Пертурабия
- И после этого ты смеешь обвинять меня в выборе союзников? - взревела она в сторону, где продолжала удерживать позиции Дорн. - Я не союзник, по ее разумению, - чуть опустив руки с гладиусами, я пошел боком, не выпуская из виду фигуру примарха. Преобразившись, почти не ощущал подавляющую ауру дочери Его, но она никуда не девалась. Она продолжала жать, толкать, пытаться склонить, умалить... - Твои фокусы не сработают, чем бы ты не был. - Время идет, и все меняется. В другой вселенной то, что прежде было ниже твоего достоинства, принято за благо и вознеслась, став подобным Лоргар и Ангрон. - Ложь в каждом слове. Думаешь, время работает на тебя? - иронично спросила Повелительница Железа. - На защитников Дворца. А ложь... теперь моя сущность. Я Альфа и Омега, начало и конец. Я Альфарий, убивший своего примарха. - Хм... каких еще тварей призвал на службу отец, лишь бы отсрочить наступление неизбежного конца? - небрежным движением вскинув молот, она без особого труда отбила выпад и отбросила меня назад, со скоростью, которую трудно ожидать от носителя столь массивной, многослойной брони. Едва уловимый на общем фоне щелчок - перчатка другой руки изрыгает из темнеющих дул закрепленных болтеров поток снарядов, разбивающих многострадальные плиты под ногами там, где я стоял всего пару мгновений назад. Вихрь запоздавших выстрелов с яростью преследовал меня, верные легионеры примарха бросили внушительные силы для защиты генетической матери. В таком положении ловить было особо нечего, думал я, находя укрытие за остовом перевернувшегося остова "Сикарана", дрожащего под градом обстрела из ручного, пока еще, оружия. Корпус бронетехники был не готов к подобному испытанию, и я уже примеривался переместиться к следующей преграде. План был прост - вновь накопить силы, и сосредоточиться на главном. Космопорт не удержать в одиночку, уничтожать его... да я устану раньше, потратив все силы, или разложусь сам на составляющие. Был бы он живым организмом, впрочем ну его нахер. Может, воспользоваться ситуацией и тоже свалить? Дать еще немного времени, отвлекая на себя Пожирателей и Железных, а после вскочить на один из последних транспортников. Или проверить, на месте ли то корыто, на котором добирался сюда. Правда, шанс, что его не обнаружат, не очень велик. И в тоже самое время что-то внутри зудело, подталкивая вперед. Еще одна, крайне важная часть Плана врагов Его здесь, в зоне досягаемости, и на прошлом примере доказано - их можно уничтожить. Главный стратег и мастер осад, без которого Осада затянется надолго, а потери станут намного больше. Не то чтобы это сильно облегчило положение защитников, и все же. Гай молчит, не выказывая возражений, но и не поддерживая. В этот момент я был один в вихре боя. И в тоже время меня все еще окружали сотни, тысячи, проклинающие и взывающие об отмщении, рвущиеся вперед и тянущие всех назад. Души, неупокоенные слепки сложивших здесь свои головы. Надежда и одновременное проклятие, вроде праха, осыпающегося с кожаной брони и цепей, которые лизало зеленоватое пламя, исторгаемое ртом и глазами. Риск, которому давненько уже я себя не подвергал... кто я без него? Вихрь на вихрь, буря на бурю, души против душ. Упоение битвы, в центре которой пылала сущность создания за гранью понимания. Практически как я, но совершенно иначе. Отличия бросаются в глаза, но общее было не отнять. Творения бесчувственных "отцов", не посвящающих в свои планы, которые мы стремимся разрушить... так ли это? Снова она отбросила меня, не считаясь с тем, что, тормозя, я разорвал спины двух легионеров и вырвал их рычащие сущности, бросая тех в общий поток. Удар, другой, какие не ожидаешь увидеть от молота, она переходит в наступление. Непреклонная, упрямая, словно закаленное в горниле железо. Именно сейчас она была больше всего похожа на воплощение души собственного легиона, одновременно оставаясь его главным проклятием. Которое я намеревался разрушить, любой ценой, увлеченный этой глупой целью. Удар, еще