Пыточная мистера Уорнера

Глубоко-глубоко, в тех местах, где ещё остался разум, я понимала, что эта работа — самая интересная за все десять лет моих неудачных попыток найти себя в жизни. Конечно, как и все в детстве, я не мечтала убирать чужой дом и носить завтраки в постель пьяным мистерам, которые всю ночь напивались в баре. В принципе, если хорошенько покопаться в воспоминаниях, я не мечтала от слова совсем. Были, конечно, предпосылки к намеченному плану действий, знакомому почти всем: отлично (ну, или хотя бы хорошо) окончить школу, поступить в колледж, выйти замуж за первого красавчика факультета и заиметь с ним кучу маленьких копий самих себя. И так по замкнутому кругу, который и нарушают такие, как я. Нет, всё конечно, шло своим чередом: нью-йоркская школа (не подумайте, я не про поэзию), томные мечтания о поступлении в колледж, которые ломает маленькая невинность — я просто решила пойти другим путём. Испробовать себя там, где обычно юные дарования старшей школы не должны себя пробовать. Как раз таки этот путь и привел меня в дом мистера Уорнера, своеобразную пыточную камеру, которая поглощала нервные клетки со скоростью света. Но, мне это чертовски нравилось. Да, после бессонных ночей и таскания на себе стокилограммового тела, я чувствовала себя, мягко говоря, плохо, но, вспоминая прошлые места работы, хотелось ещё одну такую же ночь. А всё потому, что я быстро привыкаю и начинаю скучать. Я не могла лгать себе, говоря, что хочу уволиться, вернуться в офисную среду и медленно подыхать там от скуки и ещё раз скуки. Это было слишком грубо по отношению к собственному самолюбию. Хотя, в какой-то момент размышлений, лёжа на неудобном диване в семь часов утра, я задумывалась над тем, что скоро от меня останется только тень. Все соки выжмет этот странный, пугающий тип с ярким псевдонимом «Мэрилин Мэнсон». Утром я на скорую руку приготовила лёгкий завтрак: овсянка, зелёный чай и таблетка от головной боли, растворившаяся в воде из-под крана за считанные минуты. Я и в правду считала минуты, ощущая, как медленно погружаюсь в омут собственных мыслей. В полном бессознании я зашла к себе в комнатку и не обнаружила там мистера Уорнера. Видимо, когда я стояла за плитой, он улизнул наверх. Наверное, для него пришло время опохмелиться. Я нашла его в «мастерской», за деревянным столиком, сонного, взъерошенного. Молча поставила поднос перед ним, отодвигая в сторону стакан с виски. Он поднял на меня голову, хмыкнул, вальяжно разваливаясь на кожаном диване. Наглыми глазками, которые бегали по мне, он изучал одежду, реакцию, цвет кожи? В такие моменты он напоминал всего лишь часть обстановки, — дьявольской обстановки — в комнате страха. Мне стало неловко, отчего по телу пробежались мурашки. — Сядь! — его голос не просил, а приказывал. Повинуясь горящему, бешенному взгляду, я подвинула стул чуть ближе к столу и села. — Как тебе твоя работа? — Я к ней ещё не приступала, — с долей ехидства заметила я и посмотрела на бледно-зеленоватое лицо босса. — Что же ты всё это время делала? — Таскала пьяные тела, готовила для них завтрак и мучилась бессонницей на неудобном диване в гостиной. — Вот для этого я попросил тебя остаться, — он встал со своего места, прошёл за мою спину, к тумбочке в углу «мастерской», доставая из ящичка какие-то бумаги. Потом вернулся назад, падая на диван, который под его весом неприятно проскрипел. — С некоторых пор я пытаюсь бороться со своими зависимостями… — И получается у вас весьма удачно, — съязвила я, но тут же осеклась, заметив, как мистер Уорнер сжал кулаки. — Простите. — Но, мне не хватает силы воли. Я, печально это осознавать, нуждаюсь в косвенной поддержке, а точнее в няньке. Поэтому, предлагаю