Невезучая

Заводя мотор чужого автомобиля, Су Ен шепотом попросила у Хосока прощения за угон, хотя не была уверена, что он ее услышал. Но Чон услышал. Он был не единственным, кто слышал голос Су прежде чем девушка вырулила на дорогу и втопила педаль газа в пол, как можно быстрее отдаляясь от дома вампиров. — Она всегда так драматизирует? — закатила глаза Ло Ра, поднося к губам стакан с водой, который наполнила Ен всего несколькими минутами ранее, но так и не смогла сделать глоток, ведь стакан быстро перекочевал из ее цепких пальцев в ладонь Хосока, чтобы парень демонстративно вылил воду на пол, не сводя с давней знакомой напряженного взгляда. Брюнет был совсем не против, что Су взяла его машину, в голове на просьбу девушки ее простить он даже ответил, что ничего страшного в этом нет и он ничуть не расстроен. Хосок только переживал немного о том, чтобы с Су Ен все было хорошо, ведь вести машину в таком подорванном эмоциональном состоянии может быть очень опасно. «Будь осторожна» — мыслями, пока осуждение сыплется из глаз в сторону нахальной брюнетки, что на выходку Чона только фыркнула. Ло Ра Хосоку не нравилась никогда, но столько неприязни, сколько сейчас, он не испытывал еще к ней ни разу за четверть тысячелетия, что они знакомы. — Что за непонятная сцена? Водички уже нельзя попить? — Это не твое, — сквозь зубы проговорил брюнет, опуская пустой стакан на столешницу. — Не нужно прикасаться к тому, что уже принадлежит кому-то другому. Многозначительным словам Чона не придается достаточно значения, а находиться больше в обществе ему неприятном, парень не намерен, спеша скрыться в своей комнате и отдалиться от чужих странностей и глупостей, погрузившись в мир музыки. Только наушники могут спасти его от всего, что здесь может произойти. А становиться тому свидетелем Хосок не хотел. — Он не принадлежит ей, — окрикнула Чона Ло Ра до того, как парень успел покинуть гостиную. Сказала ли она это, потому что чувствовала вину или просто хотела оправдаться, а может быть ничего из этого? Хосок не знал, даже если остановился и повернулся, чтобы бросить взгляд на девушку. — Он никому не принадлежит. — Это всего лишь одна из версий. Хосока ничуть не смутило, что Шуга его прекрасно слышал. Он не переживал о том, что мог разозлить друга такими словами или вызвать на спор, ему было все равно. В данный момент Чон Хосок был безумно зол и не был готов думать о чувствах других, оставшихся в этом доме. Брюнет был сосредоточен на том, что испытывает хрупкое сердце Су Ен, действия которой совершенно невозможно предугадать. А девушка сильнее сжала в пальцах кожаную обивку руля внедорожника, который ей не принадлежит, и прибавила скорость, последней пролетая перекресток, прежде чем зажегся красный. У нее совсем не то настроение, чтобы соблюдать правила дорожного движения и стоять на светофорах. В какой-то момент, несясь по дороге, блондинка почувствовала влагу кожей щек, а вскоре начала шмыгать носом, вытирая рукавами глаза, перед которыми образовывался туман. Су Ен было больно… настолько больно, что она плакала, словно маленькая девочка. Мысли снова и снова возвращались к Юнги, как бы старательно Ен ни сбегала от них. Образ парня, выходящего из его спальни, слишком четко запечатлелся фоторецепторными клетками предпоследнего слоя сетчатки ее глаз, и девушка все никак не могла из головы его выбросить. Только накинутая на бледное тело рубашка, кожа, покрытая чужими поцелуями, следы помады на губах, к которым она мечтала прильнуть поцелуем… волосы, растрепанные не ее пальцами, и метки — следы принадлежности, оставленные словно специально, чтобы задеть ее, чтобы выжать. Сегодня Су Ен ненавидит себя, ненавидит то, что