Одержимый

Кисти рук болели, голова раскалывалась, а во рту было неприятно сухо. Он медленно просыпался, сначала не открывая глаз, прислушиваясь к звукам места, в котором находился, и осознавая новые болезненные ощущения. Когда он все же набрался смелости открыть глаза, то увидел знакомый раскрашенный потолок. С трудом оглядевшись, он привстал на кровати, с удивлением понимая, что находится у себя в квартире. Только вот телевизор новый, мебель, кровать, ковёр — всë это было новое, а рядом сидел Учиха, злой, уставший, по нему было видно, что он давно не спал. Дейдара с силой сжал зубы и гневно посмотрел на него: — Мне даже умереть без твоего разрешения нельзя? — Заткнись, — сдерживаясь, ответил Учиха. Блондин устало откинулся на подушку и закрыл глаза. Прошло несколько минут, прежде чем Итачи заговорил: — Возможно, я перегнул в чём-то палку. Дейдара недовольно хмыкнул: — Немного. Итачи зло посмотрел на него: — Умереть тебе не дам, уйти от меня — тоже. Но я не хочу, чтобы тебе было плохо. — Тогда — будь уж так любезен! — помри сам, — устало сказал Дейдара. Сил спорить не было, а на злость не осталось ни сил, ни желания. Ему нужно время, чтобы осознать тот факт, что он пытался убить себя, что этого не получилось, что он снова пленник. От этих мыслей становилось гадко. От самого себя, от ублюдка Учиха. — Ты можешь вернуться в университет, мы будем жить в твоей квартире, можем устроить выставку твоих картин… — начал говорить брюнет. — Итачи, — позвал Дейдара. — Да? — Иди нахуй. Итачи сказал себе, что суицидников не бьют. Он встал и, набрав воды, помог парню привстать и напиться. Конечно же, он хотел пить, но просить не собирался. А отказываться от стакана, который находился уже у самых губ, он не мог. Он с жадностью выпил всë содержимое и устало откинулся на подушку. — Ты так достал меня, Итачи, — с чувством сказал блондин. Учиха не смог сдержать улыбки: — Обещаю немного исправиться. И ушел, проигнорировав средний палец, показываемый ему в спину. Тем временем Саске зло смотрел на телефон, он не мог поверить, что брат его игнорирует. Не могла же его просьба аккуратно переместить Сакуру из одной дыры в другую так обидеть его. Не отвечать на звонки любимого младшего брата очень некрасиво, ему стоит навестить его и провести беседу. Юный наследник семьи подошел к зеркалу, поправил волосы, галстук и направился в зал, где его ждала невеста. Сегодня они устроили приём в их особняке в другом городе, чтобы объявить всем влиятельным людям, что две семьи объединяются в одну. Поездка была долгой, но приятной. Потому что рядом была одна маленькая скромная девочка. Она была так расстроена переездом Сакуры и тем, что подруга стала игнорировать её. Да и новая линия поведения мальчика с разбитым сердцем играла ему на руку. Хината чувствовала себя виноватой, а таким человеком легче всего манипулировать. Он спустился вниз к гостям; зал сиял роскошью и светом, его невеста стояла рядом с матерью в роскошном нежно-голубом платье. Она выглядела, как принцесса. Саске подошел к ней сзади, положив руки ей на талию, притягивая ближе к себе. Вокруг все начали радостно вздыхать и аплодировать. Он повернул девушку к себе лицом и с раздражением заметил немного красные глаза и влажные ресницы. Саске не любил, когда Хината плачет, и надеялся, что причиной этому стал не принудительный переезд подруги. Младший Учиха положил руку ей на щеку, она отвела взгляд в сторону. Почему это так злит его? Он с раздражением отдернул руку. Хината вздрогнула, словно боялась удара. Шкала терпения уверенно приближалась к нулю. Младший Учиха положил одну руку невесте на талию и провел девушку к балкону. Ему предстояло произнести речь, а затем увести суженную. Если Хината нуждается в утешении, он единственный, кто может ей его дать.