***
Каморка оказалась куда меньше, чем я привык, похожая на ту, где меня держали в первое время, хотя даже чуть больше, можно сделать с пятой шагов из конца в конец. Холодный пол, влажные стены, подернутый тенями коридор по ту сторону решетки, и тьма, поселившаяся в одном из углов камеры - от и вся обстановка. Даже если кто-то еще тут занимал камеры, этого понять не представлялось возможным, ибо здесь царили тишина и напряженное ожидание. Впрочем, недолго, поскольку мрак в углу пришел в движение, вскоре явив того, кого я вот уж точно не ожидал увидеть, когда опознал гостя, а сделал я это лишь ближе к концу беседы. Первой мыслью, пришедшей в голову при виде практически лысого старика, у которого левый глаз был больше правого, с лихорадочно блестящим взглядом, была: "А не перепутали ли тюремщики камеры"? Мало ли, даже эльдары могут накосячить в такой мелочи. Потом на ум пришло, что это могли сделать специально, чисто по мелочи доставить неприятностей перед грядущим праздником резни. С другой стороны, это слишком мелко по любым стандартам. Или же этот старикашка, которого я не смог ощутить еще несколько секунд назад, не так уж и прост? Глаза... его глаза полны жизни, но в тоже время мертвы. И горят... ядовито-зеленым пламенем, словно бы я посмотрел в зеркало. Безумная догадка пролетела сквозь разум, и я спросил: - Гай? - Хай! Хай-хай-хай-хай! - подпрыгнул старичок на месте, плюясь слюной во все стороны, однако ближе подходить не торопился, словно ощутив: еще шаг, и я ему голову разобью. Или хотя бы попытаюсь это сделать. Внутреннее чутье настойчиво рекомендовало не трогать этого помешанного. Вдруг он просто сбрендил за время пленения эльдарасами? Тут и закаленные в боях гвардейцы протечь чердаком могут, что уж говорить про якобы гражданских? Правда, эти глаза сильно настораживают. - Послушай, дедуль, ты чего такой радостный? Давно ни с кем не общался? Тебя не пугает внешний вид? - Страх? Чего бояться мне, неуловимому, играющему судьбами миллиардов на кончике пальца, ха-ха-ха-ха? - протарахтел сумасшедший, почти тыкая указательными пальцами себе в глаза. - Да-да, как скажешь, - приближаться к нему я не собирался, оставалось лишь быть начеку все то время, что осталось минимум до следующего сеанса экзекуции. Возможно, глаз не удастся и вовсе сомкнуть, а здоровый сон мне бы не помешал. - Глупые, наивные орудия сгинувшей во тьме истории Древних! Они в самом деле думают, что видят все, происходящее у них дома, но так заблуждаются, как и прежде, в дни своего могущества, - неожиданно выдал старик более трезвым голосом, в котором промелькнули насмешка и ностальгия. Слишком резкая перемена, разве что раньше он попросту притворялся, и мысль о том, что он не старый человек, получила под собой весомое основание, дополняемое усилившимся сиянием глаз. - Да что ты, черт подери, такое несешь? - Птичка в клетке, птичка в клетке! Запертый между реальностью и варпом, терзаемый ножами и иглами, убивающий на радость толпе, - изменившимся, вибрирующим голосом вещал тот, кто принял облик старика, стоя в центре камеры. Я бегло осмотрелся, обнаружив, что творящийся бардак вообще никак не затрагивал эльдар, если те вообще имели средства наблюдения за происходящим. Коридоры были пусты, камеры, кажется, тоже. - И что же ты такое? - Твой шанс выбраться на волю, пепельный орел! - голова стала претерпевать значительные изменения, становясь похожей на вытянутый овал, к которому еще прилепили две пары рогов, растущих назад и немного вниз. Кожа приобрела светло-желтый оттенок, а глаза, словно два куриных яйца, продолжали сверкать ядовитой зеленью. Не без труда я подавил в себе желания выматериться, гадая, за какие заслуги и как эти остроухие болваны притащили к себе, или проворонили присутствие, осколка звездного бога в своих темницах. И не абы какого, а, черт подери, именного, которого наверняка каждый довен знает! - И что мне нужно сделать ради этого гипотетического шанса? Душу с потрохами продать и поменять бренные останки на тело из живого металла? Нет, спасибо, воздержусь. - Хи-хи-хи, нет-нет, этого делать не нужно, да и где я тебе возьму такое тело? Уж точно не сейчас, но это и не важно! Следует лишь дать согласие и использовать вот это, - он извлек откуда-то из себя массивный, пусть и компактный, кусок темного металла, испещренный рунами ксеносов, с ядовито-изумрудными полосками по ребрам корпуса, испускающими равномерное сияние. - Это что еще за гаджет? Хочешь, чтобы я по беспроводному твоего лорда вызвал и нажаловался на произвол темных эльдар? Или он так предлагает мне застраховать свою жизнь? - И вот это он называет перспективной куклой? - пробормотал собеседник, закатывая свои выпученные глазищи. Выглядело так себе. - Не зря эти остроухие болваны называют вас обезьянами. Это устройство, которое старше всего населения Комморы вместе взятой... - тут он прервался на миг, а потом широко и мерзко оскалился. - Впрочем, не хочу портить тебе сюрприз. Поверь уж - результат тебе понравится в любом случае, мой недоверчивый и злой друг. Даже твоему соседу, который злобно зыркает в глубине твоего взгляда и алчет снести мне голову и поднести оную своему господину как чрезвычайный трофей. - Ты ведь догадываешься, что я в курсе твоей репутации, чудило! Ты же обманываешь всех и вся все то время, которое тебя помнит мироздание! И после этого рассчитываешь, что я доверюсь ТЕБЕ? - Не обманываю, а говорю лишь часть правды, мой недоверчивый сокамерник. Поверь - это устройство сделает довольными всех нас. Да-да, я и о твоем рогатом друге, увешанном цепями с черепами. Ну-ну, не скалься ты так и не ори, только носителю своему мешаешь. Ты сможешь хорошенько так отомстить пленителям, поднимешь настроение моему скучающему хоз... кхм, партнеру. Наконец, отвлечешь этих остроухих болванов от меня! Да что уж там - Темные Боги весело поржут, и даже твой Император скажет... как там было-то... сейчас-сейчас... а, "Малаца"! - Чт... падажжи, что ты только что сказал? Откуда ты это выражение услышал?! - Не откуда, а от кого! Подумай - я вполне бы мог найти человека посговорчивее, но ждал тебя. Конечно, соседство с демоном в одной тушке дает ряд преимуществ, но не существенных. Но ждал-то я именно тебя, и знаю - вижу, словно наяву - что ты согласишься. Чего терять-то? Свое тело? Жизнь? Свободу? Тебя и так этого лишили уже очень давно. Чем закончились все твои прежние попытки выбраться? Провалом и кучкой трупов бесполезных статистов... - Узнаю, сука, руку и слова мастера, - конечно же, этот рогач и сам по себе известен как говорливая скотина, прудящая мочой в уши, но вот такие обороты, стиль речи - их я уже ни с кем не спутаю. Тем временем он продолжал: - ... хотя выход был буквально на поверхности, хотя за него бы тебя ждало взыскание. Короче - устал я распинаться - ты соглашаешься, или продолжаешь влачить жалкое существование, пока та рыжая стерва не устанет играться с тобой и не перережет глотку.***