она художник, что отметила привлекательность внешнего вида Шуги, пусть даже тот и разбил ее в дребезги. Она ненавидит себя за то, что в ее творческом видении та девушка в простынях Юнги просто безумно подходит… Ен ненавидит свою яркую фантазию за то, что слишком четко представляет, как Мин получил каждый поцелуй. Су не должна думать о чужом сексе, но она думает. Видит. И видеть не может перестать, даже если сжимает зубы сильнее и жмет на кнопку посередине руля, требуя, чтобы машины расступились, и она могла пролететь мимо них. Пролететь — потому что скорость снова прибавлена, а эмоциональное состояние ухудшено. Су Ен в бешенстве. — Провел время… — бросает она напряженно и так насмешливо, словно это и правда смешно. Но Ен не смешно ни капли. Ей хочется кричать от того, насколько она возмущена случившимся. Если бы могла, она бы уничтожила Шугу. Ей стоило хотя бы ударить его, даже если ему совсем не было бы больно. Она должна была врезать ему как следует за то, что он сотворил. Он сказал, что просто провел с ней время. Значит ли это, что с Су Ен он тоже всего лишь время проводил? Ладони с силой бьют руль, когда блондинка кричит от злости, но машине ничуть не больно. Больно только Су Ен. — Гребанный ублюдок! Проблема не в том, что Су Ен изменили. Проблема не в том, что Ен вот так вот узнала об этом. Проблема не в том даже, что Шуге ничуть не жаль. Проблема в том, что Су Ен даже подумать не могла о том, что такое может случиться. В ее голове это было невозможно. Пусть она уже была в подобной ситуации, Ен никогда не думала, что снова окажется там. Особенно когда речь шла об отношениях с Шугой… она даже мысли допустить не могла, что он ей изменит. Хотя стоит ли это считать изменой? У них вообще были отношения, или это она выдумала так же мастерски как и то, что он принадлежит ей? Казалось до безумия нелогичным что-то подобное, ведь именно Юн настаивал на их отношениях, он всегда был тем, кто «пророчил» их совместное будущее, ходил за ней по пятам и не давал покоя. Зачем тогда были все эти запреты видеться с кем-то? Зачем было вешать на нее ярлык «моя», если этот ярлык по факту совсем ничего не значит, вовсе не делая Ен для Мина особенной? Мыслей было так много в голове, что девушка гнала по городу, пока не начало темнеть, а времени прошло достаточно много. Какие-то места она проезжала уже несколько раз даже, но не заметила этого. Слезы прекратились, но остановить машину Су не могла, выжимая из той все соки. Кажется, девушка была настроена кататься по городу, пока в баке не закончится бензин. Она все продолжала думать, пыталась успокоиться, опустив окно и позволив вечернему воздуху раздувать ее волосы и пытаться остудить саму Ен. Только вот чтобы она остыла, кто-то должен очень постараться. Ен моталась по городу не только потому, что еще не остыла, ей просто некуда было пойти, если совсем честно. Домой в любое время может заявиться Шуга, его не сдержат даже закрытые на защелку двери, а видеть его Су Ен не то что не хотела, она и готова не была. Ее бы воля, девушка его бы вообще никогда больше не повстречала, но что-то подсказывает ей, что придется и вряд ли всего лишь раз. Должна ли Ен пойти в клуб? Не обязательно к Джуну, ведь там ее тоже могут легко отыскать. Может, найти другое место, напиться и расслабиться? Забыть об этом отстоянном дне и замаскировать пустоту внутри соблазнительной улыбкой и умелыми танцевальными движениями? Заполнить ее алкоголем и удовольствием? А может ей стоит приехать к Ен? Как в старые добрые вывалить на лучшую подругу произошедшее, напиться и облить омерзительного поддонка, смешавшего ее с мусором, грязью? Или лучше отправиться к Тэ? Ен ведь может быть не одна… Тэхен