Невезучая

Вечером, как и обещал Тэхен, мы поехали к нему домой. Парень заказал суши, и мы, поев, посмотрели какое-то шоу, а потом, прихватив бутылку мартини, отправились в джакузи. — Не хочу я, отстань! — ныла я, пока Тэ толкал меня в сторону «ванной». — Ты говорила, что хочешь принять ванну. Ваше желание исполнено, госпожа. — Прекрати. Я продолжала сопротивляться, а Тэхен очень старался поднять мое настроение. В итоге, ему пришлось насильно раздевать меня и даже собственноручно уложить в джакузи, пока я продолжала ныть о том, как он меня достал. Парень быстро наполнил бокал, вручая его мне, и принялся раздеваться, чтобы через минуту присоединиться ко мне в воде. — Спасибо, хоть в белье оставил, — все еще недовольно кривясь парню, который совсем не слушал меня и делал все по-своему, сказала я, вертя в одной руке бокал, а другой оглаживая мыльную пену. — Я как бы не против избавиться от него, но мне кажется, тебе так комфортнее, — практически пропел друг, садясь напротив меня, и потянулся за своим бокалом. Я лишь вздыхаю, стараясь выкинуть из головы все ненужное и просто наслаждаться горячей водой и приятно пахнущей пеной, сладким алкоголем и замечательным обществом Тэхена. — Мне уже все равно. — Тогда, мне помочь тебе? — вскинув брови вверх, блондин ухмыляется уголком губ и делает вид, что всерьез планирует заняться этим вопросом, придвигаясь ближе, но мы оба знаем, что этого не случится. — Сел на место и даже не думай об этом. Час в джакузи, час с мартини, который Тэхен так не любит, но пьет его ради меня. Мой милый Тэхен… Час с глупыми шутками и игрой с пеной, и я хохочу, напрочь забыв обо всех своих проблемах. Я смеялась, как ненормальная, наблюдая за детским поведением моего лучшего друга, который играл с водой как маленький, превращая свои ладони в дельфинов, и строящего замки из пены, которые, к сожалению, слишком быстро таяли. — Ты как маленький, — улыбаясь, заметила я, чувствуя себя, наконец, превосходно. Я совсем расслабилась в бурлящей, как в вулкане лава, воде, пока мы с Тэ дурачились. — Сама ты маленькая, — надулся парень, и я чуть не подавилась алкоголем от умиления, потому что его обиженные взгляд из-под нахмуренных бровей и сложенные бантиком губы нельзя передать словами. В конце долгих споров мы пришли к выводу, что оба еще совсем дети. Как все дошло до того, что Тэхен притащил свою камеру и сделал меня своей моделью? Я не знаю. — Ну же, просто будь собой, — вечно ему все не так. То нога слишком далеко, то свет не так падает, то улыбаюсь я слишком не широко. — Я сейчас бутылку в тебя брошу, — нахмурилась я, когда парень скептически прыснул. — Отличный кадр будет, давай попробуем? Только Тэхен мог загореться этой идеей всерьез, что еще раз подтверждает, что он ненормальный. Но я тоже не совсем психически здорова, так что реально бросила в него пустую бутылку и тут же истерически заржала от того, как Ким попытался увернуться, и у него это чудом получилось. За своим смехом, я не заметила, что он продолжает щелкать меня, довольно улыбаясь. Я все еще приходила в себя, стараясь отдышаться, а Тэ просматривал сделанные ним фото, довольно хмыкая. — Вот, теперь то, что надо! — кажется, мой друг действительно доволен тем, что вышло, а это явление редкое, ведь в мире нет более придирчивого человека, чем Ким Тэхен. — Теперь моя очередь! — завизжала я, бросаясь к Тэ, чтобы поменяться местами. Он тяжело вздохнул, передавая мне свой крутой фотоаппарат. — Только камеру не разбей, умоляю. — Я не обещаю. Это было еще веселее, чем позировать, — фотографировать. Тэхен был идеальной моделью, а еще из-за его отбитого, но в тоже время классного чувства юмора, я сделала целую кучу угарных и соблазнительных фоток. — А теперь замри, прикуси губу и немного оттяни большим пальцем резинку труселей в сторону, — командовала я, продолжая наблюдать за парнем через объектив дорогущей камеры. — Извращенка, — Тэхен закатил глаза, слишком довольно улыбаясь, но все равно сделал так, как я сказала, от чего я получила эстетический оргазм. Я серьезно. Он просто создан, чтобы ходить по подиуму, демонстрируя людям линии нижнего белья. — Я тебе сейчас покажу эту фотку, и ты сам от себя потечешь, — заверила я, продолжая фотографировать. — Я же не нарцисс какой-то, чтобы самому от себя возбудиться, — заверил меня Тэхен, после окидывая оценивающим взглядом. — Вот от тебя, да, а от себя… — Придурок, — рассмеялась я, бросая в друга тюбик с шампунем. — Может реально пойдешь в модели? — Я? Смеешься, что ли? — выглядел он так, словно считал мои слова абсурдными. — Правильно, лучше дома сиди, а то все модели лишатся работы, — просматривая фотографии, согласилась я и прикупила губу. Черт побери, как он хорош… — Я должна создать для тебя линию нижнего белья. — Жду, не дождусь, — рассмеялся Тэхен, подходя, чтобы тоже взглянуть на фото. Наверное, это выглядит очень странно: два взрослых (ну, почти) человека устроили практически интимную фотосессию в мокром нижнем белье в ванной комнате, полной пены и пара. Отпускают пошлые шуточки и строят друг другу глазки, потягивая сладкий мартини. Кто угодно, зайдя сюда, подумал бы, что мы парочка. Кто угодно скажет, что устраивать такие вот посиделки с особями другого пола как минимум неправильно. Может быть они будут правы. Без разницы. Нам было хорошо, и плевать на все остальное. Может, потому что мы оба психи? Переодевшись, мы решили поиграть в карты, ибо оба протрезвели. — Давай, давай, — подбадривал меня парень, искренне веря в то, что я всемогущая. — Ну, Тфээээээ, бофе не вфлафит! — я давлюсь зефиринками, которые заполнили мой рот настолько, что я не то, что говорить не могу нормально, я даже прожевать их не смогу! — Давай, ты сможешь засунуть еще одну, — уверяет Тэхен и старается засунуть мне в рот еще одну, но не получается. — Не мофу-у-у! — я сейчас расплачусь, зачем я вообще ввязалась в это? — Можешь! Зефиринка все-таки влезала в рот, а Тэхен решил, что раз влезла эта, значит влезет еще, и пытался воплотить свой план разорвать мои щеки до тех пор, пока у меня не зазвонил телефон. Я продолжала стараться засунуть в рот еще зефир, а Тэхен ржал, отвечая на звонок. — Добрый вечер, это телефон Су Ен, к сожалению, она не может ответить сейчас на звонок, потому что занята. Перезвоните через время, когда ее рот будет снова свободен, — друг продолжал стараться сдерживать смех, с издевательством глядя на меня, а я смотрела на него как на идиота. Никто не поймет эту фразу правильно! — Пфидуок! Фто ты несефь?! — еле выговаривала я, закашливаясь от слишком большого объема зефира в моем рту. Блондин ржал, а я отбирала у него телефон, надеясь, что мне позвонил кто-то из своих, и мне не будет стыдно смотреть этому человеку в глаза. Словом, Тэхен отделался несколькими неслабыми ударами и чуть не поплатился за свой розыгрыш своей плазмой. В подведение итогов могу сказать, что, несмотря на свое поведение, парень на отлично справился с миссией, которую сам для себя придумал, и заставил меня выйти из депрессии и постоянной меланхолии. Рядом с ним этой ночью я вспомнила, что моя жизнь прекрасна, даже если не очень проста. Именно Тэхен, Мин Ен, Джун, Джин и Чонгук делают ее замечательной, а когда я выпадаю из мира и занимаюсь бессмысленными самокопаниями, я напрочь забываю об этих людях и о их значимости в моей жизни. А ведь они переживают мои кризисы точно так же, как и я. Тэхен снова вернул меня к жизни сегодня, снова сделал меня счастливой и беззаботной идиоткой и подарил желание оставаться такой всегда. Не хочу думать о проблемах, не хочу верить в вампиров, не