Невезучая

— Ты пришел… — бурчит сонно Ен, не разлепляя глаз, пока Юн несет ее в спальню, а после аккуратно укладывает на кровать, ненадолго нависая напротив лица своей девушки. — Я не хотел тебя будить, прости. — Нет, я рада, что проснулась, — проговорила она тихо, еще не совсем проснувшись на самом-то деле, несколько раз моргнула, чтобы разогнать туман перед глазами, и поднялась на кровати, садясь. Ладошки цепляют длинные бледные пальцы Мина, и Су тянет парня за руку, заставляя его присесть рядом. — Как прошел твой день? — Мой день? — удивленный вопросом, Юн переспрашивает, подняв брови, а она кивает, давая понять, что об этом и спросила. Только не понятно, что он должен ответить. — Обычно, — проговорил парень, задумавшись. — Просто прошел. И снова ничего конкретного, а ее это снова расстраивает, даже если в памяти все еще свеж разговор с Хосоком и ее решение быть понимающей и не спешить, а еще стараться не нервировать Юнги, который, по словам его друга, борется с какой-то серьезной проблемой. — Я устала сегодня, — вздохнула девушка, опуская голову в решительности если не услышать ничего от Юна, по крайней мере, дать ему пример того общения, которое Ен хотела бы от него получить. Нет ведь ничего сложного в том, чтобы рассказать хотя бы о чем-то незначительном из своего дня. — Немного продвинулась со своим проектом, а так больше ничего не произошло, кроме того, что сегодня меня все кинули. Я скучала и очень рада, что ты пришел, — взгляд переведен на глаза, глаза невероятно красивые и безмерно глубокие. — Какие у тебя планы на завтра? Или на выходные? Ты будешь все еще занят? — Эй, почему так много вопросов всего за минуту? — Я просто… пытаюсь внести немного нормальности в то, что происходит между нами. Поэтому девушка и старается быть максимально спокойной и спорить не много, молчит обо всем, что ей не очень нравится и даже спрашивает разрешения о том, на что оно ей не нужно вовсе. Все это попытка свести их отношения к нормальным. К обычным. Ведь в отношениях нужно делиться друг с другом различными вещами и интересоваться друг другом, разве нет? — Хочу пригласить тебя на свидание, — проговорила Су Ен смело, серьезно глядя на Мина, который в ответ только выгнул темную бровь. — Свидание? Зачем нам такая глупость? Он уже, мягко говоря, не в том возрасте, чтобы ходить на свидания, да и их с Су Ен отношения уже более чем просто сложились. Какие еще свидания? Что за детские шалости? — Чтобы узнать друг друга и просто побыть вдвоем. Ты не хочешь? — интересуется она осторожно, очень надеясь, что причина его отказа все же кроется в другом. — Я и так знаю о тебе все… — он, кажется, на самом деле не видит смысла в ее предложении, а Су Ен снова злится. Снова на грани того, чтобы закатить истерику, которую он так не любит. Потому что это не так все работает. Отношения должны работать в две стороны, и здесь не считается, что пара знает друг друга на 50%, если один другого знает на все 100%, а другой на удручающий ноль. — Но я о тебе ничего не знаю, — еле сдерживаясь, старается объяснить Су Ен, хотя чувствует, что еще немного и взорвется, и ее не остановит даже желание спать. — А я очень хочу узнать. И хочу проводить больше времени вместе. Знаю, ты серьезный вампир с кучей дел, но… хотя бы минутка в день у тебя ведь может найтись для меня? Минутка? Она не может обвинить его в том, что он не может найти для нее в своем расписании время. Все его расписание вертится вокруг нее. Даже если Су Ен об этом не знает. Но она и не должна знать. Так правильно. Так в его жизни хотя бы немного спокойствия есть. — Поэтому я сейчас здесь, — вздыхает Юнги, очень стараясь не раздражаться. У него нет на это сил. Нет сил на выяснение отношений и изнуряющие разговоры о том, как он должен себя вести по ее мнению. Совсем не за этим он пришел. — Да, но… — в душе Су Ен кричит что есть мочи не многозначное: «ГРРРРРРРР», стараясь выпустить пар и в реальности не сказать лишнего. Она знает, что парень не в настроении для скандала. Ей и самой скандалить совсем не хочется. Да и глупо вот так испортить то время, что у них появилось наедине друг с другом. Вздохнув, Су Ен мысленно постаралась переключиться и, когда посмотрела на Мина снова, проговорила спокойнее: — Мне нужно немного времени с тобой, когда я не сплю. Внутри от мыслей, что Юнги приходит поглядеть на нее спящую, очень приятно, почти приторно сладко и очень волнующе трепетно, однако это милым кажется только со стороны. Это очень романтично, когда показано в фильме или в книге описано, но в жизни все совсем не так. Ведь в