тоже может быть с кем-то в такой час… Не сбавляя скорости, блондинка потянулась за телефоном, намереваясь позвонить одному из своих друзей прежде, чем наведаться к ним домой. Будет правильно, если она вначале спросит, может ли приехать, верно? Тэхен снимает трубку всего через два гудка, он, как и всегда, для нее всецело свободен, только вот фраза: «Тэхен, могу я…» — так и не обзаводится продолжением: «приехать к тебе», а вместо нее звучит спешное: «Я перезвоню, прости», и разговор окончен. Причиной всему взгляд, брошенный в сторону нескольких элитных многоэтажек, очень привлекательно выглядящих на границе вечера с ночью. Причиной всему пустота внутри. Су Ен не осознавала того, что делает, даже когда позвонила в звонок чужой квартиры, проверяя, есть ли внутри кто-то. По правде, девушка не знала, на что должна надеяться. Металлическая дверь открылась, пусть и не сразу, и перед Су предстал хозяин дома, в который она практически вломилась. Чимин не ожидал увидеть за дверью своей квартиры Ен, как не ожидал и того, что она придет к нему сама, без договоренности, как, например, было в прошлый раз, к тому же практически ночью… а еще выглядя очень странно. Су Ен не ожидала, что Чимин все же будет дома, не думала, что так скоро откроет дверь. Она не ожидала, что он будет выглядеть вот так… выбивающее из колеи. Уютно, что ли. Мило чуточку. И… почему-то очень волнующе. Су больше удивилась безразмерным, кажущимся безумно мягкими на ощупь вещам, в которые Пак был одет, нежели новому цвету его волос. Черный. Ему подходит даже больше, чем яркий фиолетовый. С этой новой прической Чимин выглядит куда более завораживающе. И очень горячо. — Су Ен? — удивленно окинув девушку взглядом, спросил Чим, все еще не веря в то, что напротив стоит именно она. В голове было так много вопросов, он хотел спросить, почему она здесь, что случилось и многое другое, но ничего сказать не смог, ведь стоило распахнуть губы, те ощутили напористый поцелуй чужих губ, на вкус почему-то соленых. Чимин был ошарашен. Парень в растерянности даже пошевелиться не мог, стоило девушке прильнуть к нему прямо с порога, обняв его лицо ладонями и губами страстно сминая губы на вкус очень приятные, безумно приятные по ощущениям прикосновений. Су Ен пришлось привставать на носочки, чтобы дотянуться до лица Пака, и в таком положении она была максимально не устойчива, но все же смогла заставить парня сделать несколько шагов в квартиру, чтобы за ними захлопнулась дверь, а замок просигналил о том, что теперь та заблокирована. Так глупо… глупо вламываться в чужой дом, глупо целовать с порога. Безрассудно и эгоистично, если вспомнить, о чем они говорили здесь в последний раз. Но Су Ен плевать на это сейчас, хотя где-то на подсознательном уровне она уже ощущает себя виноватой. Сейчас ей плевать, потому что абсолютно все здравое и рациональное перекрывает ее внутренняя пустота и чувство необходимости ее чем-то заполнить… заполнить кем-то. Если бы Су Ен была способна здраво мыслить в этот момент, она бы не приехала к Чимину, даже если случайно оказалась совсем рядом. А даже если бы да, она бы не стала его целовать… но она целовала. Не думая ни о чем, Ен целовала Пака, позволяя себе погрязнуть в приятных ощущениях, по которым, кажется, немного скучала, и с каждой секундой мечтая оказаться еще ближе к нему и ближе… — Ен, ты… — нехотя оторвав блондинку от своих губ, Чимин тяжело вдохнул и постарался осмотреть лицо девушки, которую из-за головокружения немного повело в сторону, так что Паку пришлось поймать ее предплечья и удержать на месте, чтобы Ен не грохнулась вниз. — Ты в порядке? Как бы рад он ни был ее приходу и тем более такому радушному