Бомж

Он проснулся с головной болью и ноющим от потрясного секса задом. Гарриса рядом не обнаружилось, хотя засыпали они вместе. Ну, и ладно, подумал Кирилл. Может он вообще уже уехал. Такой вариант был предпочтительным — это избавило бы обоих от неловких утренних разговоров. Кирилл, кряхтя, выбрался на улицу. Черт его знает, сколько он проспал, но, судя по высоте солнца, приближался полдень. Ничего себе поспал, подумал он и направился в сортир. Проходя мимо забора он обнаружил мотоцикл Гарриса и вздохнул. Видимо, придется потерпеть неловкость. Главное, не спалиться перед Ильёй. Но когда он, справив нужду, вернулся к дому, то застал и Гарриса, и Илью. Они сидели на вчерашних местах, будто собирались продолжить игру в карты. Илья пил пиво, Гаррис меланхолично сосал очередной леденец. Что-то насторожило Кирилла во взгляде Ильи, и он забуксовал, пытаясь найти повод сбежать: — Э, я сейчас… Забыл кой-чего… — он указал на сарай. — Сядь, — припечатал Илья голосом, от которого большие собаки поджимали хвост, а маленькие ссались под себя. Кирилл не посмел ослушаться. Он пристроился на стуле на краешек булки — сидеть было не комфортно. — Я вчера интересное кино увидел, — начал Илья, сцепив пальцы за бутылкой. — Уже собирался лечь, как услышал жуткий грохот из сарая. Кирилл похолодел. Гаррис страдальчески вздохнул и с интересом стал разглядывать зреющие над головой яблоки. — Я испугался. Думаю, зашибло небось к хуям бедного Кирюшу, как же я без него теперь… — он вздохнул, театрализируя, — гараж-то дострою! — Илюш, — начал было Гаррис, но тот пригрозил ему пальцем. — Завали. И вот подхожу я к двери и слышу стон. Но не стон раненого человека, а стон того, кого ебут в жопу без вазелина! — он договорил, цедя едкие слова сквозь зубы. Кирилл закрыл лицо руками. Илья не просто слышал, он _видел_. Нельзя было подобрать слов, чтобы описать весь тот стыд, что залил его с ног до головы. Лишь немедленная смерть могла стать его спасением. Он почувствовал, как подобно Алисе начинает снова куда-то проваливаться. Голова закружилась, появился шум в ушах. Он еще успел услышать, как Гаррис возмущается, что они с Кириллом взрослые люди и могут делать, что захотят, а потом он попал в другое место и время. Телом оставаясь сидеть за столом во дворе, памятью он переместился на несколько лет назад. Отчим, эта ментовская скотина, опять избил мать и теперь сидел довольный на кухне, потягивая пиво и пялясь в ящик. Кирилл даже здороваться с ним не стал. Он быстро нырнул в холодильник за «левомеколем» для матери, когда отчим схватил его за руку. — Смотри, какое интересное кино я увидел. — Он силой усадил его за стол и сунул под нос телефон, в котором замер стоп-кадр какого-то видео. Кирилл похолодел. Он сразу узнал это место и людей в кадре. Это он, Кирилл, занимается сексом с малознакомым парнем в кабинке туалета ночного клуба. Отчим нажал «плей» и фигуры на видео пришли в движение. Кирилл побелел от ужаса. Он видел своё бесстыдство, слышал свои стоны, и всё это было теперь напоказ. — Любишь пожестче, а? Когда ебут без вазелина? Отчим больно схватил его за волосы и притянул к себе. — Я тебя урою, — пообещал он. — Тебе пиздец. Кирилл пришел в себя под столом. Над ним склонились сразу четыре обеспокоенные физиономии: Гаррис, Лена, Наташа и… Илья. Он, не до конца оправившись от приступа злости, стоял дальше остальных, но на лице читалось беспокойство. — Эй, дружище, ты как? — Гаррис протянул ему руку и помог встать. — Что случилось? Ты валялся в отключке несколько минут. — Илюх, спасибо тебе, — вместо объяснений сказал Кирилл, чем немало удивил всех. Особенно самого Илью. — Я щас такое вспомнил… Он неуверенно поднялся на ноги и тут же сел на пододвинутый Гаррисом стул. — Если б ты не наорал, я б никогда не вспомнил. — Он провел руками по лицу, будто умываясь. — Наорал? — Наташа укоризненно посмотрела на мужа. — На него-то за что? — На, выпей, — Лена вручила ему стакан воды. — Это ж надо, почти слово в слово! — он всё еще потрясенно глядел на Илью. — И про кино, и про вазелин! Наташа еще раз посмотрела на