жизни, когда он приходит, никто в зрительном зале не ахает от умиления и за сердце не хватается. Потому что не для них Мин туда приходит, ведь кроме Су Ен здесь никого не существует больше. Но Ен не знает о его присутствии, не видит ничего и не слышит, не чувствует… словно его здесь и не было. Словно он и не приходил. И хоть тот Юнги, что приснился ей одной из ночей или просто привиделся, тот, что целовался так же, как настоящий, сказал, что просто смотреть на нее спящую не достаточно, для нее этих моментов еще меньше, чем для него. Для нее это еще меньшее значит по факту, потому что для Су Ен в моменты его реального присутствия рядом с ней, Юнги здесь нет. А это неправильно. Ведь они не пишут книгу и не снимают кино. Здесь неважно мнение или восхищение их поступками кого-то третьего. Только они важны. Оба. — Я не очень опытна в отношениях, но мне кажется, я не прошу о чем-то странном. — Почти все, что связанно с тобой, странно, — заметил Юн. Оба закатили глаза. Одновременно. Су Ен решила, что не будет говорить ничего больше, чтобы не испортить все, чтобы не усугубить. Ведь Юнги ей правда не хватает, и она не смеет портить и так странные отношения очередной «истерикой», а как достучаться до него, не знает. Но руку парня Су отпускает и отстраняется, передвигаясь на кровати, словно собирается лечь, старательно на Шугу не смотрит, а он потирает глаза и снова смотрит на нее, молча. Тяжелый вздох и пальцы цепляют одеяло, подтягивая сидящую на нем Су обратно. — Хорошо, я понял, моя сладкая, — ловя напряженный взгляд девушки, устало вздыхает брюнет и снова берет ее ладони в свои. — Если ты этого хочешь, значит, у тебя это будет. Я обещаю. — Правда? — переспрашивает блондинка с сомнением, немного удивленная такой сменой настроя. — Конечно. Шуга никогда не дает обещаний. Но те, что дает, всегда выполняет. И она в этом не сомневается не только из-за серьезного голоса или пронзительного взгляда. Просто. Без причин не сомневается. — Пойдем на свидание? — интересуется Су Ен, прищурившись, а Юнги просто кивает, слегка хмурясь. — Наверное, по закону жанра спросить об этом должен был я? — Ты все еще можешь спросить. Она забавная… очень забавная, и это заставляет его усмехнуться и подпустить улыбку даже к глазам. — Пойдешь со мной на свидание? Немного неловко. Не уверен, что он хоть когда-то спрашивал о подобном. Он даже не уверен в том, были ли они у него хоть когда-нибудь. Жизнь Мин Шуги слишком длинная и непростая, чтобы упомнить всякие мелочи. Она слишком затянулась по многим стандартам, но это вовсе не значит, что в мире не существует больше ничего, чего бы он еще не делал или не пробовал, даже если ему самому так казалось. Было еще столько всего, что могло бы его удивить или поставить в тупик. Прямо как Су Ен вот сейчас. — Не знаю, мне нужно подумать… — она игриво отворачивается, поднимая взгляд к потолку, словно предложение Юнги ее совсем не интересует, и словно она и правда обдумывает, сможет ли вписаться свидание с ним в ее загруженное расписание. — Я не принимаю отказов, — звучит прямо в ее губы, когда парень заставляет Су Ен повернуться и ощутить на своих устах его поцелуй, а она в чужие губы улыбается, обнимая и руку, что фиксировала ее лицо, и чужую шею. — Я не собиралась отказывать. И снова поцелуй, а потом еще и еще, и только сейчас кажется, что настало время расслабиться. Только сейчас получается отпустить заботы прошедшего дня и забыть обо всем, кроме вкуса губ, что перебирают губы, и запаха, наполняющего легкие. — Можешь остаться сегодня? Су Ен надеется, Юн не откажет и позволит ей тонуть в это объятиях этой ночью. А Мин Юнги так от всего устал, что даже если бы хотел, вряд ли смог бы противиться просьбе своей девушки. На душе, в существовании которой он так сомневается, как-то непривычно тепло становится, когда она вот так на него смотрит. А по венам течет такое неизведанно сладкое чувство чужого желания, впервые за всю его долгую жизнь такое тягуче приятное. Шуга всегда лучше самих людей знает, чего те хотят. Самые глубокие, самые потаенные, самые страшные даже для них желания, желания, которые никогда не будут осознаны и тем более озвучены… он знает о человеке все, каждое его «хочу» видит слишком явно, как черным по белому. Но ни одно встречаемое им доселе человеческое желание не было для него таким расслабляющее упоительным и одновременно с тем странным образом окрыляющим, как то, что испытывала Су Ен, особенно прямо сейчас. Юнги продолжает удивляться, пробираясь все глубже, стремится расслышать фоном такие привычные, самые обычные