Невезучая

На следующий день Су Ен побывала на подземной парковке и с ужасом осмотрела покалеченный ею автомобиль. Выражение ее лица нужно было видеть. То, как девушка остановилась, как вкопанная, закрыв ладошками распахнутый рот, и округлила глаза… Юнги бы тоже следовало стать свидетелем этого грандиозного зрелища. Хосок все продолжал читать нотации девушке, ругать ее за то, что уничтожила произведение искусства, и даже бросался фразами вроде: «Ты хоть знаешь, сколько она стоит?!». Су и так чувствовала себя невероятно виноватой, а узнав о сумме чека, что был выписан в обмен на разгромленную ее битой машину, чуть не умерла от сердечного приступа. — Сколько?! Разве машина может стоить столько?! — недоумевала она, глядя на груду металла. На самом деле, состояние автомобиля было не критичным. В конце концов, Су Ен хоть и была зла — она всего лишь девушка. Даже если отлично орудующая битой. Да, вид авто был знатно подпорчен, но грудой металла это назвать все же нельзя… — Это ты еще не знаешь, сколько стоила Баттиста. — И сколько? — Уверена, что выдержишь? — прищурился Хосок. Так и не выслушав нотации Чона о том, как могла Су Ен угробить самую любимую машину Шуги, девушка быстрым шагом направилась наверх, чтобы буквально влететь в чужой кабинет. — Четыре миллиона?! Я отправила на дно обрыва четыре миллиона долларов?! Никаких церемоний: ни стука в дверь, ни вопроса о том, может ли она войти, ни беспокойства о том, что помешать может. Впрочем, это как раз таки очень в стиле Су — просто ворваться на пике своих эмоций даже в комнату, посещение которой избегала особенно тщательно. Су Ен мимо кабинета Мина проходила очень осторожно и у дверей не задерживалась надолго, уж тем более она не входила внутрь. После того дня, когда они поругались. После того дня, когда он взял ее силой. Но сейчас неприятных воспоминаний больше нет, в голове только цифра в четыре миллиона, которая вынуждает Су Ен просто быть здесь и не понятно чему именно возмущаться. Если честно, звучало как претензия. Как будто это Юн разбил ее машину, а не наоборот. Парень появлению Ен удивлен. Брюнет просто поднимает на нее удивленный взгляд со своих бумаг, прежде чем скривиться недовольно. — Я же просил не говорить, — устало вздохнул Мин, прикрывая глаза. Вот и что ему теперь делать с Су Ен? Не знай она цену машины, все было бы намного проще. Шуга слегка отворачивает голову и крайне раздраженно шепчет, зная, что тот, к кому обращены его слова, обязательно их расслышит. — Хосок, я ведь правда просил. Теперь ты доволен?! Чон не успевает ответить где-то там, еще в гараже под домом, а вот Су Ен оказывается ближе, продолжая негодовать. — Как ты мог дать мне ключи от авто за четыре, мать его, ляма долларов?! Будь у Су Ен такая машина, она бы точно не дала ее в прокат. Ен даже байк свой не давала кому попало, только Тэхену к нему прикасаться и позволялось. Больше никому, даже Мин Ен. Поэтому она не расстроилась даже, когда спросила Чимина, может ли она прокатиться на его шикарном вишневом авто, а он тактично ей отказал. А Шуга что? Просто бросил ей ключи и позволил сбросить машину в обрыв?! Чем именно возмущена Су Ен, Мин не понимает. Вроде бы был хорошим, но все равно что-то не так. Почему у этой девушки абсолютно всегда есть к нему претензии? — Она тебе понравилась, разве нет? — выгнул бровь он, больше не найдя, что сказать в… свое оправдание? Серьезно? Он еще и объясняется перед ней? Внутри Юнги рассмеялся. Громко очень, но устало. Наверное, впервые за тысячу лет. Что за нелепая ситуация? Су Ен такая смешная… отчитывает его, хотя чувствует себя виноватой. Перед ним. Что