хочу загоняться на тот счет, что влюбилась в одного из них, и что жизнь так несправедлива. Хочу просто жить дальше и дурачиться, как сегодня. Хочу собрать всех своих друзей вместе, хочу рисовать их и смеяться над тем, как Ен снова и снова будет пытаться соблазнить Тэхена или Джина. Хочу помочь Гуку влюбить ее в себя и стать нормальной, забыть, наконец-то, ту ужасную историю из прошлого… может, мне записать ее к психологу? Я просто очень хочу снова быть нормальной собой, хочу быть странной и немного психованной, истеричной и отважной, дерзкой но ранимой. Я просто хочу, чтобы все было как раньше, до того, как в мою жизнь пришел Чимин и Шуга, до того, как все пошло наперекосяк, и я узнала о существовании таких странных существ, как вампиры. Утром я снова наткнулась на Чимина, но мне удалось избежать его взгляда и неловкого разговора. Хоть я и решила забыть все и забить на то, что случилось, я не могла просто остановиться рядом с ним, похлопать по плечу, улыбнуться и сказать, что все в порядке. Я не знала, о чем мне с ним разговаривать, и не хотела говорить. — Су Ен, давно не виделись! — рядом появился улыбающийся Хосок, и я дернулась в сторону от неожиданности. Мы действительно не виделись уже около недели, прямо с того момента, как я узнала о существовании вампиров. — Эй, почему ты такая бледная? Заболела? Парень тянется рукой к моему лбу, чтобы проверить температуру, а я снова дергаюсь назад, слишком поздно понимая одну очень очевидную вещь. Он тоже… — Не трогай меня. — Что с тобой? — кажется, он обеспокоен моим поведением и совсем не понимает, почему я так шарахаюсь. — Тебе нехорошо? Может, отвести тебя в медпункт? — Просто не трогай меня. И… — я сглотнула, с печалью глядя на парня, к которому привязалась с того момента, как он начал учиться в моей группе. Мне было тяжело говорить ему это, но я продолжала говорить. — Давай не будем пересекаться, хорошо? — Почему? Ен, что случилось? Я сделал что-то не так? Может, я могу чем-то помочь? Мы на самом деле стали хорошими друзьями. Хосок нравился мне, он был таким человеком, который согревает своей энергетикой даже самый заполненный льдами внутренний мир. Мне всегда было приятно его общество, он умел найти необходимые слова, чтобы поддержать и мотивировать, всегда уместно и очень забавно шутил, делал смелые и всегда верные замечания по поводу моих рисунков и давал советы. С Хосоком было интересно болтать о новостях и рассуждать о жизни, с тех пор, как болтали в его доме, мы еще не раз говорили абстракцией. Мне на самом деле нравился Хосок, я считала его неотъемлемой частью своей жизни, пока минуту назад не взглянула на него по-другому. Пока не поняла, что он тоже опасен. — Просто держись подальше от меня и моих друзей, — так больно говорить это. Хосок, он же и мухи не обидит… он совсем не заслуживает таких слов. — Я… — тянет парень, с непониманием глядя на меня, пока в его глазах не рушится целый мир, оставляя от себя только пепел боли и печали. — Ты знаешь… — его голос сломался, а я никак не могла ожидать, что для меня это расставание будет таким сложным. Никак не могла подумать, что мне придется с ним прощаться. — Я знаю, — киваю я, понимая, о чем Чон говорит. Я знаю, что он вампир. — А теперь дай мне пройти. — Да, конечно… — парень несколько раз моргает, опуская взгляд в пол, и отходит на шаг, давая мне пройти мимо него и направиться в аудиторию. — Мне жаль, Ен, — слышу я, отойдя на пару шагов, и не могу не обернуться. — Мне тоже, Хосок. Парень с пониманием отнесся к моей просьбе и даже отсел от меня. Он также больше не обедал с нами, проводя большие перемены в одиночестве. Мне было жаль его, а еще… он действительно хороший. Хосок не прекращал улыбаться мне, если наши взгляды случайно пересекались, он по-прежнему помогал мне ставить мольберт, при этом не говоря ни слова, как я и хотела. Его поведение заставляло меня чувствовать вину за свой поступок. — Сегодня у нас необычное занятие, — говорит профессор Со, с улыбкой потирая ладоши. — Вам нужно нарисовать эмоцию. Никакого плоского смысла рисунка, никаких бездушных линий. Бесчувственные работы не засчитываются, вы получаете два без права пересдачи. Мои одногруппники начали ныть, тяжело вздыхая, а я просто потянулась за точилкой. А что толку возмущаться, все равно будет так, как сказала профессор. — Этот парень будет вашей моделью на сегодня, постарайтесь на славу. Нытье сменилось перешептыванием и восторженными вздохами, пока я точила карандаши, а когда подняла взгляд на нашу модель, буквально подорвалась с места, в шоке глядя на полуобнаженного Шугу, лениво растекшемуся по стулу, стоящему в центре комнаты. Что он здесь делает?! — Су Ен, что-то не так? — обеспокоенно поинтересовалась профессор, пока я задыхалась, с ужасом глядя на парня, который не оставлял моих снов, не покидал моих мыслей. Это наша первая встреча после дня, когда он укусил меня, напугав до смерти. Я надеялась, что больше не увижу его никогда, хотя продолжала чувствовать во сне запах мяты, продолжала со слезами на глазах рисовать его в своем блокноте. Он пугает меня, но почему я продолжаю думать о нем? — Не-е-ет, — протянула я, с ужасом глядя в невероятно черные глаза самого спокойного человека на планете. Ошибочка, совсем не человека. — То есть… — я сглотнула, кое-как собираясь с мыслями и стараясь игнорировать заинтересованные взгляды, направленные на меня. — Могу я вы-выйти? — Да, конечно, только помни, что рисунок нужно сдать сегодня, — профессор Со поправила аккуратные очки, все еще обеспокоенно глядя на меня, и повернулась к классу, удивляясь, что никто еще не начал рисовать. — Время пошло. — Д-да, спасибо, мне просто нехорошо. Я подышу и вернусь, — я откладывала в сторону карандаши, которые все еще были у меня в руках, когда профессор заговорила снова. — Хосок, проводи Су Ен, пожалуйста. Что? Нет, я не могу сбежать от одного вампира в обществе другого! — Да, конечно, — парень незамедлительно поднялся из-за мольберта, когда я лихорадочно замотала головой.  — Нет, все хорошо! — Просто пойдем. Брюнет взял меня под локоть, направляя к двери. Уж лучше он, чем Шуга… Мы прошли по коридору к проходу между корпусами и, облокотившись о перила локтями, устремили взгляд во двор, где студенты, у которых нет пар, каждый по-своему проводили время. — Почему он здесь? — не сдержав любопытства, я первая заговорила, повернувшись к парню лицом. Он вздохнул, взглянув на меня, и пожал плечами. — Я не знаю. — Как это не знаешь?! Разве вы не живете вместе? Лучшие друзья навек? — я вопросительно смотрела на Хосока, даже не сразу оценив собственную шутку. Дружба навек… мда, даже мое подсознание приняло факт того, что они вампиры, и издевается, остря своим сарказмом. — Он не отчитывается мне о каждом своем шаге, — хмыкнул Чон, заставляя меня тяжело вздохнуть и отвернуться в сторону, утопая в собственном разочаровании. Почему же Шуга пришел? Как он стал моделью для моей группы? Что вообще происходит? — Но, я думаю, он здесь из-за тебя. Слова Хосока заставили меня ошарашено уставиться на него. Я-то тут при чем? — То есть из-за меня? — Чон молчит и смотрит взглядом «Ты и сама знаешь, не заставляй меня произносить вслух такие очевидные вещи». — Почему он не может просто оставить меня в покое? — Это очень сложно, Ен. Шуга, он… он просто не может. И почему? Почему не может? Этому же нужно какое-то объяснение, нужна причина! У всего есть чертова причина, и у этого тоже должна быть! Почему они оба продолжают говорить, что он не может оставить меня? Почему? — Дело в Чимине, да? — вспомнив о ярковолосом