тебе спор. — Он положил на стол три листа белой бумаги. — За этот месяц ты должна помочь мне справиться с алкогольной и наркотической зависимостью. Если у тебя выйдет — получишь миллион зелёных. — Чего? — мои глаза выпадали из орбит. Я чувствовала, как кровь стучит в висках. — Миллион? Вы шутите? — Я похож на клоуна, детка? — он ухмыльнулся. — Но, не думай, что это будет так просто. Я ненавижу, когда мной командуют. Особенно такие, как ты. — Тогда почему вам не обратиться в специальное заведение, что-то вроде реабилитационного центра, где есть всё необходимое — психотерапевты, наркологи? — Потому что это скучно. Они стандартно будут говорить о моих проблемах, о моём детстве. Я это уже проходил, не понравилось. — Ну, допустим. А если у меня не получится? — Обратная сторона Луны, — он закатал рукава чёрной рубахи. — Ты будешь должна мне миллион. — Нет! — резко отвечаю, откидываясь на спинку стула. — Ты ведь не знаешь, что я тебе предлагаю… — И что же? — Само собой, я постараюсь с тобой бороться. Поэтому в твоих руках любые методы, чтобы остановить меня. Вплоть до самых абсурдных. — Я хотела что-то сказать, но он поднял руку в знак молчания. — Но я уверен, что все твои методы будут до ужаса наивными и детскими. — Раз вы так в этом уверены, почему предлагаете этот бред именно мне? Найдите себе доминантку, которая знает тысячу и один способ замучать мужчину. Заплатите ей и переставайте заниматься хренью! — Я уже говорил, что это скучно. Да и к тому же, что ты теряешь? — он встал. — На что похожа твоя жизнь, детка? На череду однообразных будней, которые, в конце концов, доведут тебя до сумасшествия. — В данный момент до сумасшествия доводите меня вы! — Вся твоя натура, — он пропустил мимо ушей брошенную со злости фразу, останавливаясь за моей спиной. — Кричит только об одном! У тебя шило в заднице, и, посадив себя на одно место, ты можешь заработать геморрой. Конечно, я уверен в своём выигрыше, но ведь так забавно понаблюдать за твоими попытками поработить меня, превратить в свою марионетку… Я вскочила, намереваясь выйти из «мастерской», когда рука мистера Уорнера схватила моё запястье и с силой потянула на себя. Я оказалась впритык с чудищем, которое дышало мне в лицо перегаром и зубной пастой. — Что ты будешь делать на воле, птичка? — прошептал он. — Искать новую работу в офисе? Сидеть на шее у родителей? Пропивать остатки острого ума? Ты ведь с каждым днём превращаешься в массу — безликую, тупую массу. — Голос прогремел, а рука сжалась сильней, оставляя красный след на моей коже. — Что тебе мешает принять этот спор? Страх? Брезгливость? — он вдруг захохотал. — Да ты трусиха. Боишься продуть? — Вот только не надо использовать детские уловочки, мистер Псих. — Я вцепилась ногтями в его тёплую кожу, надавила, но ни единой эмоции не отразилось на грозном лице. — Это всё глупо. — Не глупее убегать от собственного характера, — босс отпустил мою руку. — За эти два дня ты наговорила на увольнение и плохие рекомендации. Заметь, я всё еще разговариваю с тобой, уговариваю на то, что меня мало волнует. Не будет тебя — будет другая. Уверен, что у неё-то получиться. Он следил за моей реакцией, пока я находилась в другой реальности, рассматривая свои возможности на выигрыш. Безусловно, его слова меня зацепили. Подступающая злость накрывала волнами, ослепляла, оглушала. — На каких условиях будет проходить спор? — серьёзно спросила я, поворачиваясь спиной к предполагаемому хищнику. — Тебе нужно сделать так, чтобы этот месяц я провёл без приятной компании своих лучших друзей — алкоголя и наркотиков. На это время ты перестанешь быть домработницей, а станешь Цербером, надзирателем и няней. У меня будет три возможности