Бомж

По возвращении домой Илья велел ему переселяться на веранду. Он не стал объяснять, чем вызвано это решение, а Кирилл не решился спрашивать. Илья, небось, сарай теперь наглухо заколотит или вообще спалит, чтобы ничего ему лишний раз не напоминало о них с Гаррисом. — Инструменты мне оттуда принеси, — бросил Илья, скрываясь в доме. Ну, точно. Кирилл вынес из сарая ящик с инструментами, тот самый, который они с грохотом столкнули на пол… Он оставил его на крыльце, а сам зашел на веранду. Маленькая застекленная терраска была захламлена разнокалиберными вещами и хотя здесь стоял скромных размеров обеденный столик, никто здесь никогда не обедал. В глухом углу нашлась тахта, застеленная одеялом без пододеяльника и двумя подушками. Брат с сестрой отчалили восвояси, пока они с Ильей решали дела Ирины Борисовны, а тахта еще хранила след постояльцев. На подушках нашлись два волоса, темный и светлый. Значит, Гаррис ушел от него не под утро, а ночью. Заставив себя не думать о нём, Кирилл принялся за уборку. Перестелил кровать, разобрал кучу хлама рядом (половину из этого смело можно было выбросить, а другую лучше было бы сжечь), потом сунулся в комод в углу напротив. Там нашлись коробки с многочисленными кассетами, покупными и самопальными, подписанными аккуратным почерком. Там же стоял древний магнитофон Hitachi. Кирилл поискал глазами розетку, нашёл, включил магнитофон и с радостью обнаружил, что он работает. Из динамиков сообщили, что он слушает «Ретро-ФМ». Он отключил радио и попытал счастье с кассетой. Кирилл, после недолгих раздумий, выбрал группу Smokie. У них были приятные, не напряжные песни и музыка. Своей очереди остались ждать Deep Purple, Slade, Whitesnake, Blondie, Queen и многие другие. Он мог поклясться, что где-то в недрах мелькнула парочка сексапильных немцев из Modern Talking. Кассета пошла. Кирилл не стал перематывать на начало. Он попал на середину песни Take Care of My Baby и продолжил уборку, пританцовывая с тряпкой в руках. Кирилл не заметил, как в дверях появился Илья. И когда именно он появился. Судя по его насмешливому выражению лица, Илья уже увидел мастер класс по твисту. — Ты же в курсе, что под эту музыку по-другому танцуют? — подал он голос. — Разве? — притворно удивился Кирилл. — Да, вот так надо, — Илья показал пару движений. — Два притопа, три прихлопа, — фыркнул Кирилл. — Оставь это для школьной дискотеки. Илья внезапно смутился. — Это ведь твои кассеты, я угадал? — Кирилл подошел ближе, почёсывая нос. — Ну, мои, — сложил руки на груди Илья. — И чё? — Да, ничё. Классно, мне тоже такая музыка нравится. Кирилл улыбнулся. Он вдруг заметил, что Илья смотрит ему не в глаза, а куда-то ниже, и лицо у него при этом такое… странное. — У тебя нос в пыли, — выдал он наконец. Кирилл проверил — действительно, пыльный. — Я пойду за пивом, башка после вчерашнего до сих пор трещит. Ты со мной? — Хотел закончить засветло, — Кирилл махнул тряпкой за спину. — Я возьму тебе, — сказал Илья. — Слушай, — вздохнул Кирилл, — я если сейчас напьюсь, буду думать о своем прошлом… — Опять ты со своими гейскими загонами. — Да не, я имел в виду смерть сестры. — О. — Илья стушевался. — Чёт я не подумал даже… А что, держать это в себе лучше? Может, наоборот, переболеть, пока оно свежо, чем на потом откладывать? Рано или поздно всё равно долбанёт. — Тебе откуда знать? — буркнул Кирилл. Хорошее настроение улетучилось, как не бывало. Теперь даже музыка не спасала. -На моем месте ты вроде бы не был. — Ну, — Илья привалился к косяку. — Буквально не был, конечно. Но когда батя помер, а мать начала терять память, у меня было мнооого времени и чтобы подумать, и чтобы побухать. Кириллу тут же стало неловко. Он так увлекся жалостью к себе, что совсем забыл о нём. — И что, помогло? Бухать, я имею в виду. — Если есть, кому выговориться, то