парне, спросила я, считая это идеальным объяснением всему. Что если у этих ребят что-то не сложилось пару сотен лет назад, и теперь Шуга мстит Паку, приклеившись ко мне, девушке, которая ему якобы понравилась? Это имело бы смысл. Может, это до жути банально и лежит в основе всех фильмов и сериалов про вампиров, но почему это не может быть правдой? Я в вампиров тоже не верила и смеялась над ними, и вуаля, моя жизнь вдруг наполнилась тремя вампирами. Может, все эти глупые и уж слишком примитивные сюжеты вдруг впишутся в мою реальность, наказывая за то, что я так громко смеялась над ними. С моим-то везением… — В Чимине? — Хосок переспрашивает, словно надеется, что ему послышалось, но тут же практически переходит на крик. — Ты знаешь Чимина?! — откуда столько эмоций? — И… — Чон выглядит потрясенно, опускает глаза и хмурится, пару секунд обдумывая что-то. — Черт, теперь это имеет какой-то смысл… Не знаю, что там у вас происходит с Паком, но дело не в этом, — заявляет Хосок, серьезно глядя на меня. — Шуга не любит мелкого, но не стал бы из-за этого… в общем, он тут ни при чем. Это совсем не отвечает на мои вопросы, наоборот даже сильнее запутывает все в моей голове. — Почему он пришел? Чего он хочет? — Тебя. Ему нужна ты. — Зачем? — Это очень сложно, Су Ен. Слишком сложно. Тогда как я могу разобраться во всем, если даже для них все сложно? Я ведь всего лишь человек… самая обычная девушка на свете. — Почему именно я? — Не думаю, что кто-то знает ответ на этот вопрос, — Хосок печально качает головой, с жалостью глядя на меня. Несколько минут молчания, которые необходимы мне, чтобы прийти в себя и обдумать все, что навалилось на меня за последние несколько недель. Хосок прав, и все действительно слишком сложно. — Хосок…. — протянула я, желая поговорить, как в старые добрые времена. — Когда ты говорил о том, что изменил бы свою жизнь, ты… — Да, — незамедлительно кивает парень. — Это я и имел ввиду. Я не в восторге от того, кем являюсь и что должен делать. Мне было жаль его. Я не знаю, как такое с ним произошло, но мне действительно было жаль, что это произошло с ним. Хосок был слишком живым и солнечным, чтобы оказаться вампиром, существом темным и бездушным. — Пойдем, ты не должна получить двойку. — Лучше получить двойку, чем быть с ним в одной комнате. Мне не хотелось снова видеть Шугу, не хотелось ощущать запах мяты. Я просто должна отправиться домой прямо сейчас, просто сбежать. — Он сказал, что еще одно плохое слово в его адрес, и он меня прикончит, так что давай вернемся? — парень с надеждой улыбнулся, призывая вернуться в аудиторию, а я просто пялилась на него с отпавшей челюстью. Не то, чтобы я была сильно удивлена, но… — Что сказал? Он, что? Он слышит нас?! — отлично, только этого еще не хватало. — Мы же вампиры, — улыбнулся Хосок, разводя руками. Значит, у вампиров действительно прекрасный слух… интересно, чем еще они отличаются от людей? — Вот пусть слышит, что он придурок, — отличный способ оставаться собой даже в такой сложной ситуации. Знала бы, что он слышит меня, находясь так далеко, я бы больше ласковых в его адрес произнесла вслух. — Думаю, он и сам знает. Мы вернулись в аудиторию, и мне пришлось взяться за карандаши. Хорошая новость состояла в том, что мне не нужно было неотрывно смотреть на Шугу, чтобы хорошо нарисовать его. Я изредка бросала на него короткие взгляды, чтобы подметить углы локтей, коленей, степень разворота носков туфель и жест, с которым челка падает на глаза. Я рисовала его столько раз, что могла бы сделать это с закрытыми глазами, так что пялиться на сегодняшнюю модель совсем не было причин. Я бы не смогла отвести взгляд, если бы намеренно не избегала глаз Шуги, что давалось сложно, ведь его взгляд я чувствовала на себе каждую секунду, которую мы находились в одной комнате. Профессор Со поиздевалась над нами еще больше, заявив, что оценивать работы она будет не одна. Что может быть еще лучше, чем то, что теперь моя оценка зависит от парня, который доводит меня до нервного срыва просто своим присутствием? Справедливости ради, рисунки нельзя было подписывать с лицевой стороны, чтобы избежать предвзятой оценки. Мы всегда так подписывали работы в классе профессора Со. Она перемешивает работы, а затем рассматривает их и дает свою оценку в нашем присутствии. Конечно, сама профессор прекрасно знала кому принадлежит какая работа, даже без подписей, ведь у каждого человека есть свой стиль. Она всегда говорила, что наши рисунки — наше внутреннее зеркало, проекция нашего внутреннего мира на бумагу. — Какая из них тебе нравится больше всего? — женщина с любопытством наблюдала за Шугой, рассматривающим изображения самого себя, разложенные перед ним на столе. — Какая в большей степени передает тебя? Все, затаив дыхание, ждали, когда парень скажет что-нибудь, а он просто осматривал работы, лениво продвигаясь вдоль длинного стола, пока не остановился, протягивая руку к одному листу. Почему, черт побери, он взял в руки мою работу, рассматривая ее так, словно там сокрыто что-то очень важное? Почему даже не взглянул на те, что лежали дальше? — Думаю, выбор очевиден, — проговорил Мин, взглянув на профессора, которая, поправив очки, протянула руку, чтобы взглянуть на работу. Она улыбнулась, осмотрев ее, и бросила на меня быстрый взгляд, прежде чем снова принять безэмоциональное выражение лица. После промывания мозгов, что почти все мы бездарности, мы принялись убирать свои рабочие места. Так уж сложилось, что я была дежурной сегодня. Именно сегодня я должна была остаться одна в аудитории, помогая собраться модели. Именно сегодня, когда моделью стал Шуга, появившийся здесь не пойми откуда. Я не слышала шагов позади, складывая ластики в коробку, но я чувствовала холодящую кожу мяту, наполнившую воздух вокруг меня. — Почему ты пришел? — не оборачиваясь, спросила я, продолжая заниматься своим делом. — Ты уже чувствуешь мое присутствие? — звучит как издевательство и одновременно с этим как искренний вопрос, заставляющий обернуться и взглянуть на, как и всегда, спокойного парня, внимательно рассматривающего меня. — Уходи. Пожалуйста, — во мне что-то треснуло, стоило нашим взглядам пересечься. Я ругала себя за то, что посмотрела в его глаза, хотя знала, к чему это меня приведет. Я знала, что снова начну пропадать в его глазах, в темноте, которая всегда так завораживала меня и восхищала. — Я не могу, — его голос такой же печальный, как и мой, молящий о том, чтобы брюнет исчез из моей жизни. — Знаешь, такого обычно не бывает, но я бы с удовольствием сделал так, как ты просишь, если бы мог, — я не должна верить. Столько раз я говорила себе, что не должна ему верить, но снова верю… Между нами оставалось расстояние в несколько шагов, которые медленно переставали существовать. Юнги медленно сокращал пространство между нами, не прекращая зрительного контакта, а остановившись напротив, вновь заговорил. — Тебе страшно, я знаю. Ты не хочешь видеть меня. Не хочешь, чтобы все это было правдой, но это правда. Откуда ему знать, чего я хочу, если он никогда не хотел слышать о моих желаниях? — Ты прав, мне страшно. Если ты понимаешь это, можешь просто оставить меня? — Нет. Не могу, — так честно… — Почему? — ломающимся голосом произношу я, чувствуя себя загнанной в угол. Снова. — Не знаю. Просто не могу. — И что со мной будет? Съешь меня? Мои слова вызвали слабую улыбку на его губах, заставили опустить глаза, прежде чем с любопытством вновь вернуть взгляд к моему лицу, склонив голову на бок. — А выглядит так, словно я хочу тебя съесть? Учитывая тот факт, что