Давно я уже не испытывал подобного мандража, словно вновь оказался на своей первой зимней сессии в универе. Помнится, закончилась она для меня весьма удачно, хотя не обошлось без эксцессов. История государства и права, кажется... блестяще ответил на билет, уже готовился получить "пятерку", только оказалось, что отличное выступление не гарантирует высший балл. В них - баллах - и была проблема: за семестр не набрал нужное количество. Группа была немаленькая, а я по первости не был прорывным студентом, больше отмалчивался да отсиживался в задних рядах. Меня отчитали за это дело, но потом я уговорил экзаменаторов, вытянул второй билет, ответил сразу же, с ходу, и вновь блестяще. Увы, здесь не универ, да и я не рядовой студент, сдающий сессию. Тут царство тьмы, убийств, предательства, разврата и бардака, управляемого стальной волей и чудовищными законами. Коммора - город-государство между варпом и реальностью, освещаемое захваченными звездами, сдерживаемыми в узде технологиями, которые их владельцы более не в силах повторить. И вот мне, как и десяткам помещенным в нашу камеру несчастным людям, среди которых были как и привычные к боям гвардейцы, так и недавние рекруты, и даже просто гражданские - рабочие, фермеры, водители, грузчики, торговцы, врачи, садовники, прислуга... их страдания и смерти послужат отличной трапезой для многочисленных зрителей, чьи крики и смех, специально или нет, набатным эхом разносились в этом отсеке при арене. Уверен, что таких по периметру еще очень много... резня будет грандиозной, по крайней мере среди тех, в которых я лично принимал участие на потеху остроухим гадам. Рука вновь и вновь опускалась к левому боку, который саднил и еще нес на себе следы кровотечения; тюремщики, впрочем, проигнорировали этот факт, разве что врезали пару раз специально туда, когда я не слишком рьяно шел, по их мнению. Смех и издевки той твари еще отдавались эхом в моей голове, вместе с рыком, сулящим предвкушение и знатный праздник, герольда Кхорна. Мне даже стало казаться, что краснокожий сосед делится со мной своими силами, наполняя тело, или же просто заразил меня своим настроем... уже не столь важно. Я был готов к бою. К смертям. Жаль, что на этом пути меня сопровождает лишь краснокожий любитель крови и черепов, а не хотя бы Драйг, не говоря уже о ставшем кем-то вроде части души Гае. С мягким гудением плита ворот пошла вверх, и техническое освещение - именно с ним у меня ассоциировался багровое сияние местных светильников - дополнилось сиянием люменов и едва ощутимым блеском плененных светил высоко-высоко над головами собравшихся. Арена оказалась с открытой крышей, и ее размеры, даже на первый взгляд, потрясали воображение. Небо было испещрено массой самых разных летательных аппаратов, на которых я лишь смутно видел точки-головы или силуэты темных эльдар. Архонты, гемункулы, воины-кабалиты, прихлебатели, агенты, прислужники - все они наверняка видели нас так, словно бы нависали прямо над головами, ожидая начала своего превратного пиршества. В покрытие арены, привычно похожего на песок, прямо у стен, опоясывающих громадную площадку, вбили массу клинков, оружие буквально валялось под ногами. Несмотря на вид, многие образцы были весьма острыми, что сразу доказало два человека, умудрившиеся распороть ноги в армейских ботинках. "Везунчики" истекали кровью, истошно вопя, пока бандитского вида деваха в кожаной одежде не прервала их мучения, пронзив грудь, после чего бросилась куда-то в сторону. Группами и поодиночке, вооружаясь всем тем, что под руку попадет или хорошо в ладонь ляжет, наш блок, если можно так сказать, стал расходиться по арене, хотя к ее центру никто не спешил приближаться... с нашей стороны. Подхватив пару коротких мечей, немного смахивающих на гладиусы, я немного задержался на месте, убедившись, что на меня никто не собирается нападать. Свора разномастных зверей бесновалась в хлипких на вид клетках, подвешенных на массу столбов цепями; тонкие прутья и ненадежные замки, однако, сдерживали напор тварей, просто раскачиваясь где-то там, над нашими головами. Еще выше нарезали круги заливающиеся хохотом, улюлюкающие гелионы, на своих скайбордах... или чем там они летают? То вспоминаю названия аппаратов, то забываю, как и много чего еще. Одно лишь ясно в моей памяти - та боль, когда в камере, после разговора, я принимал, возможно, ключевое решение. На сегодняшний день уж точно, больно яркими были болевые ощущения. Я двинулся налево, стараясь держаться ближе к стенам, и в тоже время на некотором отдалении от них, смотря туда, куда стягивалось внимание подавляющего большинства зрителей - к центру. Там, кажется, сошлись стенка на стенку орда тиранидов - явственно виднелись массивные силуэты воинов, вокруг которых плескался поток терма- и хормагаунтов. Черт, забыл, кто из них орудует острыми конечностями-косами, а кто орудует биоформами с разной начинкой - телоточцами, пожирателями и прочим био-вооружением. В любом случае, нашла коса на камень, зеленокожий и оглашающий окрестности могучим ревом луженых глоток. Мне кажется, или причиной была не "любовь с первого взгляда", а банальное преследование двух групп гуманоидов, которые пересеклись как раз в центре? Одна точно состояла из людей - вон, под ногами и прочими лапами "влюбленных" вижу обрывок цветастого мундира с латинскими литерами на рукаве, пропитанными кровью. А вот вторая... почему-то мысли крутятся вокруг тау, пока я уклоняюсь перекатами по песку от пикирующего гелиона. Летуны решили перейти к более активным действиях, гудение их двигателей то и дело переходило в пикирующий визг; то один, то другой друкари после маневра вновь поднимался вверх, демонстрируя успешность своей атаки - насаженное на выступы-пики тело, часто все еще содрогающееся в агонии, или же срубленную остро наточенной деталью борда голову. Некоторые уже не поднимались в принципе, будучи снятыми с пробега. Мой противник, промазав пару раз, едва не столкнулся с коллегой-лихачем из явно другой группы - гербы на их бордах были диаметрально противоположными, и опознать я их не мог - пролетевшим мимо. Пытаясь восстановить равновесие, он задел одну из клеток со зверем, та вдруг сорвалась с креплений, замок раскрылся, словно держался все это время на честном слове, выпуская свое зубастое содержимое прямо на спину летчику... Покрытие под траекторией его потерявшего управляемость полета окрасилось алым и кусочками костей. К веселью по центру арены вдруг решили присоединиться три гиганта в багровой броне, с причудливыми наростами на шлемах с зелеными линзами, которые с бешеной яростью орудовали топорами и секирами, уже блестящими от свежей крови. Они сразу же опрокинули пятерку орков, которые пытались порубить на составляющие воина тиранидов и десяток гаунтов ближнего боя; плюющемуся био-плазмой здоровяку один из них снес голову двумя мощными ударами, а после пинком откинул пытавшихся прогрызть керамитовый сабатон особей. Вот только берсерков Кхорна тут не хватало для полного счастья! Под слоями запекшейся крови и грязи с трудом можно было различить эмблему Пожирателей миров, и не один я оказался таким глазастым - пяток окровавленных гвардейцев припустил прочь, чудом отбившись от нескольких тиранидов, а вот пара незнакомых мне Астартес, наоборот, бросилась к ним с оружием наперевес. У одного из них порядком ободранная броня была выкрашена в схожей с тем Ангелом схеме, только на наплечнике была какая-то белая... ящерица? Змея? И его наручи производили странное впечатление, но я не смог уловить сразу, что же меня смущало. Второй же носил броню цвета слоновой кости, а наплечник демонстрировал красный кулак, сжимающий молнии. Броня носила на себе следы массы повреждений; складывалось впечатление, что технодесантники лишь восстанавливали работоспособность доспехов, оставляя те же вмятины или отметки от клинков. Кажется, там еще есть и надписи на готике, как пояснительные таблички у экспонатов в музее! Но это точно не Шрамы, у них другая геральдика. Наследник Кулаков?"Нет победителей, нет проигравших, Есть только воля Темных Богов..."