мужа, на этот раз очень внимательно. — Ну, рассказывай, чего там у тебя! — велел Гаррис. И Кирилл рассказал. Он вспомнил всё в мельчайших подробностях — и имена-фамилии, и своё детство, и как его отец умер, и как мать вышла замуж за начальника районного ОВД. Еще вспомнил, что у них с отчимом родилась дочка, ее назвали Арина, в честь материной бабушки. — Сестра у меня есть, — Кирилл глотнул воды. — Я ей браслет подарил, как у Эллы. Он замолчал. Дальше была пустота. — Так что с тобой стало? Почему ты оказался на улице? — Илья шагнул к столу и навис грозной кручей над Кириллом. — Не знаю, -он подавленно опустил голову. — Не помню. — Не напирай, — Наташа отодвинула его в сторону. — Не видишь, человеку плохо. Кирилл посидел еще немного, попил водички, которая была очень кстати после вчерашнего, но больше ничего не вспомнил. — В ментуру надо ехать, — мрачно заявил Илья. — Давай, собирайся, щас к Цапову поедем. — Никуда он не поедет, пока не поест, — отрезала Наташа. — Давай, Лен, поможешь мне на стол накрыть. Илья махнул рукой и ушел к своему гаражу. Пока женщины были в доме, Кирилл остался наедине с Гаррисом. Кириллу хотелось объясниться, но Гаррис не дал ему и рта раскрыть. — Так, сразу нет! Я не хочу слушать твои рассуждения о том, что всё это было неправильно. Нам было хорошо? Было. Значит, всё правильно. Другое дело, если ты хочешь спросить меня о чем-то важном, — он приглашающе улыбнулся. — Тогда спрашивай. Кирилл задумался, но всего на секунду. — Между тобой и Ильёй что-то было? Гаррис протяжно вздохнул. — Я-то думал, вопрос будет — почему Илюша закатил тут сцену ревности?.. Ну да ладно. — Он побарабанил пальцами по столу. — Было. Но не секс, до этого дошел только я, в своих юношеских фантазиях. Видишь ли, Илья уверен, что гомосексуализм это болезнь, которую можно вылечить. Найти себе бабу, жениться, сделать детей… И всё, ты излечен. И каждый раз, когда мы созваниваемся, он спрашивает — ты всё ещё страдаешь этой хренью? Он задумался. — А еще он наивный, ранимый и доверчивый, только тсс, — Гаррис приложил палец к губам. — Никому не говори, особенно Илье. Он считает себя брутальным байкером-металлюгой. — Ты тоже на байке рассекаешь. — Да ты хоть представляешь, какие в час пик пробки на въезд в Москву? На мотоцикле я хоть на работу успеваю! Они посмеялись. — Я Илью помню кудрявым пацаном из театрального кружка. А это было всего лишь десять лет назад. — Люди меняются, — заметил Кирилл. — Да. Внешне. А внутри зачастую остаются теми самыми мальчиками и девочками. — Гаррис посмотрел прямо перед собой. — Мы репетировали одну вещь. Было уже поздно, в школе остались только мы да охранник. Илья пронес с собой бутылку джина и мы им так налакались, что «му» сказать не могли. Даже не знаю, как так получилось, что наши лица оказались в сантиметре друг от друга… И кто кого первый поцеловал. Гаррис коснулся пальцами своих губ. — А потом он посмотрел на меня глазами такими трезвыми, и спросил: Гаррис, ты чё творишь? Ради нашей дружбы пришлось прикинуться дурачком и списать всё на алкогольное опьянение. Но, поверь, поцелуй был самым настоящим и я не один в нем участвовал. Илья после долго от меня шарахался. В итоге пришлось с ним объясниться по-взрослому, это уже было прямо перед его свадьбой. Я приперся сюда без приглашения и спросил в лоб — то, что между нами было, тебе понравилось? Он не ответил. А я ему заявил в след, что хочу увидеть его лицо, когда он в ЗАГСе будет «да» говорить. — Увидел? — Не, меня в зал не пустили, — покачал головой Гаррис. Они посмотрели друг на друга. — Я догадался, что он тебе нравится, сразу, как увидел вас двоих. Я конечно желаю ему счастья, а тебе удачи — здесь без нее не обойтись, — но ты, главное, помни, что сломать его не получится. Тут нужно действовать аккуратно. На этом они замолчали. Вернулись женщины с двумя подносами еды. Пока они расставляли на столе кастрюлю, суповые тарелки, ложки и хлеб, Кирилл в волнении обкусывал губы. Еще вчера он не знал ничего о себе, об Илье и своей гипотетической возможности на шанс с ним. То есть, догадывался о