Невезучая

В гостиной дома, где обитают Хосок и Шуга, не было тихо из-за кое-кого, но это практически никак не изменило обычный ход вещей, ведь Мин не обращал внимания на несмолкающие лепетания Ло Ра, стащившей рубашку из его шкафа, хотя сама явилась к порогу с чемоданом, прося остаться здесь ненадолго. Вещей у девушки было более чем достаточно — на любой вкус, к любому поводу. Зачем же таскать их с собой в таком количестве, если в итоге планируешь носить чужую одежду, считая, что у тебя совсем нечего надеть? Не суть. Ло Ра всегда была такой, всегда была непоследовательной и немного нелогичной. Впрочем, Шуге никогда не было до этого дела. Главное в ней совершенно другое. Она привлекательна, даже слишком, а еще… еще умеет развеять самую глубокую печаль и заставить человека забыть обо всем на свете, только ею увлекшись. Нет, это не то, что Хосок для Су Ен называет вампирским талантом. Талант Ло Ра в соблазнении. Никто не может устоять, если только девушка задастся целью. Хотя обычно никто и не пытается… сегодня такое случилось впервые, кажется. Оказавшись на пороге чужого дома, Ло Ра и не думала, что Шуга, хоть и позволил девушке пожить в одной из комнат, пока та не подыщет себе жилье, не обрадуется ее возвращению. Если вспомнить, как здорово им было всего несколько месяцев назад… Она была готова к сценам и воспитательным моментам, которые буквально являются его неотъемлемой частью, но Мин даже не выказал свою злость по поводу ее выходки с тем симпатичным парнем из клуба и даже побегом. Ей ничего не оставалось, кроме как бежать, ведь Шуга в порыве гнева и жизни лишить может. Даже кого-то вроде нее, кто украшает его будни время от времени и приносит удовольствие. Ло Ра просто немного переборщила, увлекшись веселой забавой и планируя в полной мере насладиться эффектом, который оказала на уж больно привлекательного блондина, и напрочь забыла о том, что из себя представляет ревность Шуги. Возвращаясь, она надеялась, он остыл. В вампирских кругах бродят разные сплетни: мол Мин встречается с совершенно разными «людьми», кого-то запугивает, кого-то подкупает… ей стало интересно. Любопытно. В эти несколько месяцев ей катастрофически не хватало веселья. А еще… она даже подумала, что весь этот сыр-бор был из-за нее. Может, он просто хотел найти ее? Но вот она стоит на пороге его дома, а взгляд Шуги не передает совершенно ничего, кроме усталости и безразличия. Чертовски странно и так на него не похоже, что кривится, отворачиваясь от ее приветственного поцелуя, ведь он никогда не был к ней холоден. Даже когда Ло Ра совершала непростительные вещи, не то что простая недоинтрижка с человеком. Потребовалось много усилий, чтобы добиться ответного поцелуя, а после так приятно видеть и чувствовать ее Шугу, того, кого она знает от и до на протяжении уже четверти тысячелетия. Если бы не ее талант, он бы так и не поддался ей? Ло Ра, однако, ошиблась и причиной того, что между ними произошло, была не ее супер-способность. Причиной всему был его талант. В какой-то момент стало невыносимо трудно игнорировать ее желание, которое распалялось все больше, чем холоднее Шуга реагировал на присутствие девушки. Оно практически заполнило парня, который на фоне чужого желания начал ощущать свое собственное… и все это многофазно и многоярусно, замыкая порочный круг, температура в котором повышается с каждой секундой, а пространства остается все меньше. Это почти что стало потребностью. В какой-то момент Мин просто перестал сопротивляться, а дальше… Нет смысла жалеть о произошедшем, ведь по факту ничего такого и не случилось. Просто секс, как было и раньше на протяжении всей его жизни. Просто легкий путь к удовольствию и снятию напряжения. Ничего больше. И совсем не так, как было с Су Ен… даже если своей вины перед девушкой Шуга не ощущает и совсем не согласен с ее трактовкой случившегося. Он бы не назвал это актом предательства, ведь это просто… ничего не значило? Он не считал, что должен объясняться, просить прощения или оправдываться. Потому что тому не было причин. Мин Шуга вообще никогда не извиняется. Так смешно, что брюнет так просто просил у Ен