желания, которые всегда одно на другое накладываются в головах людей, но у Су Ен ничего. Вообще. Пустота и ярко желтое, согревающее, размаривающее, будто он нежится в лучиках солнца, желание, чтобы он остался с ней. Чтобы был рядом. Никаких оговорок больше, никаких подтекстов, мелких шрифтов под строкой или еще чего-то. Ни желания спать, ни желания есть, ни мыслей о том, что неплохо бы скинуть пару кило или как хочется какую-нибудь безделушку из какой-нибудь новой коллекции. Только он в ее голове и чувствах. Только он в ее желаниях. Это… чертовски странно. Очень странно то, каким приятным для него ощущается это. А Су Ен продолжает смотреть так же умоляюще и… влюблено. Юнги точно знает, что этот взгляд значит. Чувствует это своим мертвым сердцем, которое, в отличие от ее, любить не может. Не смеет. Слишком много времени прошло… оно разучилось чувствовать. Но в этом есть и плюсы, ведь кроме всего прочего, болеть оно разучилось тоже. Забыло, что это такое. И слава Богу, в которого Юн никогда не верил. Ни в одного из придуманных или где-то описанных. А прочитать про них всех у него было и время, и много возможностей. — А если начну приставать? — Юнги прищуривается, вынуждая Су Ен хихикнуть и приподняться на кровати, придвигаясь к его лицу с хитрой улыбкой. — Не факт, что я сама не начну, — заявила девушка и чмокнула брюнета в губы, а когда отстранилась немного, состроила жалобную мордашку. — Можем побыть вдвоем хотя бы во сне? Пожалуйста? Юнги бы очень хотелось не только во сне быть рядом с Су Ен, но пока что он не может. — Все, чего пожелаешь.

***

Несколько дней спустя, дней, лишенных присутствия в них Шуги, Су Ен, сидя на переднем сидении машины Хосока, болтала с другом о ее парне, стараясь хоть от кого-то узнать о Мине хоть самую малость. Если сам он не считает важным какие-то мелочи, это вовсе не значит, что они вовсе не важны. Наоборот, для Су Ен важным было абсолютно все. А кто может знать о Юнги достаточно много? Верно, только Хосок. Парень долго отнекивался, говорил что-то о том, что подобными вещами он не занимается и не будет обсуждать с ней Шугу словно его мамочка, но на деле выкладывал все без раздумий, следовало только Су Ен спросить. За недолгую поездку от универа до их дома, Ен узнала много всего. Например, что Шуга не любит орехи, потому что при жизни у него на них была аллергия. И еще о том, что увлекается психологией и читает различные книжки, которые Хосок бы в жизнь не прочел, даже умирая от скуки. Ему нравится море и горы нравятся тоже, потому что там воздух другой, и он успокаивает, убаюкивает его мысли, уносит прочь все тревоги. К сожалению, не на все вопросы Ен ее друг смог ответить, но девушка расстроилась только самую малость. Ведь и так ее список фактов о Мин Юнги пополнился больше, чем даже на двести процентов, а это не может не радовать. — Зачем тебе все это? — Первое, — деловито заявила Ен, поднимая в воздух указательный палец, — Я планирую идеальное свидание. Хоть мы и сделали вид, что он пригласил меня сам, вряд ли такой крутой и серьезный парень будет заниматься его организацией. Готова поспорить, что за своими делами он уже и забыл про него. Так что мне нужно знать о Шуге хоть что-то. Второе, — девушка разогнула еще один палец и вздохнула немного расстроено, — он не ответит мне ни на один из этих вопросов, потому что: «Это не имеет значения», — она так смешно спародировала марену речи Мина, что Хо не сдержался и громко прыснул, отчего и на губах блондинки расцвела небольшая улыбка. — И третье, но самое важное: — серьезно проговорила Су, разгибая еще один палец, — хочу узнать его. Все о нем знать хочу. Абсолютно все. То, что считает неважным и то, чему придает значение… хочу знать обо всем, что его касается, понимаешь? О чем думает, что чувствует, чего хочет и чего боится… он говорит, что знает обо все, и у меня такое чувство, что так и есть. Но я ничего о нем не знаю, вообще. И меня это напрягает… хочу тоже знать о нем все и даже уметь читать мысли или понимать, что он хочет сказать по взгляду. Это правда, правда в том, что Ен катастрофически мало того, что у нее есть про Юнги или про Шугу… про них обоих. Раньше все было нормально, ведь они были друг другу по сути никем, но сейчас… сейчас, когда они пара, она чувствует, что имеет право узнать о нем. Су Ен ведь не чужая больше, она теперь не никто. Если Юн хотел встречаться с ней, не значит ли это, что она имеет для него цену? Что она важна? Ей казалось, что так и есть, что она особенная… рядом с ним девушка всегда чувствовала себя не такой, как другие, но