чем-то таком, конечно, но всерьез не думал. Но поскольку он был человеком совестливым, дело осложнялось наличием Наташи. Они с Кириллом уже давно нормально общались, можно сказать, даже дружили, и уводить у нее мужа было бы откровенным свинством. Над этим он и размышлял, когда напротив, рядом с Гаррисом, сел Илья. Во главе стола теперь сидела Наташа с Эллой на коленях, и о чем-то болтала с Леной. — Илюх, -начал было Кирилл, но Гаррис сделал страшные глаза и мотнул головой. Кирилл, хотевший извиниться, запнулся на полуслове. — Соль передай. Илья очень внимательно посмотрел сначала на него, потом на солонку, стоящую ровно по середине, и подтолкнул ее ложкой. — Еще чего-нибудь? — осведомился он. — Нет, спасибо. Дальше ели в молчании. У Цапова они побывали сразу после обеда. Майор неохотно принял Кирилла у себя в кабинете. В дверях позади своего работника мрачной тенью маячил Илья, и это заставляло мента вести себя сдержанно. Он с кислой миной на лице зафиксировал всю новую информацию, с особым недовольством записав ФИО отчима Кирилла, тоже мента, да еще и двумя званиями выше. Потом он долгих десять минут стучал по клавишам, выясняя прошлое Кирилла. Брови его ползли всё выше и выше. Наконец, пригладив вставшие дыбом волосы и заодно вернув на лицо брови, Цапов сложил на столе руки и перевел взгляд с Кирилла на Илью, а потом обратно. — Я думаю, ты не захочешь чтобы это кто-то слышал. Кирилл быстро прикинул, что сейчас он не в том положении, чтобы что-то скрывать от Ильи. Ему, наоборот, хотелось быть максимально честным, и тем самым вновь завоевать его доверие. — Говорите, — велел Кирилл. — Всё самое плохое он про меня уже знает. Он услышал, как сзади скрипнула кожаная косуха о дверной косяк. Но шагов прочь не последовало. — Неужели? — ехидно протянул Цапов. Он бросил взгляд в компьютер и оглушил: — Ты полгода провел в СИЗО по статье 109 УК РФ — причинение смерти по неосторожности. А потом был обвинен на полтора года тюрьмы. Твоя наколка — это недобитая метка петуха, то есть опущенного. «Хуй» у тебя там, а не римские цифры. В кабинете воцарилась такая тишина, что стало слышно как мышь скребется за плинтусом. Кириллу показалось, что он сейчас снова грохнется в обморок — в ушах зазвенело. Но секунду спустя понял, что это комар вьётся около щеки. Позади него стояло гробовое молчание. — Кто?.. — начал он сипло, прокашлялся. — Кого я… Чья смерть? Цапов скосил глаза в компьютер. — Хм, так… Савостина Арина Николаевна, 2004 года рождения. Утонула во время купания в озере. Из взрослых, ответственных за жизнь ребенка, рядом был только ты. Охренеть, собственную сестру утопил! — деланно возмутился Цапов. — Хватит, — Илья возник рядом и опустил свой пудовый кулачище на майорский стол. — Это неподходящая тема для издевательств. Он смерил Цапова взглядом, потом коротко взглянул на притихшего Кирилла, оглушенного страшным известием. — Он отсидел за всё, что сделал. Помогите ему сделать паспорт. — Помогу, но… — Цапов с сомнением в голосе почесал подбородок. — Его все равно на работу не возьмут. — Почему это? — Судимость не закрыта, — майор указал руками в компьютер, как бы говоря, это не я, это всё они! — Два года сидел, откинулся и еще как минимум два года с тех пор прошло, — Илья загибал пальцы по очереди, считая факты. — И до сих пор не закрыта? Разве смерть по неосторожности приравнивается к особо тяжкому? Цапов развел руками. — Ну, собака, видимо, зарыта в том, что его отчим, и по совместительству папа утонувшей девочки, полковник полиции. — Всё зря, — пробормотал Кирилл, с трудом поднимаясь на ватных ногах. — Он меня, наверное, отмудохал до комы, как и обещал, и я для него перестал существовать. Я очень кстати потерял память, а он позаботился о том, чтобы никто меня не хватился. Он прожил два спокойных года, похоронив меня заживо… Неужто вы думаете, что он позволит мне снова родиться? Не получив ответа, да и не ожидая его услышать, он вышел из кабинета. Илья проводил его уход тяжелым взглядом, а потом жестко сказал майору: — Сделайте ему паспорт. Я его сам к себе на работу возьму.