Дневник солдата из "Совенка"

09 августа 2024 г. Рейхстаг — Берлин, Германия Капитан спецназа А. М. Всё идёт как надо. К осени будем дома. Впереди был Рейхстаг и башня Оберона, где он сам прятался как крыса. Но начались перебои со снабжением — боеприпасы мы все истратили, оставив по одному магазину. Два дня мы просто разведывали обстановку — хотели узнать численность, слабые места и так далее. И вот пришел день захвата. Каждый готовил свое оружие ближнего боя: ножи, катаны, топоры, саперные лопаты, кукри-мачете. Я: Будем биться в ближнем бою. М. М.: А как иначе? Н. Е.: Старая добрая поножовщина. Настя: Я из них фирменный фарш сделаю. Дж.: Андрей, посмотри сюда на площадь. И действительно, на площади появилась толпа солдат и мирных людей. Их начали обыскивать, а потом завели в сгоревший до тла автобус. «Бойцы Warface. Немедленно капитулируйтесь, а иначе мы сожжем их за дезертирство. Даю вам пять секунд на рассуждения» — крикнул в нашу сторону последний офицер Blackwood. Сл.: Вот сволочи. Х.: Что делать будем? Они сейчас сожгут! Я: Не выходим, ждём момента Настя: Ты с ума сошёл? Невинные люди погибнут, а мы тут будем стоять — держа за шкирку. Я: Сестра, остынь. Они их не сожгут. Джон, видишь огнеметчика? Дж.: Да, вижу. Я: По моему сигналу стреляй в бак с горючим. Дж.: Ясно. Пошёл обратный отсчёт: «Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ваш выбор! Выжигай!» И огнеметчик начал выплескивать свою адскую смесь на автобус. Я: Давай! Джон как следует прицелился и выстрелил. Входящая пуля из дула направилась к своей цели, минуя площадь, врезается прямо в бак и происходит цепная реакция в виде взрыва. Сам огнеметчик моментально сгорает и задевает ещё нескольких солдат. Я: Горите в аду, твари!!! ВПЕРЁД! М. Б.: БЕЙ ГАДИНУ! Пока мы спускалась к первому этажу, враги начали готовиться к столкновению, а мирные жители — бежать куда подальше. Я: ЗА НАШ СВОБОДНЫЙ МИР! БИТЬ БЕЗ ПОЩАДЫ! СТОИМ ДО ПОСЛЕДНЕГО!!! И началась наша кровавое месиво. Я со своей катаной и пистолетом ринулся вперёд, рубя одного наемника за другим, Славя и Настя своими ножами-бабочками кололи прямо в сердце и резали глотки, два Михаила голыми руками начали их мутузить, а остальные тоже убивали изысканно. Но и они тоже бились достойно и убивали наших солдат. Перепрыгнув через окоп, убил одного в сердце и тут второй подошёл в штыковую, но получил смертельный удар по шее. Брат хотел прикладом ударить, но промахнулся, за что получил хороший удар в живот, но быстро ретировавшись, высек одним прямым взмахом. В один момент наш Николай совершил ошибку и плюхнулся на землю, готовясь получить штыковую смерть, но пару выстрелов из моего пистолета спасло нашего десантника. Н. Е.: Спасибо. Я: Обращайся. КТО СЛЕДУЮЩИЙ? Перевес падал на нашу сторону, но не у всех. Настя в кулачном бою сначала получила левый хук, а ответка прилетела сильным ударом в голову и душением, отчего противница потеряла контроль и начала задыхаться: «СДОХНИ, ТВАРИНА!!!» Враги начали отступать, а мы добивали их из пистолетов. Я: ВПЕРЁД! НА РЕЙХСТАГ! — крикнул что есть сил. Били, кромсали, убивали, резали, но надо выживать. А чтобы выживать — нужно убивать. И мы убивали. Много. Только сейчас меня привлекла эта мысль. Сколько я убил? Сотни? Тысячи? Десятки тысяч? Я не знаю ответа на свой вопрос. Война делает нас безумнее, открывает внутри друг друга другую сторону. Вот, например наш пулеметчик Бердов. Как