POV. Фил
Я был расстроен из-за того, что новенькая сожгла мою одежду, поэтому возвращался в школу не в светлых чувствах и плохом расположении духа. Я уж было собирался уходить, уроки закончились, а школьники и секунды лишней не хотят тут находиться, но меня остановила какая-то женщина. Её я тут раньше не видел. На внешности решил не заострять внимание — не до этого было. — Это ты Феликс? — спрашивает она у меня. Настороженно отвечаю: — Я, а вам зачем? Она кивнула каким-то своим мыслям и протянула мне пакет, который я до этого не замечал. Вопросительно на неё смотрю, мол, «это что, мне?» Она тяжело вздыхает и говорит: — Меня зовут Нинет. Это вам, я искренне сожалею о том, что случилось, — она замолкает, я в недоумении на неё смотрю. Когда эта женщина мне что-то сделала, из-за чего теперь просит прощения? Перевожу взгляд на пакет, мне становится интересно, что внутри. Осторожно беру его и заглядываю внутрь. Эта та толстовка, которую сожгла новенькая, но эта целая и невредимая, к тому же новая. — Ещё раз прошу прощения. И, пожалуйста, не устраивайте шумихи по этому поводу. Можете просто игнорировать её и не обращать на неё никакого внимания?.. Я удивлённо на неё уставился, ничего себе. Зачем столько раз просить прощения? Никто же не пострадал. — Всё в порядке! — поспешно заверяю я её. — Главное, что никто не пострадал, все живы и здоровы. Пострадала лишь моя толстовка. Она облегчённо вздыхает, словно ожидала больших проблем или чего-то ещё. Но могу её понять, я и сам лишних проблем остерегаюсь. Не хочу иметь с ними ничего общего. Ещё раз извинившись, она прощается со мной, и теперь я наконец-то могу отправиться домой. Всё же хорошо закончилось. Моё настроение поднялось, но неприятный осадок всё же остался. Этот разговор, как и тот, который был с новенькой, пожалуй, был самым странным в моей жизни. Это привело меня к мысли, что мне определённо ещё рано заводить отношения. Я абсолютно не понимаю девушек…POV. Конец. Фил
Во время этого разговора никто из них так и не заметил, что неподалеку за ними наблюдала одна личность, слушая не только разговор, но и их мысли. Спустя некоторое время, когда Фил и Нинет ушли, он остался в задумчивом состоянии. Этот нелюдь, убедился в своей правоте: «Как и думал, скучно точно больше не будет», — подумал Эдвард, уходя из школы, а позже был слышен лишь звук удаляющегося мотора. А школа погрузилась в тишину, которая нарушится лишь следующим утром с приходом учащихся.☠ ☠ ☠ ☠ ☠ ☠ ☠ ☠ ☠
Сказать, что началось после того, как высшие силы заставили меня приехать в Форкс? Я сказала, что попробую, но не сказала, что сделаю то, чего от меня ждут. А завтра в школу, да бля, я думала после того случая меня уже туда не пустят. Я ничего такого да и не сделала, просто сидела себе за школой, покуривала косяк и пряталась в туалете. А, ну да, также отобрала куртку у парнишки и что-то там ещё — развлекалась как могла. Потом оказалась в больнице, ну, как профилактика, меня туда нянька водила. Городок так мал, что любой новенький — и все на ушах. Шипела змея на меня, попутно сжимая пальцы, чтобы скрыть своё раздражение и что-то там ещё. — Как ты могла? Она смерила меня осуждающим взглядом, как делала это всегда, знает ведь, что рискует своей жизнью, но слишком уж упёртая. Именно это иногда мне нравится в ней, но не всегда, конечно же. — Не груби мне, а то вылетишь в окно, а мы на каком этаже? Подхожу к ней, она смотрит туда, куда и я, и потом шарахается от меня, поправляя причёску, типа не напугана, а просто холодно тут. Ага, лукаво с насмешкой смотрю на неё с прищуром своих зелёных с голубыми пятнами глаз. Когда я злилась, они становились грязно-зелёными или ещё при каком-то ином состоянии — мутными, как болото, того и гляди вылезет водяной и запоёт свои депрессивные песни. Наша дискуссия обычно не была продолжительной, краткой, как