он преследует меня, как хищник свою добычу, и недавно укусил… — Так и выглядит. — Я не буду есть тебя, Су Ен. Почему его слова так сильно отличаются от действий? Или это они отличаются от слов? — Не будешь? — я на самом деле удивлена. Если бы он хотел полакомиться мною, во всем, что происходило между нами, можно было бы найти смысл. Но теперь я совсем ничего не понимала. Если он не хочет меня съесть, значит, у всего происходящего должна быть другая причина, но… какая еще причина может быть? — Тогда, зачем я тебе нужна? — Ты просто должна быть со мной. Он смотрит на меня, а я стараюсь разгадать его взгляд, но не получается. Совсем не выходит. Я вижу в его глазах только печаль и сожаления, но с чего Шуге обо мне печалиться, зачем мне сожалеть? Что происходит на самом деле? Почему он постоянно говорит, что я должна быть с ним? Почему он так решил? — Почему я? — самый логичный вопрос, который все крутится в моей голове. Даже если у всего этого есть причина или миллион причин, должно быть хоть что-то, что указывает всем несчастьям именно на меня, как на мишень года. — Я не знаю. А кто тогда знает? Кто? — Я… — тяну я, медленно качая головой, а голос пропадает, сменяясь невнятным шепотом. — Не могу. И не хочу. — Совсем не хочешь меня? — эта встреча пугает меня, потому что я совсем ничего не понимаю. Юнги задал этот вопрос так… искренне? Потерянно и обреченно, словно ломаясь изнутри. Я тоже трескаюсь рядом с тобой, это честно по крайней мере… А глаза все так же печальны, все так же полны вселенской тоски и… пустоты. В них так много пустоты, что это пугает. — Можешь не отвечать, я знаю ответ. Что он может знать? Как он может знать, если я сама не знаю? Хочу ли я его? Быть с ним? Быть его? А разве я могу хотеть? Разве это кого-нибудь интересует? Разве мои желания значат хоть что-нибудь?! — Откуда? — я не знаю, почему моих глаз коснулась влага. Она просто появилась, придавая голосу, и без того тихому, болезненный тон. — Твои рисунки, — так же тихо и практически ласково произносит Юнги. — Ты очень талантлива, Су Ен. — Я знаю. Его пальцы коснулись моей щеки, и я невольно дернулась назад, чувствуя, как сердце бешено застучало в груди. Во рту пересохло от волнения, что странно сочеталось с глазами, полными слез. Я так странно ощущаю себя сейчас, невероятно странно и потерянно. Смотрю на него, стоящего в десяти сантиметрах от меня, и схожу с ума. Снова прокручиваю в голове все свои сны, задыхаясь от мяты, обжигающей легкие, снова ощущаю кожей каждое его прикосновение… сердце готово остановиться в любую секунду… Не от страха, от волнения. Мурашки по коже и сбитое дыхание, нервный глоток неприятного кома в горле, скованность движений, невозможность здраво мыслить и сошедшее с ума сердце… Все это от волнения, черт побери. — Ты боишься меня… — а теперь в нем что-то сломалось окончательно. Казалось, все уже давно сломано или же построено так прочно, что не разрушится никогда, а все эти его проявления человеческих чувств всего лишь искусная игра опытного актера. Но, нет. Я отчетливо вижу в его глазах… боль? Разочарование? Я просто схожу с ума… просто не в себе… — С чего мне? — найдя ситуацию комичной, хотя ничего веселого в ней не было и подавно, я слабо хмыкнула. — Ты же всего лишь вампир. — Звучит не убедительно. Потому что это правда. Мне на самом деле страшно. Очень страшно. — Потому что я боюсь. Мой голос практически замолкает, больше не находя в себе сил на существование. Я так сильно боюсь своих чувств, того, что прямо сейчас со мной происходит. Смотрю на парня, который стал моим ночным кошмаром, неприятной приправой каждого моего дня, и понимаю, что все еще хуже, чем я думала, чем может быть. Он просто вливается в меня, проникает глубоко во внутрь, пускает корни там и распространяется с кровотоком. Я так боюсь смотреть на него с восторгом, а не с ненавистью, с пониманием и сожалением, с желанием верить и следовать за ним по пятам. Это странно, я даже не думала о таком, не догадывалась о том, что во мне есть нечто такое сильное и такое… важное? Я заметила это только сейчас, вот так вот стоя напротив и ведя с ним нелепый диалог. Мы даже не умеем разговаривать, как это могло появиться во мне? Как это могло появиться, почему? Шуга хамил мне. Только и делал, что переходил границы. Не уважал меня. Не слышал меня. Делал все, что хотел, и все, чего не хотела я. Он даже не человек и он… укусил меня. Просто вонзил в мою шею свои клыки после того, как заявил, что является вампиром. Но он солгал. Он не вампир, он — дьявол, созданный, чтобы уничтожить все, что есть во мне: тело, разум, душу, дух… — все, и развеять мой прах над Летой, чтобы я растворилась до мельчайшей частицы, чтобы полностью перестала существовать. Он дьявол, похитивший мои сны и мысли, доведший меня до безумия, с которым я справляюсь, только изводя карандашными линиями чистые страницы своего блокнота, который совсем скоро заполнится до краев изображениями его глаз. Я боюсь. Мне очень страшно понимать и принимать тот факт, что я безумна. Я должна постараться избавиться от этого, потому что только так смогу жить. Я ведь только вернулась к нормальной жизни, только снова ощутила ее сладкий вкус, только отпустила все и доверилась призыву Тэхена просто жить и наслаждаться этим, чтобы в одно мгновение вновь зависнуть над пропастью. — Тогда перестань. Он просил. Шуга только что прошептал просьбу, полную отчаяния и мольбы. «Тогда перестань»… так необычно и так трепетно… необычайно ценно. Влага, так давно таившаяся в уголках покрасневших глаз, упала с ресниц, пока моя голова неспешно качалась из стороны в сторону. Еле разлепив губы, я так и не смогла произнесли вслух слова, голос пропал, исчез в момент, когда так нужен. — Я не могу, — движение губ постаралось передать смысл слов, и так отчаявшегося, человека, человека потерянного и забытого небесами. Губы Юнги мягко коснулись моих. Не знаю, проигнорировал ли он мой ответ, не принял во внимание, или… или в этот раз услышал меня. Его губы просто коснулись моих, ничего больше. Совсем ничего. Ничего не происходило кроме продолжающегося контакта губ. Холодные пальцы замерли, коснувшись моего подбородка, как и сам Юнги, как я. Время замерло. Тепло и нежность наполняли меня медленно, по капле, стекая по сомкнутым губам в бездну моей потерянной души. Шуга поцеловал меня, и это было в его стиле, он всегда делал нечто подобное, когда речь доходила до наших запутанных отношений, которые, как мне теперь казалось, не приносили радости никому из нас. Шуга поцеловал меня, и в этом не было ничего странного. Кажется, удивляться совсем нечему, ведь это случается далеко не в первый раз. Однако, в этом поцелуе… простом прикосновении губ, было слишком много всего необычного. Так странно… совсем не похоже на настойчивые поцелуи, которые парень не дарил мне до этого, а вынуждал принимать. Этот поцелуй был совсем не похож на него. Простое прикосновение губ сломало меня в щепки, разбило в пыль, сожгло в пепел. Простое касание губ убило во мне все, чем я жила до этого дня, убило меня. — Су Ен, ты… — я отпрянула назад, услышав голос Тэхена, а Шуга слишком громко выдохнул, поворачиваясь в сторону вошедшего парня. — Ой, простите, я просто… — замешкался Тэ, пока я быстро приходила в себя, бросаясь за сумкой. — Да, я освободилась, пойдем быстрее! — схватив друга за рукав толстовки, я потащила его на выход. И что только что произошло?! Как это вообще случилось?! — Я помешал, да? — почесывая затылок, виновато протянул блондин, заставляя меня покачать головой, якобы все в порядке. Но все не в порядке, потому что я только что целовалась с вампиром… Не знаю, можно ли это назвать поцелуем, но… черт, что это было вообще? — Это разве не тот противный тип? — Тэхен нахмурился, обернувшись в сторону аудитории, которую я в спешке покинула всего тридцать секунд назад, таща его за собой. — Давай сделаем вид, что ничего не произошло? — взмолилась я, глядя на него взглядом «пожалуйста, давай не будем, я не хочу об этом говорить». — Ты влипла во что-то, да? — он прищурился, внимательно осматривая меня, чувствующую отчаяние. — Тэхен, пожалуйста. — Ладно, ничего не видел. — Спасибо.