только он к нам пришёл, был никому не нужным, с разбитой душой (полностью в «Брат по природе»). А теперь он — верный товарищ, силач как никак — тащит свой Печенег на руках всегда. Эх, зря его девушка бросила. Я, честно говоря, не знаю, чем он ей не угодил. Он же сиротой был, его поддерживать надо было, а не бросать. Или наш Хосе. До войны был обычным автомехаником, а сейчас может любую технику починить. Нужно мину обезвредить — не вопрос, взломать электронику врага — расплюнуть для него. Найти слабое место обороны — найдёт даже там, где и сам противник не знает. Ну и моя Славечка под конец. Была обычной девушкой, но война разорвала связь с семьёй. Семью спасли, а она спасала наши шкуры. Будь бы другой на её месте, он не спас бы, а она найдёт любой способ вытащить из того света бойца и отправить сразу в бой. Дайте ей бинты и ножницы и она сотворит чудо. Войдя в Рейхстаг, мы получили посылку в виде долгожданных боеприпасов. Я: Наконец-то, повоюем по-настоящему в последний раз. М. М.: О да, повеселимся, как в старые добрые… Настя: Как в старые добрые, братцы вы мои… Х.: Андрей, посмотри наверх. Я: Что там? Дж.: 5 бойцов, вооружены как надо. Стоп, это девушки? Они молодые… Я: Дай бинокль… И вот, смотря через бинокль, я узнал их. Я был ошарашен, теперь понятно, почему они не отвечали в Потсдаме. И внутри закипела ярость. Я: ОБЕРОН! СУЧИЙ УБЛЮДОК! Так, ребят, этих не убивать, только ранить. Убьёте их, не прощу никого. Как только мы начали штурм парламента, Omega Women вёл обстрел свысока. Поэтому пришлось прятаться от укрытия к укрытию. Дж.: Эта циановая снайперша точно бьёт, твою мать. Я: Это Мику. Она была главой муз. кружка в лагере. Дж.: Что же тогда с ними сотворил Оберон? Я: Я лично у него спрошу, когда достану. Бердов, готовь флешки, Настя, готовь дымовухи. Настя кинула дымовые шашки в группу, а мы как раз ринулись на второй этаж. Попутно отстреливая вражин, мы подходили к группе. А они стреляли в нас без сомнений. Я все думал, как их обезвредить без вреда для них. Я: Бердов, флешки готовы? М. Б.: Да. Я: Давай! В ход пошли флешки. Девушки были ослеплены и мы начали окружать их, попутно обезоруживая их. Но они быстро ретировались. И завязалась рукопашка. Отобрав у них оружия мы пытались их связать и образумить. Но они сопротивлялись — бились руками, ногами, даже свои головы не жалели. Мне досталась Алиса, Ульяна дралась со Славей, Ленка — с Бердовым, а Мику — с Джоном. Я: Алиса, приди в себя. Алиса: Умри, гнида — и принялась меня атаковать. Я: Да приди в себя, ты меня не узнаёшь? Я Андрей, лагерь «Совенок». Алиса: Ты никто, ты убил мою семью, за это ты умрёшь. Я: Я твою семью не убивал, это… — хотел договорить, но получил хороший удар в челюсть — Ну, все, я не хотел этого, но придётся. Алиса: И что же ты мне сделаешь? Я: А вот что — со всей силы бил то в голову, руки, ноги, уже хотел добить её, но вовремя опомнился, и связал ей руки и ноги — Алиса, прошу тебя, вспомни, Совенок, наш отряд… ТЕБЕ ПРОМЫЛИ МОЗГИ, БОРИСЬ!!! Алиса начала бороться, но все равно она была чем-то под гипнозом. Я прочитала у неё в глазах, её оцифровали что ли. Я: Кажется, я знаю что делать. Взяв Алису и покинув за плечо, вернулся к остальным, а они, в свою очередь, тоже связали девушек. Положа Алису на пол к остальным, я придумал как их вернуть. Я: Кажется, я знаю, как их вернуть. Сл.: Как? Они нас не слушают? Оберон им мозги промыл, я тебе точно