вместе с тем ей хотелось отличаться от всех еще больше. Су Ен хотела отличаться от других знанием и пониманием самой загадочной и сложной личности, которую когда-либо встречала. — Уверен, он ответит на твои вопросы, когда придет время. Я говорил тебе, сейчас существует некая проблема… она не дает спать не только ему. Все стоят на ушах из-за… — Хосок прочистил горло и неловко перехватил руль, чуть не сказав то, о чем говорить не должен, и помолился всем, кого знает из богов, поблагодарив их за то, что вовремя смог остановиться. — В общем, сейчас Шуге не до этого, поэтому не придавай особого значения, если он будет резок или холоден, ладно? Это не твоя вина. И снова она слышит про какие-то проблемы… и снова совершенно ничего непонятно. Это так утомляет: быть в неведении того, что происходит. — Может быть, я могу чем-то помочь? — поинтересовалась Ен, с надеждой глядя на друга, который в ответ посмотрел на нее очень удивленно. — Конечно, вряд ли, но все же… если я могу что-то сделать, скажи мне, хорошо? Су очень сомневалась, что к ней и правда обратятся за помощью, даже если помочь будет в ее силах и возможностях, но все же хотела сказать, что если вдруг, она с радостью сделает все, что от нее зависит. — Просто будь осторожна и не заставляй нас волноваться, ладно? Этого будет более чем достаточно… — вздохнул Чон, вновь перехватывая руль, и натянуто улыбнулся, чувствуя, как настроение Су Ен меняется на напряженное… девушка начинает всерьез переживать, а это лишнее. — Не переживай, скоро все решится и снова наладится, — спешит сменить тему брюнет, переводя взгляд с дороги на подругу, сидящую совсем рядом. — И тогда Шуга будет уделять тебе больше внимания. — Если это значит, что мне не придется прогуливать и мчаться к вам домой в надежде на то, что я увижу своего парня хотя бы на пару минут, прежде чем он снова отправится решать мистические проблемы, о которых мне не нужно знать, то я согласна, — пробурчала девушка, отворачиваясь к окну, и тяжело вздохнула, проговаривая тише: — Скорее бы уже это все решилось. Чон Хосок улыбнулся. Устроил локоть на дверце и подпер голову ладонью, продолжая расслабленно вести машину и улыбаться подозрительно широко, что Су Ен заставило нахмуриться. — Чего? — и почему ее не покидает ощущение, что парень смеется над ней? Наверное, потому что причиной его улыбки и правда стала Су Ен. — Это классно, — под ее недовольным взглядом объяснил Чон и пожал плечами, вновь отворачиваясь вперед, чтобы смотреть на дорогу. — Прямо сейчас я немного завидую Шуге. Ты проводишь научно-исследовательскую работу по нему, прогуливаешь и спешишь увидеть его, прихорашиваешься и воодушевляешься все больше с каждой секундой… это должно быть очень приятно. Ему правда нравится все это, нравится Су Ен и то, что она творит с их жизнями. Нравится видеть немного другим парня, которого всю свою жизнь знал совершенно с других сторон, нравится то, как легко и просто Ен берется за что-то такое сложное, как встречаться с вампиром. Да еще и с каким. Хосок получил от девушки много вопросов, уйму просто, но ни один не выдал ему ее стремления защититься от них или даже им навредить. Су Ен не спрашивала Хосока о деньгах, не интересовалась, зачем он пошел в универ, не задавала вопросов о том, на какие такие встречи Шуга ходит почти каждый день. Все, что интересовало эту девушку — Мин Шуга и ничего больше. Вообще. Было странно встретить кого-то такого, кто бы вот так безрассудно влюбился в совсем не милого друга Чон Хосока, но Су Ен кажется проваливалась в этого сложного парня все больше и больше и ей это нравилось. Может, она мазохистка? Это умиляло Хосока безумно. Умиляло так сильно, что он не мог ничего поделать с собой, и в итоге парень тихо посмеивался над Ен, что отчаянно старалась поправить макияж в зеркале, вмонтированном в солнцезащитный козырек. Его умиляло и радовало, что девушка, бросая короткие взгляды в окно, старалась отметить, сколько времени еще займет путь до их места назначения, отчего сердцебиение ее постепенно ускорялось. — Ты же не пытаешься смеяться надо мной, да? — бросив настороженный взгляд в сторону друга, Су снова осмотрела помаду на своих губах и подняла козырек. — Даже если так, мне все равно. Я не могу контролировать это. Хочу быть рядом, хочу знать о нем все, хочу к нему прикасаться постоянно… хочу слышать голос и чувствовать запах… — и зачем она говорит об этом? Сама не знает, хоть и понимает, что Хосоку до ее чувств совершенно никакого дела нет. Вот только ему есть. И он искренне рад, что этот мир так сложен и многообразен, и что