***

Джин тусовался у меня, как и каждую пятницу, если не работал, и если я не ходила в клуб. Мы весело проводили время, когда звонок в дверь заставил меня отправиться посмотреть, кто мог прийти ко мне в такой час. Точнее старался заставить, но я скинула эту обязанность на Джина, заявив, что очень устала. Парень цокнул языком и, бурча что-то себе под нос, отправился к двери. — Кто там? Я продолжала есть попкорн, внимательно следя за экраном телевизора и не обращая внимания на звуки открывающейся двери. Прошло несколько минут, а Джин не возвращался ни с гостем, ни без него, так что, нехотя поднявшись с дивана, я отправилась в прихожую. Повернув за угол, я замерла на долю секунды, сердце ушло в пятки от ужаса, потому что моим глазам предстала страшная картина. Очень злой Чимин буквально душил Джина, прижав парня спиной к стене. Он просто сжимал его шею своей ладонью, пока Ким задыхался, стараясь ослабить хватку на своей шее и поймать ртом хоть немного воздуха. — Господи, что ты творишь?! — я кинулась к парням, хватаясь за руку Чимина и стараясь убрать ее от шеи друга, но не получалось. Моя сила слишком никчемна по сравнению с силой вампира. — Отпусти его, ненормальный! Руки убрал! — почему он не слушает? Почему напал на оппу? — Айщ, свали! — кричала я, толкая парня подальше от стены, и получилось! Чимин отступил на шаг, освобождая едва живого Джина, который почти упал на пол, хватаясь за горло, и лихорадочно хватающего ртом воздух. Подхватив Кима, я помогла ему опереться о стену спиной, обеспокоенно всматриваясь в его лицо, пока парень продолжал кашлять, давясь кислородом. — Оппа, оппа, ты в порядке? — слабый кивок его раскрасневшегося лица и тяжелые вздохи, сопровождаемые шумными хрипами. Зло сжав зубы, я повернулась к Чимину, не отпуская друга. — Что ты здесь делаешь и какого черта творишь?! Чимин выглядит напряженно, сильно сжимая челюсти и пронзительно глядя на меня, словно упрекал в чем-то. Своей позой, своим взглядом, тяжелым дыханием и стиснутыми кулаками — всем этим давал понять, что зол. Зол на меня. — Почему в твоей квартире в такой час есть мужчина?! — чего? Он чуть не убил Джина из ревности? — Твое какое дело? — в тон ему ответила я, тоже сжимая челюсти. Кто он такой, чтобы заявляться ко мне домой, нападать на моего друга и кричать на меня? Кто он такой, чтобы в чем-то меня упрекать? Думает, что раз он страшный вампир, ему все можно? Думает, я буду молча смотреть, как он убивает моих друзей, качая несуществующие права? Да пошел он…! — Ты переходишь границы, Су Ен, — шипит парень, сокращая расстояние между нами. — Игнорируешь меня, я понимаю все, ты напугана и ошеломлена, но приводить домой мужчину… Он сейчас намекает на то, что я шлюха. Думает, меня это заденет? Пак не первый и далеко не последний, и он совсем ничем не отличается от тех остальных людей, потому что ни у кого из них нет на это права. Спала ли я с мужчинами? Разумеется. Со сколькими? Со многими. Но, что они знают? Люди, которые вешают на других людей ярлыки. Ничего. Они ничего не знают о жизни человека, ничего не знают о нем, только осуждают, разводя нелепые сплетни, выдуманные на пустом месте, преувеличивают факты и искажают настоящую реальность, чтобы на фоне своих жертв выглядеть чистейшим алмазом. Я не ангел. Не веду праведный образ жизни. Пью, временами занимаюсь сексом с малознакомыми мужчинами, матерюсь и перехожу дорогу на красный. Моя душа грешна, я не спорю. Я та еще сука, если подумать. Но я не шлюха, а даже если и она самая, это не касается никого, кроме меня и моих близких. Неужели людям правда так хочется услышать: «ЭТО НЕ ВАШЕ, СОБАЧЬЕ, ДЕЛО!»? Серьезно? — А почему нет? — перебиваю я, злясь не по-детски. Девушки иногда бросают в сторону друг друга что-то вроде «шлюха», «проститутка», «шалава», иногда это даже прелестный комплимент, а не оскорбление. Однако мужчины, вешающие такие ярлыки на девушек, хотя сами не прочь бы провести с такой мадам ночь, — настоящие козлы, не стоящие даже капельки уважения. А Чимин сейчас вешал на меня этот красивенький ярлычок. — Мы не встречаемся. Ты мне никто, так что я могу приводить домой кого хочу и когда захочу. — Нет, не можешь! — Это еще почему?! Я тебе ничего не должна и не требую ничего от тебя. Мы вообще случайные знакомые, так что не тебе учить меня жизни. — Хватит врать, мы оба знаем, что у тебя есть чувства ко мне. И ты знаешь, что я испытываю к тебе, так зачем так надо мной издеваться?! — кричит Чимин, еще больше выходя из себя. — Тебе весело из-за этого? Ты так быстро забыла меня и привела домой… Да что он заладил одно и то же? — Дело только в Джине, да? Ты ищешь повод сравнять счет? Это просто мой друг, ясно тебе? Между нами никогда ничего не было, но даже если бы и было, тебя это не касается! Ты просто вломился в мой дом и напал на моего друга, Чимин… это не нормально. Это заставляет меня бояться тебя. — Вали отсюда, пока я не убил тебя, — взглянув на Джина за моей спиной, который постарался оттащить меня подальше от Чимина, приходя в себя достаточно, чтобы соображать, но еще не настолько, чтобы что-то сказать или сделать, прорычал Пак, испепеляя парня взглядом. — Чимин! — Было или не было, не важно, он не должен быть здесь! — Это ты должен уйти. — Су Ен, не доводи меня… — шипит, подходя ближе, чем усугубляет ситуацию еще больше. Никто не смеет мне угрожать. — Пошел вон из моего дома! — кричу я, указывая на открытую дверь. — Сейчас же! — Ен, что происходит? — все еще задыхаясь, шепотом спросил Джин, на большее, кажется, не будучи способным. — Ничего, Джин, я… — я смягчилась, повернувшись в сторону друга. Как мне объяснить ему все это? — Иди домой, хорошо? Все в порядке, я сама разберусь. Парень с сомнением осмотрел Чимина, который больше походил на разъяренного быка, чем на человека, которого я знаю. — Ты уверена? — Да, все хорошо, я в порядке, — парень все не уходил, напряженно рассматривая Пака, и, кажется, решив остаться здесь до момента, пока тот не оставит мою квартиру, а Чимин злился из-за этого еще больше. — Он мне не навредит, все нормально. Поверив мне, Джин ушел, а Чимин рад стараться, захлопнул за ним дверь с ужаснейшим хлопком. — Ты не можешь так себя вести, Чимин, — еле сдерживая собственное негодование, проговорила я, искренне стараясь быть спокойной. — А как я себя веду? Я просто зол и расстроен найти в доме своей девушки другого парня. — Я НЕ ТВОЯ ДЕВУШКА! Мы не можем встречаться, потому что… — Потому что ты меня не любишь? — перебивает меня Пак, насмешливо хмыкая. — Глупости. Потому что я вампир? Всего-то? — Всего-то?! — я давлюсь возмущениями, потому что Чимин, видимо, считает, что этого мало. — Ты только что чуть не задушил моего друга! Вернемся к той части, где ты говорил, что я не должна тебя бояться? — Я просто вспылил и… — парень, кажется, понял, что перегнул, запуская пальцы в свои фиолетовые волосы, но уходить не собирался. А я не намерена находиться в его обществе дольше, хватая куртку. — Если ты не уйдешь, уйду