***
в столовой компании тоже царила строгая иерархия. работники офиса были отделены от работников лабораторий стеной из вьющихся растений, еду раздавали отдельно, даже входы были разные. качество еды же не отличалось, она также была бесплатна для обоих пластов работников. грубое иерархическое разделение имело особый смысл. поступая в компанию, работник становился пленным офиса. ему нельзя было подниматься в лаборатории и проводить опыты, ему доверялись проверки чертежей и мелкие поручения. раз в месяц проводились рейды наблюдателей. эти люди были охранниками лабораторий и проверяли камеры верхних этажей на нарушения офисным планктоном установленных правил. также они проверяли личные заслуги работников офиса. необходимо было предоставить хотя бы один проект собственного производства раз в три месяца, чтобы не вылететь с работы. обычно, офисом выпускались мелкие проекты: чипы подслушивания, беспроводные наушники/зарядки/что-там-ещё, улучшенные "умные" бытовые устройства и прочее. стоило работнику офиса продемонстрировать крупный проект, опережающий время, как он сразу получал повышение и становился работником лаборатории. ему уже позволялось проводить эксперименты на верхних этажах, обедать за зелёной стенкой и носить халат. всё это было сделано лишь для того, чтобы молодой специалист, учёный, не отвлекался от работы и не терял вдохновение, ведомый шумом офисного планктона. у работников лабораторий не было ограничений, но редко случалось, чтобы они заглядывали в офис не для того, чтобы подкинуть кому-нибудь новый чертёж для перепроверки. я обычно брала очень маленькую порцию. мне было неуютно в столовой. я всегда сидела в одиночестве, чувствовала холод окружающих, видела их отстранённые лица. в офисе, за работой, я не особо замечала то, насколько работники были сосредоточены и серьёзны, ни тени улыбки не было в толпе ещё неопытных учёных, но в столовой, когда еда особо не привлекала или, если привлекала, быстро заканчивалась, это становилось очевидным. они разговаривали, шум стоял приличный, но никто не шутил. было холодно. рабочий график тоже был строгий. пять дней в неделю. с десяти до шести. мне даже ни разу не удалось увидеть всполохи закатного солнца во время работы. в здании было огромное количество окон, вся мебель была чистейше белой, я была уверена, что закат в офисе ощущался крышесностно. лиловые и оранжевые лучи отражались бы от стен и столов, создавая в воздухе танец парящих разноцветных песчинок пыли, пустота коридоров позволяла бы воздуху свободно гулять, гоняя запахи приближающегося вечера, а нагретая за день мебель приятно бы прилегала к уставшему телу, располагая к расслаблению. возможно, именно поэтому нам не позволялось задерживаться в здании дольше положенного, в рабочие часы нас освещал ослепительный белый свет солнца, а вокруг царили лишь сосредоточенность и старательность. и холод. - это пирог? Перри появился рядом даже слишком неожиданно, я негромко вскрикнула, подскочив и стукаясь коленями об обеденный стол. он выглядел восхитительно воодушевлённым и улыбался. его ноздри то и дело раздувались, впуская больше насыщенного ароматом выпечки воздуха. - д-да. - поделишься? я кивнула, двигаясь со стулом к краю стола, освобождая место. Перри всегда впускал меня в здание после закрытия смены, он заслужил кусочек. мужчина бахнулся рядом со мной на стул и тут же схватил с тарелки маленький квадратный кусочек. не прошло и секунды с того момента, как он положил выпечку в рот, как он поражённо вытаращился на меня, а потом, закрыв глаза и откинувшись всем телом, громко простонал. - ты каждый день с собой пироги носишь? может, мне стоит изымать их ещё при входе? клянусь тебе, это просто бомба! я широко улыбнулась, глядя на него. - нет. сегодня просто день рождения у моей соседки, она очень любит мои яблочные пироги. но она уехала праздновать к внукам, а времени, чтобы убрать выпечку в холодильник уже не было. пришлось взять с собой. - что за божественный запах? рядом материализорвалась Ванесса. не дожидаясь ответа, она плавным движением скользнула на место рядом со мной с другой стороны и уставилась долгим взглядом на тарелку. - угощайся. я придвинула к ней блюдо, а она, глубоко вдохнув воздух, состроила самую печальную мордашку из всех, что я видела. - диета. - я не использую сахар в выпечке. только сахарозаменитель. девушка просияла и, явно борясь с желанием громко прокричать от счастья, запихнула в рот сразу несколько кусочков. она простонала ещё громче, чем Перри, откидываясь в стуле настолько сильно, что чуть не свалилась с него. - эй, Пинк, попробуй! это так восхитительно! я вздрогнула, когда возле моего уха неожиданно появилась рука, которая