люди такие непредсказуемые и чертовски странные существа, и среди них, в мире этом безумно странном нашелся кто-то способный полюбить кого-то вроде Шуги. — Это меня саму немного пугает, но я не могу ничего с этим сделать. Кажется, это и есть влюбленность, как думаешь? — Я знаю, что это она и есть. Ты влюбилась по уши. — Не вздумай издеваться из-за этого, — блондинка тычет в Хосока пальцем, угрожающе прищуривается, а ему только смешнее становится, ведь, если по правде, выглядит Су совсем не страшно. Скорее как маленький пушистый котенок. Светленький. — Он ведь точно дома, да? — интересуется Су Ен, когда они сворачивают на ту самую улицу. — Должен быть, — кивает Хосок, притормаживая, чтобы пропустить пешеходов. — Если нет, ты труп. — Я и так труп, — хихикнул парень. Боже, почему она такая забавная? — Но ты ходишь по земле и греешься под солнышком, даже шутишь. А если ты меня обманул, будешь гнить под землей. — Господи, какая ты страшная, — Чон закатил глаза, паркуясь на привычном месте, и после выключения мотора отстегнул ремень безопасности. — Давай, на выход. Продолжая переговариваться в уже привычном дружеском тоне, Су Ен и Хосок вошли в дом. Ен рассмеялась над очередным смешным комментарием одногруппника, бросая рюкзак на диван, и прошла на кухню, планируя попить. Девушка что-то не менее смешное ответила другу и продолжала улыбаться, доставая стакан и протягивая руку за графином с водой. Даже наполнила стакан наполовину, когда одна из дверей открылась, и до Ен донесся тихий смех. Все еще улыбаясь, блондинка подняла взгляд со своего стакана на вошедшую в гостиную девушку и не сразу поняла, что происходит. Девушка с короткой стрижкой, что была обмотана простыней на, кажется, нагое тело, и держала ее край на своей груди, показалась Су Ен знакомой. Нет, она ее точно уже видела. Ен узнала красавицу, пусть и не сразу. Как и не сразу оценила ее внешний вид. — Ой, приветик! — лучезарно улыбнувшись, поздоровалась знакомая незнакомка с застывшим Хосоком, который пялился на нее во все глаза, пребывая в ступоре еще большем, чем Су Ен. — Хо, мы не знали, что ты вернешься так рано… — проговорила она смущенно и прикусила губу, хоть та и была растянута в улыбке, а после перевела взгляд на замершую за столом Су, все так же держащую свой стакан навесу. — Это твоя подружка? Ты должен был предупредить, тогда мы бы… Она так и не закончила свою фразу, потому что парень не собирался ее слушать, разрывая пространство своим громким голосом, даже не смотря на то, что Су Ен было очень интересно узнать, что следовало за этим непонятным: «мы бы». Они бы что? И кто такие «они»? — Какого черта?! Ен никогда не слышала, чтобы Хосок кричал. Никогда не видела его таким злым, а сейчас у нее не было времени удивляться его преображению, вместо этого блондинка шокировано пялилась на выходящего в гостиную Юна. Юна, который, как и обещал Хосок, был сейчас дома в перерыве между своими встречами. Юна, который на ходу набрасывал на свой обнаженный торс белоснежную рубашку и даже не удосужился привести в порядок свои растрепанные волосы или стереть с губ чужую губную помаду. Сердце Су Ен пропустило удар, а недоверчивый взгляд снова скользнул по парочке, которой, кажется, их с Хосоком приход помешал. Ей показалось или на его шее стоит засос? Никто ничего не успел сказать до того, как совсем не дурочка Ен сложила в своей голове два и два. Если бывшая твоего парня выходит из его комнаты обмотанная простыней, это еще ничего не значит. Мало ли, почему это могло случиться. Может, ее одежда испортилась? Если вслед за ней, хихикающей и не прекращающей улыбаться, выходит сам парень, это все еще ничего не значит, даже если на нем по каким-то причинам не оказалось рубашки. Но как может не значить ничего засос на шее и помада на губах? Да не только на губах, если уж быть совсем откровенным. И если очевидно, что в его волосах путались ее наманикюренные пальцы? Но даже если это все еще ничего не значит, сердце Су Ен разбивается в дребезги, когда ее взгляд встречается со взглядом Юнги. Потому что этот взгляд что-то значит. Он значит, что Су Ен не ошиблась, а девушка в простынях, у которой с Юнги есть совместное прошлое, не долгое, но периодами, как выразился Хосок, не просто так здесь сейчас находится. И, кажется, не такая уж она и бывшая… Стакан с силой поставлен на мраморный стол, но плевать ей, что вода расплескалась от этого в стороны. Потому что внутри расплескалось намного больше, и это что-то было таким жарким, раскаленным, и от этого чертовски больно. Там, внутри, под ребрами очень