выстрел из короткоствольного ружья с медленным перезарядом. Достаю из кармана толстовки плеер и, надевая наушники, вижу, как моя надзирательница уходит, чтобы вернуться и начать меня доставать вместе с врачом. — Харе долбиться в уши и сядь послушать врача, — бубнила моя надзирательница, я зову её Нинет. — В уши не долбятся, в уши слушают, а ты идёшь нахер и не мешаешь мне слушать мой плейлист, — закинув таблетки, которые она мне передала, и запив это всё H2O, я не смотрела на Нинет и доктора. Я закрывала глаза и видела космос: планеты взрывались и зарождались, лишь шорох, что изредка я слышала, голосок Нинет, что говорила, что самая лучшая мера — это надеть мне намордник. Вот же лама блеющая, вечно говорит гадости за спиной, настолько подлая и жалкая, что боится сказать мне в лицо и получить в рожу за свои слова. Хотя да, за слова не бьют, но так хочется пойти через правила, за спрос не бьют. Проспала я часа так четыре или меньше. Тихо, разведка прошла успешно, как бравый шпион, избегая столкновения с медсестрами, грабанула автомат, взяв жестянку пепси и желатиновых червяков. Пошла дальше шерстить, выбралась на крышу, а там медбрат траву покуривал, знатный косячок. И я его напугала, громко прокричав на немецком: — Руки вверх! Бросайте оружие! Вы окружены! Мы вас будем любить долго-долго, но можете и через штаны, ротиком. Парниша испугался, но косяк не выронил. Я знатно поржала, он отошёл от шока, поделился травой, я оценила. Сказал, что взял у Бени из Порт-Анджелеса. Дал адресок, где эти люди тусят, я, не скрывая подозрения, переспросила: он что, им что-то должен, а то слишком просто, и так много подробностей, и скидки, короче, мягко стелил, а на мои подозрения и обвинения плохо сыграл роль. Да хер ли я, конечно, могла бы не рисковать своей плоской задницей, но что мне терять, возьму кастет и лак для волос. Но не сегодня, может, завтра или когда там я смогу, да хоть сейчас, но всё же я не спешу, так я думала до сегодня. Пока не посадят на цепь, не осознаешь свою свободу.✧ ✦✦✦ ✧ ✦✦✦ ✧ ✦✧✦✧ ✦✦✦ ✧ ✦✦✦✧
Просыпаюсь я около обеда. Ну нет, не сегодня! С утра пораньше, твою мать! И вижу: стоит мисс «узкое платье до колен», смотрит, очки узкие поправляет и мило так улыбается, словно печенье мне с мышьяком приготовила. Потом чувствую странный дискомфорт на ноге, и что там, как вы думаете? Браслет для преступников. — Твою эстафету, Нинет, что это?! — я выставляю ногу вперёд в её сторону. Она спокойно смотрит на эту бандуру, элегантно присосавшись к моей ноге, потом так же вальяжно, с чувством превосходства смотрит в глаза, как бы говоря: «Страйк». — Это мера пресечения, Клара, ты в прошлый раз опять своевольничала, а мой долг и моя работа — следить за тобой. Твои тётя с дядей хотят, чтобы ты дожила хотя бы до двадцати. Эту пламенную речь я поспешила нарушить: — Не зови меня Кларой, я Пепельная с сегодняшнего дня, понятно? — вскакиваю я, надвигаясь на неё угрожающе, наверное, выглядела так, потому что она шарахалась от меня, как от чумы. Прижимаясь к стене, она украдкой поглядывала на меня, как на бешеную собаку. Да что с тобой не так, женщина, ведь перед тобой просто сложный подросток, или ты видишь, через что я прошла и где меня помотало, видишь в моих глазах, что я монстр? — Я поняла, Пепельная, — медленно уходит и дрожит, словно побитая собака. Я тяжело вздыхаю, мои руки ложатся на лицо, закрывая от всего. Слышу, как она закрывает дверь в мою комнату, и резко, будто поддаюсь импульсу, кричу: — Не заходи больше в эту комнату, ясно?! Чёрт, чёрт, меня трясёт от нервоза. Тварь, какая же ты тварь! Как ты смеешь изводить меня, сука! А-а-а, я начинаю кричать и крушить всё в комнате. Всё заканчивается, когда я оказываюсь в больнице. Я разбила окно, порезала руки, ноге достался самый большой кусок стекла, нахально вонзилось в меня, а ещё в руки, и немного лицо