Пыточная мистера Уорнера

Он сидел слишком близко — так близко, что я чувствовала его запах и злость. Первый напоминал прибитую дождём пыль, что-то, что неуловимо витает каждый день в доме, но это «что-то» я стараюсь не замечать. Вторая пробивалась через его тяжёлое дыхание, через сжатые кулаки, через тёмные глаза, выжигающие меня на заднем сиденье автомобиля. Непроизвольно я отсаживалась к дверце, в надежде, наконец, раствориться в ней, выпрыгнуть сквозь прочный металл. Мистер Уорнер хмыкнул, схватил меня за плечо и придвинул к себе. Я сжалась. — Ты в курсе, что будешь наказана? — фраза, вырванная из дешёвого порнофильма, не возбуждала, не заставляла ладони потеть, а голову туманиться. Если бы это мне сказал бывший, Шон или даже Джорджи, я бы, наверное, ухмыльнулась, цепляя рукой ворот рубахи или щёку, так, ненавязчиво. Но это говорил демон, сумасшедший, больной на всю голову рокер, который может сделать со мной чересчур много отвратительного. Я была уверена, что в его арсенале запасены дикие пытки на грани извращения. — Постойте, мистер Уорнер, — я старалась говорить спокойно, с нотками весёлости. Но внутри всё съёжилось, покрылось мерзкой гусиной кожей, превратилось в сгусток страха. — По нашему с вами договору наказания следуют только после того, как вы употребите или алкоголь, или наркотики. Этого не произошло, значит, от наказания я могу быть освобождена. — Вместо точки я улыбнулась. — Малышка, кто говорил тебе, что я буду чётко следовать правилам? — свободной рукой он тронул моё бедро, прошёлся по мягкой ткани спортивных штанов и сжал сильнее ближе к самому «сокровенному» месту. Страх сильней прилип к душе. — Если ты ещё не заметила, я вряд ли похож на послушного мальчика! — О, мистер Уорнер, не делайте себе чести, — защитной реакцией было хамство и язвительность, которым, в данную минуту, я наслаждалась. — Вы уже давно не мальчик. Скорее, старичок! Дед! Как ещё называют мужчин за шестьдесят? — Мне сорок девять! — рявкнул Брайан, убирая руку с бедра и перекладывая её мне на шею. Воздух начинал заканчиваться, а холодные пальцы сжимались сильнее. Джорджи не смотрел на нас, даже ухом не повёл, когда от боли я выпустила стон. — Ты повела со мной грубо. И я повторюсь — я не мальчик, чтобы такое терпеть. Значит, наказание! — Если вы так поступаете, то ваши слова ничего не значат, — прошептала я, пробуя на вкус собственные слёзы. Он ослабил хватку, но не убрал руки с покрасневшей шеи. — Знаешь, в чём кайф нашего договора? — вкрадчиво начал босс. — Ты ведь весь этот месяц принадлежишь мне. Я могу сделать с тобой всё, что захочу, потому что ты не убежишь. И это даже не из-за денег. Нет. Ты не такая. Для тебя важен результат, эмоции, весь этот процесс приручения. Это черта всех баб, которые, отчего-то вдруг решили, что могут перевоспитать самого Дьявола! Вот только силёнок не достаёт для этого. Ни силёнок, ни мозгов! — он брезгливо убрал руку, улыбнулся и посмотрел в окно. — Мните себя Дьяволом, мистер Уорнер? — после минутного молчания и откашливания, я решила нанести удар. Знала, что ничего не выйдет, только наживу больше неприятностей, но всё дерьмо хотело вытечь наружу. И я дала ему волю. — Думаете, что можете читать души людей, вычислять их страхи, тайные желания, сокровенные мечты? А хуй пососать не хотите? — я крикнула это ему в лицо. — За эти четыре дня я побывала в аду, в психушке и в полной жопе, и вот что я вам скажу: я вас не боюсь! Можете ударить меня, можете лапать меня, можете кричать на меня, оскорблять — в общем развлекаться, как обычно. Вот только учтите — я не откажусь от этого спора, не проиграю его вам не потому, что я такая «странная», не потому, что мне не хватает эмоций. И, тем более, не из-за денег. Я продержусь только с одной целью — чтобы мучать вас. Ведь вы, мистер Уорнер, точно такой же эмоциональный наркоман, как и я. Вы беситесь, нервничаете, и это доставляет мне массу удовольствий. Ведь кайф не в «подчинении», нет! Кайф в том, чтобы видеть, как каждый день вы ищете повод бухнуть, вмазаться, а я его у вас забираю. Беру, — я схватила его бедро, почти у самого интимного места и с силой сжала. — И забираю. И буду делать это ровно месяц. Именно это приносит удовольствие, вызывает оргазм. — Знаешь, — босс ухмыльнулся, как-то чересчур доброжелательно, с примесью одобрения и понимания. — Этого я от тебя не ожидал. Точнее, я был уверен, что ты взорвёшься, ближе к концу, но не через четыре дня. Это рекорд. — Вас что, кто-то терпел дольше? — тихо спросила я, отсаживаясь к самому окну и наблюдая за ночным ЛА. — Ладно, малышка, наказание отменяется, — мистер Уорнер расслабился, расставил ноги в стороны и прикрыл глаза.