говорю. Я Ульяну еле как победила, благо десантник один помог мне. Я: Спокойно, доверься мне. Вспомним наш давний-давний подкол. Вернувшись через 3 минуты, все было готово. Я: Так, Алису отдельно посадите. В руке у меня было ведро с содержимым. И вот — момент настал. Я вылил содержимое ведра в неё. А там — тот самый томатный сок, благодаря ему я и разыграл Алису в лагере. Облив её, она начал нервно дёргаться и кричать от боли. Я: Действует. Воспоминания — вот наше оружие. Эй, ты ДваЧе, очнись, ты наша хулиганка. Алиса: Не… Говори… Так… ДваЧе..... (кашляет). Как больно, моя голова. Андрей, ты ли это? Я: Дааааа, сработало. Алиса, дорогая моя, ты вернулась — и развязал её. Алиса плохо себя чувствовала, поэтому Славя провела осмотр. Сл.: У неё внутри что-то металлическое, не понимаю. Х.: Давай посмотрю, что там — и провел осмотр — У неё устройство контроля разума внутри тела, но оно сломалось, благодаря тебе Андрей. Я: Ну Алису спасли, пора нам и остальных выручать — и подошёл к Ульяне — Эй, Ульяна? Девочка-ракета, очнись, это ты взорвала памятник Генды, я точно знаю, ты и Алиса. БОРИСЬ, УЛЯ!!! Ульяна также начала кричать и стонать от боли и пришла в себя. Ульяна: Спасибо… Тебе..... За всё...... И… Я не взрывала памятник… Я: Ну меня не обманывай, Уля, я знаю где ложь, а где правда — и развязал её. Х.: Устройство вырублено. А вот Лену и Мику я освободил, пропев отрывки песни кавера RADIO TAPOK — MUTTER. Все они были обессилены до предела. А итог — Рейхстаг взяли, осталось взять башню Оберона. Добравшись до госпиталя, мы сразу отправили их на операцию по удалению устройств, все прошло гладко. Прошло всего 3 часа, и я решил навестить их. Лежали в своих койках и болтали между собой. Я: Девочки, ну как вы там? Девочки: Нормально. Я: Слава Богу, благодарите Славю. Сл.: Они и так поблагодарили нас. Алиса: Знаете, когда нас взяли, я верила что вы придёте за нами. Ульяна: А я думала, что мы так и останемся игрушками Оберона. Мику: Как же все ломит, но теперь точно я свободна. Я: А ты Ленка, все ещё, Утомлённые Солнцем, читаешь? Лена: Да, хочется его читать снова и снова и всё благодаря тебе, спасибо Андрей. Я: Да ладно вам, я бы вас не отправил на тот свет, вы ещё нужны кому-то, я уверен. Тут я хотел уйти, но Славя остановила меня. Сл.: Ты ничего не забыл? Я: Ах да, точно. Ульяна: Что такое? Я: Забыл совсем. Наш генерал Ли решил вас не наказывать за сотрудничество с Blackwood. Лена: Но мы же были в униформе Blackwood. Я: Я ему объяснил все, даже вручил ваши побрякушки, и понял всё. И как нельзя кстати, явился Ли. У. Л.: Ещё как понял, черт возьми. Я: Генерал, — и отдали честь. У. Л.: Вольно. Мои милые дамы. Вы не виноваты, вас контролировал Оберон. Когда наш доблестный капитан предоставил вот это, я вас простил. Алиса: Вы мудры, генерал. У. Л.: Это все наш теперь не капитан спецназа. Ты теперь майор. Поздравляю. Услышав эту новость, девушки начали хлопать и поздравлять. Я: Спасибо, конечно, но это ещё только начало конца, поверьте. Вот когда доберусь до Оберона и Урсулы, в живых их приведу к вам. У. Л.: Сильное заявление. Я: Я всегда за свои слова отвечаю. Мику: Да, генерал, он всегда был таким, человеком слова. У. Л.: Ладно, майор, отдыхайте, — и генерал вышел из госпиталя. Я: Хорошо, отдыхайте, а мы тоже пойдём, — и мы со Славей также вышли. Придя в Штаб, Хосе сказал одно очень важное предложение: «Башня Оберона — в аэродроме Темпельхоф»