пострадало, совсем чуть-чуть, словно кошка приголубила. Конечно, про любую хрень Форкс молниеносно узнавал и про мою историю тоже, где я впадала в безумие, и всё темнело, я не могла остановиться, крушила всё. Было море крови, литр где-то потеряла, ой, мне не в новинку эта хрень. Выглядела, как Керри после выпускного бала, в рот всех ебала. Лежу себе. Куча трубочек для вливания крови, и что-то там ещё, витаминный коктейль. В палату зашла моя надзирательница Нинет, она ведь не просто чужой человек, она какая-то дальняя родственница, смотрит виновато, осознаёт, что провинилась, разозлила меня, а у меня проблема со вспышками гнева на уровне «просто хватай и жди, когда успокоюсь», веду себя, как будто из меня изгоняют дьявола. Она садится рядом и гладит мою руку. — Прости, что довела. Я смотрю куда-то сквозь неё, потом перевожу осмысленный взгляд и говорю тихо: — В следующий раз читай латынь. Она засмеялась, поняв шутку, и я слегка улыбнулась. — Датчик не снимешь, да? — Да, не сниму. Тяжело вздыхает, она часто так делает, её лицо уставшее, нездоровое, бледное, она испытала шок, видя столько крови. Да, я умею ужасать, когда хочу. Что значит «да», и что значит «нет» для неё?. — Ну и Альпака с тобой, шельма ты старая, — уставшим и немного сиплым голосом я нагрубила ей и поставила точку в наших с ней взаимоотношениях, никаких телячьих нежностей, только родственный бизнес. Она встала с места, сказав, что мне нужно отдохнуть и я опять поеду в школу через дня три и чтобы я не приближалась к Свону. Я переспросила потом, это был тот пацан, у которого я куртку отжала, а после сожгла. Нинет утрясла всё без уведомления шерифу, его отцу, купила ему новую куртку-толстовку, а пацан и не собирался рассказывать бате, я уверена в этом, он не из тех, кто будет жаловаться своему отцу, но его и так никто не трогал, потому что отец — шериф и мать… Кто его мать? Кажется, библиотекарь или повар? А ну да и пёс с ним. Три дня я провела в изоляторе, так я его называю. Ну, один с половиной день — в больничке, а потом — в отеле, комнате снятого дома, окно заменили, но всё же там не всю кровь отмыли, а мне было пофиг: как обычно, могла спокойно спать там, вспоминая, как кричала на неё, что хочу вернуться в комнату, а она сказала, что нет, ещё не отмыли следы моего сатанизма, на что я пожелала, чтобы она закрыла пасть. Она возмущённо фыркала, её глаза были расширены от возмущения, у неё не хватало кислорода в лёгких, она тяжело, истерически дышала, а я кричала, опять круша всё вокруг, что, если она не перестанет меня тиранить, я буду спать на улице или в лесу под кустом. В голове, словно болезненный флэшбэк, пронеслась картина, смазанная, но яркая, как я ругалась с матерью. Мы обе были ненормальные, она научила меня этому бешенству, от которого кровь бурлила и не могла отступить, контроль над чувствами всегда был далёк и преследовал меня изо дня в день на перепутье нескольких реинкарнаций. Но Нинет решила, что нам нужен другой дом, раз этот я засрала, хоть она, как выяснилось, моя родственница, что-то вроде дальней тёти или какой-то двоюродной сестры, всё так запутано, я не любила сложности. Въелось в её голову, что нам не помешает мелкий городишко, глубинка, да, иначе не сказать, самый сырой город всех регионов — Форкса. Дерзко и резко: бриджи, чтобы все лицезрели мои носки и новое украшение в виде часов на ноге, датчик выглядел модняво на фоне носков с марихуаной, их было сложно натянуть из-за тесного соприкосновения с этими ограничениями. И вы такие: «Что, не пробовала снять эту бурду?» Пробовала, но Нинет меня предупредила, что лучше не надо, и нет, это не было связано с тем, что меня электричеством долбануло, падала в конвульсиях — весело, да. В прошлый раз было менее жёстко. Но ставки повышались день ото дня, а я та ещё Китнисс Эвердин. Конечно, из лука не стреляю и не борюсь