потянулась к блюду и схватила кусочек пирога. подняв голову, наткнулась на взгляд охранника. он быстро заглотил десерт, запил чаем из пластикового стаканчика и, хмыкнув и обогнув стол, сел напротив меня. снова потянувшись за куском ароматного лакомства, он, клянусь, подмигнул мне. - действительно вкусно. зардевшись, уставилась на носки своих кед. охранники начали шумно что-то обсуждать. в отражении плитки увидела радужный отблеск стёкол окон. я улыбнулась, вслушиваясь в смешливые интонации Перри и Ванессы, прокручивая в голове полуулыбку Пинк, вдыхая перемешавшиеся ароматы шарлотки и одеколонов. возможно, стоило начать носить выпечку не только для миссис Меламед. - Ванесса, я бы не доверяла этому пирогу. обсуждение резко прервалось. я подняла полный недоумения взгляд на незнакомую мне блондинку. вполне может быть, что мы виделись пару раз в офисе, так как на ней не было халата. - почему это? голос Ванессы стал немного более грубым, отливая стальными нотками. я испуганно отодвинулась от шатенки, не понимая причины для агрессии. девушка даже не дрогнула, только шире ухмыльнулась. я смущённо отметила, что в столовой прекратилось шебуршание, люди обернулись на наш стол, внимательно наблюдая за происходящим, а за зелёной стеной были видны белые халаты, тоже наблюдавшие. что происходит? - потому что попортишь фигуру. Изабелла вон какой пухлой на них стала. я вмиг вжалась в спинку стула. даже в школе меня никогда не дразнили таким образом. вокруг загомонили сотрудники, поглядывая на меня и усмехаясь. густо покраснев и даже не слушая, что ответила Ванесса той девушке, я высыпала остатки пирога в пластиковую тарелку и оставила её в центре стола, а потом стремительно покинула наполненное внимательными взглядами помещение, забрав свою керамическую тарелку с собой. нужно было до конца обеда успеть освежиться.***
в парке всё ещё работали фонарные столбы, разрезая искусственным светом утренние сумерки. свежий прохладный воздух заставил меня поёжиться, лучше кутаясь в толстовку. я немного попрыгала на месте, размяла ноги и, сделав пару глубоких вдохов-выдохов, побежала по дорожке из гравия. у нас с мамой было особое пристрастие к выпечке. вечерами мы любили сидеть на кухне и пить чай с пирожными, рассказывая друг другу о том, как прошёл день. денег не было так много, чтобы ходить каждый день в пекарню, поэтому с самого детства я училась печь самостоятельно. спорт не был моим любимым занятием. на занятиях физической культуры я так часто падала, спотыкалась и ранилась, что учитель махнул на меня рукой, разрешая на его уроках отсиживаться на трибунах. зато выпечка поглощала меня, заставляла мечтать, верить и любить. да, я не обладала атлетическим телосложением. у меня были широкие бёдра и пухлые щёчки. в школе меня называли пышкой, но это не было издёвкой. я часто угощала одноклассников и учителей печеньем или кексами. от меня всегда пахло корицей и карамелью. после смерти мамы мне было некогда печь. или незачем. я предпочитала покупать выпечку в универмаге. к настоящему времени я даже совсем забыла о том, как вечера, проведённые за плитой, успокаивают и насколько домашний пирог вкуснее покупного. и я всё ещё была "пышкой", но не комплексовала из-за этого. у меня не было лишнего веса, ни раньше, ни сейчас. замечание той блондинки стало для меня шоком. я не думала, что взрослые люди(учёные!) обращают внимание на такие вещи. такое количество взглядов, обращённых на меня, я не замечала, наверное, ни разу в своей жизни. в душе заскребло от стыда. я решила начать бегать. когда небо расчертило всплесками розового и красного, а фонари, освещавшие парк, отключились, я согнулась от усталости. пот градом катился по моей спине, ноги ныли, а лёгкие горели адским пламенем. в боку закололо, я скривилась, делая максимально маленькие вдохи, чтобы уменьшить боль, зажмурилась. - ты неправильно бегаешь. открыв глаза, увидела перед собой мистера Флинна. я задержала дыхание от шока, тело отозвалось недовольством на этот финт, а сердце, только успокоившись, снова начало заполошно биться. - обувь нужна другая, спину нужно держать ровно, наступать всей поверхностью стопы, вдыхать через нос, выдыхать через рот... он приостановил свою лекцию, заметив, что я всё ещё находилась в состоянии недоумения, хмыкнул, что-то решив для себя. - пойдём. мы зашли в кафе, одно из того множества, что находились в пределах парка. по дороге я почти не чувствовала ног, эти двести метров показались мне настоящей пыткой. он оставил меня сидеть за столом у окна. я не стала задавать ни один из тех вопросов, что роились в моей голове, решив, что от усталости не смогу произнести и слова. язык будто присох к нёбу. когда