я. Остановившись на заправке, я написала Джину, что со мной все хорошо и я уехала к Джуну, а еще попросила не покидать квартиру и не общаться с парнем, с которым он так тепло познакомился получасом ранее. Мало ли, что еще взбредет Чимину в голову. Я даже не подозревала, что он такой эмоциональный. Знакомый клуб рад встретить меня в свой закрытый шумный мир, полный веселья и алкоголя. Джо особенно щедр сегодня, даже не задает вопросов, а, подошедший пару раз за вечер, Джун вначале попытался меня разговорить, а потом просто поцеловал в макушку и протянул бутылку из бара, попросив быть осторожной. Никогда еще не наливала сама себе, сидя у многолюдного бара… Я пила, размышляя о Чимине и о том, что он чуть ли не натворил. Из-за него я могла потерять Джина, он мог умереть из-за глупой необоснованной ревности вампира, который возомнил, что я ему что-то должна. Почему все считают, что я им что-то должна? Чимин разозлил меня, заявившись ко мне домой и устроив этот непонятный скандал. До сегодняшнего дня я считала, что в этом парне нет моей проблемы, что она кроется в Шуге, Хосоке, во вселенной, но никак не в Чимине. Даже увидев его клыки тем вечером, я все еще отказывалась верить, что он вампир. Мне казалось, что такой парень, как Пак, просто не может быть чудовищем. Может, он и вампир, но я свято верила в то, что он безобидный и добрый, именно такой, каким я знала его с нашего первого дня. Я надеялась, что в том, кто он такой, совсем нет ничего такого, что это ничего не изменит во мне и в моих чувствах. Я думала, что… возможно, мы могли бы попробовать. Но не после того, как он показал, что может быть опасен. Я пила и думала о Чимине, который сладко улыбался мне и нежно целовал, я думала о наших свиданиях и ночных переписках, я думала о том, что жизнь слишком несправедлива ко мне. Почему парень, который мне нравится, должен быть вампиром? А даже если и так, почему он не может быть таким, как этот ужасный Эдвард из фильмов «Сумерки»? Ах, да, потому что я сказала, что он позорит род вампиров, точно. Больше никогда не буду комментировать стремные киноленты, потому что, кажется, у Бога прекрасное чувство юмора. Сдается мне, он предпочитает черный юмор. Запах мяты ударил в нос, заставив прыснуть и запрокинуть голову, выливая в рот содержимое красивого граненного стакана. Стоило подумать, что вечеринка по поводу вампиров не может обойтись без вампиров. — Джо, дай еще один, пожалуйста… — попросила я, протягивая руку к парню, который, тяжело вздохнув, толкнул в мою сторону чистенький пустой стакан. Наполнив его, я повернулась к брюнету, занявшему соседний стул и с любопытством рассматривающего меня. — Какая встреча. Вы меня преследуете? — Мы? — Шуга вскинул брови, принимая мой жест доброй воли. — Тебя преследует кто-то еще? — Аха-ха, забавно, даже не отрицаешь… — я рассмеялась, находя это забавным, а еще потому что мне просто захотелось посмеяться. Господи, я точно умом тронулась… — Мне надо выпить. — Давай, я налью, — парень отнял у меня бутылку, наполняя стакан, пока я удивленно наблюдала за ним, высоко вскинув брови. Это очень странно, очень… — Что-нибудь случилось? — Пф-ф-ф, нет. Что со мной могло случиться? Я просто узнала, что парень, который мне нравится, вампир. И парень, который… — я осеклась, не зная, что сказать. Кто для меня Шуга, что он значит для меня? Почему меня расстраивает то, кто он есть? — В общем, он тоже вампир. И человек, ставший мне хорошим другом, тоже вампир, — черт побери, даже Хосок вампир, как так может быть? — Я вот думаю, может, Тэхен тоже вампир? — я заинтересованно уставилась на своего собеседника, всерьез задумываясь над этим. Что, если ТэТэ тоже вампир? Я просто выйду в окно. — Просто чтобы полное комбо было. Мин хмыкнул, слегка улыбаясь, и сделал небольшой глоток из стакана, возвращая веселый взгляд ко мне. — Твой Тэхен — обычный человечишка, не переживай. — Святой Будда, спасибо хотя бы за это, — я возвела глаза к потолку, благодаря всех известных мне и неизвестных божеств и других существ, имеющих хоть какое-то отношение к небу и чудесам, поднимая за них стакан. Все не так потеряно, как казалось. — Даже полегчало немного… — А если бы он был вампиром, ты бы и его избегала? — Я разве избегаю тебя после того, как узнала, кто ты? Я избегаю тебя по другой причине. — И по какой же? — Потому что ты придурок, — Мин выдерживает взгляд «я говорила тебе это ровно тысячу раз, так что перестань, наконец, задавать такие глупые вопросы», а я отворачиваюсь, качая головой, и решаю поговорить с самым понимающим собеседником на этой планете — с собой. — Зачем я вообще с тобой разговариваю? Еще и алкоголем делюсь… я такая хорошая, разве я заслуживаю всего этого? — Чего этого? — спрашивает брюнет, словно ему на самом деле интересно узнать ответы на все свои вопросы. Но меня он не проведет, как бы искренне не звучал его голос, и как бы много интереса не было в его магических глазах. — Я пьяна не настолько, чтобы играть в психотерапевта и пациента. — Я думал, мы разговариваем, — парень пожал плечами и сделал то, чего я никак не ожидала: состроил удивленно-виноватую рожицу. — Нет? Я смотрела на Юнги и кусала губу, стараясь найти в его взгляде какой-то подвох, но ничего такого не было. Совсем ничего. Это уже вторая странная встреча с ним за эту неделю, когда парень ведет себя слишком нормально. — Знаешь, это странно, — протянула я, с подозрением осматривая его снова и снова. — За эти пять минут я еще ни разу не подумала, что ты урод. Я так пьяна? Или ты не такой уж урод? — Думаю, ты просто пьяна, — хмыкнул Шуга и улыбнулся. Не широко, но уголки его губ игриво подпрыгнули вверх, заставив меня пялиться на такую непривычную улыбку. Но вот, парень подносит к губам стакан, и улыбка исчезает, а мое сердце разочарованно вздыхает, пропуская удар. Это первая улыбка, которую я видела на его губах. Не ухмылка, не кривая усмешка, не легкое подергивание уголков губ — настоящая улыбка, робкая и милая, совсем легкая, но настоящая. — Я тоже так думаю, — собравшись с мыслями, согласилась я, и мы оба рассмеялись. Я только что нахамила ему, пусть и в мягкой форме, а он рассмеялся над этим вместе со мной. Что-то определенно не так. Так что же именно? Я пьяна до кондиции появления галлюцинаций и искажения реальности, или же все это сон? — Все так сложно… — подумав обо всяких странных вещах в моей жизни, я прерываю молчание, длившееся несколько минут. Стакан в моих руках просится коснуться губ, язык хочет ощутить вкус алкоголя вместо раздражающего слизистые вкуса грусти. — Почему все это происходит со мной? Почему мне всегда так не везет? И снова я смотрю на стакан, стоящий на столе, и верчу его вокруг своей оси, продолжая обращаться к молчаливому парню и зная, что он внимательно слушает меня. — Знаешь, я думала над словами своего друга. Он сказал, что мне не стоило идти на то свидание с Чимином, и… он сказал, что мне всегда не везет. Я спорила с ним, но он оказался прав. Так забавно, но от этого хочется плакать, а не смеяться. — Вселенная так сильно не любит меня, что даже если происходит что-то очень хорошее со мной, это непременно приведет к катастрофе, — вспомнив все нелепые ситуации, которые случались со мной, я рассмеялась, поворачиваясь к Шуге лицом. Может, он тоже посмеется? — Однажды я даже поймала вора, но знаешь, что случилось потом? Он обокрал меня и сбежал… — кроме сумки и телефона, он украл мой платок «на удачу». Никак не пойму, зачем ему платок. — А когда я собиралась на свадьбу к своей однокласснице, которая испортила мне детство, я выглядела шикарно. Я