Два часа назад

Бар «Чёрный кот» выглядел, как довольно милое заведение, если бары, в принципе, могут быть милыми. Здесь не наблюдалось пьяных лиц, потаскух в ярких нарядах и разбитых бутылок на полу. "Чёрный кот» казался просто тёмным, минималистическим, в какой-то степени, гламурным пятном в воображении среди стереотипных представлений о такого рода заведениях. Мне нужно было только одно — предотвратить покушение на полку с алкоголем. Поэтому, действовала я как настоящий шпион. Тихонько села на барный стул, в самом дальнем углу, возле стенки, принимаясь считать минуты. Так, стоп! А что дальше? Вот он зайдёт, сядет, закажет. И что? Я просто подбегу и выбью стакан из рук? Тогда мне выбьют пару зубов, наверное, даже передних. Это никуда не годится. Если я шпион, то должна действовать похитрее, включая давно уснувший мозг. Что мы имеем? Огромный зал, пару тройку посетителей и душку-бармена. Итак, план готов. Делаю знак, что готова заказать и парень подходит ко мне с уставшим, мрачным видом. — Мохито, — и после секунды молчания. — Безалкогольный. — Странно, — бармен отходить чуть-чуть в сторону, начиная процесс смешивания. — Наш бар славиться хорошей и дорогой выпивкой, а вы заказали безалкоголку. — Предпочитаю действовать на трезвую голову, — я приготовила средство уговора и положила его на барную стойку. Бармен этого не заметил, набирая в коллинз кусочки льда. — У меня к вам будет маленькая просьба. — Он глянул на меня, увидел, как я неестественно держу руку на стойке, будто под ней храню насекомое, и улыбнулся. — Не говорить вашим родителям, что вы были здесь? — Я что, так молодо выгляжу? — фраза, произнесённая не без гордости и излишней самовлюблённости. — На самом деле нет, — выдал бармен, выжимая лайм. — Но сейчас подростка очень легко спутать с тридцатилетней женщиной. — Эй! — воскликнула я, забывая, что действительно не являюсь подростком. — Мне всего лишь двадцать шесть. — Ещё четыре года и я смогу повторить свою фразу, — он подал мне мохито, облокотился на стойку, рассматривая меня. — Слушайте… — Шон, — представился бармен, облегчая задачу в дальнейшем общении. — К вам скоро зайдёт один мужчина. Будет одет во всё чёрное. Вам нужно будет отказать ему в продаже алкоголя. — Ему нет двадцати одного? — Да нет! — я махнула на него рукой, показываю зелёную купюру. — Просто ему нельзя пить, а он продолжает. — Знаете, мне кажется, что мне не хватит смелости, — намёк обрекал меня на полное банкротство. Я добавила ещё две купюры. — А теперь, трусишка? — он забрал деньги, пряча их себе в карман джинс. — Теперь остались только чаевые за коктейль, — он отошёл от меня, схватил тряпку и стал заниматься однообразным вождением ткани по блестящей, чёрной поверхности. Шон был хорош. Слишком хорош после мрачности мистера Уорнера. Дышал свежестью, чем-то, что напоминало о нормальной, адекватной жизни. Пусть скучной, но без глупостей, вроде подкупа бармена ради дурацких целей, которые даже изменить меня не смогут. Холодный мохито освежал, приводил в чувства. Шон уже перестал заниматься стойкой, отдавая новый заказ. Дверь в бар открылась и мне пришлось вжаться в стенку, закрываясь руками от чёрной фигуры мистера Уорнера. Бармен, заметив мой скукоженный вид, быстро кинул мне меню закусок и подошёл к новому посетителю. Я смогла спрятать лицо за широким картоном, на обложке которого красовалась морда пушистого, чёрного кота. Я хорошо слышала разговор, иногда поднимаясь на стуле, чтобы увидеть босса. Сейчас он сидел спокойный, пряча глаза под солнцезащитными очками. — Виски, — буркнул мистер Уорнер. Шон покосился на меня, кивнул и начал представление. — Простите, сэр, но виски нет, — у него не дрожал голос, как дрожит обычно у меня. Видимо, за свою работу он видел и типов похуже, чем воплощение ужаса и ночного кошмара. — Тогда водки! — Водки тоже нет. — Мистер Уорнер поднял голову на бармена. Я ощущала накал атмосферы, волнуясь, за психическое, и даже, физическое здоровье нового знакомого. — А что есть? — Для вас — ничего! — мне хотелось придушить этого зайца, который попросту сдаёт меня чудищу. Мне ведь казалось, что он придумает отмазку получше, чем пустой отказ в выпивке. — Тебе, видимо, совсем осточертело здесь работать? — Нет, сэр. Просто меня попросили не давать вам выпить. А я свою работу люблю, поэтому… — И кто же этот врач-нарколог, который решил меня закодировать? — на свой вопрос мистер Уорнер получил совершенно исчерпывающий ответ, а точнее мою полную капитуляцию. Шон просто указал на меня рукой и больше не было смысла скрываться за картонным меню. Я положила его на стойку и улыбнулась, маша боссу рукой — нервно и быстро, будто старалась, чтобы она улетела. — Здрасте, — я подошла к Брайану. — Не ожидала вас здесь увидеть. Какими судьбами? — Решил заскочить за одной…очень милой дамой, — он зубоскалил, хватая меня за руку. — Итак, мисс… — Мисс Беккер, — напомнила ему я, пытаясь вырываться из железной хватки. — Точно, мисс Беккер, — он попробовал мою фамилию на вкус, и она ему не понравилась. — Ну, что ж, мисс Беккер, поехали домой? Нас ждёт увлекательная беседа, длинной в ночь. — Не думаю, мистер Уорнер, — всё-таки мне удалось вырвать руку. — Может, вы поедете, а я останусь вместе с…с Шоном? — я быстро глянула на бармена, но тот отступил на шаг, качая головой. — Думаю, не сегодня, — Шон приветливо растянул губы в наигранной улыбке. — Вот видите, мисс Беккер, — босс снова схватил мою руку. — Я не могу оставить вас здесь одну. Едем! Он вскочил, потащил меня к выходу. Я только успела пригрозить кулаком смеющемуся Шону, давая себе слово, что вернусь в бар «Чёрный кот» и надаю бармену по голове.