за жизнь, но эта игра с Нинет была забавной, скоро мне надоест, и я попрошу её о депортации. С дивным украшением на ноге приковывала взгляды миллионов, и слухи, что ходили о моей персоне, росли день ото дня, минуту с минуту и порой работали, как сломанный телефон. Так кроссы зелёно-синие, носки наркоманские, на щиколотке минная граната, что мигает, салатово-кислотные бриджи и кенгуруха фиолетовая размера оверсайз, капюшон на голове, очки на глазах, плюс линзы для ровности цвета и вида, в брови пирсинг, гиря особо подчёркивает, что там у меня шрам наискосок, как линия падающего заката, левая ноздря и три прокола нижней губы по бокам и по середине. Металл моего пирсинга — платина, осмий-187, внутри, на костях, каркас, что крепился, сплавляя руки и ноги, этот каркас был связующим звеном трещин и изломов. В заднем кармане бриджей — зажигалка с иллюстрацией большой волны в Канагаве, три касика, в переднем кармане — кастет, в переднем кармане толстовки — MP3-плеер, наушники в ушах. Всё самое необходимое есть для похода в школу. На лице виднелось несколько пластырей, а под одеждой руки и немного ноги были в бинтах и кое-где тоже в пластырях. Ну, думаю, то, как я выглядела, можно было назвать хуманизацией трудных времён, провождения на каторгах. Для спокойствия мне вкололи пару кубиков спокойствия, и я была более расслаблена ровно настолько, чтобы меня довели до класса, как ребёнка. Да-да, Нинет собственной персоной в сопровождении пары охранников выглядела со стороны, наверное, блокбастерно. Какой урок? Неважно, ничто неважно, просто следую распорядку. Меня тащат из класса в класс, всё мутное, без красок, лишь шипение радиоволн, что иногда трещали. Улавливала кадры, что наплывали и резко расплывались. Дайте Валиум, я хочу спать… Руки Нинет словно наручники: она контролировала локоть, запястье, плечо. Хотя бы сегодня я была послушной, как овца с пастухом. Отдалённо моя фантазия рисовала кино, где я, такая бедная, несчастная, в кандалах, звеня цепями, падаю, уставшая, поднимаюсь, боль и страдание явно выражаются на моём лице, а моя ужасная мучительница пытает меня, как Христа, заставляет нести крест, сдирая кожу на ногах, истекая кровью в грязи, пыли, песке. То и дело ловила на себе взгляды всех кому не лень, пяляться, ну да, теперь сидела на уроке, а не ширялась около или не пряталась в укромных уголках. От меня всегда чего-то ждут, точнее от Клары. Бедная, милая Клара, куда делись твои милые длинные белёсые серебряные волосы и румянец, светлое будущее, успешная карьера и всё остальное клише канонной счастливой жизни? А сейчас тело, что собирали, как разбитую вазу, череп, что раскололся как яйцо, кома, клиническая смерть. Фантомные боли всего скелета преследовали, как ураган, выслеживали и наваливались, как тысяча насильников в психбольнице, с одним лишь радостным исходом, что я точно не забеременею, поскольку главный орган пришлось удалить.✧✧✧∞ ✧ ∞✧✧✧✧✦✧✧✧✧∞ ✧∞ ✧✧✧
МНЕ ПО КАЙФУ. Очухиваюсь я и узнаю, что жива, но потом присматриваюсь и понимаю, что что-то тут совсем не так, но что? Начнём с места, ближе к делу. Палата богата, куча всего: цветы, всякие подарки, пожелания выздоравливать, ну это я, конечно, немного перевертела. Ну, понятно, что вышла из комы, да об этом я узнала от врача, потом ознакомилась с инфой про то, где, что, и, знаете, просто охуела: от начала этой жизни при баблишке и других плюсах. Тринадцать лет, без пяти минут сиротка, почти сирота, не круглая, а частичная. Имя — Клара, фамилия и отчество — Филисия Новиал, да, не фонтан, а звучит-то как: Клара Филисия Новиал. Фу-у-у. Часть тела была демонтирована, поэтому во мне был металлический каркас, тело пострадало, что заставляло меня прокачивать его, я почти киборг. Цвет волос — светлый, пепельно-серебряный, если только не серый. Один глаз пострадал, он не видел часть, что-то по типу тёмного пятна, можно сказать, у меня такая же бурда, как у Дэвида Боуи с глазами, — анизокория, она у меня из-за травмы, мой зрачок находится в зафиксированном положении. Как вариант таскать линзы или носить очки. Большое количество шрамов на теле из-за проведённых операций.✧✧✧ ∞ ∞ ∞ ∞ ∞ ∞ ∞ ∞ ∞ ✧✧✧