Всплыли в голове сами собой строчки при виде развернувшейся схватки, в которую пока еще не влились главные действующие лица. Хотя и без них хватало тех, кто может отправить меня на тот свет. Правда, теперь я еще сильнее не хотел умирать... просто так. Если мне память не отбило в край, есть у друкари такое понятие, как Разобщение, когда случается колоссальный пиздец, связанный со вторжением тварей варпа и их смертных слуг в Коммору по разным причинам. Итог один - передел сфер влияния, безжалостное выкорчевывание заразы силами Векта и верных ему войск. И я хотел, в идеале, устроить нечто подобное, но сначала... Вновь куски арены пришли в движение - прямо передо мной вырос столб, с которого свалился обрубок торса неудачливого человек, в шее которого застряла обрубленная сразу под клювом голова круута, которую я опознал лишь по его птичьему виду, оба были перемазаны в крови. Завернув за угол, уходя из-под траектории пикирования очередного гелиона, я споткнулся о еще живого гаунта, у которого отсутствовало тело ниже верхней пары конечностей. Он попытался располосовать мне ноги, и даже смачный пинок под челюсти не заставил его успокоиться, только рассечение головы. Я мельком огляделся - оказалось, я добрался до ускользнувшей от моего внимания схватки между круутами и тиранидами, которые, кажется, охотились за одной и той же группой людей. От последних осталось неаппетитное месиво, немного костей и обрывков одежды. Трибуны взорвались овациями, но явно не по причине того, как сразу с дюжину летунов демонстрировали зрителям насаженные на шипи трофеи, среди которых особенно выделялся побитый воин, у которого отсекли пару конечностей, которыми они обычно сжимают свои био-орудия. Нет, на арену высыпались ведьмы, ведомые гекатрицами и суккубами; прекрасные и жестокие воительницы, вооруженные самым разнообразным оружием из своих арсеналов, некоторые из них даже вели рвущихся с поводков чудовищ, которых назвать собаками язык не повернется даже у богатого воображением любителя. Теперь-то мне точно не получится держаться в стороне, да и для реализации плана мне нужно оказаться в гуще схватки. Вновь помянув недобрым словом Гая с Драйгом, я вынырнул из-за колонны, уклонившись от брошенного кем-то куска арматуры, чтобы увидеть, как из общей массы тиранид поднимается массивная тварь с нереально огромной головой. От нее волосы вставали дыбом на голове, такая аура исходила от этого существа, тело которого выглядело атрофированным придатком в ГОЛОВЕ. Силой воли зоантроп поднял одного из двух выживших берсерков Кхорна в воздух. На глазах отчаянно борющихся за выживание людей, сбившихся в кучу вокруг двух виденных ранее космодесантников-лоялистов, и принялся сдавливать его. Даже со своего места, сквозь гул и лязг схватки до меня донесся влажный треск костей и стенание металлических деталей древней силовой брони, которую сминали словно консервную банку. Страдания брата второго Пожирателя, кажется, совсем не волновали, ведь он сошелся в безудержной схватке с дюжим орком, левая рука которого была заменена на силовую клешню, лишенную энергии. Оба истекали ихором из многочисленных ран, обливая друг друга алым, но никто не собирался уступать. Бойзы из банды здоровяка в схватку не вмешивались, а напирали на "морячков", которые уже вырезали десяток зеленокожих и куда большее число гаунтов. Хаосит не сдавался, рычал, бился в невидимой хватке, даже когда его кости ломались, обагряя кровью песок под ногами и трупы многочисленных гаунтов, павших в бою. Его рука тянулась к заткнутому за пояс кривому клинку, но что он мог бы сделать в такой ситуации, я не мог представить. В душе чуть ли не бился в экстазе герольд Кхорна, пальцы, стискивающие рукояти клинков, побелели от усилий, биение пульса отдавалось в висках набатным звоном. На краю поля зрения мелькнула чья-то тень, и я ощутил облегчение, когда ситуация вынудила броситься на потрепанного, но все еще крайне опасного воина тиранидов, сопровождаемого пятеркой гаунтов ближнего боя. "Все твое существование посвящено войне! Схватки один на один, бои с превосходящими силами противника! Что ты помнишь о своей мирной жизни, пропащая душа?" "Тебя это не касается! Это только мои воспоминания" - подумал я в ответ, почти получая удовольствие от того, как легко клинки рассекают распластавшуюся в прыжке пару мелких тиранидов. Несмотря на полученные тяжелые ранения, я чувствовал себя прекрасно - гемункул и его команда были не только отменными мучителями, но и превосходными лекарями. Мне льстила, возможно, ошибочная мысль об избранности, желании Лелит Гесперакс лично прикончить меня на потеху себе и толпе. Но еще, даже против воли, меня возбуждала перспектива - крайне сомнительная - срубить ее прелестную голову с бледных плеч. "Которые у тебя фактически отняли и запечатали, как и истинное имя!" "О, ты бы с удовольствием использовал его для моего полного подчинения, верно?" - я отскочил в сторону и перекатился, уходя залпа телоточцами, которые с удовольствием набрасывались на подворачивающиеся куски плоти и трупы павших. "О, тебе не стать рабом! Твой дух крепок и силен, что и нужно владыке Кхорну! Твое сопротивление рано или поздно даст слабину, но подумай вот о чем, легионер - мы оба хотим убить как можно больше этих наглых эльдар, посмевших запереть нас в своих клетках, как всех этих жалких представителей твоего рода. Ты ведь ощущаешь разливающийся в воздухе аромат крови, убийства, твое естество дрожит от нетерпения вновь ворваться в бой и убивать, убивать, УБИВАТЬ!" "И чья это вина?!" - встав на одно колено, я срезал голову третьему гаунту, развернулся в той же позиции, уклоняясь от выпада четвертого, а затем кувыркнулся вперед, минуя пятого. "Я видел века твоих боев с существами, называемыми демонами. День за днем, год за годом, постоянные схватки в любых условиях, с одинаковым результатом. Твоя кровь жаждет убивать. Ты больше ничего не умеешь, кроме сражений. Мирные дни того мира, в котором ты забывался в объятиях тех смазливых девиц - лишь попытка сбежать от себя, от действительности!" Разворот вокруг себя с подъемом - четвертый гаунт лишается головы и конечностей. Пинок отправляет пятого в полет, заканчивающийся в поредевшей мешанине из зелено-хитиновых