затмила бы ее никчемную красоту своей, но знаешь что? — парень вопросительно поднимает брови, заставляя скривиться, припоминая тот день. — В холле какой-то парниша наступил на подол моего платья, и я опозорилась, оставшись без юбки. Круто, правда? — Это на самом деле не весело, — с сочувствием заметил Мин, а я хмыкнула. — Думаешь? — это действительно даже не смешно, если все это происходит с тобой с регулярной периодичностью. — Я просто… не знаю, что со мной не так. Что не так, Юнги? Я поняла, что мне конец, когда слово, которое нельзя называть, уже сорвалось с моих уст. Я почувствовала вину, что назвала брюнета, ставшего моим собутыльником сегодня, по имени, ведь он всегда слишком остро реагирует на подобного рода вещи. Мне стало обидно, что я не смогла сдержаться, потому что прямо сейчас магия момента закончится, Мин снова наорет на меня, мы поругаемся, и мне придется просить у Джуна еще одну бутылку, чтобы выгнать надоедливого черноглазого красавца из своей головы. Я не заметила, как затаила дыхание, с опаской глядя на своего собутыльника, в ожидании Армагеддона, но ничего подобного не произошло, словно парень не слушал меня вовсе или просто не обратил внимания на то, как я к нему обратилась. Он лишь вздохнул, крутя в руке стакан так же, как и я крутила свой, и задумчиво глядя на плещущуюся в нем горькую жидкость. — Иногда жизнь складывается не так, как мы того хотим. Мы не всегда можем выбирать, как сложится наш день, что произойдет, а чего не случится. Мы не можем решать о чем думать или кого любить. Все, что происходит вокруг нас, зависит не только от твоего желания и усилий. — Почему? — я продолжала недоумевать, слегка радуясь, что мы все еще говорим, а не бьем посуду, крича друг на друга. — Почему только я не могу решать и хотеть? Ты вот, например, совсем не такой. Все происходит так, как ты хочешь, разве нет? — Ты так думаешь? — с интересом взглянув на меня, спрашивает Мин, уголки его губ немного насмешливо кривятся, пока глаза не отпускают мои. — А разве нет? Ты говоришь мне это постоянно. Ведешь себя так, словно тебе все позволено и все будет именно так, как ты скажешь. Ты сам решаешь о чем думать, что делать и что чувствовать. Так почему я не могу? Это так несправедливо. Жизнь ужасно несправедлива. — Никто не решает кого ему любить… — тише прежнего, но весьма уверенно заявляет Шуга, глядя на меня слишком внимательно. От такого взгляда мое сердце снова пропустило удар, а мозг начал лихорадочно искать в его словах подтекст, пока парень не ухмыльнулся, делая еще один глоток. — Может, кроме меня. — Так и знала, что ты идиот, — я рассмеялась, качая головой и тем самым стараясь привести мысли в порядок. Как я могла думать, что он это серьезно? Прошло много времени, алкоголь постепенно отпускал меня, и мне не хотелось больше пить. Было удивительно просто разговаривать с Шугой, который не был обычным собой. Было так легко и весело говорить с ним, возмущаться по поводу всего, что меня не устраивает в моей жизни, и даже не думать о том, интересно ему меня слушать или нет. Он продолжал поддерживать практически непринужденную беседу, изредка подшучивая надо мной и задавая какие-то вопросы, из-за чего мне казалось, что ему на самом деле интересно узнать все эти глупые истории, которые крутились неприятными воспоминаниями в моей голове. Поэтому я и продолжала философствовать о жизни, задавая в пустоту волнующие меня вопросы вроде того, почему моя жизнь именно такая, и что я делаю не так. А Юнги как-то мутно, но все же отвечал на них, стараясь убедить меня, что все дело не только во мне. Это было безумно странно: вести такие беседы с кем-то вроде него. Мы не ругались, он не приставал ко мне, как обычно, и не отпускал пошлых комментариев, а я совсем не боялась его, не ненавидела, с улыбкой доливая в его стакан драгоценную жидкость. Я слушала его и терялась… Мне казалось, что он безумно устал и запутался. Прямо как я… Несмотря на то, что пить больше не хотелось, я изредка делала вид, что подливаю в собственный стакан больше высокоградусной жидкости и делаю глотки. — Су Ен, ты сегодня совсем не танцевала, — Джо частенько влезал в разговор, проверяя в порядке ли я. Думаю, он подозревал Шугу в попытке споить меня. — Нет настроения, — отнекиваюсь я, не желая уходить из бара даже для того, чтобы потанцевать. Может, не будь здесь Мина, я отдалась бы музыке уже давно, стараясь развеять свои печали, но сейчас я хотела просто сидеть здесь, дышать мятой и говорить. Может, мы больше никогда в жизни не поговорим нормально? Может, мне сейчас нужно именно это? — Так, может, это поможет тебе его поднять? — Не думаю… — недовольно нахмурилась я, качая головой, и вздохнула. — Я устала. — Может, поедешь домой? Я вызову тебе такси. — Я… не хочу домой. Не хочу. Взгляд случайно возвращается к черным глазам и больше не может оставить их. Мысли вновь исчезают из головы, и я как чокнутая пялюсь на красивого парня, которому так идет черный, и не могу прекратить. Не могу не пялиться на его уставшие глаза, не могу не сглатывать, задев взглядом губы, не могу сосредоточиться на чем-то кроме запаха мяты, мечтая утонуть в нем. Так хочется оказаться ближе и… Я не должна этого делать, не должна. И думать не должна… — Мне нужно подышать… — еле собравшись с мыслями, я несколько раз моргнула, поднимаясь на ноги, и направилась к черному входу, чтобы окончательно отрезветь от свежего воздуха. Может, не возвращаться и просто уйти домой? Или отправиться в другой клуб? Или прыгнуть с моста…? Вместо этого я решительно расталкивала людей, направляясь к барной стойке. Снова. Я такая слабая… у меня совсем нет воли. Остановившись напротив Шуги, поднявшего на меня удивленный взгляд, я снова сглотнула. — Я устала… — все, что я смогла сказать. Наверное, это было попыткой оправдать собственные мысли и то, что руки тянутся к его щекам, а губы стремительно сокращают расстояние, желая коснуться чужих губ. Это снова происходит со мной, чувство, словно вселенная остановилась, чтобы посмеяться надо мной. Губы Шуги, все такие же шершавые из-за постоянных укусов, как-то умудряются не царапать, отвечая на мой отчаянный поцелуй, пока мои пальцы сильнее цепляются за его плечи, чтобы хоть что-то помогало мне стоять на ногах. Минута. Прошла минута, и его руки накрыли мои плечи, отстраняя. Мне так не хотелось, так не хотелось разрывать контакт губ, так не хотелось возвращаться в реальность, в которой я знаю, что не должна так поступать. Но он возвращает меня в нее, всматриваясь в глаза, и я просто ломаюсь, снова оказавшись в аудитории профессора Со, когда Юнги стоял напротив и так просил о том, чтобы я перестала бояться его. Этот взгляд и голос преследуют меня, меня преследуют воспоминания о прикосновении его губ, которое длилось не дольше нескольких секунд. Я смотрела на него сейчас и понимала, что хочу потеряться в его глазах, смешаться с запахом мяты, исходящим от его кожи, и перестать корить свою жизнь за такое количество катастроф. Это нужно мне. Я сделаю все, что он скажет, даже если попросит прыгнуть с небоскреба. Прямо сейчас я поняла, что не могу сопротивляться, не могу внушать себе, что во мне нет ничего, что я к нему чувствую. Я не могу отрицать очевидного. Больше не могу. — Если ты сейчас не уйдешь, ты не сможешь уйти, — серьезно проговорил Шуга, касаясь пальцами моей щеки, и осмотрел, кажется, каждый миллиметр моего лица. Мое сердце перешло в турборежим, разгоняя по телу безумие, поэтому вместо того, чтобы поступить разумно, я снова поцеловала его, придвигаясь ближе. Это так прекрасно, так на