за забавная реакция? — Кому не понравится машина за…?! — Я помню, сколько она стоит, хватит повторять, — вампир закатил глаза, отмахиваясь от незаконченной фразы, и попытался как можно скорее закончить этот странный и почти что бессмысленный разговор. — Я просто куплю такую же. — Такую же? Хосок сказал, их было пять в мире! Что это коллекционная модель, ограниченный выпуск! Еще немного, и Су просто расплачется. Еще немного, и Юнги просто сойдет от всего этого с ума. — Как много Хосок сегодня говорит, — вздыхает парень, опуская взгляд. — Рот зашить ему, что ли? Су Ен сейчас совершенно не до его шуток. — Эй, да что с тобой?! — кричит она, негодуя. — Я уничтожила четыре ляма, а ты даже не накричал на меня. Разве ты не злишься? Это ведь была твоя любимая… — девушка запнулась, вдруг растеряв все возмущение. Ее захлестнуло нескончаемое чувство вины… — твоя любимая машина… — боже, как она могла просто избавиться от любимой вещи Шуги? — Она была так дорога тебе, а я просто… мне так жаль… я не хотела, чтобы так получилось, правда! Вот так всего за секунду крики и возмущения превратились в почти что слезы отчаяния и вины. Су Ен никогда не перестанет его удивлять, никогда. — Твое настроение меняется слишком быстро, даже вампиру не успеть, — отметил брюнет и оттолкнулся от стола на своем кожаном кресле на колесиках, отъезжая на небольшое расстояние назад и протягивая к блондинке руку. — Иди сюда. Стоит девушке оказаться рядом, Мин тянет ее за руку, усаживая к себе на колени. Это как-то уже совсем привычно для них обоих. Для него — притягивать ее к себе и мягко гладить бедра, когда Су окажется в его руках, для нее ощущать на себе его ладони и тонуть в темноте красивых глаз. И сейчас обоим кажется, словно так было всегда, и не случалось с ними никаких полос черных. Все всегда было в порядке… И еще день назад они не ругались, не кричали друг на друга, не мчались к обрыву. Су Ен его не ненавидела будто, он будто бы не был злодеем. Будто мир начал свое существование заново. — Забудь про Баттисту. Хочешь, я куплю машину подороже, и ты разобьешь и ее? Это поднимет тебе настроение? — Очень смешно! — фыркает она недовольно, демонстративно пытаясь встать, но, конечно же, очень быстро возвращается обратно и вздыхает расстроено. — Ты должен был сказать мне… еще в гараже должен был сказать, как только я схватилась за биту! — Не думаю, — хмыкает Юн и слегка улыбается, — Ты выпустила пар, и мы прокатились по городу, почти умерли вместе и вместе выжили, встретили красивый закат и прогулялись под ночным небом. Мы многое смогли обсудить и… — уголки губ подпрыгивают чуть выше, и парень с особой нежностью выдыхает: — Ты больше не злишься на меня. И теперь мы вместе. Четыре миллиона — мелочи по сравнению с этим. Она смотрит на него заворожено и не знает, что должна ответить. Юн и правда ни капли не злится на нее за погром в гараже и недавний испорченный вечер. «Четыре миллиона — мелочи…». Слабая улыбка, опущенный взгляд… тепло внутри грудной клетки. Ей кажется, это так не в его стиле… придавать значение таким вещам. Ценить каждый момент, а не воспринимать все как пустую трату времени. Как давно он такой? Собравшись с мыслями до того, как расплылась от всего этого окончательно, Су Ен прищурилась задумчиво. — Получается… мое прощение стоит четыре миллиона? Что ж, это намного больше в стиле Су Ен, чем просто смущаться. Он по ее едким фразочкам, оказывается, скучал. — Немного больше. Прибавь еще состояние малышки, которую ты избила битой, — хмыкнул Мин. Блондинку моментально перекосило, и она вновь заныла, строя мордашку такую жалобную, что невозможно