да. — Тогда нам понадобится что-то покруче пива. Потому что я собираюсь напиться до беспамятства. — Ты смотри, не переусердствуй, Кирилл… как тебя там, по батюшке? — Александрович, — припомнил он, отрешенным взглядом разглядывая паутину над левым плечом Ильи. — Герасимов Кирилл Александрович. — О, так мы с тобой тезки по батям! — Илья несильно хлопнул его по плечу. — Ну, щас мы с тобой и за батей, и за всю родню… Позади тут же появилась Наташа: — Я те дам щас, за всю родню, — она оттеснила мужа плечом, чтобы и Кирилл ее видел. — Мама моя звонила, у нас бабушка умерла. Я поеду помогу с похоронами. Эллу на вас двоих оставляю. Наташа с сомнением оглядела их, явно будучи не в восторге от этой идеи. — Смотрите у меня! — пригрозила она пальцем. — Ага, смотрим, — уверил ее Илья. — Элла, — позвала Наташа. — Ты на пару дней остаешься с папой и дядей Кириллом. Если будут плохо себя вести, всё мне расскажешь. Элла оглядела мужчин со злодейским прищуром: — Хо’ошо, мамоська. Илья округлил глаза, приложил руки к лицу и с притворным ужасом посмотрел на Кирилла. — Шеф, всё пропало! — Езжай, Наташ, всё будет ровно, — пообещал Кирилл. — Тебе я почему-то больше верю, — вздохнула она и попрощалась. Илья пошел проводить ее до калитки, а потом побежал в магазин — окольными путями, чтобы жена с автобусной остановки его не запалила. Кирилл за это время закончил уборку, поставил посередине веранды стол, а Элла принесла альбом для рисования, карандаши и любимые игрушки: куклу-монстра и старого застиранного зайца без носа и с пластилином в ухе. — Что за игрушки у тебя такие, одна другой страшнее, — проворчал Кирилл. — Хочешь, я тебе красивую куклу на день рождения подарю? — Хотю, — улыбнулась она беззубо. — А когда у тебя день рождения? — Пятого октяб’я. — А у папы? — Кирилл тут же почувствовал, как вспотели ладони. Идея сделать Илье подарок оказалась внезапно волнительной. — Вто’ого августа, — нахмурив бровки, вспомнила девочка. — М, Ильин день, — улыбнулся Кирилл. — И день ВДВ. Надеюсь, твой папа не в десанте служил? Элла приоткрыла рот, не понимая вопроса. — Нет, папа служил в ракетных войсках, — на пороге возник Илья с двумя пакетами. В одном явственно звенело, а в другом шуршало. — Элла, солнышко, сходи к бабушке, посмотри, она спит или нет? Девочка поскакала в дом. Илья достал из пакетов две половинки коньяка, колбасную нарезку, а еще пакет сока, фрукты и сладости для дочери. — Ну, всё про меня узнал? — поинтересовался он, бросив на Кирилла короткий взгляд. — Остальное ты мне скоро сам расскажешь, — Кирилл откупорил одну упаковку и отправил в рот кружок салями. Илья проследил взглядом за исчезновением колбасы. — Стаканы неси. И это мы еще посмотрим, кто кому чего расскажет. Они, конечно, напились (Кирилл в этом даже не сомневался), хотя поначалу они старались чинно, с большими промежутками времени опрокидывать по стопке, не забывая закусывать. Элла сидела между ними, выводя в альбомных листах принцесс и лошадок, уплетала конфеты и запивала их соком. Принцессы у нее еще худо-бедно получались, а вот с лошадьми была беда. — Дай-ка я попробую, — Кирилл выдернул из альбома лист и голубым карандашом изобразил на бумаге какое-то животное. — Блин. — Пристрели её немедленно, чтоб не мучилась, — велел Илья, наливая. — Это конь. Боевой конь. Щас я еще принца нарисую. — Тоже голубого? — хрюкнул Илья. Кирилл окинул его снисходительным взглядом. — Ха-ха. Элла, дай, пожалуйста, какой-нибудь другой карандашик. — Дай ему розовый, он отлично сочетается с голубым. Сразу после того, как розовый принц умчался вдаль на голубом коне, Элла заявила, что теперь они будут рисовать африканских животных. Недавно она видела про них передачу по Дискавери, и особенно впечатлилась слонами. — О, это я умею, — Илья живо схватил карандаш -фиолетовый, серого не было, — и нарисовал слона