тел. Остался лишь воин, подобравшийся на удар своими бритвенно-острыми конечностями, истекающий слюной из своей широко раскрытой пасти. "Ты - воин, жаждущий сражений, для прочего ты уже сломан, разбит!" Тяжелая туша сбивает меня с ног своим напором, острие когтя распарывает плечо, обжигая плоть и сознание, перед которым заплясали звездочки. Лишь удача и рефлексы спасли от более тяжелого ранения. Я отступил прыжком назад, чувствуя, как по намокшей от пока груди стекает горячая кровь. "Прими свою судьбу, неси смерть врагам!" В голове что-то звякнуло, будто порвалось звено цепи воли, сдерживавшей меня от совершения опрометчивых действия. Или же просто не дававшей мне делать свою работу, как было в прежние, далекие, не менее кошмарные времена? "Жги!" Чуть сменив хват на клинках, я прыгнул вперед, напружинив ноги; воин поддался на провокацию, вновь взмахивая своими конечностями-косами. Едва носки коснулись поверхности, как я отпрыгнул назад, разминувшись с лезвиями всего лишь в паре сантиметров. Почти сразу коснувшись поверхности, на которой за время маневров разметалась большая часть песка, я бросился вперед, блокируя и отталкивая возвратные удары. "Калечь!" Воин выстрел телоточцами почти в упор, но я ждал этого, поэтому разминулся с потоком организмов. Очередь жуков ушла куда-то за спину, где раздался сдавленный вскрик и рев двигателей, унесшего аппарат куда-то резко вверх. Платформа плавно пошла вверх. Левый выпад перерубает био-пушку почти у самых мелких ручек, правый рассекает передние зубы пасти воина, попытавшегося откусить мне голову. Левый клинок вонзается в грудь воина, правый застревает в шее, между позвонками сразу под черепом тиранида, когда я повернул кинжал и резко ударил вверх. Тварь крупно задрожала, раскинув в стороны свои ударные конечности, пока я продолжал дырявить его тело. Поддел его опорную ногу, опрокинул на спину, взгромоздился сверху: - УБИВАЙ! - взревели мы в унисон, отделяя голову от тела и поднимая ее вверх, окропляя себя вонючим ихором, пахнущим в тот момент словно свежий морской бриз. Цепь с громким треском развалилась на составляющие, истаявшие в подсознании. Сердце пело в бешеном ритме азарта, адреналин пропитал все тел. Первая стадия плана... Чутье, тем не менее, сумело вовремя меня предупредить о грядущей опасности. Где-то на грани чувствительности зрения я уловил, как пространство размывается. В голове еще только формировалась догадка о адаптивном камуфляже, а тело уже действовало, выстреливая нас прыжком к краю платформы, одновременно с метанием трофея в сторону смутно опознаваемого противника. Еще в полете меня прошила очередь сверкающих осколков, перед глазами мелькнула маска, стилизованная под череп, обладатель которой наводил на меня массивную пушку. Изворачивая тело, я пропустил очередь под собой, ощущая болезненный хруст своих костей... ТОНК! ТОНК! Глухо бумкнуло за спиной. БАМ! БАМ! Взрывы обожгли тело и придали ускорения, отправляя в беспорядочный полет к земле. Перед тем, как темнота заполонила сознание, я увидел свое собственное, окровавленное, отражение в дымчатой поверхности шлема, за которым торчали две трубы пусковой установки, и завершил мысль:... завершена
***
Меня тряхнуло, перевернуло, покатило куда-то в сторону. По телу раскаленным металлом разливались боль и усталость. Горели мышцы, легкие, щипало в боку, спине и глазах. Бешено стучало сердце; прежде, чем я оправился от краткого - надеюсь - забытья, я уже стоял на ногах в боевой стойке, смахивая с лица пот, кровь и ихор. Передо мной, на расстоянии семи шагов, мягко опустилась давешняя знакомая эльдарка в клоунском наряде, с посохом и дымчатым шлемом, скрывающим лицом. По левую руку от нее, через двух клоунов, в черном плаще с высоким воротником, брезгливо отпихнув выпотрошенное тело орка, встал Шут Смерти, орудуя своей сюрикеновой пушкой так, словно она ничего не весила. Наконец, больше всех прочих из толпы выбивался высокий, даже на фоне сородичей, арлекин с высоким ирокезом, выкрашенным в оранжевый свет. Смеющаяся маска делилась на две части - белую, с черной слезой, и черную, с белым зрачком. - Прислужники хохочущего труса, - процедили мои собственные губы общие мысли. - Раб Бога Крови, - не остался в долгу обладатель ирокеза, которого я решил считать лидером их... труппы. Справедливое и бессмысленное замечание, поскольку: - Без вашего вмешательства я бы не стал обращаться к У'Зулу, имея и без того сильных союзников, - коротко ткнул себя навершием левого клинка, не сводя взгляда с арлекинов. - Ты не можешь этого знать, смертное создание, - снисходительно пробормотал эльдар, сделав узким и длинным клинком несколько замысловатых фигур в воздухе. Про себя я отметил, что на нас почему-то никто не торопиться нападать, равно как и уровень общего шума вокруг стал намного ниже. - Могу, остроухая обезьяна. Иначе бы Цегорах не помогал моему господину, делая для меня подарок, - я с удовольствием отметил про себя, как едва заметно дрогнули плечи теневой провидицы, или как там называют эту идиотку с трубами гранатомета за спиной. Впрочем, в большинстве своем противники остались невозмутимыми. - Хотя это уже неважно, своими действиями вы подтолкнули меня к этому союзу, так что теперь я хочу навести здесь суету, и ваша труппа имеет все основания попробовать меня остановить, - добавил я с улыбкой. - Высокомерие людей не знает границ, - раздался глухой голос, пропитанный ядом насмешки. - Как бы ты не был силен, одержимый, тебе не... - Жнец умолк, отскакивая в сторону, разминувшись с лезвием изгибающегося клинка, которым орудовала полуголая воительница с ядовито-зелеными волосами и зубастым оскалом в пол-лица. - Я ведь говорила тебе, Синриэль, чтобы ты не трогала мою игрушку, - мягко, словно журя нерадивого ребенка, измазанного в грязи, прошелестел голос предводительницы ведьм, сжимающей в руках два простых на вид кинжала, ступая босыми ногами по песку. Лезвия обтекали красным, как и нарукавник брони, однако ее едва покрасневшая кожа оставалась чистой, нетронутой. - Нельзя доверять этому вероломному роду, как и всегда, - замогильным голосом заявил Жнец, без особых проблем отбиваясь пушкой от выпадов гладиаторши, что приводило ее то ли в истерическое бешенство, то ли в восторг. - Миледи, вы обещали, что убьете этого человека, - осторожно прошелестела провидица, крепче сжимая свой посох. Я пытался нашарить между остроухими путь к отступлению, но не видел его, в то время как кровавая ярость вновь застилала мне взор, мешая думать. - И я не отказываюсь от своих слов, - улыбнулась Лелит, совершив пируэт рядом с лидером труппы, которой и пальцем не пошевелил, наблюдая за грациозными движениями хищницы, будто бы очарованный танцем ее косы, в которую были вплетены острия. - Я собиралась оставить его на потом, сразиться в центре арены, на куче трупов и кусков тел, с чем сейчас прекрасно справляются те животные, - она мотнула себе за спину, где тираниды, звери и орки нарубали друг друга в фарш, попутно нарезая на лоскуты попадающиеся группки людей и тау. Впрочем, судя по тому, что я позволил себе