Заставили? Или полюбил...

POV Россия После разминки на катке, тело ничуть не болело. Может быть сходить еще разок? Только я хотел представить, как снова окажусь рядом с Америкой, в голове сразу всплыло некое воспоминание. Это были слова отца. Хотя какой он мне отец после всего… По коже пробежали мурашки. Хорошо, что он не знает о том, где я был. Ведь он никогда не шутил, а тем более сейчас. Страшно было представить, на что он способен. Ох, точно! Мне нужно как можно быстрее вернуться домой, иначе меня начнут подозревать. –А-америка… Мне… Нужно уходить, это из-за моего отца, он против того чтобы я гулял с мальчиками… ну… он думает, что я гей… Он не поймёт. — я грустно опустил глаза, и добавил: — Я надеюсь, что это не сильно тебя расстроит? — Нет-нет, я понимаю. Позвони когда будет свободное время, или я сам загляну… — последние слова ему пришлось сказать шёпотом. — Когда твоего отца не будет рядом. — Хах, а всё-таки ты не спишь. Ну если что, то это моя типа личная, тайная квартира от отца. Ты располагайся… и вот, возьми. — я бросил Америке ключи. — Теперь можешь жить здесь. Спасибо, что помог с операцией. Я уже стоял у двери своего дома и поворачивал ручку, как вдруг почувствовал резкий удар чем-то тяжелым по голове. Резкая боль и я упал в обморок. Это все, что я помнил. Когда я очнулся, пришло осознание, что мои руки связаны. Впрочем как и все тело. Я испугался, паника наростала с каждой секундой. Где я? Что тут делаю? Вопросы судорожно крутились в голове. Ясно было только одно: меня вырубили, связали… И… Притащили непонятно куда! Пытаясь освободиться, я услышал чьи-то равномерные шаги. Мне нужно как можно быстрее выбраться. Но веревки просто не поддавались, как бы я не старался. В двух метрах от меня послышался знакомый голос: — Даже не пытайся. Эти веревки намного крепче любых других, об этом я лично позаботился. — звук голоса становился все ближе и ближе. Тусклое освещение не позволяло разглядеть кто говорил, но этот голос… –Помнишь мои слова? Как можно было ослушаться… — человек сделал небольшую паузу, а затем продолжил: — как можно ослушаться… Своего отца? Ч-что? О-отец? Как он узнал? Сильная дрожь прошла по всему телу. Нет, только не это… — Я дал тебе ясно понять, что произойдет… Если ты ослушаешься меня, сынок. — он подошел настолько близко, что теперь можно было отчетливо увидеть злость, которая была изображена на его лице. — Я н-не понимаю о чем ты? — никогда в жизни, мне не приходилось испытывать такой страх. Он в буквальном смысле не давал двигаться или отвести взгляд. Только я хотел что-нибудь сказать, как почувствовал сильную боль вперемешку с жаром. Отец сильно ударил меня по лицу:  — Даже не смей мне врать! Думал, я ничего не узнаю?! Теперь запомнишь, как нагло обманывать своего отца! — это были его последние слова. Снова эта черная пустота. Неужели, он решил поиздеваться надо мной? Когда уже немножко пришел в себя, то предательски заныла шея. Видимо, он незаметно ввел мне эту гадость с помощью шприца. Я попытался немного пошевелиться, и о чудо, у меня это получилось. Посмотрев на ноги, я понял, что они больше не были связаны. Мысли не давали покоя. Зачем ему все это? Неужели он способен забыть, что я его сын? — Ты уже проснулся? Я думал, что нужно будет ждать целую вечность. — он подошёл ко мне, улыбка на его лице стала шире. — Ну что, поиграем? Послышался звон чего-то металлического. Это ч-что, ц-цепь? Нет… Нет! Он же не собирается?.. — Не хочешь рассказать, как развлекался с Америкой? У тебя еще есть шанс на свободу. — предательский смешок сорвался с его губ. — У меня с ним ничего не было! — это была очень плохая идея. Повысить голос на… Отца… — Неверный ответ. — наклонившись к моему лицу и положив железные кнопки в рот, он жадно впился в мои губы. Это была адская боль, я почувствовал вкус крови, смешанный со слюной. Попытки вырваться были бесполезны. Руки были связаны. Ни единого шанса, лишь боль… боль… Но наконец то папа отстранился и вынул эти пару злосчастных кнопок. Этот ужасный привкус железа, боль от порезов, слеза. Хотелось его ударить, оттолкнуть и орать: «ты псих!». — Не хочешь рассказать, как извивался или… — схватив меня «за волосы», продолжал говорить. –может быть, как стонал в его кровати? Хотя. Зачем рассказывать, если можно воспроизвести все вновь? — сжав моим волосы, с некой долей возбуждения, он вновь бросил на меня взгляд. — Хорошая идея, не так ли? Черт, черт… Я не хочу. Неужели мне все это не снится? Почему? Я уже знал, что меня ждет. Но он не так уж плохо постарался, вырваться было невозможно. Оставалось только терпеть.