удар, скрежет столкнувшегося оружия. Кости трещат под напором превосходящей физической мощи, усиленной техникой. Скрежет, лязг, ноги блокируют чудом функционирующие автоматоны, ползающие под ногами по обломкам феррокритовых плит. Ложный замах, свист и треск, меня отправляют в полет без верхней части груди и головы. Я даже не ощутил вспышки боли, когда часть тела попросту испарилась под напором расщепляющего поля. Полет и приземление не были долгими, уже к моменту остановки тело начало восстанавливаться из кажущегося бездонным резерва душ. Обидно, досадно, но ладно. Несколько разрезов, волн праха, и остатки Железного Круга перестают подавать признаки функционирования. Нужно использовать то, что доступно лишь мне, даже если это кажется пустым бредом. Примарх наступала не медленно, но и не быстро, сокращая расстояние между нами, когда рядом выросли размытые фигуры легионеров, сохранивших символику Имперских Кулаков, среди которых терялись выглядящие настоящими безумцами тела смертных солдат. Пертурабии хватило одного удара по группе мечников, чтобы осознать - тени былого величия, безвредные призраки, на которых нет смысла тратить свои силы. Так они и не были рассчитаны на поражение дочери Его, а на отвлечение защитников из числа собственных детей. Астартес далеко не сразу осознали, что огневые средства против таких врагов бесполезны, а те, в свою очередь, не способны их самих убить... ... пока что. Однако безвредными их тоже не назовешь, ведь они поражают не плоть, а души, которые, как показали кошмарные годы с момента бойни на Исстванах, не являются неуязвимыми. Прыжок вперед, едва удается миновать Сокрушитель Наковален и срезать ленту боезапаса к наручным болтерам. Приземление, перекат назад от нескольких мощных выстрелов, чтобы воткнуть Фобоса прямо в левую стопу. Клинки вкусили крови еще одного примарха, что стоило мне удара в голову и очередной полет, более болезненный, чем после попадания молота. Контроль обстановки и ситуации, не окунаться в ярость с головой. Остатки болтов ушли в молоко, я начал обход с фланга. Казалось бы, зачем так много сложностей, если можно все закончить намного быстрее и проще? Символизм, все дело в нем, не только для себя, но и других. Если бы только удалось заранее продумать последствия... А пока прирост скорости, уход в нижнюю плоскость и рассечение еще ряда бронепластин на массивной броне. Многослойная луковица из металла, керамита и иных материалов, блядь. Молот крутился в ее руках словно заведенный, гудение включенного поля вызывало стойкую боль в гнилых зубах и многократно пересобранной черепушке. Символизм... ага, понты галимые! Снова отброшен, снова поднялся и вперед, на противника. Она скалится торжествующе, бронзовеющая кожа покрыта испариной, многочисленные кабели в беспорядке развеваются позади, закрытые бронепластиной. Защиты в ряде мест стало намного меньше, что не мешает ей переть вперед, игнорируя все вокруг. Хотя наверняка одновременно координирует мыслеимпульсами сотни операций вокруг. Бросок, уворот, Деймос вонзается на всю длину лезвия в бедро, а Фобос находи себя чуть выше поясницы, после чего меня снова отбрасывают. Покров слетает, кости трещат, рот наполняется кровью, иллюзии исчезают, грохот обстрела с небольшим запозданием стихает. Как же я устал от всего этого... Знаком рукой Пертурабия приказывает никому не приближаться, и сама подходит к окровавленному, изломанному телу. - Хм... кто тебя сотворил? Отец? Женщины больше не способны покрыть нужду в материале? Или... - она положила молот на плечо, возвышаясь горой надо мной. - Знакомая символика... кто-то из подручных Жиллиман проводил эксперименты? С большим трудом я... подавил желание рассмеяться. - Дура, не видящая дальше своего носа. Я знаю твой самый большой страх. - Неужели? Отвага обреченного, не иначе... - Ты боялась, и боишься, что Он не простит тебе Олимпию. Керз боялась похожих теней и домыслов своего разума. - Пф, - я был готов отдать руку на отсечение, что попал в точку, хотя