прощения за укус или за то, что разбудил, но не за то, чем ранил ее так глубоко и больно. Она просто утрирует. Снова реагирует на ситуацию слишком эмоционально. Поэтому он и не пошел за ней. Поэтому, как и планировал, встретился кое с кем, а сейчас сидит, как ни в чем не бывало, делает записи в своем блокноте, дорогим виски запивая скуку и совершенно неинтересные россказни Ло Ра о том, как она провела эти несколько месяцев. Справедливости ради стоит заметить, что Мин Шуга, хоть и считал, что Су Ен не права, сам почему-то в последнее время вел образ жизни отличающийся от того, каким он был до того момента, когда началось то, что Ен так часто завала отношениями. И если бы Шуга стал думать и рассуждать, он бы, вероятно, пришел к заключению, что не стал бы спать с кем-то, даже в качестве простого пути к удовольствию, как он выразился раньше. В крайнем случае, если бы это было так необходимо, он бы отправился к Ен. И здесь не сработало бы чужое желание быть с ним, такое он чувствует слишком часто, чтобы каждому восхищенному взгляду и пошлой фантазии с ним в главной роли придавать значения. Но Ло Ра… это просто Ло Ра. Они немного больше, чем просто любовники, пусть в их встречах или даже пародии на отношения, ни разу не было о чувствах. Просто с ней как-то все… привычно? Очень просто, безумно легко. Так, как он привык. Так, как его устраивает. По правде, к тому, что между ними, привыкли все и это устраивало всех. Всех, кроме Су Ен. Хосок только из вежливости сидел в гостиной, хотя совсем не горел желанием слушать «невероятно занимательные» истории их давней знакомой. Если быть честным, он сосредоточен на мыслях о том, как сильно не может терпеть в ней абсолютно все, а с сегодняшнего дня особенно сильно. Это больше не было простой антипатией, теперь это переросло в намного большее и стало откровенной неприязнью. Но в силу своей глупой способности проникаться к другим пониманием и сочувствием, не слушать Ло Ра он не мог, так как слишком точно знал, что ей необходимо высказаться. Почему он делает это для нее даже после того, как та навредила Ен? Ен… она ведь в порядке? Большой глоток виски, и Чон понимает, что впервые не может сосредоточиться на своем «пациенте», даже если их пародия на диалог вовсе не о чем-то глубоком или важном. Вместо раздражающей Ло Ра и ее трех месяцев вдали отсюда, Хосок думает о своей новой подруге, об которую его лучший друг несколькими часами ранее буквально вытер ноги. «Ушлепок» — в его голове и снова глоток, а Ло Ра напрочь забыта. Желание надавать парню по морде, чтобы вставить мозги на место, все больше прорастает в Хосоке, а он так старательно пытается его скрыть, но уголки чужих губ подпрыгивают выше и тот самый ушлепок на друга переводит заинтересованный взгляд. В последний раз Чон хотел избить Юна очень и очень давно. С чего бы сейчас? Но все снова возвращаются к своим делам: Ло Ра болтает, Хосок думает о Су Ен, а Шуга отпивает из стакана немного алкоголя, начинает очередную запись в своем блокноте, а секундой позже замирает, с силой сжимая стекло в одной руке, а в другой дорогущую перьевую ручку, перо которой от столь сильного нажатия не только оставляет на желтой бумаге уродливую кляксу, но и ломается. Взгляд затянут плотной дымкой злости, сердце так быстро колотится в груди, а тело берется мурашками, которые вынуждают парня подорваться с дивана и, отбросив в сторону и блокнот, и сломанную ручку, сжать напряженно челюсти и швырнуть стакан, все еще хранящий в себе высокоградусный напиток, в стену. Тот, пролетев совсем рядом с Ло Ра, разлетается на мелкие искры стекла и большие осколки, вынуждая девушку вскрикнуть от испуга, а Хосока тут же посмотреть на друга с тысячей вопросов во взгляде. — Черт! Да как она посмела?! Он не просто зол, Шуга в бешенстве, с каждой секундой ему кажется, он сходит с ума от этого чувства все больше и никак не может с ним справиться. Эмоции хлещут через край, накрывают его с головой, заставляя тонуть в них и ими захлебываться. Сдерживать внутри эту бурлящую лаву чувств нет даже смысла пытаться, но если дать себе волю, можно уничтожить целый мир. Ведь эта ярость