что-то похоже, так похоже… Чертово такси ехало слишком долго, а мы не прекращали целоваться, ни стоя на улице, ни сидя на заднем сидении машины. Дом, у которого мы затормозили, показался мне знакомым, как и просторный светлый холл, улыбчивый консьерж и огромный металлический лифт с высокими зеркалами. Такое впечатление, что моя спина узнала массивную дверь, к которой была прижата, пока парень, не оставляющий мои губы скучать, старательно искал в карманах ключи. От того, как быстро мы передвигались, у меня кружилась голова. Думаю, тут не обошлось без вампирских трюков. Мое тело дрожало, ощущая на себе чужие руки…. Так похоже на мое воображение, на красочные сны, посещающие мою голову… Неужели оно у меня настолько яркое? — Я… — заговорила я, когда губы парня перешли поцелуями на мою шею, а руки пробрались под обычную кофту темно зеленного цвета, исследуя горячую кожу. Сегодня я далеко не красавица: ни макияжа, ни красивой одежды, только вещи, в которых мне удобно ходить дома, но и в магазин в них сходить можно, если понадобится. — Боишься? Да, боюсь окончательно потерять голову. — Нет, я… не боюсь, — выдыхаю я, откидывая голову назад, и блаженно закрываю глаза, чувствуя его мягкие поцелуи. — Я… представляла это. Вот я и призналась в неприличных снах и всех тех постыдных мыслях, которые наполняли мою голову, когда я наблюдала за его искусанными губами или руками, пронизанными шикарными выпирающими венами. Юнги лишь хмыкает в мою кожу, пока я рискую попытаться стянуть с него футболку и коснуться пальчиками широкой спины. — Ты так пахнешь… — звучит так знакомо. Все это слишком знакомо… Моя кофта тоже летит на пол, за ней следуют мои джинсы, его джинсы, и вот я ощущаю спиной мягкие одеяла. Шуга нависает надо мной и смотрит, просто смотрит, а я понимаю, как сильно ошибалась этим вечером и сейчас. На меня смотрит Юнги. Прямо сейчас я поняла одну вещь, и она странно кольнула сердце. Юнги совсем другой, не такой, как дерзкий и властный Шуга, Юнги, он… другой. Именно его мне хочется целовать и касаться, именно его я так сильно хочу. Именно его я не боюсь. Он смотрел на меня так, как тогда в аудитории, как сегодня в баре. С интересом, с непониманием, чувствуя запутанность и печаль, чувствуя себя загнанным. С долей восхищения и даже с нежностью. В его взгляде сочеталось слишком много противоречий, вся палитра человеческих чувств. «Ты просто должна быть со мной… Я не могу уйти. Хотел бы, но не могу…» — сейчас его взгляд говорит именно эти слова, снова останавливая мое трепещущее в груди сердце и заставляя спросить. — Почему я? — Хотел бы я знать. Я хотела сказать, что это всего лишь еще одно подтверждение тому, что вселенная ненавидит меня, строя всякие, порой даже выходящие за рамки всего разумного, козни, но не могла. Не могла говорить об этом, не могла об этом думать. Я вообще не хотела больше думать ни о чем. Ни о том, какими «теплыми» были наши отношения, ни о том, что он вампир, ни о том, что произойдет после того, как я сделаю шаг в пропасть. Я просто не думала, снова притягивая лицо парня, чтобы губы не чувствовали себя так одиноко. Дыхание стало прерывистым и слишком шумным, как и стук моего сумасшедшего сердца. Юнги целовал меня, целовал так, что все вокруг теряло смысл, переставало существовать. Ничего больше не имело значения для меня, ни ссора с Чимином, ни дурацкая вселенная, — ничего, кроме прикосновений парня с невероятной красоты глазами. Иногда вместе с воздухом я выдыхала неправильные звуки, которые не могли сидеть в моей грудной клетке, когда кожи так касаются чужие руки. Слегка шершавые длинные пальцы бродили по моему телу, прокладывая дорожки, по которым вниз спускались губы. Я не могла думать о том, что меня касается страшный вампир, потому что происходящее сию секунду никак не вязалось с образом о вампирах в моей голове. Совсем никак. Это было прекрасно. Меня еще не касались так, словно я какое-то сокровище, словно любое дуновение ветра может навредить мне. Я просто тонула в прикосновениях Юнги, выгибаясь навстречу его губам, чтобы дольше ощущать их на своей коже. Губы искусаны в кровь, на мне все еще есть одежда, как и на нем, но мне так хорошо, что душа молит Всевышнего о том, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы длилось всегда. Пальцы путали черные волосы, пока не коснулись бледной гладкой кожи, с удовольствием исследуя чужое тело. Юнги словно вылеплен из фарфора. Такой же гладкий и изысканный, так же аристократично бледен и восхитителен, как настоящее произведение искусства. Как я могла не замечать этого раньше? Хотя, почему еще я изрисовала его изображениями весь блокнот? Я только хотела попросить о поцелуе, но губы Юнги уже накрыли мои, распахивая их еще шире своим языком. Поцелуй со вкусом железа, мои губы все еще кровоточили, а я, решив исследовать рот парня так же, как и он мой, случайно задела языком удлинившийся клык. Черт побери, все это не было сном или обманом, он правда вампир. Почему-то мне не было страшно, совсем не было. Может, потому что мягкие и ленивые движения рук парня, такие же осторожные, как и поцелуй, совсем не сочетались с образом дикого животного, чудовища с клыками, которые в любой момент могут вонзиться в мою шею и лишить жизни? Я ахнула, когда его пальцы проскользнули в мои трусики, осторожно проникая в меня, пока губы не прекращали изводить мои, а язык давал нешуточный повод давиться стонами. Я не могла понять, сон это или реальность, но не особо думала над этим вопросом, просто наслаждаясь происходящим. Как такое вообще возможно? То, как Мин вел себя со мной все это время, не могло дать мне повода представить нечто подобное. Я думала, он из тех, кто просто возьмет то, что ему нужно, быстро, жестко и горячо, но сейчас я задыхаюсь от сладости и тягучей лени. Так неожиданно удовольствие разлилось по артериям, стремясь достигнуть каждой клеточки, и я застонала, жмурясь так сильно, как только возможно, и не желая отпускать этот момент. Руки прижали Юнги ближе, крепче обнимая за плечи, а губы не собирались прекращать поцелуй, хоть и выдохнули в его рот неприличный стон. Парень выдыхает что-то очень похожее на этот звук, ныряя рукой под мою поясницу, чтобы соприкоснуть наши животы, в то время как другая рука продолжает поглаживать бедра. Брюнет перекатился на спину слишком неожиданно, чтобы я придавила его тело к кровати, распластавшись на нем растаявшим мороженым, растекшимся от переполняющего его блаженства и удовольствия. — Еще… — шепчу я, спускаясь поцелуями к шее парня, пока руки бродят по идеальной груди и больше чем просто подтянутому животу. — Хочу еще… Вздох, и пальцы касаются моих плеч, убирая с лица волосы, а я все не могу остановиться, не могу прекратить целовать бледную кожу Юнги, пропитанную мятой. — А ты не боишься, что тебе слишком понравится, чтобы забыть об этом? — А кто сказал, что я хочу забыть? Парень снова нависает надо мной, слишком внимательно рассматривая мое лицо, прежде чем потянуться к застежке на черном бюстгальтере. Я приподнялась к нему, помогая справиться с этой задачей, а еще находя оправдание, чтобы снова впиться в его губы. Слишком много поцелуев осталось на моей коже приятным прикосновением, которые она запомнит надолго. — Слишком… медленно… — задыхалась я, выгибаясь навстречу каждому движению парня, доводящего меня до черты. — В самый раз, — хмыкнул Юнги, касаясь губами моей небольшой груди. Я сорвалась с небес в бездну, а потом вновь поднялась до небес. Это произошло не раз и даже не два, я просто сбилась со счета, а Юнги, кажется, даже не начинал считать…