примарх никак этого не показала. - А бояться следовало не этого, а пути, по которому ты идешь! - она увидела движение, удар молотом последовал почти тут же, однако головка со звоном отскочила от одного из составляющих копья, которое я подставил. Еще удар, снова блок, кости трещат немилосердно, причем не только в руках, отдаваясь во всех участках тела. Наручи пошли трещинами и держались на честном слове, однако мне удалось оттолкнуть от себя противника и подняться на ноги. Уход в сторону, сразу тычок копьем в область живота, натолкнувшийся на рукоять, блок нижним наконечником головки молота. Скачок назад, неприятный треск силового поля в опасной близости от тела, маневр в сторону, лишь бы не оказаться зажатым в угол этой горой металла и мощи, которой торчащие из тела клинки не доставляли никакого дискомфорта! Зря она так думает. Деймос делает свой ход, начиная самостоятельно вгрызаться в плоть, пробивая еще больше бронепластины. Фобос вторил ему со своей стороны, вынуждая примарха оступиться. Понадобится немного времени, чтобы избавиться от них, несмотря на их цепкую хватку, но мне и этого хватит. Скачок, уворот, прокат под ногами со сложенным оружием, разворот, раскладка, удар... Пертурабия ловит наконечник между стыками бронепластин, хотя казалось, что я ударил как надо. Удерживая молот одной рукой, она хватает меня за горло, поднимая над землей... зря. Блеск "Бритвы" отразился в глазах примарха, когда я вонзил ее в предплечье, ощущая, как уничтожают горло. Смерть уже маячила за спиной, снова, положив руку на плечо, но Гай, отвлекаясь, сказал решительное "Нет" преждевременной окончательной кончине. И если от гладиусов и копья противнику удалось избавиться без проблем, то артефактный кинжал оказался более неподатливым. Очередной удар Саррисанаты пришелся в спину и пробил одно из сердец. Буря болтов дырявила тело или отскакивала от кажущейся ветхой брони, так что пришлось выжечь клинками пространство вокруг для завершения работы. - Конец твоего пути, - выдохнул я, пробивая позвоночник Фобосом, ощущая, как напряженные под броней мышцы резко расслабляются. - тетушка.***
"И вот я снова здесь... это даже неплохо" Вернуться в расположение лоялистов было задачей, которую прежде передо мной не вставала. Тем не менее, с многочисленными травмами, едва живой, в разбитой броне, с головой примарха! Странно, что до сих пор жив - меня куда-то тащили Астартес в красном, во мне долго ковырялись, пререкались даже, а после все вокруг окутало светлое, теплое сияние, принесшее умиротворение... если не всматриваться в самую глубь. Ведь там скрывались боль, обреченная решимость и тьма, на краю которой и балансировал этот чудесный символ. Очнулся, будучи опутанным чуть ли не с головы до ног, прикованный намертво, под присмотром крайне бдительной охраны. Благодаря особенностям физиологии довольно быстро оправился и сумел встать на ноги, после чего меня вновь ожидали многочасовые серии допросов, в промежутках между которыми меня помещали в камеру. Минимум освещения, почти полное отсутствие звуков, еще более редкие моменты, когда уединение тревожили визитеры - охрана из числа Кулаков, доставляющая меня на допросы. На первом присутствовала крайне рассерженная Дорн - внешне невозмутимая, в глубине души ощущавшая мощные, словно приливная волна, эмоции, она держала себя в руках с завидным постоянством. С тех пор - не знаю, сколько дней миновало - я примарха не видел, как и ее сестер. Что там творилось на рубежах обороны? Кто бы мне сказал, стены вокруг не сотрясали кошмарные бомбардировки, дознаватели никак не показывали беспокойства, даже усталости, хотя через определенное количество визитов они менялись, и еще ни разу не повторялись. В чем был смысл проводимых процедур? На этот вопрос я почти сразу перестал искать ответ, отдавая себя отдыху. Физиология Астартес предоставляла преимущества не только в бою. Я даже позволил себе окунуться в подсознание, чтобы понаблюдать за тем, как Гай обращается с нашей "гостьей". Ох, зря