мельком увидеть, те два Астартес еще сражались, хотя Обдиратель (о, вспомнил, почему мне герб на его наплечнике казался знакомым) лишился солидного куска ранца, а так же уха и левой щеки, плюс заработал пару серьезных прорех в боку. О, а вот и старый знакомый, из Ангелов Мщения, Гавриил! Раздобыл себе подобие двуручника и рубит супостатов в фарш. И косится на третьего космодесантника, словно бы это не его кузен (или брат из иного ордена), а кошмарный мутант, вроде вульфена. - Его существование опасно для всех! Он одержим! Варп сгущается вокруг... - Довольно! Сначала вы навязываете свою помощь, а теперь пытаетесь лишить меня трофея? Вас уважают за страсть к искусству и мастерство представлений, но сейчас... "Пора заканчивать!", - решил я про себя, бросаясь в сторону провидицы, которая чуть-чуть ослабила бдительность. Разумеется, этого бы не хватило для ее убийства, но для глупой выходки, с минимальным шансом на успех - более чем. Ведьм, бросившихся наперерез, связала боем труппа, Гесперакс и вовсе закружилась в танце с предводителем, кем бы он там по роли не был, так что на моем пути не встал никто, кроме Синриэль. С гулким скрежетом лезвия врезались в матовую поверхность ее посоха, эльдарка без проблем парировала атаку, а после сама перешла в наступление. Ее скорость и умения превзошли мои ожидания, основавшиеся на сражениях с ведьмами в прошлом бою, поэтому я продолжал нажимать, пока она не отбросила меня псайкерскими способностями в сторону, точно в начавшую подниматься часть платформы, унося подальше от жаждущих моей головы. Впрочем, ненадолго - спустя пару мгновений провидица уже оказалась там же, занося посох для атаки, однако вновь вступить в бой нам помешал шальной гелион, пытавшийся насадить на свой борд сразу двух жертв. Не прокатило, не фортануло - атака эльдарки обернулась попаданием по доске и взрывом, который расшвырял нас в разные стороны. Потеряв ориентацию в пространстве, я собрался лишь перед приземлением, чудом успев перегруппироваться и перейти в перекатывание, разминувшись с грудой керамита и плоти - всем тем, что осталось от Пожирателя. Затормозил я в какой-то луже, полной жидкости и... хитина. Едва не захлебнувшись, я с трудом поднялся на ноги, оказавшись в том, что осталось от зоантропа и неизвестного числа орков. То было основанием пирамиды из тел, на самой верхушке которой, под несколькими генокрадами, торчала вымазанная в ихоре перчатка силовой брони, и так выкрашенной в кроваво-медный цвет, сжимавшей обломок покрытого зазубринами топора. - Блу-э-э-э! Кха-ъг... бля, сука... с-зади! - едва успел я предупредить непонятного Астартес в черной броне, которому на спину как раз пытался запрыгнуть генокрад. Он резко развернулся, отбивая тварь в сторону, которая, впрочем, сумела как-то схватить его оружие и вырвать из рук. Однако это не обескуражило десантника, и он бросился на тиранида с голыми... стоп, что? В наручи вмонтированы клинки? Стоп, нет, это же... вспомнил! Он Черный Дракон! - Марк, - кивнул Гавриил, отбивая плоской стороной клинка чоппу орка, затем ударяя того в челюсть навершием, а после разрубая его от ключицы до таза. - Гавриил. Рад, что ты жив. - Спасибо, Марк. Зартат, - представился Дракон, смахивая со своих небольших (сразу вспоминаются арты с ними. Думаю, во всем виноваты друкари - опыты ставили, кости там собирали с него, или еще что. Хорошо, хоть не ввели ту хренотень, которая одного из его братьев в шикарную костяную люстру превратит. Или превратила?) клинков ихор и вновь подбирая массивный кривой меч. - Недолго осталось, особенно когда кто-то из них закончит, - мрачно прохрипел Обдиратель. - Обердей. - Победитель уже известен, - я обвел руками вокруг себя, намекая на зрителей. Затем заметил провидицу, спешившую ко мне. Хм, странно, что ее до сих пор задерживало? - Ведь на арене сама Лелит Гесперакс, Королева клинков, лучший гладиатор, не знающий поражений. - Твоя осведомленность, - начал Дракон, но отвлекся на воина, который навел на него организма с био-плазмой. Пришлось рассредоточиться, чтобы не попасть под выстрел. - Вновь удивляет, - закончил Ангел, расправляясь с очередным противником, а после примериваясь к Синриэль. - Слушайте, живыми выбраться нам не дано, чутье подсказывает. В таких глобальных схватках на арене победители лишь они, тем более когда лучший суккуб Комморы в действии. Мы все - пушечное мясо, зверье, убиваемое на потеху. Однако, если мне очень повезет, с вашим доверием и некоторой помощью я смогу выбраться отсюда. Точнее, не я, а вы... - С чего вдруг нам тебе доверять? - Да-да, тем более в ситуации, когда вы друг другу несильно верите. Было бы хуже, окажись кто-то из вас выходцем с Фенриса. Это опасно, просто до ужаса, зато проверит ваши стойкость и верность на прочность. Лучше уж рискнуть и вернуться в Империум, чем погибнуть здесь, без славы и надежды на память и передачу драгоценного геносемени, вы так не считаете? Ветвистая молния, выпущенная из шара, венчающего посох, метнулась в мою сторону, вынуждая закончить разговор и сосредоточиться на выживании. Чуть отставая, появились ее коллеги по труппе, снующие вокруг размытыми тенями, изредка обретающими целостность для нанесения удара. Космодесантников - или одного меня - быстро оттеснили в стороны, и тут уже я осознал: до сих пор со мной просто играли, по непонятной причине. Пылающее от силы тело стало ломать, будто бы меня поймал, вместо Пожирателя, зоантроп и пытался то ли скрутить в трубочку, то ли разорвать на мелкие кусочки. Наудачу отпрыгнул в сторону, разминувшись с чьим-то клинком, а потом и очередью сюрикенов. Но вторая все же достигла тела, пропоров бок. "Другой, не тот", пронеслось в голове прежде чем в сознании словно бы взорвалась граната, наполняя уши пронзительным визгом. Хотелось вырвать из головы органы чувств, разбить череп, лишь бы прекратились муки. Тем не менее, со мной остались чуйка и нечто, что я отнес к помощи герольда - ощущение бьющегося рядом сердца и потока крови, текущего по смертным телам. Два размашистых выпада клинком разорвали лишь воздух, иллюзию чужого присутствия. Плечо обожгло чем-то скоростным и острым, одна лишь сила воли не дала разжать ладонь и выронить клинок. Новый ожог, более болезненный и глубокий, словно бы меня ударили, минуя кожу и мышцы, прямо в сердце, которое остановилось, словно бы его стиснула ледяная, крепкая, словно гранит, хватка. Ноги подкосились, воздух будто бы встретил преграду на пути в легкие. Чужой пульс набатом звучал в голове, пространстве, покрытом алой дымком и нестерпимым светом, что мешало разглядеть хоть что-нибудь вокруг себя. Псайкеры, проклятые одаренные, манипуляторы энергией варпа, подлые колдуны, прячущиеся от схватки за иллюзиями, изматывающие противника, лишающие его сил. Злость соединилась с ненавистью, рот наполнился солоноватой, теплой жидкостью, скрипели зубы, кипела кровь в жилах. Я едва увернулся от удара со спины, подставил не затылок, а левую, пострадавшую уже руку, которая практически сразу после атаки онемела и перестала слушаться. Но правой я сумел достать, едва-едва чиркнуть по