Хоук. Мариан Хоук.

У Мариан Хоук тяжёлый шаг. И взгляд ничуть не легче. Когда она идёт по улицам Нижнего города, даже самые порядочные его жители опускают глаза и убираются с дороги. Как бы чего не вышло. У Мариан Хоук сухие, грубые ладони и мёртвая хватка. Жёсткие, мозолистые пальцы со сбитыми до крови костяшками одинаково небрежно ломают чужие носы и судьбы, после – лаская лобастого пса. А двуручный меч порхает в её руках словно пёрышко, с воем вспарывая воздух. И врагов. Как будто они не живые люди, а тряпичные чучела. В Мариан Хоук нет ничего женственного. Вся её фигура – острые грани и стальные шипы доспеха. Вместо украшений – шрамы и красный шарф. Вместо платьев – кольчужное кружево и клёпаная кожа. Вместо кокетства и томных взглядов – забрало глухого шлема. Вся она – первородная сила и решимость, закованные в тяжёлый панцирь брони. В её глазах – тень весеннего льда, разбитого на прозрачные брызги. Она смотрит пронзительно, прямо – словно способна увидеть самую суть того, кто рискнул приблизиться на расстояние удара. От её взгляда внутри всё переворачивается. Слова застывают в горле сухим комом. И хочется исчезнуть, бежать прочь – как от Мора. Или склонить голову и, преклонив колено, поклясться в верности. В её словах – уверенность и насмешка. Она бросает их, как иные бросают кинжалы – резко и точно, неизменно попадая в цель. Иногда – насмерть. Она суровая, холодная, недоступная. Женщина-крепость. Женщина-бастион. Не взять ни приступом, ни измором. Но ради её улыбки – мимолётной тени, мягкого изгиба бледных губ – хочется свернуть горы. Разнести по камешку этот проклятый, душный город и похоронить вместе со всеми его бедами. Хочется защитить её от всех демонов Тени. От собственных – тоже. Положить к её ногам весь мир. Лишь бы она улыбалась.