приветствию, не заметить то, что все это безумно странно, Чимин не мог. — В полном, — твердо кивнула девушка и облизнула влажные губы, приковывая взгляд Чима к этому простому движению, отчего он потерял бдительность и ей удалось снова его поцеловать, пусть в этот раз поцелуй их был совсем не долгим, а Ен отстранилась до того, как у парня появилась возможность ответить. — Извини, что без предупреждения. Надеюсь, у тебя нет планов на этот вечер? — Нет, но… что ты…? — чем больше он об этом думает, тем страннее все это кажется, но спросить хотя бы об одном из своих вопросов парень не может, все еще выбитый из колеи. А собраться с мыслями получается очень медленно и для этого нужно расстояние, которое ему приходится создать между Ен и ним, отойдя на несколько шагов и нахмурившись. — Почему ты здесь? Разве не очевидно? Ей казалось, что да. Она здесь, потому что ей ничего не осталось больше. Она здесь, чтобы делать то, что у нее получается лучше всего — отвлечься, чтобы ни о чем не думать. Она здесь, чтобы справиться с тем, что на нее навалилось. Чтобы заполнить себя удовольствием, вытеснив прочь печаль. Даже если это ни капли не исправит ситуацию, Су Ен не намерена даже пытаться что-то исправить. Она здесь, потому что поняла, какую ошибку совершила однажды. Очень жаль, что Ен не послушала Хосока. Су Ен жаль, что она Чимина не слушала… ей не стоило доверяться Шуге. Ведь в итоге ее сердце кровоточит. А ведь ей говорили… не раз говорили об этом. Сказать об этом вслух не получается. Су Ен знает, что не может просить Чимина о чем-то, знает, что поступает подло, приходя к тому, кто говорил ей слова любви, сразу после того, как ее буквально выгнали из жизни другого человека… но все же не прийти она не могла. Наверное, в это чертовски странно поверить, но каждой фиброй своей странной души, девушка чувствовала, что сейчас должна быть рядом с Чимином. Она хотела его объятий, она в нем нуждалась… В это странно поверить, но она здесь не ради мести. Точнее не только ради нее. Ведь, будь так, сгодился бы кто угодно. Су Ен могла бы найти себе парня на ночь, как делала это раньше, и ей не стоило бы переживать о каких-то обязательствах или чем-то еще, но сейчас она здесь… Потому что ей не нужен кто-либо. И ей не нужен просто секс. Су Ен нужен Чимин, и осознание этого прорастало в ней каждую секунду все глубже. Но и этого произнести она не в силах. Вместо этого поджатые губы и опущенный взгляд, а затем пальцы цепляют края ее кофты, и всего мгновением позже вещь летит к ногам девушки, оставляя ту в одном только нижнем белье и джинсах стоять в нескольких шагах от Пак Чимина под его пристальным, непонимающим взглядом. — Ты все еще хочешь меня? — немного робко. Совсем на нее не похоже. — Ты шутишь сейчас? — прыскает парень, хотя ему ни капли не весело, скорее он начинает беситься от того, что не понимает вообще ни черта из того, что здесь происходит. Вопрос Су Ен крайне глуп, и именно об этом Пак и пытается сказать девушке своим недоверчивым взглядом. — Это значит «нет»? — Это значит — я не понимаю, что происходит. Чимин не то, чтобы святой, и он совсем не из тех, кто стал бы отказываться от перспективы оказаться в одной постели с девушкой, в которую он влюблен, но сейчас почему-то для него кажется важным с Су Ен поговорить, а не… Кхм, он сам немного шокирован тем, что все еще не сократил между ними расстояние, но брюнет так и стоит на месте и старательно выискивает на лице Су Ен хотя бы что-то, что дало бы ему понять, что именно с ней случилось и как она оказалась здесь. И это все, не смотря на то, насколько она привлекательна. Это все, не смотря на то, как до сих пор покалывает губы от ее поцелуев, и на то, что кровь