было остаться безразличным. — Мне так жаль! — Успокойся, — посмеялся вампир, откидываясь на спинку кресла и качая головой. — Это все такая чепуха… — Прости… — слезно просит Ен, обнимая парня за плечи и строя глазки. — Простишь меня? Прямо сейчас он готов отдать все на свете, лишь бы она и дальше смотрела на него вот так. Без ненависти в глазах, без обид и презрений… вот такими огромными глазками, полными блеска. Парень быстро прочистил горло и задумчиво нахмурил брови, сам себе кивнул и лишь затем заговорил с Су снова. — Я должен подумать над этим. Вернемся к этому разговору позже? — Ты же сказал, что деньги это чепуха! — возмутилась она, выпрямляясь и несильно шлепая брюнета по груди, а он едва сдержался, чтобы не засмеяться, вместо этого грустно вздыхая. — Все же это была моя любимая машина… их в мире было всего пять, понимаешь? — Мне так жаль… — блондинка снова почти что плачет… он опять не может понять, как она может быть такой милой. — Я шучу, успокойся, — Юн вновь улыбается ей так мягко, что сердце в девичьей груди трепещет. Почему он не может улыбаться ей так всегда? Размышления Ен прерываются новой порцией неожиданных слов: — Дай, поцелую, — на губах девушки остается сладкий чмок, на щеке тепло чужих пальцев… и это так не вяжется с тем, что было между ними раньше… может быть, Су Ен все еще спит? А может, она умерла все же, упав с обрыва, и это — ее личный рай? — Мне нужно еще поработать, ладно? — тихо проговорил Мин, отстранившись от мягких губ, вновь делая то, что на него так не похоже. Раньше Шуга выставлял Су из кабинета совсем по-другому… — Нужно зарабатывать на новую машинку. — Юнги-и-и-и… — даже зная, что он сказал это специально и в шутку, она снова хнычет. Такая смешная… в такие моменты ни капли не взрослая. И больше совсем не дерзкая или чертовски сильная. Мягкая, милая, нежная… такая ее сторона до безумия прекрасна. Ничуть не хуже той, что привлекла Юнги изначально. — Это не твоя вина. Некоторые вещи просто случаются неизбежно. Ей было суждено разбиться, ты не виновата в этом. За рулем мог быть я или Хосок, и случилось бы то же самое. Понимаешь? Она-то понимает, даже если не знает историю про испорченные тормоза и всего остального. Понимает, но все равно ощущает вину. А Юнги ждет ответ, наслаждаясь видом ее надутых губок. И совсем скоро блондинка кивает, побуждая парня улыбнуться довольно. — Умница. Одно единственное слово вынуждает Ен смутиться и замлеть. Где-то очень глубоко внутри нее распускаются весенние цветы… совсем не по сезону. Это что-то новое и такое волнительное… — Получать от тебя похвалу непривычно… — признается девушка. — И непривычно то, что ты пытаешься меня успокоить, а не воспитывать. Ты… точно в порядке? В ее голосе столько сомнений, а еще в нем переживания. О нем. Из-за этих нот Мин чувствует себя странным образом лучше. — Может быть, я просто стараюсь быть хорошим, чтобы этой ночью ты снова захотела спать со мной? — Так это просто расчет? — вскинув брови, интересуется Ен, глядя на него «удивленно», но улыбки кривой, ассиметричной, сдержать не может. — Ты такой хитрый! Что ж, тогда, — Ен кусает губу и подается ближе, возвращая руки на чужие плечи. Ладони будоражаще прикасаются к шее вампира, а взгляд блестит так ярко, что Мин может сосчитать всех чертей, что пляшут в ее красивых глазах, — …может быть, я могла бы захотеть не только этого этой ночью…? — Да? — подыгрывая Су, ухмыляется парень и повторяет жест ее выгнутых бровей. — Тогда чего, например? — Ну, не знаю… чего-нибудь… интересного. Интересного? Что бы это ни было, ему очень нравится эта идея. А еще нравится вот такая