ткани, броне, покрывающей тело, прорвать защиту и проникнуть под внешние покровы, окропив кончик клинка всего лишь парой капель, жалким пятном крови. Но это будто бы изменило все... или еще тот факт, что кто-то стремительный, полный гнева и азарта, атаковал обидчика и снес оного в сторону. Дымка осталась, но слепящий свет померк, а боль, скручивавшая тело, стала понемногу отступать. Воздух, пропитанный вонью телесных жидкостей и парами топлива, горячим потоком омыл легкие, а сердце вновь пустилось вскачь. Все еще стоя на коленях, я рассмотрел свою спасительницу, обрушившуюся вихрем стремительных атак на Синриэль, которая теперь сосредоточилась лишь на своем выживании, как и ее коллеги, танцующие с гекатрицами. Не просто ведьмами, но избранными гладиаторшами, это отчетливо виделось в их движениях и грации, которую я не заметил в прошлом бою. Кровь стремительными ручейками вытекала из ран, лишая сил и наполняя оными одновременно. В таком состоянии я уж точно не конкурент ведьмам, что уж говорить о королеве? Впрочем... "ГРААААААААААГХАХАХА" Багровым взором я наблюдал, покачиваясь, как ко мне от трупов и скоплений тел начинают стягиваться темные потоки. Вот они достигли колен, а после, презрев законы физики, устремились вверх, пробираясь через ран, добираясь до рта, ушей, носа и даже глаз. Тело горело, словно меня живьем засунули в поток лавы. Боль пульсировала в голове, распространяя по всем конечностям потоки жидкого пламени. Сжав череп руками, я ощутил, как оплавляются, разжижаются кости, мышцы, кожа, смешиваясь с ихором других, становясь основой для чего-то нового, ужасающего... потрясающего. Пальцы резко удлинились, на них проросли крепкие и острые, словно бритва, когти. Затылок резко удлинился, из висков прорезались кости, завивающиеся в рога. Тело пухло, раздаваясь в плечах, удлинялся позвоночник. Приятная тяжесть медных наплечников и наголенников, талию опоясал пояс с массивной пряжкой в виде рогатого черепа. Шелест плаща за спиной, звяканье цепей, утяжеленных черепами, души обладателей которых наполняли слух шелестящими криками и стонами от вечных мучений, что ждали их после поражения. Мы поднялись на ноги, сжимая рукоять длинного меча, покрытого рунами и шипами, возвышаясь над бортиками арены, наблюдая за тем, как кучки друкари пытаются убраться в то время, как их свита пытается уничтожить угрозу. Такие слабые, такие мелкие, но все еще жутко надоедливые. Взмах рукой, клинок окутывается пламенем и с легкостью раскалывает трибуны нескольких нижних рядов, уничтожая несколько дюжин кабалитов, ставших кровавым фаршем. Вот это сила, вот это МОЩЬ! Я ощущаю, как она течет через меня, концентрируется вокруг... и в тоже время чувствую холодок ограниченного времени. Власть, наши права здесь стеснены природой Паутины и защитных оберегов, таящихся вокруг. Ноги пронзила ужасная боль, и я взревел, сотрясая основание арены. Теневая провидица, прислужница этого скалящегося труса, атаковала меня, прекратив бой с этой смертной, именуемой королевой. Они жаждут боев, они алчут славы и острых ощущений! У меня есть, что им предложить! Лезвие клинка вспыхнуло, примерно по центру оно оплавилось, принимая другую форму, сливаясь с другим оружием. Их союз слишком нов, слишком нестабилен и груб, однако мне хватит и этого. ВЗМАХ СКРЕЖЕТ Со свистом и всасывающимися звуками ткань реальности расползается, открывая двери царству багровых цветов и тяжелых запахов. Там черепа, там медь, там Трон! Хрипло ревя и завывая, демоны и слуги Бога Крови хлынули из прорехи, сметая небольшие скопления выживших потоком стали, обагряя ее кровью. Впереди скакали три кровопускателя, оседлавшие джагернаутов, поднимая на медные шипы брони скакунов все новых и новых бойцов. Одного из всадников было вырвали из седла несколько гелионов, поднимая рогатого мечника на переливающихся энергией копьях, но взбрыкнувший зверь сумел "спасти его". Впав в бешенство, он задними копытами сбил одного из спустившихся слишком низко летунов, а после и вовсе растоптал его. Больше всего было смертных рабов, вырезавших на частях тела знак Кхорна, потрясавших подчас ржавым оружием всех размеров и форм. Они волнами набрасывались на ведьм, которые перешли от отдельных поединков к работе в парах и группах, отбиваясь от пушечного мяса и отступая к дальним выходам. Я уловил далекие отзвуки сирен, поднявших тревогу в ближайших районах Коммора. В воздухе стали собираться, пока еще очень далеко, флотилии воздушных судов, над которыми доминировало нечто, напоминающее пирамиду из черного камня. Кстати, о черноте - потрепанный, но бодрый, Шут Смерти активно вел обстрел меня, однако пока большая часть попаданий разбивалась о потоки крови, омывающие ноги, не принося большого вреда. Так всегда продолжаться не может, а времени становится все меньше. Стоит немного не рассчитать, и я просто-напросто растворюсь в У'Зуле, когда закончится его время, и мое существование сильно усложнится. На расстоянии в одном моем большом шаге окровавленный Ангел отбивался от гекатрицы с трезубцем, в то время как Дракон фактически закрывал своим телом лишившегося руки и половины лица Обдирателя, то ли погибшего, то ли впавшего в беспамятство, от владелиц осколочных перчаток и кинжалов. В этом ему отлично помогали обломки костей, торчавшие из наручей, хотя в последний раз, когда я его видел, они были куда больше. Багровое сияние клинка померкло, его сменила пронзительная синева дающей отпор поглощению "Бритвы". Ведьма заметила опасность, уходила в сторону красивым пируэтом-прыжком, однако мои скорость и мощь значительно выросли, приумножаемые алчущим крови клинком. Металл без проблем прошел через броню и плоть, разделав эльдарку от таза до ключицы. Еще не успела брызнуть кровь из разрезов, как обратным взмахом я лишил кулачного бойца рук вплоть до середины предплечий и левой руки с кинжалом третьей. Еще взмах - и трио гекатриц прекратило свое существование, а два окровавленных Астартес, вознося молитву Императору и примархам, бросились на нас. Удар плоской стороной клинка - и два тела отлетают в груду из трупов и кусков плоти. Герольд давит, требует сразиться с каждым из них и после забрать черепа отважных воинов, которые не страшатся мощи У'Зула. Этому желанию очень трудно сопротивляться, и я почти готов разрубить их обоих, если бы не сияние артефакта. Дрожащей когтистой лапой я снова взмахиваю клинком, открывая дыру в реальности, но ведущую не в варп - по ту сторону сияет солнце на голубом небе, шелестит прилив на песчаном пляже, а далеко-далеко впереди, на вершине холма, виднеется шпиль, принадлежавший, возможно, городу-улью. Демон негодует, ревет в бешенстве, но я контролирую тело... пока. - Быстрее! Торопитесь! - рыкнул я в сторону с трудом поднимающихся на ноги космодесантников. - Что... т-ты задумал, проклятый демон? - сплевывая кровь, прохрипел Гавриил. - Если... так ты предлагаешь... служить тебе, - левая рука Зартата повисла плетью, однако он твердо стоял на ногах, крепко сжимая в руках свое оружие. - Не демон... еще нет. Торопитесь, мое время на исходе! Вскоре сюда нагрянут... владыки