я туда полез... Сразу вспомнились кошмарные пытки, которым демоны подвергали грешников в Аду. Разведчики-велиты по первости делились кошмарными подробностями увиденного, где снятие кожи, отрубание пальцев и прижигание плоти были делом обыденном. Нас терзали ужасные видения во сне и наяву, душа горела не переставая, лишь желание выбраться отсюда, состояние загнанного в угол, лишенного всего не давало нам развалиться. После сердца зачерствели, души пообвыклись, местами умерев вместе с прошлыми жизнями, в наш дружный коллектив пришла прорва черного юмора, а многие приемы стали сами использовать на тварях, не оставлявших надежду нас уничтожить. Иногда я с ностальгией вспоминаю те ужасные времена, когда все было просто и понятно. - И что изменил твой шаг? - спросил Гай, прикладывая оголенный провод, под напряжением, к обнаженному телу распятого примарха. Видимо, так ему удобнее ее пытать, в данный момент. Ни звука не донеслось со стороны Альфы, тело даже не содрогнулось. - Молчишь, - констатировал он, примериваясь к рукояти топора рядом. - Язык проглотил, или не в силах объяснить свой поступок? - Выбирай что понравится. - Совсем уже смирился с судьбой, - проворчал сосед, ударяя топором. Лезвие вскрыло плоть на бедре, однако распятая не проронила ни слова. Упавшая на грудь голова, торчащие в разные стороны уродливые, из-за пота и крови склеившиеся, пряди волос - все говорило о том, что она пребывала в глубокой отключке. - Брал бы пример с матери. - Дурацкая была идея использовать родственные обозначения, - поморщившись, я потер виски за маской. - Особенно глумливо это звучит из твоих уст, без обид. - Да какие могут быть обиды, - вполглаза наблюдая за пленницей, пока вырезал на другом бедре египетские иероглифы пополам с древнеперсидскими знаками. - На дураков не обижаются. - Смотри, чтобы дураком не выставили тебя. - Она может сколько угодно притворяться, - расплылась в огненной улыбке маска. - Это ей не поможет, да и куда ей податься? Вариантов еще меньше, чем у тебя, пленника. - Она хоть что-нибудь сказала? - Даже угроз не было, гробовое молчание, изучение обстановки вокруг, - жизнерадостно поведал Гай, словно бы ему это приносило удовольствие. Впрочем... - просто сама стойкость во плоти. - И это все? - А мне ничего от нее не нужно, - пожал плечами "палач". - Это ты ее сюда притащил, пытаясь изменить неизбежный крах того Империума, каким они его знали. Как по мне, давно пора валить отсюда в тот мир, куда тебя отправил Игрок, а не впустую тратить силы, убивая примархов. Один черт это не поможет. - Еще скажи, что так душу отводишь, - подняв взгляд, я попытался уловить хоть какую-то реакцию от обладательницы могучего тела, сохраняющего, несмотря на грязь и раны, необъяснимую притягательность. Словно бы все рассказы о незаметности примархов XX были ложью, и от них исходила похожая аура "шикарности", или же все дело было именно в том, что их сотворили женщинами. Или я просто сломанный или недоделанный космодесантник. - Будешь осуждать меня? - Будто бы я могу это делать. Не боишься, что она сможет понять что-то из разговора? - А ты уверен, что она хорошо шпрехает на твоем "великом и могучем"? Даже если так и есть на самом деле, то какая разница? Чем это может нам навредить, в отличие от твоего желания поиграть в героя?***
Как будто бы я сам хочу этого! Меня заставляют, причем снова, прямо сейчас! - Вы... издеваетесь? - смотря на невыразительное, со следами усталости и постоянного напряжения, старческое лицо, я снова не мог понять, о чем только мог думать мой собеседник. Видеть его больше не могу, прошлая такая беседа закончилась в итоге стычкой в космопорте, убийством примарха и тяжелым бегством. Не строил иллюзий насчет изменения отношения со стороны ответственных за защиту Дворца, то есть Дорн и ее союзников, поэтому уже начал привыкать к размеренному "карцер - допрос - карцер", разбавляемые редкими приемами пищи. - Я похож на такого человека? - ответил вопросом на вопрос Малкадор. - Неужели у