ускоряет свое течение по сосудам, разгоняемая ускорившимся сердцебиением. Потому что Су Ен прекрасна. Потому что Су Ен ему очень нужна… потому что он скучал очень сильно и, может быть, даже грезил подобной встречей. Только вот сам ее устроить не мог, ведь обещал в жизнь блондинки не вмешиваться, если та так пожелает. Чимину трудно сдерживать желание внутри себя, но он старается, потому что чувствует, что должен с ней поговорить. Это намного важнее, даже если менее приятно, чем поцелуи и все остальное. Девушка, однако, его мнение не разделяет, решительно сокращая пространство до Пака и вновь припадая к его распахнутым губам с требовательным поцелуем, пока ладони буквально сгребают края мужской футболки и поднимают ту до уровня чужой груди, случайно задевая кожу кончиками пальцев, от чего тело брюнета передергивает, даже если он старается контролировать его. — А так? Су не может избавиться от футболки Чимина сама, а рук парень не поднимает, словно намеренно ее испытывая, так что девушке приходится соблазнительно закусить губу и отстраниться, давая Паку время принять решение. Под пристальным, пылающим взглядом Пак Чимин сломался, быстрым движением избавляясь от футболки и тут же притягивая Ен ближе, в этот раз самостоятельно целует и жмет юное тело ближе, беззастенчиво обвивая своими руками. Языки сплетаются в танце страсти, прикосновения стараются передать всю глобальность жажды, что их обоих друг по другу замучила, даже если необходимости обладать другим у Чимина была больше, чем у Ен. Сегодня это не важно. Важны только рванные вздохи прямо в губы, важны руки на чужом теле и летящая на пол одежда… важны только они, так решила Су Ен. Так Чимин решил, перестав настаивать на разговорах и позволив Ен утаить причину, по которой она пришла. Тело блондинки поднято на руки, и не прошло и секунды даже, а оно уже аккуратно уложено на серые простыни. Поцелуй такой опаляющий разорван, чтобы парень, тяжело дыша, даже если всего лишь по привычке, а не потому что нуждается в кислороде, пылающим желанием взглядом взглянул на девушку, что и правда сейчас задыхалась. — Я не знаю, что происходит, но… — Но? — Я не хочу останавливаться, даже если это очень и очень плохо, — проговорил брюнет крайне честно, а от признания этого пальчики Ен крепче сжались на плечах Чимина. — Не останавливайся… — вздохнула она почти умоляюще, но не догадывалась даже, что в просьбах или мольбах нет нужны и даже смысла. Чимину нужно было разрешение, а не молитва. — Думаю, это должно было случиться уже давно… — продолжила Ен, припоминая, сколько раз они уже баловались прелюдиями, так ни разу и не перейдя черту. И пусть чаще всего именно она была той, кто все обрывал, сегодня Су Ен останавливаться не хотела. У нее не было ни одной причины тормозить. — Я хочу, чтобы это случилось. Хочу тебя. Это, черт побери, лучшее, что он слышал в своей жизни, как бы ни было это заезжено и просто, Чимин правда сейчас чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, даже если он вовсе не человек. Ведь та, кого он любит всем его мертвым сердцем, сказала такие слова… и при этом была с ним честна. — Ты уверена, что не хочешь поговорить? — меньше всего на свете он сам сейчас хочет разговаривать, но есть что-то, что заставляет Чимина продолжать держать пусть и не большую, но дистанцию, и снова пытаться самому себе испортить такой замечательный вечер. Пак выглядит взволновано, нависая над девушкой и внимательно ее осматривая, а Су понять не может, почему он не может просто наклониться к ней ближе и, наконец, перестать говорить… — Что-то ведь случилось, верно? Ты не пришла бы просто так… — Я не хочу говорить ни о чем, не хочу ни о чем думать, я