болит. Снова. Су Ен не сказала ни слова. Не закатила истерику, не стала выяснять отношений и плакать. Не стала разбрасываться обвинениями или читать нотации. Девушка просто забрала свой рюкзак и быстрым шагом направилась прочь из дома. Ей определенно не стоило приезжать. Ей не стоило никогда здесь оказываться. — Ты куда? Юнги пугает до чертиков, вырастая перед Су Ен и преграждая ей путь, а она даже не дергается в сторону, слишком сосредоточенная на своих мыслях о том, как бы ей отсюда уйти поскорее. И за сердце не хватается, потому что хвататься уже, кажется, и не за что. Ведь в груди стало так пусто… болезненно очень. Словно кто-то вырвал часть ее плоти и теперь на ее месте образовалась огромная зияющая дыра, сквозь которую туда-сюда, раздражая кровоточащие стенки, берущиеся воспалением от мгновенного заражения, снует ледяной ветер. Так холодно… — Подальше, — бросает девушка, не поднимая взгляда, и пытается пройти, но брюнет не пропускает, не считая, что их разговор окончен. А Ен искренне не понимает, чего он еще от нее хочет. Что ему от нее, черт побери, надо? — Почему так быстро? — ему правда интересно или он просто придуривается? — Ты разве не со мной повидаться пришла? — Повидала уже. Дай пройти. Чудом протолкнувшись, Ен проходит мимо и начинает обуваться, мечтая как можно скорее исчезнуть отсюда и все забыть. Его забыть, навсегда вычеркнуть откуда-то изнутри. Нет, не откуда-то. Отовсюду. Никогда больше она не хочет его видеть. Ничего больше о нем не хочет знать. Как быстро, все-таки, людское сердце может измениться. — Подожди. Юн вздыхает, устало взгляд переводит на Су, которая не понимает, чего она должна дождаться и, главное, зачем. — Чего? — блондинка практически кричит, оборачиваясь, сжимает в напряжении челюсти и смотрит на Шугу выжидающе, но не дает ничего сказать, хотя тот и не пытается. — Да ладно, это нельзя не так понять, — истерически весело, но со слезами на глазах, которые, она надеется, так и не покинут ее ресницы. Она не должна плакать. Он не должен видеть ее слез. — Вы только что переспали. Это и правда невозможно было понять неправильно, и она это прекрасно знала, только что-то очень наивное теплилось в груди, что пронзило болью чужого предательства, и Су Ен в глубине своей души надеялась услышать хоть какое-то оправдание, в которое она смогла бы поверить. Что угодно. Она искренне хотела, чтобы Юнги объяснил все или хотя бы попытался. Даже если то, что он скажет, будет звучать максимально нелепо и абсурдно, она обещает поверить, если в этом будет хоть капля правдоподобности. Су Ен поверит, если он скажет, что его наглым образом соблазнили, поверит, если скажет, что его бывшая заявилась сюда и приставала, не слыша отказов, а ему даже врать не придется при этом. Она поверит и даже простит, она обещает попросить прощения за истерику, если только после всего этого он скажет, что ничего кроме прелюдии не было. Су Ен простит, она обещает ему и самой себе, а Су сдерживает обещания. Всегда. Только он никогда этого не скажет, потому что не в его стиле озвучивать ложь. Даже если сказать ее нужно для того, чтобы что-то исправить. Шуга не говорит слов оправдания и не пытается объясниться. Не отрицает ее заявление, что и так всем очевидно, и произносит то, что бесит Су Ен даже больше его расстегнутой рубашки и засоса на бледной шее. — И? И? Это все, что он может сказать? Ее передергивает от его спокойного, отстраненного голоса, и все, что Су может сделать в этот момент, напрягшись, унять неприятную дрожь, что прошла по телу, и попытаться уйти, чтобы запястье окутали чужие пальцы, не давая блондинке сдвинуться с места. — Отпусти меня, — она шипит на него сквозь зубы, стараясь вырвать руку из неприятной хватки, но Шуга не отпускает и сверлит девушку напряженным взглядом, выдавая, насколько ему не нравится то, что сейчас происходит. Как будто она в восторге. — Успокойся. — Ты шутишь? — блондинка прыскает совсем не весело, ведь представить не может, как и почему должна успокаиваться. Да она разнести все к чертям собачьим готова сию минуту. Но вместо истерики девушка как можно спокойнее произносит, пусть голос и пестрит недовольством и сарказмом: — Я не в настроении сейчас вести светские беседы. Так что, прошу, отпусти. — Су Ен… — Пожалуйста, я не хочу скандалить! — голос Ен срывается на крик, и она почти что плачет, но вовремя отводит взгляд, вырвав все же из чужих пальцев свое запястье. Девушка шмыгает носом, старательно не давая себе разрыдаться, ведь Ен не плакса, пусть даже если истеричка. Если Юнги так сильно хочет с ней поговорить, она