Комморы... уничтожат демонов, закроют прорыв, как было прежде. Этих сил... слишком... граааААААААААХ... слишком мало для победы... варпа! - Тебе не обмануть меня, отродье варпа! - Валите в Империум! Расскажите все, что видели! Вас будут допрашивать, пытать, проверять на скверну... но ваши души чисты! Моя же... окончится здесь! ШЕВЕЛИТЕСЬ! Герольд едва не взял вверх - мы подняли руку, чтобы обезглавить Ангела, однако я сумел перевести удар, который пришелся на арену, подняв в воздух тучу песка, обломков, тел, в том числе и едва живых Астартес, которых унесло через прореху, которая сомкнулась за ними всего лишь спустя два удара сердца. Разбираться в том, кто прав, а кто виноват, времени не было - арлекины и выжившие гладиаторы-друкари объединились, набросившись на меня, словно собачья свадьба. Воздух гудел от рева двигателей "Острокрылов" и "Воронов", глянцево-черных, покрытых гербами десятка кабалов. За ними несли рои "Рейдеров", экипажи которых разлетались по периметру, начиная обстрелы всех, кто подворачивался под руку. Я крутился, махал крыльями, бил, наступал, отпрыгивал, но не пытался взлететь. Клинок в лапе стал меньше, связь с "Бритвой" разрушилась, как и внушительная часть лезвия. Кровь больше не подпитывала наше тело, лишь упоение боем и ощущение собираемых жизней подпитывало эту демоническую форму, но этого было недостаточно. Неуловимая провидица продолжала жалить своими умениями, а ее раз за разом прикрывали потрепанные члены труппы. Одного из них удалось поймать и раздавить в свободной лапе, однако он, возможно, сознательно пожертвовал собой, чтобы Синриэль могла закончить приготовления. Едва я обернулся, чтобы прихлопнуть одну из немногих выживших гекатриц, жалившую мою спину, как в меня впился сгусток чего-то столь жгучего и слепящего, что не описать словами. Тело словно парализовали, а сверху навалили гранита высотой с гору, положив на вершине космический корабль. Демон взорвался негодованием. Ощущая, как через прореху в оболочке утекают остатки сил, он вцепился в эти жалкие крохи и разметал обидчиков в стороны мощным импульсом. Но недолго музыка играла - тающую на глазах тушу сверху накрыли тени пикирующих истребителей и заходящих на цель бомбардировщиком. И мир окрасился во все цвета радуги, молчаливо переливавшихся целую вечность длинной в один миг. Почему молчаливо? Потому что я оглох в первые секунды бомбардировки, потеряв остатки контроля, ориентации в пространстве, мироощущения. Быстро мы сдулись, однако. Вроде бы совсем-совсем недавно были полны сил и желания разрушать, а теперь? То ли я ограничиваю его, то ли он не шибко-то и делился силушкой. С трудом разлепил глаза, веки чуть было не слиплись от вязкой, застывающей жижи, покрывающей все лицо. Нос уцелел, легкие работали, хотя дышалось тяжело. Ощущение, что кислорода не хватает, и что-то сильно сипит. Хм, кажется, я вымазан в своей крови. Правая рука... поднимаю конечность, подношу к глазам. Все плывет, остатки дымки где-то на периферии, но я отчетливо вижу ее. Масса ссадин, несколько кровоточащих порезов (помимо массы старых шрамов), но в целом работает как часы. Левая... вот же, ниже локтя бахрома из остатков мышц и кожи. Взрывом оторвало... как и ноги. Вокруг клубы пыли, вверху все гудит от работы массы двигателей. Слышна стрельба, крики, вопли... ни подняться, ни отползти. А вот еще и мой конец двигается прямо через взвесь из покрытия и обломков, я чувствую это, вижу размытый силуэт. И все равно ведь пытался отползти, несмотря на осознание своего положения. Помогая правой рукой, пользуясь неспешностью убийцы, я нес свой обрубок, пока не уткнулся в кусок какого-то камня, распоров себе еще и спину. Все, приплыли, дальше некуда. А-а-а, вот почему хриплю и сиплю - несколько ребер сломаны, пара костей торчат из области живота и груди. Убийца выбрался из завесы... я даже нашел в себе силы улыбнуться, проглотив горький комок кровяной жижи. Часть лезвий из волос потерялась, кожа и броня запылились, пара свеженьких царапин украсили ее подтянутый, мускулистый животик... и только! Она стала выглядеть еще: - ... прек...рас...нее, - выдохнул сквозь зубы, когда она поставила босую стопу на верхнюю треть бедра - все, что осталось от левой ноги, правую оторвало подчистую. Один из ножей покоился в ножнах, другой она на моих глазах убрала в наруч, лишившийся, при ближайшем рассмотрении, одного из креплений-застежек. Гибкие пальцы пробежались по груди, ловко минуя густеющие потеки крови, взбежали по шее, взобрались на пик подбородка, после чего она схватила мое лицо своею ладонью. - Настолько отчаялся, что отдался демону, который тебя бросил, как только изменилась ситуация? - в ее голосе я чувствовал насмешку, презрение, слабый намек на сожаление. - Х... хот... ел... уйти. Кра-сиво, - выдохнул я ей в лицо, накрывая рукой левый бок, чудом оставшийся целым. Дрожащие пальцы прошлись по едва зажившему (снова) шву, вцепились в едва сошедшиеся края разреза, стали погружаться внутрь. Мозг обжег болевой импульс, но на общем фоне это было сродни укусу комара летним вечером. - Ну куда же ты денешься, тем более теперь? Твои глупость и храбрость, тем не менее, позабавили меня. Хотя так много потенциально неплохих сестер пало просто попав под обстрел. Умершие от ран или рук этого скота не в счет, - шептала она заботливым тоном, словно любящая мать что-то втолковывала неразумному чаду. - От тебя так много осталось, и ты все еще жив. Но уже совсем не годишься для боя, это даже издевательством нельзя будет назвать, что уж говорить об удовольствии? - Не дож... дешься. С-сука... остроухая. Д-добей... уже... - Зачем? Нет, я лучше передам тебя мастеру-гемункулу, он тебя восстановит. Затем тебя подготовят, и тогда мы снова сразимся на арене. Но сначала из тебя очистят от присутствия демона, он только все портит. - Н-не собираюсь... драться... доста...ять... удо...вие... - прохрипел я, цепляясь пальцами за все еще холодные и твердые грани предмета, пытаясь вытащить его. - Но тогда ты будешь страдать, день за днем, снова и снова. Пока не согласишься. Или не станешь безмозглым отродьем, готовым на ВСЕ. - Я... не одолею... тебя... на арене. Н-но, - я рванул руку, тратя почти все силы на это, вдавливая активационную панель, руну, кнопку - то, что по словам того урода активирует устройство. Молниеносное движение - и рука, оставляя за собою кровавый след, отлетает прочь, но дело уже сделано. Она все еще стискивает мое лицо, ее глаза так близко, и в них я вижу отчетливое удивление вместе с зеленым маревом вспышки, соединяющей руины арены с неизвестной мне планетой черт знает где висящей в галактике. - Я т-тебя... всех вас... переиграл. Последнее слово останется за ними. Я слышу - если то не обман затухающего сознания - их металлическую, бездушную поступь. Гидра Доминатус, проклятые ублюдки.***