вас больше нет дел, кроме как вести праздные беседы со мной? - Едва ли праздные, - тонкие губы тронул призрак улыбки, - если ты забыл, армады Хорус штурмуют Дворец, используя все, что только есть. - Давят массой, - я пожал плечами, - учитывая имеющиеся ресурсы, это просто и даже эффективно. - Но не так, имейся у всего этого военачальник уровня Пертурабии. Регина может сколько угодно отмалчиваться или критиковать, однако я вижу, насколько проще ей стало руководить ситуацией. - Учитывая поддержку Сангвинии и Хан, ага. Но там тоже не пустоголовые болваны... - осекшись, я внимательнее присмотрелся к улыбающемуся старику. В его глазах стояли смертельная усталость и печаль. - Слившиеся с варпом, одержимые, демон-принцы. Уже ступили на землю Терры. - Это был лишь вопрос времени. - Вы хотите повторения, чтобы я остановил их? Всех? - Едва ли даже тебе подобное по силам. - Уверен, папочке несносных дочек такое по силам, но он сильно занят, затыкая жопой дыру в Паутину. - Глупая попытка разозлить меня и оскорбить того, кто благоволит к тебе, пусть это и незаметно, - несмотря на сказанное, в глазах старца блеснули молнии, призывающие знать свое место. - В таком случае, кого следует остановить? Впрочем, сначала я хотел бы поинтересоваться, а как вы меня отсюда вытащите? - Это меньшая из твоих забот... - Простите, что перебиваю, почтенный лорд, но меня все еще терзает вопрос - почему? Несмотря на якобы поддержку с Его стороны, это все еще выглядит очень странно. - После всего увиденного ты сохраняешь в себе такую, - вновь губы старца дрогнули от промелькнувшей улыбки, - непозволительную роскошь - удивление. - Простите, лорд, но это не тот ответ, который сможет прояснить ситуацию. - Разве не проще действовать тогда, когда разум занят лишь вопросом достижения цели, не думая больше ни о чем? - Не всегда и не везде, - дал я немедленный ответ. - В таком случае считай это выражением и моего доверия, основанного на факторах, которые мне не удастся объяснить тому... - ... кто не "одарен" так же, как и вы сам, - позволив себе закончить реплику собеседника, я прикрыл глаза и стал массировать виски, изображая усталость, а на самом деле стараясь хотя бы так избежать пристального внимания старика. Получилось, мягко говоря, не очень. - И это в том числе, - в голосе ощущалась - или только казалась - насмешка пополам с грустью. - Дело и в твоем положении, способном резко изменить ситуацию в худшую или лучшую сторону. И предсказать это... - ... невозможно, - внутри себя я уже понимал, что отказаться, выкрутиться у меня не выйдет. Да и зачем? Я провел массу времени в размышлениях, и не видел другой возможности вернуться "к исполнению обязанностей". Что-то, к добру или худу, внутри нашептывало - нужно действовать. Император или же Четверка? И как это может сказаться в той вселенной, где я должен был выполнить волю Игрока? - Вижу, что ты готов. - Это невозможно, но альтернатива кажется намного хуже. Где снаряжение, куда выдвигаться?***
Последнее, о чем я помнил из прошлого (мне позволили "освежить память", просто всунув в голову произведение с помощью психоиндоктринации) - атака титанов, извращенных Хаосом, на позиции лоялистов. Я понятия не имел, предпринималась ли попытка элиты Сынов Хоруса атаковать по уязвимым участкам одной из стен, предугаданная и купированная истребительными отрядами Кулаков. Это было уже не важно, ведь я снова двигался в сторону космопорта, штурмуемого силами Хан и ее легиона. Пустая трата ресурсов, просто из-за упертости в своих намерениях Преторианца. Не мне ее обвинять, после убийства ее сестры. Едва не потерявшись в густых образованиях дымки, смога и прочих гадостей, порожденных войной, я посадил транспорт в стороне от защитных систем наступающих Астартес. Разумеется, остаться незамеченным не было никаких возможностей, поэтому я дал деру, чтобы в обход попытаться добраться до передовой, чтобы... Ах, черт подери, не имея даже мало-мальски продуманного плана. Отмазка в стиле "планы всегда идут по