перерастает в безумие… Из черных как деготь глаз сыплются искры — капли той самой лавы, что бурлит внутри, нескончаемыми потоками наполняя котел и уже через край перетекая. А руки сами собой переворачивают небольшой столик, стоящий в гостиной до этого дня. Все, кто бывал тут, им восхищался. Он такой один в целом мире, дизайнерское изделие за уйму денег, к тому же еще и почти что раритет. А сейчас это вовсе не произведение искусства — гора щепок и стеклянной крошки, украшенная осколками хрустального графина и залитая дорогущим виски. — Эй, что с тобой? Ло Ра впервые видит его таким. Если честно, ей чуточку страшно, но еще совсем не понятно, с чего это Мин подскочил вот так и устроил погром. — Молчи, — как можно более убедительно проговорил Хосок, с опаской глядя на приступ ярости друга, который толкнул ногой кресло в стену, чуть не пошатнув от силы, с которой устроил это столкновение, дом. Хорошо хоть только мебель испортил. Ло Ра, однако, Чона не послушала, поднимаясь со своего места и совсем скоро оказываясь возле Шуги. Она зачем-то пытается к нему прикоснуться, а он только отталкивает раздраженно ее руку в сторону, ничуть не заботясь о приложенной силе. — Ты с ума сошел?! — она возмущена, расширяя глаза от такого поступка, а он в ее сторону может только зло зыркнуть и заорать: — Убирайся! — С чего бы? — Убирайся сейчас же! — громче и так, чтобы она поняла — он не шутит, а пока что только вежливо просит. — Я только приехала! — повышает голос сбитая с толку девушка, искренне не понимая, что происходит и почему он так неожиданно решил выгнать ее. — Почему ты кричишь на меня? Дело в этой девке, да?! Ты прогоняешь меня из-за нее?! Да быть такого не может… Все произошло очень быстро: Хосок в мгновение оказался рядом с Ло Ра, хватая ту за предплечье и с силой вытаскивая из гостиной. — Я помогу тебе собрать вещи. Дело не в том, что ему подвернулся такой прекрасный повод избавиться от нее, оно в том, что если он не заставит брюнетку уйти, одному господу известно, что мог сделать Шуга. Он бы тоже мог от нее избавиться, и под этим словом тогда подразумевалось бы не «выпроводить прочь из дома», а «выпроводить из этого мира, в этот раз насовсем». Совсем немного времени потребовалось, чтобы еще не разобранный толком чемодан Ло Ра был собран, и она вместе с ним была выставлена за дверь особняка Мин Шуги и Чон Хосока. И вот Хосок снова в гостиной, смотрит внимательно и очень обеспокоено на трясущегося от злости Шугу и, упирая руки в бока, прямо спрашивает: — Что не так? Что не так? Шуга бы не назвал это просто «не так». — Эта идиотка прямо сейчас трахается с каким-то ублюдком, — сквозь зубы прошипел Мин, тыча рукой куда-то в сторону, словно указывает на кого-то. А понять, о ком он говорит, не так-то и сложно. Речь может идти лишь о Су Ен… — Ты уверен? — О, поверь мне, я более чем уверен в том, как ей сейчас хорошо, — ничуть не весело, даже если с его уст срывается смешок. Это вовсе не от радости. Вовсе не от того, что ему смешно. — Сука! — летит в воздух и так хочется разгромить что-то… а еще убить. Ему так резко захотелось чужой крови. Нет, не потому что голоден. Кровь хочется пролить. — Я убью ее… — немного спокойнее, но только по интонации голоса, не по эмоциям, что бушуют внутри. — Она моя! — Она все еще твоя, — вздыхает Хосок как-то очень спокойно, глядя на друга неотрывно. — То, что она проводит с кем-то время, не отменяет того факта, что она принадлежит тебе. — Проводит время?! — едва сдерживаясь, чтобы не разгромить весь дом, кричит Мин, практически скалясь на своего лучшего друга, слишком безучастного и ни капли не понимающего. — Ты смеешься надо мной? Не мог выбрать формулировку получше?! — Разве не ты выбрал ее? — Чон дает другу паузу всего в несколько секунд, смотрит на него пронзительно и решает, что не будет ласков и осторожен, даже если того требует дело привычки или излишнее понимание, которым он переполняется в этот самый момент. Издержка его профессии понимать и чувствовать других. И Шугу сейчас тоже. В обычной ситуации Хосок бы легко и просто привел парня в чувства, успокоил его, надавив на нужные точки, но сегодня