Су Ен… Юнги еще не успел обдумать и понять это, но ему… абсолютно любая Су Ен нравится. Сильно так, до идиотской улыбки, совсем не подходящей грозному вампиру, которому тысяча лет. Рядом с ней хорошо… вчера, позавчера, сегодня… так хорошо, как было до того, как он все испортил. Так хорошо, как тогда, в дни, по которым он по глупости своей не скучал, и по которым она не скучала из гордости. Но прошлое должно оставаться в прошлом, а сейчас им просто хорошо и этого хватит, чтобы улыбаться — она игриво, он идиотски. — Нам определенно стоило прокатиться по городу намного раньше. Если бы знал, куда это их приведет, он бы позволил Су Ен разбить все его машины. Поджечь дом. Или совершить еще какое безумство. Ему определенно стоило подумать об этом раньше. — Думаешь? — ухмыляясь шире, спросила девушка и потянулась, чтобы коснуться губ вампира своими, прежде чем оставить его объятия и кабинет, давая возможность поработать. Мин Юнги не из тех мужчин, кто взамен на траты на свою женщину ждет чего-то. И Су Ен не из тех женщин, кто считает, что за свои проступки должна постараться хорошенько удовлетворить мужчину, чтобы заслужить прощения. Такие отношения не для них и не про них. Но это совершенно не значит, что этой ночью они просто заснут, оказавшись в кровати. Слишком долгим и слишком мучительным было время, что они держались друг от друга вдали и не позволяли себе того, чего хотелось. Слишком долго, чтобы сдержаться сейчас… Поэтому Су Ен совсем не злится, когда Шуга входит в ванную, пока она принимает душ. Он не пытается оправдываться, не говорит, что не слышал или не знал, что здесь кто-то есть. Потому что подобное крайне глупо, ведь он вампир. И не расслышать потоки воды, струящиеся на девушку сверху, не мог. Она не злится и не расстроена, скорее… приятно удивлена и немного восторженна, когда ее блестящего влагой плеча касаются чужие губы, вынуждая пронизанной быть разрядом электричества. Ен не слышала, как Мин вошел в ванную, и как за ним закрылась дверца душевой кабинки, но она совсем не против, что он здесь. Особенно когда слегка прохладные пальцы касаются ее талии, гладя. — Здесь занято… — роняет она сквозь улыбку, продолжая наносить бальзам на светлые волосы, уложенные на одно плечо. Он пахнет ванилью… вкусно, но совсем не дотягивает до того восхитительного аромата, что исходит от влажного и горячего тела Су Ен. Даже кокосовый гель для душа не смог смыть этот аромат, не смог его замаскировать хотя бы чуточку. В этом тесном и душном пространстве Юнги правда сойдет из-за нее с ума, но спасаться не думает даже. — Я надеялся, что ты не будешь против, если я присоединюсь, — выдыхает он в разгоряченную кожу тонкой шеи, прежде чем оставить на ней ласковый поцелуй и вдохнуть поглубже сладкий запах карамели. Она не против, но не спешит говорить об этом, а он в ее голосе сладком, как и ее кровь, отчетливо слышит довольную улыбку. — Разве ты не был занят работой? — Она подождет до утра… Все подождет. Если нужно, не до утра, а до следующего понедельника или до среды через целую вечность. Абсолютно все прямо сейчас может подождать, когда он с ней. По влажной горячей коже шероховатые губы оставляют слишком бережные поцелуи, стараясь не выдавать того факта, как сильно они скучали… по этой коже карамельного вкуса. По ее коже… Бледные, как и всегда почти прохладные пальцы гладят обнаженное тело ласково, вынуждая то попытаться прижаться к другому, что станет надежной опорой… К недовольству Су Ен, она чувствует своей кожей ткани чужой одежды. Девушка хмурится и даже несдержанно фыркает, отстраняясь, но спешит развернуться в чужих руках и