***

Я проснулась от сильного удара по заднице. Вскочив с кровати, роняя на пол одеяло, увидела улыбающегося мистера Уорнера, держащего в руках виновницу моей боли — кожаную плетку из «пыточной». Точно, её я уже видела. — Вы озверели? — заорала я. — Если ты думала, что твои вчерашние слова на меня как-то подействовали, то ты полная дура! — он сделал два больших шага в мою стороны и мне пришлось запрыгнуть обратно на кровать. — Если вы ещё раз меня ударите… — Не успела я договорить свою угрозу до конца, как плеть коснулась моих икр и они защипали. — Больной кретин! — Ну, давай же, детка, выдай что-то более свирепое! — он замахнулся, но не попал, потому что я быстро кинулась к двери, закрывая её за собой. — Я ведь могу её выбить, — с хохотом, приглушённо произнёс мистер Уорнер. Я тяжело дышала и соображала, потому что видела только один выход — дать ему отпор. Как? Расплатиться той же монетой. Я не стала медлить, выбегая из коридора, поднимаясь по лестнице и сразу в «пыточную». А здесь оружия хоть отбавляй. Мои сонные глаза упали на красный хлыст и я тут же его сняла с крючка. — Где ты? — всё напоминало фильм ужасов, в который я попала чисто случайно, думая, что этот человек, появившийся в проёме двери, будет нормально и адекватно себя вести. Но нет! Теперь приходится отбиваться, словно это средневековая дуэль на мечах. Только вместо мечей — предметы бдсм, которые так любит мой начальник. — Ничего себе. А у тебя хороший вкус! Наши шаги осторожны. Словно две кошки, мы медленно обходим преграды в виде стеклянных столиков, кресел и витрин (Что, чёрт возьми, здесь делают витрины из ювелирного магазина, где, вместо бус из жемчуга, лежат и красуются анальные бусы?). Мистер Уорнер скалится, и мне кажется, что я слышу животный рык. Я же стараюсь не упускать его из виду. — Мы так можем ходить вечно, — говорит мистер Уорнер и нападает первым. Плеть попадает мне по кисти и я бью в ответ, попадая по лицу. Мой громкий ох и оружие падает. Я подбегаю к боссу, который держит щеку. — Простите, простите, — сумбурно шепчу я. Он только убирает руку с покраснения — полоска разрезает бледную кожу и меня охватывает стыд. — Я не хотела. — Правда? — он выкидывает в сторону плеть и пытливо разглядывает моё лицо. — Не скрывай своих настоящих чувств, это портит впечатление о тебе, как о бунтарке. Если ударила — значит захотела. А наши желания превыше совести и прочей лабуды, которую пропагандируют пацифисты. На этих чудиков ты ни капли не похожа. — Он собирается выйти, когда я совершаю поистине глупый поступок — пытаюсь говорить ему, как человеку. — Вы не правы, мистер Уорнер. Мне действительно жаль, что я причинила вам боль. — Он хотел остановиться, я видела как замирает его тело, но он поборол нечто в себе и вышел, оставляя меня одну среди мерзких предметов его обыденной жизни. Той жизни, которую я никогда не смогу изменить. Может, под конец этой игры я и спасу его от пагубных, почти что смертельных привычек, но вот выкинуть весь этот садизм, пугающее чувство вседозволенности — это мне не под силам. А ведь хотелось увидеть хоть что-то, что окрасит его в нормальные краски. Но, что значат нормальные краски? Если я не приемлю его образ жизни, отчего он вдруг становится «ненормальным»? Ведь это искажение только моего сознания. Не его. И вот тут я осознала свою главную ошибку в борьбе с монстром — в какой-то момент я просто стала принимать его сторону, понимая всю его тёмную сущность. И эта сущность втягивала меня, не подавая никаких признаков на выздоровление.