он не собирался что-то налаживать. Потому ли, что был зол или даже обижен, хотя лично ему Шуга ничегошеньки не сделал? Или же потому, что у него просто не было настроения на то, чтобы помогать кому-то справиться с приступом агрессии? Хосок не знал истинной причины принятого решения, но это не помешало ему одарить Шугу холодным саркастичным взглядом и продолжить: — Ты сказал это Су Ен не так давно, не помнишь? Чон даже брови изогнул, не пытаясь скрыть насмешки, которую направил прямо в Мин Шугу вероятно впервые за тысячу лет, что они знакомы. — Стоило ожидать от нее чего-то подобного. — Того, что она пойдет с кем-то трахаться, хотя еще вчера стонала в моих объятиях? — сжав с силой челюсти и метая искры из глаз, переспросил Мин. — Ты же пошел трахаться с кем-то, хотя вчера она стонала в твоих объятиях, — пожал плечами Хосок, но не пожалел об этом даже когда почувствовал, что обстановка накаляется все сильнее, а гнев Шуги ни капли не угасает, только приумножаясь. — Она чувствовала себя точно так же, а может быть даже хуже. Но ты почти посмеялся над ней и даже не попытался извиниться, — пояснил Чон. — Вот, что из этого вытекло. Су дает тебе понять, что она не твоя. Как и ты не ее. — Она не имеет права вести себя так. — Она просто делает то, что и ты. Ей нельзя, потому что она не вампир? Или потому что девушка? Ты явно дал ей понять, что ее одной не достаточно, и то, что между вами — просто обязанность перед судьбой, но не твой личный выбор. Будь добр, прими теперь и ее личный выбор. Тебе ведь так нравилось быть с ней на равных, — последнее не без иронии, но плевать, даже если между ними завяжется драка. В конце концов, Мин должен понять, что очень сильно облажался и все это — всего лишь последствия его выходки. При том не самые худшие. — Да что ты знаешь…?! Верно, что Хосок может знать о Су Ен? Разве не Шуга — тот, кто знает людей лучше всех, кто лучше всех знает ее? Как вообще Чон смеет полагать, что знает девушку Шуги лучше самого Шуги? А ведь и правда, откуда ему, проводящему рядом с ней практически все время, знать ее? Откуда ему, дружелюбному и разговорчивому, которого она уже считает своим очень хорошим другом? Разве может он знать о ней хоть что-то, если они разговаривают так много на переменах и в машине, по пути сюда? Конечно, нет. Откуда ему? Не нужно обладать талантом к пониманию людей, чтобы узнать кого-то. Не нужно знать обо всех его желаниях, чтобы понять человека. Хосок знал Су Ен, потому что так долго был рядом с ней, потому что говорил с ней и наблюдал за ней. Он слушал о ее прошлом, слушал о мечтах на будущее. Он видел, как она светилась, говоря о своих отношениях с Юнги, видел, как потух в ее глазах яркий-яркий огонь счастья, когда девушка встретила здесь Ло Ра. Хосок слышал, как разбилось ее сердце в коридоре, и слышал он это вовсе не из-за того, что вампир. Просто он человечен. Просто он помнит, что это такое… — Ты унизил ее, — только больше напрягшись и ничуть не расстроившись, что его попытались заткнуть, бросил Чон. — Ты сделал ей больно. Я рад, что она просто занимается сексом, а не прыгает с моста, чувствуя, что достигла дна. Знаешь, почему Су Ен стала такой? Почему начала жить такой жизнью? Ей изменил парень. Знаешь, что ты только что сделал? Ты изменил ей. И знаешь, что ты потом сказал? Что это продолжится. Ты даже не поспорил, когда она назвала себя твоей шлюхой, словно так и есть. Ты, правда, забыл, что нуждаешься в ней больше, чем она в тебе, — добавил Хосок тише, одновременно печально и разочаровано, а после покачал головой. — Су Ен больше не твоя. Глупости. — Су Ен всегда была и всегда будет моей, и ты это знаешь. Этого не изменит его секс с Ло Ра. Этого не изменит их ссора. Этого не изменят похождения Ен. Не существует причины, которая способна изменить это. Она принадлежит ему. Всецело. Никаких от и до. Никаких исключений и оговорок. Она. Принадлежит. Ему. И этого ничего не изменит. Никогда. Ни за что. Не потому что он так решил. Потому что решили за них. Хосок тоже знает это, но так же он знает, что кроме судьбы и всего остального важны и сами люди. Их выбор важен. Нельзя прикрываться