***

Не увидев никакой попытки России выбраться, Союз почувствовал желание овладеть его телом, которое только усиливалось. На этом месте мог быть кто угодно, но чтобы это был родной сын. По венам Союза разлилась горячая кровь. Жар был такой силы, что казалось его тело вот-вот сгорит от сильного желания. Приблизившись к России, он медленно открыл ключем цепь, которая не позволяла шевелиться России, и медленно прошептал ему: — Надеюсь, ты не собираешься сбежать? А если попытаешься, то кроме тебя пострадает еще кто-нибудь. Будь послушной собачкой, хорошо? Я не стал ничего ему отвечать. Да и какой смысл? Мне было страшно и омерзительно, и… я никак не мог поверить в происходящее. И… что он там сказал?.. Кто пострадает?.. Раздеть Росса не составило никакой трудности. Если учесть тот факт, что он почти не сопротивлялся. Рассправившись с мешающей одеждой, СССР, перешел к красивому телу. Он коснулся своим языком сначала одного соска, потом другого. России оставалось только терпеть, ведь иначе. Пострадает не только он. Но от таких действий отца, он непроизвольно вскрикнул и попытался сопротивляться. — Неужели не надоело? Просто расслабься. Обещаю, я не буду слишком жестоким, но думаю, что ты уже растянут и мне трудиться над этим смысла нет, -улыбнувшись собственнической улыбкой, он продолжил. Изучая каждый сантиметр тела, его руки не пропускали ни единого свободного места. Сначала спускаясь к животу, потом к бёдрам. Продолжая все ниже и ниже. Наблюдая за бесполезными попытками русского вырваться. — Мне не нравится, когда не подчиняются! — он посмотрел в напуганные глаза русского. Россия в ответ лишь только негромко стонал и тихо плакал. Наконец, почувствовав его дрожь, СССР, улыбнулся пошлой улыбкой, и одним сильным движением вошёл в него. Россия вскрикнул, но… Это не остановило Союза. В ответ на крики и мольбы русского, он погрузился в него глубже. Ощутив, что РФ прекратил попытки сопротивляться, он ускорил темп, и входил на всю длину. Боль от резких движений СССР, оказалась невыносимой, ощущения — омерзительными. Чтобы вытерпеть весь этот ад, Россия мог лишь представить на месте отца другого человека, кого угодно, но только не его. Правда, физиологию никто не отменял и от ритмичной стимуляции Россия, несмотря на весь ужас, возбудился. Спустя несколько минут оба кончили. Все тело Росса сильно болело. СССР же, после столь чудного мимолетного развлечения, просто оставил его в непонятном темном месте. Выкинул словно игрушку. Как он там говорил? Собачка? Верно. С сильной, ноющей болью, Рф смог найти одежду, которую просто выбросил его. «Отец»? А можно ли теперь его так называть? Одевшись, пряча слезы, Россия смог найти выход из непонятного места и просто пошел куда глаза глядят. На душе было очень гадко. Сейчас нужно побыть одному… Он и помыслить не мог, чтобы рассказать об этом кому-нибудь. И лишь пустота внутри. …