припасть к искусанным не ею губам своими. Впервые за долгое время, в которое она так нуждалась в этих губах. В этот раз она не должна делать вид, что целует лишь ради шоу. Можно растягивать момент так долго, как ей захочется, или так долго, как получится делать это, не задыхаясь. Тела перемещаются в небольшом пространстве стеклянной комнатушки внутри ванной — огромной душевой кабине. И теперь вода льется прямо на них, стекает по телам: обнаженному и промокшему до нитки, с которого девичьи пальцы предпринимают попытку стянуть прилипшую к бледной коже тяжелую одежду. — Я скучала… — шепчет Су Ен, едва шевеля губами, а он шумно сглатывает, прежде чем прижать ее ближе и обрушить на распахнутые губы нетерпеливые жадные поцелуи… Юнги тоже скучал. Даже если не может в этом признаться прямо сейчас вслух, признается каждым движением… поцелуем каждым, что вниз по шее, когда тело Ен тесно прижато к кафельной стене. Она что-то спрашивает о Хосоке, как-то подумав о том, что им, возможно, стоит остановиться. Юн убеждает ее в том, что ей незачем переживать. Чон этой ночью не появится дома, он предупредил, что имеет планы на вечер. В бледных пальцах оказывается бутылочка с гелем для душа, и Шуга нехотя отстраняется от любимого тела, чтобы выдавить гель на ладонь и взглянуть на Су Ен, потерянную и распаренную, вопрошая жадным взглядом. — Позволишь? Короткий кивок, и его руки уже на ее теле… по телу… у них есть оправдание. Они просто помогают Су Ен принять душ. Но за каждым движением спрятано большее… и они оба знают об этом. Оба чувствуют… — Мне тоже, — командует Ен, выставляя вперед ладони, в которых тут же оказывается гель для душа. И вот девушка вспенивает его, ведя ладошками по бледному рельефному телу, так же не торопясь, как и по ее собственному бродят чужие. Теперь у нее тоже есть оправдание… но оно ей никогда не было нужным. Губы неустанно дарят поцелуи губам, языки сплетаются в ленивых танцах, наслаждаются тяготой, что завязывается внизу животов, а потом, когда пена смыта горячими потоками воды, льющейся с неба, отпечатки жгучих уст украшают тело Су Ен, едва держащееся на ногах. Ей хорошо… и она не скрывает этого, прикрывает глаза в блаженстве, открывает сильнее шею, кусает губы… а он целует, сходя с ума от божественного вкуса ее распаренной кожи. — Ты восхитительна… — в ее кожу вздохами. — Такая сладкая… Она не впервые слышит эти слова, но они ее волнуют все еще. Ен скучала по этому комплименту. Разум затуманен настолько, что девушка, сильнее цепляясь за широкие плечи пальцами, неожиданно для них обоих интересуется тихо: «Хочешь…? Хочешь меня укусить?». Он понятия не имеет, какой ответ на этот вопрос правильный. Честный? Или тот, где он говорит «Нет»? Он вампир, но не может принять решение быстро, а вот Су Ен справляется намного проще, выдыхая: — Все в порядке. Ты можешь… можешь укусить меня. Я не против. Ен понятия не имеет, почему вдруг подумала об этом, не знает, почему вдруг решила, что это нормально… почему дала свое разрешение, но не пожалела, даже когда кожей ощутила несильное надавливание удлинившихся клыков. Пульс девушки замер. — Не бойся, — слабо улыбается Мин, выпрямляясь, чтобы задеть уста Ен своими. — Я просто дразнюсь. — Я не боюсь. Укуси меня. Ты же хочешь, да? — Хочу… — Тогда просто сделай это, — губы Ен дергаются в вызывающей улыбке, она так девушке к лицу… блондинка продолжает улыбаться, кусая парня за нижнюю губу игриво и оттягивая ту, неотрывно глядя Мину прямо в глаза. — Не боишься, что будет больно? — Мне интересно… правда ли будет больно? Насколько больно будет…? Что еще произойдет? Хочу узнать. Укуси.