судьбой или чем-то похожим и все собственноручно рушить, а потом делать вид, что ничего не было, что все хорошо, потому что так решил кто-то свыше очень и очень давно. Это не так работает… жизнь работает не так. — Не после сегодня. Кто угодно, но не она. Чон Хосок не всезнающ, он все еще не знает Су Ен даже наполовину, но он точно знает, что она ни за что не вернется. Она ни за что не простит. Даже если ей будет очень тяжело быть вдали, она будет. Потому что, вернувшись, она обесценит саму себя. — Точно, она ведь чертовски особенная, — в этот раз голос Шуги берется сарказмом, он даже закатывает глаза резко, после испепеляя Хосока осуждающим и напряженным взглядом. — Особенная настолько, чтобы мой единственный друг прямо сейчас отчитывал меня, встав на ее сторону! Ощущение, словно его предали, становится все более явным, и это бесит брюнета даже больше, чем непреодолимое желание Хосока вразумить его. — Потому что больше никто не скажет тебе этого! — закричал парень, не выдержав. — Знаешь, почему я на ее стороне? Потому что я сказал ей выбирать Чимина, а она выбрала тебя. Потому что Пак сказал ей, что ты держишь ее рядом внушением, а она сказала, что это не правда. Потому что Су Ен старалась узнать тебя, постоянно расспрашивая о тебе, потому что рисует тебя всюду, потому что с радостью согласилась приехать сюда только потому, что здесь мог быть ты! А ты просто потрахался с первой встречной, чтобы скоротать время, пока та, кто на самом деле важен, строила планы о том, как вытащить тебя на свидание, стараясь заставить то, что происходит между вами, походить на нормальные отношения хотя бы немного! Да, я на ее стороне. Потому что ты поступил, как подонок! И кто-то должен тебе об этом сказать. Чон Хосок почти никогда не повышал голос. Последние тысячу лет это произошло только несколько раз, и это всегда напрямую касалось его самого, а сейчас… он неожиданно для них обоих наорал на Шугу, искренне надеясь, что хотя бы так смог достучаться до него. — Сказать тебе, что будет дальше? — выдохнув, проговорил он надломлено. — Ты скажешь ей забыть про свой косяк, и все будет прекрасно — ты снова победитель. Разве не замечательно? Очень удобно. А потом эта херня повторится снова, да?! — и в ответ ему тишина, и это только больше напрягает. — Ен ни за что тебя не простит, даже если забудет. Хосоку очень жаль, что Су Ен не выбрала тогда Пака или кого-то еще, желательно вообще не имеющего никакого отношения к их миру. Хосоку безумно жаль, что он радовался ее чувствам к его лучшему другу, позабыв совсем какой тот все-таки поддонок. Хосоку безмерно жаль, что он никак не может помочь Су Ен из всего этого выпутаться. Хосоку жаль, что он знает, что ничего не исправить и не изменить. Ему очень жаль Ен, даже если та говорила, как терпеть не может, когда по отношению к ней испытывают жалость. Единственное, о чем он не жалеет, это о том, что подружился с ней и проникся к ней чувством любви. Нет, не такой, как между парнем и девушкой, в которую с головой как в омут. Простой человеческой… словно он и правда человек. Самой настоящей дружеской. Словно они и правда друзья, а не личный телохранитель и его подопечная. Шуга знал, что Хосок прав. Потому что Хосок прав всегда. Он даже чувствовал себя немного виновато, что так все вышло, но только самую малость. Так странно, что он ничего не знал о том, что Су Ен изменили в прошлом. Пусть Шуга и сейчас не воспринимал произошедшее с Ло Ра изменой, не согласиться в том, как все выглядело, он не мог. Даже если это просто секс, для людей это что-то значит… зачем так заморачиваться на этот счет? И вот он думает об этом, а еще минуту назад кипел от злости, что Су Ен греют чужие руки, а кожу украшают поцелуи не его губ. Ложь. Он от злости все еще кипит. И будет кипеть, даже если ему скажут, что это всего лишь секс. Но противоречий внутри себя Мин Шуга не видит. Его правда в том, что он не сделал ничего такого. Его правда в том, что Су Ен перешла черту. Крайне глупо. Крайне противоречиво. Сможет ли он когда-нибудь осознать это? — Ей не нужно меня прощать, — очень холодно и решительно. — Ей нужно просто быть рядом.