с неприлично большим и толстым хоботом. — Господи боже, — Кириллу стало некомфортно сидеть нога на ногу. — Ты уверен, что всё правильно нарисовал? — На что это ты намекаешь? — невинно отозвался Илья, добивая Кирилла тем, что раскрасил конец хобота розовым. — Это слон из мультика про Колю, Олю и летающих зверей, да, солнышко? Давай, нарисуй ему крылья. Кирилл смолчал, опрокидывая в себя очередную стопку. Он был конечно не в курсе современных мультфильмов, но слон ему теперь точно будет сниться. — Я прикинусь, что поверил. Мы с сестрой смотрели «Утиные истории» и «Чип и Дейл спешат на помощь», а еще «Смешариков». «Смешарики» мне даже больше нравились, — он стеклянным взглядом уставился в темное окно веранды. Хотел сказать, как жутко осознавать свою вину в гибели Арины, и притом не помнить, как именно всё произошло, но слова застряли в горле. Он стёр непрошенную слезу, вот-вот норовившую скатиться по щеке, и излишне бодро сказал: — Я нарисую жирафа. Кирилл неплохо справился, однако зад у животного вышел чересчур большим и округлым. — Твой жираф не в Макдаке кормится? — поинтересовался Илья, кивая на жирафью жопу. — Напоминает корму Верки из моего класса. — Я знал, что тебе понравится, — Кирилл стрельнул в него одним из тех взглядов, которыми еще вчера одаривал его Гаррис. Нутром он чувствовал, что это опасное занятие, но содержание алкоголя в крови притупляло чувство стыда и самосохранения. — У тебя с ней что-то было? Илья не удостоил его ответом, налил, выпил и заглянул в альбом к дочке. — Милая, кто это? — К’окодил, — последовал ответ. — Я думал, это таракан, — признался Кирилл. — Разве в Африке водятся тараканы? — с сомнением взглянул на него Илья. — Помню, что там, где жарко, всё всегда огромное… — Да, я заметил, — кивнул на его слона Кирилл. — Прикинь, какие там тараканы? Во! — Илья показал размер гипотетических африканских тараканов, чуть не столкнув со стола пустую бутылку. — Уносят еду вместе с холодильником, — согласился Кирилл, пьяно хихикая. — А мы с тобой нахрюкались… Убери пустую бутылку на пол, примета плохая. — Какая? — Говорят, к покойнику. — А, так это Наташина бабушка, — Илья махнул рукой куда-то в сторону. — Тогда за бабушку, не чокаясь, — и Кирилл свинтил крышку со второй бутылки. Закуска подошла к концу на середине второй бутылки. За окном была совсем ночь и Илья, вспомнив про время, повел дочку спать. Когда он вернулся, подумал, что Кирилл спит, положив голову на скрещенные на столе руки. Но тут же услышал тихий всхлип. — Эй, — он сел рядом с ним на тахту и потрепал по плечу. — Ты давай, выговорись. Не держи в себе. — Да чё тут говорить, — глухо отозвался Кирилл, не поднимая головы. — Про то, какой я ответственный брат? Или про то, как круто быть гомиком и постоянно иметь из-за этого проблемы? Он шумно втянул сопли и быстро утер слезы. — Бля, разнюнился тут еще как баба, — он налил себе, подвинул стопку Ильи, накатил ему. — Знаешь, чё самое обидное? — Ну? — рука Ильи всё ещё лежала на его плече и он сместил ладонь на спину, как бы ободряюще поглаживая. — А то, что я не могу это изменить. Я убил сестру, и теперь я буду жить с этим знанием. Я гей — и, поверь, это не лечится. Он залпом выпил. А Илья нахмурился и констатировал: — Ты говорил с Гаррисом обо мне. — Гаррис говорил о тебе, а я слушал, — неловко признался Кирилл. Он только допетрил, что Илья касался его спины, как рука исчезла — и умиротворяющее тепло вместе с ней. — И как, много интересного услышал? Атмосфера вдруг накалилась. Если бы Кирилл сейчас признался, что он знает историю с поцелуем, это многократно бы всё усложнило. С другой стороны, Илья оберегал этот факт, как самую постыдную вещь в мире, и это было бесконечно глупо — особенно когда рядом только Кирилл. — Да ничего особенного, — без эмоций соврал Кирилл. — Только то, что ты не сразу