просто… хочу быть сегодня рядом с тобой, если ты позволишь. Разве может он ей запретить, тем более что сам этого так сильно жаждет? Разве в его это власти? — Даже если бы я мог сопротивляться… — шепчет он отчаянно, чувствуя себя немного жалким от того, что перед ней бессилен. Почему он не может перед ней устоять? — Су Ен, не могу поверить, что ты здесь, я думал… думал, мы больше не увидимся. Я очень скучал, — едва слышно, щекоча прикосновением пухлых губ распахнутые уста девушки, которая не позволит Чимину больше отдалиться. — Думаю, я тоже… Дышать невозможно, поцелуи не прекращаются, украшая губы и кожу Су Ен. Теплые, мягкие руки рисуют на ее теле картины из тысяч узоров и миллионами разнонаправленных мазков и прочерченных линий, и это очень приятно… это так хорошо, что стоны удовольствия срываются с распахнутых в блаженстве уст еще до того, как девушка лишится нижнего белья, до того, Чимин заполнил бы ее своей плотью, страстными проникновениями доводя до восторга. Его мягких поглаживаний ее кожи и страстных ласк было достаточно, чтобы она разучилась думать. Его губ на ее шее и на ключицах, было много, чтобы пульс не превышал норму. Ей не было страшно больше в его руках, она не боялась того, что он может причинить ей вред из-за его вампирской сущности, Су Ен, кажется, позабыла обо всем напрочь. Обо всем, кроме него самого. И это было так правильно в этот момент… Больше ничего не было нужно. Больше ничего не хотелось. Только его. Его рук на теле, его поцелуев, хотелось уже избавиться поскорее от одежды, и хотелось делать вещи немного более взрослые, чем просто прелюдия… но пока что и этого было вдоволь. Су Ен притянула Чимина, чтобы впиться в его губы своими, ей пришлось немного привстать, но даже если бы вместо этого девушке довелось пересечь три галактики, чтобы ощутить вкус его поцелуя, она бы сделала это. Су Ен бы сделала даже больше. А теперь непонятно как они оказались сидящими на кровати, но это ни капли не важно, если пальцы Чима так осторожно убирают с тонких плеч длинные светлые волосы, перебрасывая те за спину, а губы неустанно целуют губы, пока пальцы Ен справляются с застежкой ее бюстгальтера, чтобы поскорее снять тесную и совершенно не нужную вещь, а после прильнуть к парню ближе, обнаженной кожей груди прижимаясь к его коже… — Иди сюда… И она идет, потому что он просит, приподнимается выше, ведомая прикосновением теплых ладоней, которые тело Су Ен перетягивают, чтобы усадить на бедра парня, ведь только так они максимально близко. Она не может сдержать лихорадочный вздох от того, как пронзительно явно ощущается возбуждение Чимина ее раскаленной кожей даже через двойной слой ткани их нижнего белья. Су ахнула от приятного смятия ее груди прямо в поцелуй, и не нашла в себе сил сдержаться, снова приподнимаясь, в этот раз чтобы стащить оставшиеся элементы гардероба сначала с Чимина, потом и с самой себя, и, впившись пальцами в основание чужой шеи, соединить их тела в одно целое, дав обоим повод для протяжного стона. Руки Чимина гладили всюду, где могли, сжимали бедра блондинки и мяли ягодицы, пока та заставляла их обоих выдыхать ахи и даже вскрики, совершая волнообразные движения бедрами. Вверх-вниз… было… очень хорошо еще до того, как положение тел изменилось и у руля встал Чимин, вновь укладывая Су на серые простыни и каждым движением своих бедер вынуждая ту стонать и кусать губы, с силой сжимая серую ткань постельного белья и зажмуривая глаза… Ей было так хорошо… что больше совсем ни до чего не было дела. Ему было так хорошо, что больше ничего не было важным… только бы она стонала громче от удовольствия. Только бы не прекращала выдыхать его имя и просьбы дать ей еще и еще…

***