***

— Почему ты здесь? — спросит Чимин спустя вечность молчания. Как и Су Ен, он будет просто лежать и смотреть в потолок, только вот от нее в отличие будет думать о ней и слушать, как постепенно приходит в норму чужое сердцебиение. И вот оно даже медленнее обычного. А значит — Су Ен спокойна и почти что ощущает себя умиротворенно… или же потерянно? Здесь очень и очень тонкая грань, заметить которую и понять порой не могут даже вампиры. Чимин должен знать, почему она здесь. Чимин должен знать, что случилось… не потому, что не хочет ее здесь видеть или же хочет напротив, а потому что Су Ен для него важна. Он хотел бы знать… Глядя в потолок, они оба знают, что если Су Ен соврет, Пак услышит в ее голосе фальшь. Пусть он и не узнает правды, пока никто ее не озвучит, он будет знать, что девушка соврала, Су Ен знала это. В какой-то степени она даже чувствовала необходимость слукавить, вот только… по правде, она совсем не хочет его обманывать. — Шуга переспал с бывшей, — все так же глядя в потолок и мастерски игнорируя поворот головы совсем рядом на простынях и ощутимый кожей ее расслабленного лица взгляд Чимина. — Я немного расстроена, так что… просто пришла. Если коротко. Незачем рассказывать что-то еще. Их разговор в коридоре, например… или говорить о ее чувствах, разбитых и втоптанных в пыль. Да и говорить об этом не хочется. Так что Су просто смотрит в потолок, стараясь ни о чем не думать. Чимин о многом хочет спросить, и в этом «многом» нет ничего из разряда «как он мог?», «хочешь, я вырву его сердце?», «тебе больно?»… он и так знал, что ей больно. Иначе Су Ен не пришла бы. И пусть думать об этом горько на вкус, даже в этот момент он не злится из-за осознания того, что его всего лишь использовали в качестве замены. Он не был расстроен, что был поводом свершить небольшую месть, что хотя бы на какое-то время остановила кровотечение из разбитого сердца Су Ен. — Ты плакала? — все, что он может спросить. Самый важный вопрос, который его беспокоит. Ему бы так не хотелось, чтобы она плакала… одна только мысль об этом разбивает его мертвое сердце. Она плакала… она пролила целое море слез, пока те не закончились. — Я слишком крутая, чтобы плакать из-за таких вещей, — натянуто улыбнувшись, вздохнула Су Ен, поворачиваясь лицом к Паку. — Не переживай, я в порядке. Ложь. А за ней тут же еще одна… — Я знаю, что ты лжешь. Она тоже знает. Знает, что лжет. Знает, что он об этом в курсе. Но это не значит, что Су Ен хочет или может озвучить правду. — Тогда сделай вид, что поверил мне, ладно? Иначе я буду чувствовать себя жалкой, — в ее просьбе так много отчаяния, что в нем можно утонуть… кажется, Ен в нем уже тонуть начинает. — Прости что пришла. Мне не стоило… Я просто хотела… — Отомстить? — Забыться, — поправила девушка, неотрывно в глаза глядя Чиму, который знает, что она не врет. Су Ен не думала о мести, когда шла сюда, она не думала о ней, когда поцеловала его или сорвала первую вещь со своего тела. Даже сейчас она о мести не думает. Потому что мстить бесполезно. Потому что мстить глупо. Тем более вот так… тем более тому, кому не нее плевать. — Ощутить себя нужной, а может быть даже… Блондинка запнулась, так и не сказав то, что хотела, потому что… это будет еще более нечестно по отношению к Чимину, чем все, что она уже натворила. Даже для нее это будет уже перебор. Все и так выглядит именно так, словно она просто использовала парня ради собственного успокоения, ради мести, чтобы выпустить пар и насытиться чужими энергиями. А ведь по факту правда не далека от этого… даже ей самой кажется, что она просто его использовала, хотя на это не имела совершенно никакого права. — Любимой? — вместо девушки закончил брюнет ничуть не насмешливо и не саркастично. Словно прочел ее