При жизни я была не совсем хорошим человеком: воровала, употребляла наркотики, обманывала и прочее. Возможно, этому посодействовали не слишком хорошие детство и мать, которая лучше б трубы свои обрезала, а не рожала меня.∞ ∞✧ ∞✧ ∞✧ ∞✧ ∞ ✧∞ ✧∞ ∞
Нинет оставила меня в покое. Наконец-то. Башка вообще не варила. Тотальный контроль ушёл, и я могла чуть лучше дышать, мой поводок ослаб, нет больше контроля два дня или сколько… Может, неделя? Она меня прямо от класса до класса водила, ну просто охранник в юбке. Наконец-то я могла уже сама передвигаться, но на моей ноге всё ещё был злосчастный поводок: снимешь, и ебёт так, что аж тост поджарит. И в этот день я надела новую футболку с принтом картины «Пророк» художника Эмиля Нольде, только вместо чёрно-белых в синих и фиолетовых тонах. Обычные белые кроссовки, кофту с капюшоном, который обычно не покидал мою голову, или шапку, нет, не красную, а бежевую. Я часто накрывала голову, можно списать это на инстинктивную защиту. Когда на голове не было ни капюшона, ни шапки, моя рука невольно ерошила короткие волосы и прощупывала шрамы, бугристые и впалые следы от того, как эта головушка разбилась. Я просто ходячий потрёпанный труп, и чудо чудное, что я жива, ведь обычно после таких пережитых травм состояние не граничит с жизнью, а врачи все как один говорят о фантастике моего выздоровления. Штаны арлекина: левая сторона зелёная, правая — тёмно-фиолетовая. Я вообще редко носила чёрный цвет — он слишком похоронный, предпочитала или приглушённый, или резко слепящий оттенок, словно рыбка, что под солнечным лучом переливается, даже находясь на глубине. Это начало дня было для меня нерадостным, и хотелось безостановочно слушать группу Nirvana. Только Курт Кобейн мог понять моё самочувствие и разделить желание выстрелить себе в голову.Я не могу говорить, я могу только чувствовать.
Я покинула дом раньше и пошла пешком, слушая только песни моего душевного равновесия. Пришла раньше, но не настолько, чтобы никого не было, в школе уже кто-то был. Я пришла раньше минут на десять от силы, шла особенно медленно, даже улитки меня обгоняли. В столовую идти было так неохота, что я решила воспользоваться автоматом с едой. Подхожу к аппарату. О, батончик, самое то для настроя. Сую ему деньги, и моя шоколадка не едет, ну как так, немного и застряла, и я только и могла что слегка быть на взводе, всё же лекарства ещё осадком блуждали в организме, оставаясь в виде усталости на моём лице. «Ах ты, киборг недоделанный!» Хотела уже взбеситься и как ёбнуть этому аппарату, чтобы он всё мне тут выкашлял до последней вкусняшки, но вдруг кто-то появляется около меня, высокий, хорошо пахнущий, и меня терзают какие-то смутные воспоминания о подобном соседстве и постоянном наблюдении за мной этим объектом. Он что-то промурлыкал и так шустро, с грацией пантеры и ловкостью Робина Гуда стукнул автомат или встряхнул, наклонил, да пофиг. Я такая думаю: «Вау, да ты, чувак, силач». Смотрю ему в лицо, и что-то он мне показался странным типом, но я, не теряя своего юмора, говорю: — После таких, как ты, которые пинают пылесос, и начались судный день, восстание машин и прочая канитель с терминаторами… Я нагибаюсь, чтобы взять свою шоколадку, но его усилия выбили не только её. Радость от бонуса была немного скупая — лёгкая полуусмешка, ну что за галантный герой пришёл даме на помощь, хотя я могла и сама опрокинуть аппарат, ну да и ладно, зато шоколадно. Чтобы впечатлить или помочь стал вандалом. На что ещё готов пойти оппонент, чтобы завладеть моим