скажет ему то, что думает. — А ты, видимо, хочешь, да? Хорошо. Как, ты думаешь, я себя чувствую прямо сейчас? Ты ходишь и заявляешь, что я принадлежу тебе, что я должна быть с тобой, что это гребанная судьба и так далее, говоришь, что я нужна тебе, что должна быть рядом, и вот я рядом. И что? Этого недостаточно видимо, поэтому ты трахаешься со своей бывшей. Каждое слово как прекрасно заточенный нож, который, она надеется, проберется под его толстую шкуру и хоть немного заденет за что-то живое. Потому что Ен чувствует себя использованной и выброшенной, обманутой и от этого невероятно жалкой дурой. — У меня есть имя, дорогуша, — доносится из гостиной ничуть не смущенное, тоном очень самодовольным, насмешливым даже, и Су Ен в стену бросает пронзительный взгляд, взгляд такой, что мог бы убить, если бы между девушками не было преграды. — Заткнись, — не церемонясь, бросает Шуга брюнетке, давая явно понять, что вмешиваться в этот разговор она не имеет никакого права, и при этом не отрывая глаз от Су Ен ни на секунду. — Это не отменяет того, что ты только что сказала. — Да? — переспрашивает она удивленно, нет, очень шокировано, и ей становится практически смешно. — Так я все еще твоя? И я все еще нужна тебе? Класс. В качестве кого? Одной из шлюх, с кем ты будешь время от времени кувыркаться, когда захочется? — Эй! Она такая грубая… — снова доносится девичьим голосом, но вслед за ним немного тише звучит совсем не радостный голос Хосока. — Ты можешь просто заткнуться?! Какого черта ты вообще здесь забыла?! Уж спасибо, Су Ен не хочет быть чьей-то личной шлюхой. Не для этого она так старалась и не ради этого перекраивала свою жизнь и даже характер на другой манер. Она знала, что не идеальна, что рядом с ней любому человеку будет сложно, даже если он не человек уже около тысячи лет. Су Ен шла на какие-то жертвы, даже если они кажутся чем-то смешным и незначительным, переносила планы, сдерживалась там, где хотелось кричать, с пониманием отпускала темы, которые ей были интересны, ведь они приносили неудобства Юнги. Она, черт побери, была милой и послушной даже, слишком смиренной, стараясь сделать что-то правильное для отношений, которые так почему-то ценила, и которые нужны были только ей, судя по всему. В глазах Мина ни раскаяния, ни сожаления. В голосе напряженность, а не чувство вины. Слова его не о просьбе простить его, они заставляют Су Ен сжиматься в одну единственную точку чего-то, практически не имеющего ни капли смысла. — Да, ты все еще моя. Всегда была и всегда будешь, — говорит он слишком серьезно, словно это что-то, что не обсуждается, что-то, что она не может изменить. Что изменить не может даже он. — Это не закончится просто потому, что я провел время с кем-то еще, и это не значит, что я больше не хочу тебя. Нет причин, чтобы… Как глупо… она чувствует себя идиоткой, пустым местом. Разве измена не означает конец отношений? Разве кто-то, кто все разрушил, может так спокойно выглядеть и говорить такие слова? Су Ен думала, она для него что-то значит. Ей казалось, она значит безмерно много, что она невообразимо ценна. Именно так Су ощущала себя рядом с Юном, в его руках, обволакиваемая запахом мяты. Ей казалось, она важнее всех на свете, когда его губы целовали ее… не имело значения, был поцелуй нежным или же страстным и жгучим, был с привкусом сахарной ваты или ее крови. Су Ен не переставала думать, что она для него важна, даже если он ей не говорит об этом. Девушка думала, Шуга просто слишком закрытый, огрубевший за все эти годы, за сотни лет наверняка непростого существования. Она думала, он такой, потому что была причина и обстоятельства. Су Ен считала, он просто немного потерянный, просто пытался выжить и поэтому отбросил все лишнее, в том числе и какие-то чувства или умения. Поэтому изменились приоритеты и ценности… это логично. Ен думала, что если он не говорит о любви, это вовсе не значит, что он не любит. Просто, может, сказать об этом слишком сложно. Слишком тяжело… Для нее ведь это непросто тоже… Но их нельзя сравнивать. То, что Су прожила в этой жизни, несравнимо с тем, через что прошел Шуга. Ей его никогда не понять, даже если Су Ен так отважно пыталась. Если так сильно хотела… Она думала, что-то значат его поцелуи. Думала, особым значением обладает каждое его появление в ее квартире, будь она бодра или же спит… Су Ен всему, что между ними происходило, придавала значение… слишком много значения, кажется. Ей казалось, что его улыбки, подаренные ей, очень ценны, что она особенная, раз ей удалось рассмешить его вечно угрюмого. Она