одному месту" здесь не прокатит. Системы брони не добавляли оптимизма, сверкая багровыми оттенками, говорящими о превышении уровня всякой отравы везде - воздухе, земле, водяных лужах, разбитых поверхностях, особенно среди трупов и кусков тел. Пространство полнилось звуки, нередко они словно бы всасывались в окружающие визуальные барьеры, чтобы спустя несколько шагов обрушиться на сенсоры подавляющей мощью. Постоянным спутником стало чавканье сабатонов по жиже, скрывающей не только обломки и останки мертвецов, но и опасности. Рядом с разбитым "Рино" и перевернутым остовом мотоцикла лежало несколько кочевниц, окруживших группу порезанных, казалось, на куски тошно-зеленоватых Астартес. Снаряжение смотрелось отвратительно, многочисленные повреждения явно были получены месяцы, если не годы назад. Прежде бывшие своеобразным символом чести, теперь они стали лишним подтверждением халатного отношения к доспехам и оружию. Гниющая плоть торчала из-за разбитых обломков и дыр, в них копошились отвратительнейшие организмы, самыми "милыми" из которых толстенные мухи, чье гудение доставляло неприятности. Один из таких раздутых трупов, голова которого "выросла" из левой части шлема MkIV беспорядочной кучей розоватого мяса вдруг медленно поднялся на ноги, хватая обтекающий клинок. Кашляющий мотор, сочившийся жижей, работал, несмотря ни на что, раскручивая зубья в угрожающем гудении. Выпад прошелся над головой, в то время как десантница получила очередь, прочертившую ей грудь и живот. Пара болтов пробила броню, но большая часть отскочила от кажущихся разваливающимися пластин. Однако даже это она словно не заметила, продолжая идти вперед. Отпрыгнув назад, я вооружился копьем и, отбив выпад меча, воткнул наконечник прямо в плоть, после чего рванул его вбок, вырывая внушительный кусок. Тварь взревела и неожиданно быстро бросилась назад, насаживая себя на Саррисанату, занося руку для удара. Удерживая копье одной рукой, второй срезал ей конечность не самым чистым ударом. Во все стороны хлынула жижа вперемешку с тем, что прежде было кровью, после чего я пинком оттолкнул тварь и ударяя копьем, ощущая поднятие волны гнева. Эта атака окончательно успокоила проклятую, выпустившую из себя тучу тварей, хлынувших и из других останков. Всех их испарило в облаке праха. Линия фронта не существовала, развалившись на противостояние групп различной численности. В какой-то момент я оказался в мешанине из разбитой техники, среди которой попадались и целые машины, покинутые экипажами. Один раз я был на грани аннигиляции, чудом разминувшись с чумазыми терминаторами, в которых лишь по отсутствию застарелых повреждений брони можно было опознать Шрамов. Я уже молчу про толпу перемазанных космодесантниц, которые месили друг друга в нескольких сотнях метров, под аркой едва держащихся врат для тяжелых наземных транспортников. Приходилось вступать в бой, и не раз. Большая часть была из предательской Гвардии, однако наконечник Саррисанаты и лезвия гладиусов вкусили крови доблестных защитниц Терры, убивавших всякого, кто не определялся как сестра по братствам. Наконец, я добрался прямиком до эдакой зоны вакуума, куда не решались ступить воительницы с обеих сторон. Их клинки вновь столкнулись, рыча во взрыве смешанных варп-детонаций, и они обе отшатнулись от силы удара, едва удержавшись на ногах. Хан оправилась быстрее, чем Мортарион, казалось, могла реагировать. Когда дао снова столкнулся с косой, пролилась кровь, но на этот раз она была не только Джагатай. Мортарион развернулась, крутанувшись на пятках, и отбросила Хан прочь. Я замер, придерживаясь рукой за обломок стены, покрытой слизью. Что-то внутри меня, вокруг кричало о подступе к краю, после чего все поменяется, не только для меня. Едва не начавший бегать взгляд зацепился за кусочек трафаретного изображения герба умирающего государства людей, на котором отпечатался силуэт моей латницы. Поудобнее перехватив оружие, я выступил вперед, выкручивая громкость вокса на шлема на максимум...