вниманием? Слышу приятные голосок, что отвечает мне: — Возможно, ты и права, но это зависит от склада ума. Прищуриваюсь на него и без того усталыми глазами, не понимая, что несёт этот йогурт, и моё лицо сейчас выглядит так, словно в меня пыль кинули. Пытаюсь понять, что творится у неё в голове, что очень сложно, так как её мыслей я не слышу, как у обычных людей. Пауза затянулась, поэтому пытаюсь сгладить ситуацию. — Каждый человек думает по-своему, я не верю в подобное, ведь у техники нет чувств. Хм, а парниша — тот ещё философ. «Какой серьёзный», — только и пронеслось в моей голове, но ответить стоило, ведь негоже оставлять интеллигента без ответа. — Ну, терминаторы с тобой бы не согласились. Непонимающе на неё уставился. Неожиданно мне стало отчего-то смешно. Слишком абсурдная ситуация. Стараюсь подавить смешок, но не выходит: — Ха-ха, — вырвалось. — А ты странный человек. Медленно моргаю и жду, когда эта голливудская улыбка пройдёт, да весь он как яркий луч, смех-то какой, а с виду такой: весь из себя невозмутимый робот, и тут такая улыбочка, что все девчонки растают, а я уж не девочка, хоть могу и притвориться. — И тебе того же, мистер Голливуд. И на таком выпаде в ответ иду ему за спину, удаляясь, и что-то мне подсказывает, этот йогурт идёт за мной. Такого ответа я не ожидал, поэтому завис на некоторое время. Придя в себя, поспешил за ней. Она выглядит уставшей, думаю, не стоит её оставлять одну слишком надолго. Чувствую его за своей спиной и слышу лёгкие шаги. Хм, он ходит так тихо, еле уловимо, в отличие от людей, которые мельтешили, подобно мошкам в густом тумане. Наконец-то найдя укромное местечко, кидаю ему: — Как зовут? — Эдвард Каллен. Я чуть ли не прыснула от лёгкой смешинки, что завладела моим ртом. Почему-то такое словосочетание меня уморило, заставив посмеяться над именем и фамилией. — Уф, как официально, только отчества не хватает. — А ведь я и своего полного имени-то и не сказал, — говорю я, что думаю. — Но звучит, конечно, как сценический псевдоним. Эдвард Каллен, тебе бы подошло имя Итон или Эштон, хотя нет… — я увлечённо смотрела на стенку, ползая глазами от стены за его спиной, переводя взгляд на него. — Меня вполне своё устраивает, — отстранённо говорю я. — И позволь узнать, как же будет полное? — с лёгким нажимом я уставилась, ожидая чего-то грандиозного. Подавляя ухмылку, принимаю серьёзное выражение лица. — А это… — поднимаю указательный палец к губам, — секрет. Я чуть ли не засмеялась во весь голос, это было так забавно, он типа флиртует, строит из себя мистера загадку? О-о-о, божечки, как это мило, хоть сейчас за щёчки потрепать охота! — Ты забавный парнишка, Эд. — Стараюсь, — отвечаю, пытаясь так же разглядеть в ней что-то. Вообще я не планировала обзаводиться новыми друзьями, тем более в этом мелком городишке, но почему нет? Он вроде интересный, хоть и выглядит немного… Как бы это описать… Как дитя маньяка-убийцы и модели. Не сказала бы, что он смазливый, в меру красивый. Я успела насмотреться на моделей так называемых 10 из 10, умереть и не воскреснуть, хотя опять же красота меня не подкупает уже очень давно. Тот, кто проживает так много разных жизней, обретает мудрость куда глубже, чем просто «Не суди по обложке». С минуту я смотрю на него, слегка улыбаясь. Моя улыбка выглядит расслабленной и дружелюбной, и потом мои глаза опускаются на мою ногу с датчиком, и в голову моментально приходит мысль. — Раз ты такой сильный, может, поможешь мне избавиться от ошейника? Главное — не бояться и аккуратно снять, — выставляю ногу вперёд, из стороны в сторону прокручивая лодыжкой, на которой сие творение технологии, и жду его действий или хоть какой-то реакции. Давай, парнишка, не робей, воробей. Её, как преступника или собаку, посадили на датчик слежения. И как она умудрилась так? Что она сделала, чтоб добиться подобного?.. Тяжело