Тьма, мой старый и добрый друг, недолго держала меня одного в своих объятиях. Меня вновь швырнуло в круг света. Я слышал знакомый, пропитанный ехидством, голос, доказывающий обладателю мудрого, полного силы, интереса... много чего еще гласа необходимость того, что было сделано. Я видел алую вспышку, ощутил ярость и ненависть демона внутри себя. А потом все затопило слепящее и всепоглощающее пламя от удара, который я ощутил, и не чувствовал одновременно. Исчезло все, даже мое собственное "Я". А потом меня словно пробудили ото сна. Сковали массой металла и полимеров, повесили на спину массивный короб, всучили в руки пулемет, и сказали идти доделывать работу. Что такое работа? Почему ее нужно доделывать? Зачем мне все это? Ответы всплывали из недр разума, равно как и порядок действий. Я понял, куда иду, зачем и что я должен делать. Портал выплюнул меня на площади, практически в самом центре схватки. Огромные монстры, толпы мутантов, колонны бронетехники, множество подразделений стрелков. Подавляющая мощь, но я знал, как ее одолеть. Своими руками, своим оружием... но ощущалось все так, словно я находился все еще где-то там, а тело выполняло команды с запозданием... да и мои ли? Девчата выживали с тех пор, не без успеха. Сколько же меня не было? Почему меня это вроде и волнует, но я почти ничего не ощущаю при взгляде на них? Отчего не покидает чувство фальшивости происходящего, постановочности действий, как врагов, так и союзников. И даже моих. Я отправил женщин подальше, дав повод проявить себя в других местах, поставил барьер, удерживаемый жизнями друзей, призвал легион... Нет, порядок действий ведь был другим? А имеет ли это значение? Плотный строй, ближний бой, резня, масса потерь. Срыв покровов, полномасштабное наступление. Бой с Хароном. Он мне кажется куда как более живым и искренним, чем я, не связанным то ли судьбой, то ли просто неизбежностью. Я завидовал ему... я видел его смерть, раньше. Шаг за шагом, слово за словом. Все это было, но как, когда? Просто пустое чувство дежавю, как было в мирные дни до всего этого? Стратег. Страшный, мощный враг, пусть и лишенный многих своих сил. Округа перестала существовать, когда он, наконец, пал. Я должен чувствовать облегчение, но меня грызут сомнения и подозрения. Все это было, именно так, как случилось. Но почему, когда? Враг повержен, его армии разбиты, нужно праздновать! А я ощущаю приближение катастрофы. Смена кадра: за мной легион, напротив меня друзья, возлюбленные, союзники, в руках его голова. Хм, она же должна быть в мешке? Нет, на копье? Или это другая голова? Знамени? Аквиле? Все плывет перед глазами. Игрок здесь, как и Александр. Он Бог. Тот самый, библейский. Решил теперь раскрыть себя что ли? Бросок копья, взрыв, ультиматум. Обращение к легиону... то есть мы победили? Все закончилось? Так странно, так фальшиво, я не чувствую себя победителем, даже того, что кошмары последних месяцев, даже лет подошли к концу. Может быть, все это иллюзия, наведенная Стратегом? - Если бы, мой наивный друг, - за спинами друзей и девушек появился Игрок, в своем тщательно подогнанном под фигуру фраке, разводя ладони, скрывающиеся за белоснежными перчатками. Вокруг него летали карты, чьи рубашки постоянно, почти неуловимо, менялись. - Что... ты имеешь ввиду? - спросил я хриплым голосом, ощутив, что теперь-то я снова могу контролировать и в полной мере ощущать происходящее. - Миссия выполнена, противник повержен, его армии разбиты, местному миру уже не грозит коллапс или порабощение от этой коалиции. Остатки лидеров, вроде богов и околобожественных существ еще продолжат сопротивляться, однако правители и друзья-коллеги, натренированные под твоим чутким руководством, справятся и не с такой напастью, - Наблюдатель проплыл мимо сестер-некомат, удостоив оскалившихся кошечек широкой ухмылкой наглеца. - Пора собирать манатки и следовать к следующей зоне боевых действий. - Но я... мне нужно, после всего пережитого... я ОБЯЗАН сделать их счастливыми. Столько ошибок, глупостей было сделано на пути ко всему этому! Разве я не заслужил за свою долгую службу? - Твой отпуск давно закончился, кровавой баней. Или ты ЗАБЫЛ? - вкрадчиво отчеканил Игрок. От общей "стаи" отделилась одна из карт и резко полетела прямо в лицо. Я увидел там изображение окровавленного рыцаря, упавшего на колени перед трупом умирающей женщины, после чего она ВРОСЛА в мой череп. Разум взорвался сотней огней, которые стали стремительно проноситься перед внутренним взором. Тамриэль, Обливион, резня в замке Волкхиар, Валенвуд, война с Доминионом, вторжение на Саммерсетские острова, штурм Алинора, триумф в Имперском городе... приход дочери, убийство всей моей семьи...- АААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Я вспомнил! Все, до мельчайших тошнотворных деталей, каждое мгновение злополучного дня, выжженного в моей памяти! Это... это было совсем недавно, но кажется, что чуть ли не в прошлом веке. Я рухнул на колени, давясь кашлем и слезами, льющимися из глаз. Окружающиеся всполошились, разразились криками, послышались призывы к бою... я насильно выдавил из себя: - Остановитесь! СТОЙТЕ! Вам... нам не победить. - Слушайте вашего глупого друга и любовника, - рассмеялся Наблюдатель, стоявший перед мной, всего лишь в двух шагах, окруженный готовыми к бою близкими мне людьми. - Как же тогда... в любовном отеле... ничего ведь не было... - Правильно, не было - ты предупредил прошлого себя, что не стоит делать сну-сну с аватарой Зоны. С одной стороны, ты не завел ребенка, который бы после, науськанный обиженной матерью, вырезал всех, кто тебе дорог. А с другой ты лишился ее помощи и поддержки, в результате чего и попал в лапы темных эльдар и провел массу чудесных дней в Комморе. У медали две стороны, мой дорогой Скиталец. За все приходится платить. За все, - он протянул руку, хватая меня за подбородок. Клинки, заклинания, кулаки и пули - близкие обратили против него весь арсенал. Но... Ни одна атака не достигла изначальной цели. Он обратил, даже без показушного щелчка пальцами, оружие против их владельцев. Некоматы получили пробитие покрова, поразившее их души; ангелы-мечницы пали, пытаясь закрыть глубокие рубящие раны в телах; тьма Гаспера пожирала его самого на фоне замороженной Серафолл, рядом с которой билась в собственной магической тюрьме валькирия... Он поднял меня в воздух, приблизив свою маску к моей: - Ты слишком расслабился, Скиталец. Стал много себе позволять. Думаешь, я не наблюдал за тобой? Не подталкивал к тем или иным решениям? Не протягивал незримую руку помощи? Ты зарвался, мальчик. Думал, я тебя не обыграю, как было всегда? Что я не смогу тебя уничтожить из-за незаменимости? Я тебя обыграл, и уничтожить могу так же, как Экстерминатус всю живую материю на планете. Однако... я дам тебе шанс. И даже не буду убивать их для доказательства серьезности своих намерений. В конце концов, ты пожертвовал собой для их спасения. А теперь... Забудь случившееся. Отыщи новую роль. Пройди другим путем, и конце его ты вновь столкнешься с реальностью, ставшей призрачным прошлым. Я ощутил, как за мной разрывается ткань пространства, окутывая спину чем-то холодным и безразличным. А спустя мгновение я уже летел... нет, падал спиной вперед, глядя на то, как посреди безумия стоит молчаливый Наблюдатель, за спиной которого все приходило в норму.