сорваться. Если ты не уследишь — получишь наказание. — Какое? — Ну, если в твоих руках вся власть во время дежурства, то, во время пыток, мы полностью поддадимся моей фантазии, — на этой фразе он облизнул сухие губы. — А что будет, если ваших «срывов» будет больше, чем три? — Спор аннулируется и ты проиграешь. — Замечательно! — воскликнула. — А вы…как вы можете заранее проиграть? — Если в какой-то момент мне тебя станет жалко, то я отдам тебе выигрыш и отпущу на все четыре стороны. — На моём лице появилось нечто, похожее на улыбку, но после его слов она исчезла. — Закати губу обратно. Последний раз я жалел лет так тридцать назад, когда связался с одним человеком. — Вы надо мной издеваетесь, верно? — вся голова кипела. От бешеной скорости крови сосуды вот-вот должны были лопнуть. — Это всё так глупо. — В мире нет вещей умных и глупых. Есть только такие люди. — Его философия подливала масло в огонь под названием «моя психика». — Решайся быстрее, малышка. Я очень не люблю ждать. Что мне терять? За стенами этого дома я снова стану чем-то вроде призрака, который меняет работу каждый месяц, ищет приключения на задницу, совершает тупые поступки ради разогрева замёрзших нервных окончаний. Я больше не ощущала вдохновения. Стараясь найти его на пыльных полках библиотек, в стрёмных клубах, дома в ванной под холодными струями, в бокалах вина и в объятиях любовников, я натыкалась на барьер. И так раз за разом, пока, в окончательном приговоре, не переступила порог этого дома и не оказалась прижата к стене. Я вляпалась в самую липкую паутину в мире, и сейчас, как таракан, стараюсь всеми силами и правдами оттуда выбраться. Для чего? Если выиграю — докажу сама себе, что являюсь не безвольной «массой», а кем-то, кто смог обуздать бешеного рок-музыканта. Если проиграю — почти всю жизнь буду работать на погашения миллиона. И там, и там одна перспектива — нахождение самоцели. Пусть всё идёт к чёрту! — Хорошо, — с выдохом произношу окончательный вердикт и протягиваю руку. Мистер Уорнер пожимает её, вглядываясь в мои глаза. — Только не думайте, что это будет самая лёгкая борьба в вашей жизни. Я ещё окончательно не поняла ваш замысел и его результат, но будьте уверены — я не менее сильный соперник, чем вы. С гордо поднятой головой я вышла из «мастерской», на ватных ногах зашла к себе в комнату и осела на пол. Что? Что же я сделала?

***

Он уснул в два часа ночи. Я специально следила за ним, чтобы произвести подготовку. С сегодняшнего дня я официально нахожусь в аду, в котле № 35 по левой стороне проспекта Идиотов. Пробравшись в его «кабинет», где помимо музыкальных инструментов и мебели, находился блестящий тёмный бар, я стала рыскать по ящикам, тумбочками, под барной стойкой, собирая в огромный мусорный пакет весь алкоголь. О, нет! Выкидывать его было слишком рискованно — я всё еще хочу выжить и выбраться отсюда не покалеченной. В целом, я могла бы обогатиться за счёт спиртного, которое не поместилось в один пакет. Всё это добро я, на первое время, спрятала у себя в каморке, расставляя бутылки под ванную, в пустой мусорный бак, в свою дорожную сумку, даже под подушку. Теперь моя комната будет постоянно закрыта на ключ. Помимо «зелёного змея» мне в руки попался пакетик с коксом, который я закинула в первую попавшуюся сумочку. После этого месяца он может обпиться и обнюхаться сколько угодно, хотя бы будет повод — потеря миллиона. Уже в четыре я лежала у себя в кровати, засыпая под чётко созданный план дальнейших действий. С этого дня я должна побороть в себе страх перед мистером Уорнером, приняв тот факт, что по договору он не может мне ничего сделать. Но, это только по договору. В реальности всё, как всегда, окажется в разы хуже.