мысли, а в ответ на напуганный взгляд улыбнулся слабо, словно говоря, что та не должна себя чувствовать виноватой за такие мысли или желания. — Все в порядке, ты можешь говорить об этом спокойно. Ведь это правда, что я люблю тебя. Он снова говорит ей это… а она снова чувствует себя разбито. Пусть трепетно самую малость, но в клочья разорвано. Разобранной на запчасти. — Мне жаль, — возможно, ее голос еще ни разу в жизни не звучал так искренне. Ее глаза, наверное, еще никогда не были наполнены столь сильными эмоциями. — Ты не должна извиняться передо мной за мои чувства, — вздохнул Пак, несильно качнув головой. — Я благодарен, что ты пришла, даже если для тебя это ничего не значит. — Но это значит… — произнесено прежде, чем она успела об этом подумать, а после губа закушена и молчание виснет между ними двумя такое многозначительное… А Су Ен знает, что нельзя назвать все, что между ними случилось, ничего не значащим. Потому что даже она знает, что это не так… и поэтому, наверное, придвигается медленно, и мягко целует губы Чимина всего на долю секунды, словно давая основания ей верить. А он все еще верить себе не позволяет, потому что если разрешит, может сойти с ума. — Ты и сам знаешь, что я не вру. И снова молчание, и снова они друг на друга смотрят. Чимин думает так о многом, а Су Ен думает только о том, какая она все-таки стерва. Она не должна быть здесь. Она не должна целовать его сейчас, когда вроде как к ней возвращается разум… она не должна на него смотреть, когда понимает всю степень своей глупости, но смотрит и он кажется ей таким красивым… что это, может быть, единственное, что не дает ее фантазии вернуться к ярким засосам на бледной коже Мин Шуги, что оставлены были не ею. К его распахнутой рубашке и растрепанным волосам… к чужой губной помаде испачкавшей его вечно потрескавшиеся губы. Ей нравится не думать о нем, любуясь Чимином, который в ответ смотрит очень внимательно на нее, привставшую и упершуюся в кровать одним локтем, таким образом полубоком нависнув над парнем. — Су Ен, ты можешь просто быть со мной? — Нет, — без капли времени на раздумья. Без сожалений. Без грусти. Без радости. Просто… это даже описать невозможно. И она на него больше не смотрит, вновь укладываясь на серые простыни и возвращая взгляд к потолку. — Почему? — Я больше не верю в отношения, — ей никогда не стоило в них верить. — Мне нужно было держаться от всего этого подальше изначально, знаешь? Особенно подальше от Шуги. — Но отношения бывают разными… Да, эту белиберду Су Ен слышала уже не один раз. Она даже когда-то в нее поверила. — У меня было двое, и двое они закончились изменой, — переведя многозначительный взгляд на парня, лежащего рядом, хмыкнула Ен, перебив его. — Статистика говорит сама за себя, Чимин. Мне больше не нужно все это. Я не хочу. Он понимает, правда, но только это не меняет того, что он и другое понимает тоже. — Что если эта выборка изначально была неправильной? Если с тобой неправильно обошлись раньше, это не значит, что все мужчины такие. Если у тебя были только неудачные отношения, это не значит, что любые отношения неудачны. — Да что ты? — Су Ен закатила глаза и глубоко вздохнула. — Отморозки вроде Шуги не должны заставлять тебя разочаровываться в любви и терять шанс быть счастливой. Я знаю, как это может звучать для тебя сейчас, но я даже не о себе говорю. Просто… после всего этого ты не обязана быть именно со мной, но просто не ставь крест на своем счастье, просто потому что кто-то заставил тебя чувствовать себя несчастной однажды. Пусть не сейчас, пусть через время, но ты будешь счастлива, если позволишь себе. Ты должна быть. Я хочу, чтобы так было. Но для этого нужно продолжить доверять людям, даже если кто-то уже предал твое доверие в прошлом.