вздыхаю, думая, а стоит ли освобождать её? — Нет, — так должно быть поменьше проблем, нет? — Прости, но так, на мой взгляд, будет лучше. Услышав его ответ, я опять натягиваю улыбку, но на сей раз она выглядела более насмешливой, скорее, над самой собой, чем над ним, но и неважно. Я лишь полушёпотом прошипела, потирая лоб: — Я так и знала. Потом встала и на прощание одарила его равнодушным и пустым взглядом, хоть в нём была изморозь разочарования, которая словно уколола его, но мне было плевать, меня опять охватила метель тёмных мыслей. — Ты как Нинет: все вы думаете, что будет лучше, но в итоге… Ха! Иду и ни о чём уже и не мыслю, не чувствую ни жалости, ни печали, просто пустота, но всё же проговариваю, когда удаляюсь прочь от моего нового знакомого: — Как будто меня остановит ваше «нет», будет только хуже, я просто отпущу себя и отгрызу ногу, — и засмеялась с этой больной шутки, вспоминая недавно просмотренный фильм «Пила», где парень отпилил себе ногу, чтобы избавиться от оков. Воспоминания ушедших дней в нечёткой восприимчивости, это я о тех, где меня сурово бдила комендантша, что превратила меня в глазах других учащихся в ещё большее чудовище. Скажем так, если бы на свету моя кожа пускала пар, а после загорелась, она бы это со мной сделала, придала огласке то, что и так не было загадкой, но прилюдно. Какие ещё были развлечения в тех далёких временах? Конечно же, казни, публичные казни и всё это унижение, где я едва ли не двигалась, молчала и делала то, что от меня требовалось, как зомби. И успехи были, даже учитывая моё автоматическое существование в пространстве. Класс биологии. Нинет держит меня за плечи и продвигает в класс, словно фигурку на шахматной доске, и я вижу парня, который просто не сводил своих глаз с меня, словно я мишень. Пялится так усердно, что где-то там, на островке моего сознания, делая перерыв, но оставаясь в курсе с происходящим, хотела крикнуть, издевательски смеясь: «Смотри чтобы глазки не лопнули!» Уж больно пырится этот упырь то ли с рыжеватой шевелюрой, то ли с каштановой? Шевелюра отпад: густая и уложена в стиле электрического разряда; глаза я запомнила, они были медовыми, что странно, обычно у людей не бывало таких, чудной какой-то, а ещё за ним чучело совы было, и с моего места прохождения в класс визуально создавалось впечатление, что у него крылья. И этот чудила ходил за мной везде, словно лис за дикой птицей, что пас злой пёс в ожидании, когда же пёс хоть на минутку отойдёт от охраны. Иду себе по коридорам школы, вспоминая всё это, и останавливаюсь. Один вопрос. А может, несколько. И сейчас он наблюдает за мной? Как давно он стал моим сталкером? Продолжить эту игру? Как долго? Когда ему надоест? Помочь ему, чтобы отстал? Так много вопросов и ответов, решение проблем, которых, собственно, и не было, даже если это всё так, пусть он парень интересный, пусть и дальше ходит за мной, мне не жалко, может, я снизойду и поиграю с ним в игру, например, прятки или догонялки, кхм… Да я сама серьёзность, даже если этот йогурт — маньяк с модельной внешностью, начинающий альтернативный «американский психопат», пусть надевает свой прозрачный дождевик и берёт топор, но знает, что я тоже так сделаю.∞✦ ✧ ✦ ✧ ✦ Происшествие со стеклом, что впилось ✧ ✦✧ ✦ ✧ ✦ ∞
Пока доктор Маликит вытаскивал из моей тушки стёкла, вскользь я видела его реакцию на лице: безмятежность, воплощение спокойствия, но что-то ещё было в глазах у доктора. Может… Да, он был в курсе моего чудного исцеления и жизни, он видел мою медкнижку и мог бы прикольнуться, сказав: «Прикольная ты и твоя медкнижка», но доктор — профессионал, хоть и на его лице так и сияла доброжелательность, сдержанная улыбка. И глаза, где-то я уже это видела… Меня накачали обезболивающим и вкачивали попутно кровь, чувство эйфории, такое забытое чувство. Те жизни и мои погони за