Заставили? Или полюбил...

POV Америка. Как только он сказал, что я друг, то внутри меня полыхало много эмоций. И надежда. Ещё совсем недавно он прогонял меня и говорил, что ненавидит. А сейчас, я и не заметил, как обнял его. — Эм… Америка… — он был смущён, но старался не показывать этого. Я же в свою очередь просто разжал объятия. Да почему так трудно быть не грубым, а более сдержанным? Но, а если дать ему понять, что я до сих пор могу его убить, то выдержит ли он это?.. — Как знаешь. Я думал, что тебе это будет приятно, но раз так, то потом не выпрашивай! — это звучало от меня как-то глупо. Хорошо, что он сдержал в ответ смех. — Ну и ладно. Ты сейчас хочешь пойти покататься или позже? — спросил он, посмотрев на меня снизу вверх и отвернувшись, так как наши взгляды встретились. — Мои коньки в портфеле, а твой дом не далеко. Поэтому я думаю, что можно и сейчас. — попытался я сказать это как можно серьёзнее. Но чёрт! Это смешно! — Ладушки. — я заметил, что он стал дышать чуть чаще. — Я оденусь как-нибудь полегче и прихвачу коньки. Плюс, я могу налить тебе чаю с печеньками и ты его попьёшь, ну или мы вместе… — Я никогда не получал от него такого внимания. Неужели он относиться так ко всем, кто получает от него статус «друг»?.. Вот порой враг становиться тебе близким другом. Хах, и для этого надо было посмотреть на него с другой стороны и влюбиться! Ну, а что поделать? Тяжело дружить с тем кого любишь, и не просто как наипрекраснейшего принца, а как родного? Вот охота укутать его в одеялко, дать тёплого какао, позаботиться или полечить. Но он как кактус, до которого тяжело дотронуться. Но ведь порой и на кактусах расцветают цветочки, в которые и влюбляешься. — Я не против попить с тобой чаю, ведь мне «нравится проводить с тобой время», твоя компания мне по душе. Ах да! Ты же не думаешь прежде, чем что-то сказать! Ну молодец, Америка, ещё и раскраснелся! Я быстро побежал в сторону дома России. Он пытался меня догнать и вскоре смог это сделать и схватить меня за руку. — На улице не такой уж и мороз, чтобы щёчки краснели, ну да ладно. Чай я уже предложил. Как хорошо, что он не понял. — Да-да. Давай зайдём уже!

***

После того, как я подглядел, как Россия переодевался, я не мог спокойно сидеть и смотреть на него. Когда он откусывал кусочек печенья, то крошки падали на майку и под неё. Я сильно засмущался когда он её снял и начал стряхать с неё крошки. Его тело было в бинтах. Он спокойно сел без майки и сделал глоток чая. Потом он начал говорить: — А знаешь, когда я был маленьким, то был влюблён в тебя по уши. Но ты не отвечал и я решил забить на это глубоко в себе. А сейчас мы друзья, чему я очень удивлён, ведь наши семьи давно в ссоре. Помнишь тот день? — он слегка покраснел? Влюблён? Готов убиться, чтобы эти чувства ко мне вновь проснулись. И конечно же я всё помню. И тогда я был таким идиотом… — Папочка, папочка! Америка меня обидел! — побежал со слезами на глазах Россия на ручки к отцу. — Великобритания! Что ваш сын себе позволяет?! Не мог он просто отвлечься и принять этот скромный подарочек, а не ударять?! — кричал СССР — А вот и правильно сделал! Нам в друзья такие нытики не нужны! Да и ещё с отцами-алкоголиками, что являются чёртовыми геями! — кричал Великобритания на Союза. — Папочка, а кто такие геи?.. — спросил Россия. Отец поставил его на землю и сказал. — Потом объясню, ладно? А ты пока иди и поиграй с Германией… — СССР вновь перевёл взгляд на Велика. — Что, сыну стыдно рассказать, да? — А нафига ему это знать? Да и вообще, нашёл кого оскорблять, бабник! И то, все твои бабы!.. — Великобритании не понравились его слова, поэтому он ударил Союза по лицу, не дав договорить. — Не смей оскорблять матерей моих сыновей! — Честно говоря, мне даже было стыдно. Нам вообще не стоило дружить, когда отцы наши были в ссоре. — Даже не смей об этом думать! — я ударил кулаком о стол. Мне стало страшно. Ему нельзя испытывать таких эмоций, как страх. — И что так грубо? Зачем тебе вообще настаивать на дружбе? — он положил руку на стол и опустил на неё свою голову. Тёплый чай хорошо успокаивает. Русский, кажется, стал засыпать. — Думаю, что дружбу с тобой стоит ценить… О чём задумался? — с насмешкой спросил я Россию. Он уже окончательно закрыл глазки. — Да так. Думаю, что хорошо вот так сидеть и болтать о всяком. Летом стоит думаю с тобой на речку поехать. Возьмём палатку, сделаем шашлычки и будем ночью в прохладной воде пьяными купаться. Одним словом. Мне снова охота жить. — Приятно это слышать… Ой… — порой надо молчать. Я рассмеялся и следом за мной русский, у которого смех был такой звонкий. Почаще бы он так смеялся. И тут случилось самое неожиданное. Меня кто-то ударил по голове, от чего я вырубился. End POV Америка. * POV Россия. Мой отец вырубил Америку и тот упал на стол. Самое неожиданное, что он стоял с Рейхом в, кажется, первой попавшейся им под руку, одежде. Оба были не в своём нижнем белье и папа одел рубашку… Рейха? — И как это понимать?! Отец посмотрел на меня, как-будто не понимал о чём я. — Он враг семьи! Это я должен тебя спрашивать! — Я не про это… — я немного прокашлялся. — Здравствуйте, Рейх… — А… ты про это… — отца перебили. — Здравствуй, Россия… — сказал Рейх, смущаясь. — Ну ты же прекрасно помнишь, что я тебе говорил. — сказал строго мой отец. — Помню! Но заметь, я всё равно не могу принять этот факт. Да и вообще, я с Америкой теперь дружу, не смотря на то, что наши семьи в ссоре! Папа жестом показал Рейху, чтобы он вышел. Отец ударил меня о стол до крови и сказал, приблизившись к моему уху. — Только попробуй стать таким как я, мой любимый сыночек, не прощу, и… — он прикусил мочку моего уха. — накажу… Он никогда не был мягок, но таким жестоким вижу впервые. Я знаю, что он хочет меня уберечь, но уже поздно. Но если он узнает, то я не буду жить, как и Германия тоже. Между мной и ним прошла какая-то искра. Не отрицаю тот факт, что мы целовались и конечно нам бы вскоре хотелось бы большего, но мы расстались. Он приходил ко мне. Ну очень «приятно» мне было слушать о его новой любви. Эта тайна меня жутко расстроила. Пора найти себе девчонку, пока не поздно. Например Сирия. Хорошая, бедная, но я не хочу себя заставлять. — П-папочка, д-да я понял, и не собирался. — он придавил меня всем весом к столу. — Вот и хорошо. End POV Россия * POV Америка Спустя время я проснулся. Как будто ничего не случилось. Мы долго пили чай с Россией, его отцом и Рейхом. Говорили мы о том, что в телевизоре были не самые смешные шутки. Сами смеялись и съели много печенья и кексов. После, когда стемнело, я и Россия вышли, конечно же попрощавшись, и поехали на его машине на озеро.