принял его в качестве гея. — Ничего он не знает, — раздраженно проговорил Илья и тоже опрокинул рюмку. — Я ж тебе говорил, я раньше него самого понял, что он голубой. Гаррис палился в раздевалке на физре. Не знаю, как другие не замечали, потому что как по мне, так всё было кристально ясно. — А потом он начал смотреть на тебя? — угадал Кирилл. — Да. И я растерялся. Он ведь мой лучший друг, с одной стороны. А с другой, я для него такой же объект сексуального влечения, как и другие парни. К тому же мы реально много времени проводили вместе. Я испугался, что он влюбился в меня. К счастью, мы тогда как раз окончили школу. Я пошел в армию, а потом почти сразу женился. Ну и Гаррис вроде как успокоился на мой счет. Кирилл конечно смолчал, что версия Гарриса заметно отличалась от этой. Он налил еще и они выпили. Он успел краем мозга подумать, что такими темпами они скоро напьются до состояния нестояния, но пока мысль блуждала в закоулках нетрезвого сознания, язык успел выдать очередную глупость. — Я в школе тоже сох по одному чуваку из класса. Но поскольку мне с ним однозначно ничего светило, я позвал на свидание его сеструху-двойняшку. Они были ооочень сильно похожи. И когда у нас дошло до первого поцелуя, я представлял, что целуюсь с ним, а не с ней. У меня даже встал. У тебя было что-то подобное? Илья чуть отодвинулся и всеми силами сфокусировал на нем взгляд. — Целовался ли я с девчонкой, представляя парня? — на его выражение лица было и смешно и страшно смотреть. — Ну, немного не так, — смутился Кирилл. — Что ты целовался с одним человеком, а представлял другого. Илья долго смотрел перед собой, как будто ища правильный ответ на этот вопрос. — Да, было. — Его уши заметно покраснели. — А с кем и кого? — Если я тебе скажу, мне придется тебя убить. — Боже, как страшно, — закатил глаза Кирилл. Он снова наполнил их стопки. — А давай сыграем. Я говорю правду о том, чего я никогда в жизни не делал. Например, я никогда не занимался сексом с женщиной. И ты пьешь, потому что ты занимался, значит, ты проиграл. — Отлично, ты тоже пей, потому что я никогда не занимался сексом с мужчиной, — Илья схватывал на лету. Теперь он разлил коньяк по рюмкам и спросил: — А выигрывает тот, кто не свалился под стол? — Типа того. — Надо было раньше начинать, на первой бутылке. Твоя очередь, говори. Кирилл думал не долго. Соблазн был так велик, что он, рискуя всем, выпалил заветное: — Я никогда не целовался с лучшим другом. Он уставился на стол, где были разбросаны их рисунки, карандаши, апельсиновая кожура, фантики от конфет и пластиковые упаковки от нарезок. Пока он всё это разглядывал, рядом было тихо, как на кладбище. Кириллу страшно было смотреть на Илью, но он догадывался, что тот сидит весь красный. Прошло без малого секунд десять, прежде чем Илья ожил и потянулся за стопкой. По правилам игры, Кирилл должен был узнать как и при каких обстоятельствах всё произошло, но он не осмелился. Искоса глянув на друга он поймал на себе его обвиняющий взгляд. Конечно, он понял, что Гаррис проболтался, но комментировать это не стал. Кирилл же состряпал своё самое невинное лицо и бросил: — Твоя очередь. Илья недобро усмехнулся. — Я никогда не хотел своего начальника. Кирилл поджал губы в подобии улыбки. Ну, вот и всё, приплыли. А Илюша-то не промах… Интересно, давно он его раскусил? Он не стал наливать в рюмку, накатил прямо из горлышка, много, жадно глотая обжигающую янтарную жидкость. С силой стукнул бутылкой по столу, скривился от горечи и встал, покачиваясь. — Никуда не уходи, я щас. До туалета он бы не дошел, поэтому расчехлился прямо на крыльце и мощной струёй оросил какие-то цветочки, которые Наташа любовно тут понавтыкала. За спиной послышался скрип пола. Кирилл вжал голову в плечи, не то от ночного холода, не то страха — он и сам толком не понял. Табун мурашек