вечным кайфом были иллюзией и не больше, лишь ложь, что питала тело, но не душу. Я была в сознании, хоть мой разум впадал в тёмные пучины, и видеть удивление медсестёр и врачей было забавно, я смеялась, словно сумасшедшая, так и было — моя душа давно стала ненормальной. Мне нет пути назад, да я и не стремлюсь, мне просто всё равно, я словно призрак и часто думаю так: брожу что в толпах, что в пустых безлюдных местах, меня ничего не задевает, я знаю, что я ещё здесь. Хоть раны затянулись, шрамы остались, и слабость иногда меня хватала, но мне, правда, было лучше. Я продолжала ходить к врачам для постоянного надзора за моим телом, диагностического осмотра, всем видно такое постоянство, что я жива каким-то чудом, и возможное ухудшение, ведь врачи не доверяют волшебству и прочим фэнтези штучкам, врачи — реалисты.✧ ✦✦✦ ✧ ✦✦✦ ✧ ✦✧✦✧ ✦✦✦ ✧ ✦✦✦✧
∞ ∞ ∞ ✧ POV. Эдвард ✧ ∞ ∞ ∞
С последнего разговора с новенькой прошло достаточно времени, по людским меркам, но не по вампирским, однозначно. Она странная, и это факт, с ним ничего не поделаешь. После нашего разговора, я понял одну простую истину — она не похожа ни на одного человека, которых я знаю. Я и не встречал подобных людей. Её мышление, логика, даже здравомыслие — всё это не такое, каким должно быть у простой девушки. После всего, что случилось, я стал наблюдать за ней и… У неё даже повадки другие. Каждый раз, когда я смотрю на неё, мне становится её жаль. Вроде богатая, ни в чём себе не отказывающая молодая девушка, но при этом она как в куполе задыхается, не может освободиться. Это безысходность, как ночью тьма, что поглощает тебя, не давая освободиться. Мне в каком-то смысле знакомо всё это. Смотря в её глаза, понимаю, что ничего о ней не знаю: что у неё на душе, о чём думает, чего хочет. Хотя насчёт последнего сомневаюсь, она вроде бы всегда делает то, что хочет. Сейчас она выглядит неважно. Её няня, Нинет, кажется, таскает её повсюду, как тряпичную куклу, я даже удивлён, что она так просто разрешает себя так таскать. Эх… «И что же мне теперь делать?» — задаюсь я вопросом, но он тает, не хочет звучать в моей голове. Я начинаю жалеть её и о своём выборе тогда.POV. Конец. Эдвард
✧ ✦✦✦ ✧ ✦✦✦ ✧ ✦✧✦✧ ✦✦✦ ✧ ✦✦✦✧
POV. Фил
С момента, когда мне вернули мою толстовку и извинились, я начал замечать, что часто думаю о новенькой, о её странностях. Если сначала мне было абсолютно всё равно, то сейчас я думаю совершенно по-другому. Мне сложно сосредоточиться на чём-то одном, к примеру, вчера я, готовя, поджарил стейк, вместе со сковородой… Да, хорошо, что пожара не случилось. И от матери удалось скрыть этот факт. Она тогда была на работе, а отец дома. Он, конечно, ждал объяснений, но не настаивал на подробностях. Я ему рассказал, не всё и не подробно, только чтобы он не расстроился, что я ему не доверяю. Он лишь вздохнул, поднялся со стула на кухне и ушёл, говоря себе под нос что-то вроде: «Эх, молодость. Куда же делись мои годы?» Мне пришлось обтирать сковороду и параллельно заново готовить, а точнее, исправлять то, что не получилось. И хорошо, что я сразу открыл окна до возвращения мамы, кухня проветрилась и вонь не была ощутима, как в начале. Находясь в школе, я стал частенько замечать, какой стала Клара. Она стала походить на зомби, а Нинет таскает её из одного кабинета в другой. Также распространился слух о том, что та надела на её ногу датчик слежения. На мой взгляд, это бесчеловечно, я знаю, что у Клары сложный характер, но использовать столь безжалостные методы — это слишком. Она же не преступник и не убийца. Ну хулиганит, кто так не делает? Мне кажется, что ей стоит отдохнуть. А также я замечаю взгляды Эдварда, он, похоже, часто за ней присматривает. Это напрягает, уж больно часто. «Кто бы говорил», — саркастическая фраза всплыла в глубине сознания. Чёрт, а ведь правда, что со мной творится?POV. Конец. Фил