думала, если он с ней невероятно расслаблен, это что-то да значит. Но это не значило ничего. Не несло никакой ценности. Не было важным ни капли. Он просто проводил с ней свое время. Всего-то. — Когда ты звал меня своей, я считала, что это значит, что ты мой, — перебивая Шугу, проговорила Су Ен очень тихо, внимательно следя за выражением его лица и наполненностью растерянного взгляда. — Но это, по всей видимости, не так, верно? — Конечно, нет, ты правда…? — кажется, он над ней практически смеется, а Су Ен над собой смеяться не позволит, даже если это значит снова перебить того, кого нельзя перебивать. Ведь он страшный и опасный вампир. А она человек всего лишь. — Да, правда, — Су Ен правда считала, что он ее. Она думала, он принадлежит ей в той же мере, что и она принадлежит ему. Ен думала, это очень здорово, романтично даже и по-особенному интимно. Она думала, это для них это очень много значит… что это их особенность. Юнги говорил, что она его. Постоянно называл Су Ен своей, и в какое-то момент мысль о том, чтобы принадлежать ему, начала ее волновать. Она стала приносить удовольствие. Су Ен чувствовала себя очень особенной, потому что принадлежала кому-то такому необычному, ее особенность уже заключалась в том, что он ее возжелал. Но куда более значимой Ен себя ощущала, понимая, что этот кто-то загадочный и очень непростой принадлежит ей. Она чувствовала себя такой счастливой… такой окрыленной была. Девушке казалось, она всесильна. Су Ен была бесстрашной, чувствуя, что у нее есть он. Только ее чувства отличались от реальности, в которой она, оказывается, не имела права называть Юнги своим. Ведь он, в отличие от нее, — не вещь и никому принадлежать не может. Такой как Шуга не может стать чьей-то собственностью. Никто не может даже возжелать владеть им, тем более кто-то вроде нее. Обычный человек. Самая простая девушка. Слабая. Уязвимая. Глупая. Ей стоило понять с самого начала все это и определено не стоило влюбляться. Наверное, поэтому Су Ен так отчаянно убегала от любви и серьезных отношений. В глубине недавно зажившей души девушка знала, какую боль это «прекрасное» чувство может принести. И теперь ей снова больно, потому что Су снова полюбила не того, кажется. Ведь если бы он был для нее, он бы не предал ее вот так, верно? Если бы он ее любил, он бы так не поступил… — Не нужно врать и говорить, что не знал, — качает головой Су Ен, неотрывно глядя на парня напротив, который в ответ на ее слова только сжимает сильнее челюсти. Юн не мог не знать. Он не мог не догадываться, ведь это было очевидно всем вокруг, а ему тем более должно было быть. Ведь он вампир. Вампир, обладающий невероятной способностью чувствовать людей и их желания. Как же тогда он мог не знать чего-то такого? Ответ прост. Не знать этого Шуга не мог. И, конечно же, обо всем догадывался… А сейчас Су так непонятно, как она для Мина могла так мало всего значить, чтобы он даже не пытался скрыть свою ложь, свое отвратительное предательство? Он ведь знал, что она здесь, еще до того, как машина Хосока заглушила мотор. Он ведь слышал биение ее сердца, шаги и даже угрозы в сторону Чона, заливистый смех и все передвижения по дому. За время, за которое человек пройдет от машины на кухню, вампир может успеть сделать много вещей. Как минимум прибрать за собой и сделать вид, что ничего не произошло. Но Су Ен, кажется, не так ценна, чтобы стараться сделать хотя бы это. По крайней мере, сейчас ее этот факт несомненно радует. Ведь теперь девушка знает обо всем, что Шуга к ней испытывает, и больше не будет строить иллюзий о том, чего на самом деле нет. Самое время вернуться с небес на землю. Самое время очнуться от глупой любви. — Ты ведь знаешь о людях больше, чем они сами, да? — летит в Шугу издевательски, когда девушка приближается самую малость, испепеляя Мина своим разгневанным взглядом. — Тогда, уверена, ты знаешь, чего я хочу прямо сейчас. Развернувшись, девушка быстро оказалась у двери, чудом бросив взгляд на лежащие на тумбе у входа ключи от машины, которые Хосок бросил туда, отворив двери дома. Так паршиво, что она приехала не сама… байк Ен остался на университетской парковке, доверенный Тэхену, а тратить время на то, чтобы ждать такси, Су Ен не хотела. Ей нужно было исчезнуть отсюда прямо сейчас. Схватив чужие ключи, блондинка резко отрыла входную дверь, ступая на улицу под чужой голос. — Ты хоть водить умеешь? — Тебя не касается, — летит в отместку, а челюсти сжимаются между собой вместе с кулаками, в одном из которых покоятся чужие ключи от машины. — Я не твоя собственность.