промчался по его спине снизу вверх, ударив по мозгам. — Извини, я должен был сказать, — заплетающимся языком проговорил он. — Если вот этот самый раз считается, то я сейчас хочу покаяться, пока ты не решил, что я маньяк или типа того… Он говорил, не оборачиваясь. Позади чиркнула зажигалка, на секунду осветив крыльцо. Сигарету ему не предложили. — Ты мне нравишься, Илья. И я не знаю, что мне с этим делать, — он шмыгнул носом. — Я конечно не стану уводить тебя от жены, да и ты этого, понятно, не хочешь. Просто позволь мне отработать тебе мой паспорт. Я безгранично благодарен за участие и заботу, ко мне за всю жизнь так никто не относился, ну, разве что мама… А по поводу «хотел своего начальника» я тебе так скажу. От дружбы до чего-то большего один шаг, да и я не железный, как Наташа заметила. Я тогда под дверью ванной случайно оказался, без левых мыслей. Ты еще сказал, типа, дрочи хоть на меня, но жену не смей трогать… — Кирилл резко обернулся к Илье. — Да ты же мне сам это разрешил, дурак! Илья смотрел на него, зажав в зубах сигарету и сложив на груди руки. Его лица почти не было видно в темноте, хотя их глаза уже немного привыкли к ней. — Сам ты дурак, — вздохнул он наконец. Он стряхнул столбик пепла и протянул остаток сигареты Кириллу. — Последняя, кури. — А чё я дурак? — у Кирилла от нервного напряжения тряслись руки, когда он сунул в рот влажный от чужой слюны фильтр. — Неужели ты думал, я твоих взглядов не замечаю? А когда ты меня в цемент усадил и заставил потом штаны стянуть — это уже вообще за гранью. — Это чё, ты мне подыгрывал? — нахохлился Кирилл. — Грешно смеяться над больными людьми! А если бы я не выдержал и силой тебя в сарай затащил, чтобы сношать по всякому?! Илья рассмеялся. — Ты? Меня?! Да хер бы у тебя чего получилось. — Да?! — потерял берега Кирилл. — А ну, давай, кто кого! Он соскочил с крыльца и встал, по его мнению, в боксёрскую позу, прыгая как мячик туда-сюда. Но поскольку он был сильно пьян, то вместо прыжков у него получались раскачивания с амплитудой как у автобуса. Илья шагнул к нему, взял одной рукой за плечо, ногой подсек под колени и мягко уложил на дорожку. — Ну? — он навис над ним. — Всё, доволен? — Ага, — донеслось снизу. В глазах у Кирилла всё кружилось и он, даже сильно постаравшись, не смог сфокусировать взгляд на Илье. Но он чувствовал его запах, его сильные руки едва касались Кирилла через одежду, и весь он был так близко, что… Всё ещё ловя вертолёты, Кирилл обнял Илью и как мог сильно потянул на себя. Навряд ли у него получилось, просто Илья поддался. Кирилл почувствовал одуряющую тяжесть чужого тела на себе. Он закрыл глаза и скользнул ладонью к его лицу. Пальцы наткнулись на едва заметную щетину, будто он касался мягкой наждачной бумаги. — Ты меня с ума сводишь, — прошептал он. — Не знаю, как буду смотреть тебе в глаза завтра. Здорово было бы снова потерять память. Близкое дыхание тронуло его лицо. Это, конечно, была его пьяная фантазия, другого объяснения происходящему не находилось… Поэтому он чуть не вскрикнул, когда его губ осторожно коснулись чужие. Ошеломленный, Кирилл распахнул глаза. Нет, ему не мерещилось. Илья целовал его, так осторожно и несмело, что можно было с ума сойти от нежности. Кирилл издал неосторожный полустон-полувздох и Илья сразу отстранился. Боясь пошевелиться, Кирилл продолжал лежать и таращиться на него, даже когда Илья поднялся на ноги. — Вставай, замерзнешь, -бросил он коротко, будто ничего не случилось, но в голосе его слышались хриплые нотки. — Пора спать. Кирилл не без труда перевернулся, чтобы оказаться на карачках, а потом еще с минуту барахтался, пытаясь обрести вертикальное положение. Когда ему это удалось, Ильи рядом уже не было. «Это всё по пьяни, это не всерьёз», сказал он себе, по стеночке вползая на веранду. «И не вздумай завтра это вспомнить»