на горизонте уже появилось солнце, а небо начало приобретать свои голубые оттенки, передо мной звонко приземлилась тарелка с двумя пирожными на ней. с йогуртовым кремом. и розовой посыпкой. рот наполнился слюной, а руки почти тряслись от нетерпения. я посмотрела на начальника. окружённый нимбом утреннего света, он добро улыбнулся мне и кивнул. - ешь. я не стала ждать второго предложения. бисквит был мягким и ароматным, а крем буквально таял во рту. я пристанывала от удовольствия, закатывая глаза и чуть не облизывая пальцы. это пирожное было похоже на одно из тех, что покупала мама в первый день после зарплаты. восхитительно вкусное и невероятно красивое. весточка из прошлого. наконец оторвавшись от неожиданного завтрака и вспомнив о нахождении босса в непосредственной близости, я покраснела, увидев на его лице самодовольную ухмылку и словив его внимательный взгляд. он отпил кофе из картонного стакана, не прерывая зрительный контакт. - я не собираюсь помогать тебе с пробежками, если ты делаешь это только для того, чтобы поддержать отвратительное общественное мнение о красоте худобы. твоё тело прекрасно таким, какое оно есть. я подавилась воздухом, так и не донеся второе пирожное до рта. его тон был строг и серьёзен, а его глаза улыбались. он играл мной, как кошка мышкой. рассвет светился в его волосах, а ветер из приоткрытого окна колыхал воротник его куртки. он выглядел настолько гармонично на этом красном диване кафе, что становилось неловко за своё существование. покраснев и опустив взгляд на свои руки, я пробурчала немного обижено: - я не потому начала бегать. - тогда зачем? в голове творилась полнейшая неразбериха, я судорожно пыталась грамотно сформулировать мысль. его стаканчик с громки глухим стуком приземлился на стол, краем глаза я заметила, как его пальцы переплелись между собой. он был заинтересован. - та девушка, когда сказала это, привлекла ко мне много внимания. я не хочу привлекать внимание. ощущение, что я сказала что-то лишнее захлестнуло с головой. запихнув весь оставшийся десерт в рот, постаралась заглушить рвущиеся наружу слова. глупо уставилась на лицо мистера Флинна. он хмурился, глядя на меня. - Сьюзен, конечно, много шуму наделала, но ты и раньше внимание привлекала. и в этом точно не только твоё тело виновато. ты привлекаешь внимание сама по себе. я недоверчиво уставилась на него, будто услышав подтверждение тому, что Земля плоская. руки теперь дрожали не от усталости, а комок в горле встал не из-за быстрого жевания. чтобы хоть как-то заполнить эту неловкую паузу, я отпила из стакана ароматный напиток. словив прищурый, хитрый и насмешливый взгляд мужчины, поняла, что случайно выпила его кофе. никогда ещё не чувствовала себя так нелепо и пристыжено. - п-простите. он лишь кивнул, жестом разрешая допить. его лицо на несколько секунд нахмурилось, когда он посмотрел на наручные часы. затем он снова взглянул на меня и лучезарно улыбнулся. - сделаем так: я буду помогать тебе с бегом. каждое утро, ровно в шесть, в этом парке. а ты пообещаешь больше не надевать эти кошмарные костюмы на работу. они тебе не идут. я чуть не подавилась кофе, приставила ладонь ко рту, чтобы не пролить напиток на стол, и захлопала ресницами. нереальность ситуации в глаз попала, я не могла избавиться от чувства, что всё это было сном. лучшим сном в моей жизни. - не опаздывай. он сорвался с места, даже не услышав моего ответа. наверное, как и в большинстве случаев, предполагалось, что это было не предложение, а факт. его одеколон на короткое мгновение пыхнул по моим рецепторам, я проследила за начальником взглядом и зарделась ещё сильнее(хотя, казалось бы, куда больше?), когда он помахал мне с улицы, улыбаясь ярче солнца. место напротив, где он сидел, залило мягким утренним светом, кофе в руке всё ещё грел ладони, тело дрожало от усталости и восхищения, а улыбка сама собой появилась на лице. вспомнив последнюю фразу моего любимого босса, я взглянула на настенные часы. выругалась, залпом допивая кофе и вылетая из кафе со скоростью колибри. улыбка всё ещё озаряла мои отражения, когда я неслась домой. - опаздываю. стоит ли говорить о том, что, придя на работу, на своём столе я обнаружила коробку с новыми кроссовками? я улыбнулась, чувствуя как в груди поднялось какое-то приятное чувство, рассеиваясь где-то в районе сердца. хотелось пищать на ультразвуке от восторга и смущения. закусить кулак, чтобы предотвратить воплощение этого желания в жизнь, оказалось очень хорошей идеей. ростки лаванды, которые я проращивала уже месяц, наконец дали по второй паре листьев. свет в офисе уже не казался таким режущим и сосредоточенным. не казался холодным. да, теперь было тепло.