Бордель "Жертвенный алтарь"

      Первым делом я достала амулет. Он уже едва работал, но лучше, чем ничего. И больше я не хотела его прятать – пусть висит на шее, если меня поймают, то убьют в любом случае, и ничем он не поможет, а вот если я выберусь, то может ещё и поработает.       Несмотря на своё отрешенное состояние, я прекрасно помнила, как меня вели, и сколько было узких ответвлений от главного пути. Важно было не попасться никому на глаза, по крайней мере, пока я не разживусь балахоном послушника. После попыталась задвинуть дверь, но проехав пару сантиметров, она встала намертво, и от прекрасной идеи замести следы, пришлось отказаться.              В подвале было прохладно, но душно. И тихо. Настолько, что каждый мой шаг гулко отдавался от стен.       Пришлось снять остатки сандалий и нести их в руках, от босых пяток хотя бы был только негромкий глухой шлепок. Тоже слышный, но уже не настолько.       Конечно, хотелось-то мне рвануть к выходу, но по пути были жилые помещения, и оборванная чумазая баба явно заинтересует жрецов. Единственной моей возможностью выжить было скрываться, пока не подвернется шанс переодеться и тихо выйти из здания. Можно попробовать пробраться ночью, но что-то мне подсказывало, что по ночам двери этого храма накрепко закрыты.       По-хорошему, ещё бы раздобыть сменный комплект одежды, но я не была уверена, что здесь она вообще водится.              Удача мне улыбалась – за последующие двадцать минут я ни с кем не пересеклась, и успевала нырнуть в пустую комнату, если раздавались голоса или шаги. Ноги уже порядком замерзли, но надевать сандалии я не спешила, памятуя о гулком эхе.       Увы, пока всё, что я видела, было либо пустыми кельями, либо небольшими комнатами, с непонятным мне назначением. Может, когда-то здесь тоже будет чья-то келья, а может, швабры будут хранить. Казалось, что здание построили слишком большим, то ли рассчитывая на большее количество жрецов, то ли просто потому что могли.       Я ведь понятия не имела, насколько сильна власть религии здесь, и насколько сильна была тогда. Эльфы поклонялись Лесу, но скорее как вышестоящему начальнику, или как к родителю. Они учитывали его мнение, заботились о нем и даже любили, в ответ он в ответ щедро одаривал магией тех, кто мог её принять. И защищал, как защитил меня.       У людей всё было не так. Богиня не давала магию, и Богиня требовала жертв. Причем, либо Богиня и есть игнисы, либо… как там сказал Лес? «Старый мертвый бог».       Давно ли мертвые боги требуют себе жертв? И что-то я не заметила, что у главного жреца была какая-то нехватка магии.       Впрочем, пока это были совсем не мои заботы. Пока мне нужно было найти комнату, чтобы переодеться и хотя бы обтереть сажу.              За поворотом раздались голоса, и я скользнула за первую попавшуюся дверь. Рискованно, конечно, но выбора было немного.       На сей раз мне повезло – это явно была комната не для послушников или паломников. Я стояла на теплом ворсистом ковру, в стороне стоял книжный шкаф, с другой стороны камин и кресло. На камине даже были расписные декоративные подсвечники и фигурка какого-то зверя.       К сожалению, одежды я и здесь не заметила, но ковер рядом с камином был уже черен от сажи и я могла беспрепятственно вытереть об него хотя бы руки. А то двери приходилось подцеплять кончиками пальцев и открывать тыльной стороной ладони, что было не очень-то удобно.       Подумав, я взяла один из подсвечников. Неизвестно, что будет дальше, и хоть какое-то оружие мне не помешает.       Голоса остановились у двери, и я успела попрощаться с жизнью – спрятаться в комнате было негде, – как они всё же начали отдаляться. Не искушая судьбу, я осторожно высунулась из комнаты и двинулась дальше.              Удача улыбнулась мне только через четверть часа, когда моими нервами уже можно было нарезать лосось для бюджетных роллов.       В комнате явно кто-то жил, и вышел этот кто-то буквально минуту назад, потому что огонь в камине полыхал во всю мощь. По хорошему, мне стоило бы искать дальше, потому что оставаться здесь было опасно, но я так устала, что была готова рискнуть.       В шкафу нашлась роба, и моя одежда сразу же полетела в камин. Чихнув дымом, огонь затрещал активнее, пожирая остатки того, что не доел его собрат игнис. От одного вида этого меня передергивало, поднимая в памяти душную панику.       Чтобы отвлечься, я посмотрела на руки и тяжело вздохнула, понимая, что со сжиганием шмоток я поспешила. Роба – это хорошо, но если она будет измазана в саже, как и её носитель, то подозрений не избежать.       Сдернув с крючка вторую робу, я использовала её как полотенце, пытаясь хотя бы частично стереть сажу. Хорошо, что в этом мире не додумались до синтетических материалов, которыми хрен вытрешься, а здешний грубый хлопок так же неплохо впитывал грязь как и его земной собрат.       За этим делом меня и застал хозяин комнаты…              Судя по его холёному виду, этот жрец был не из молодняка. Он окинул меня быстрым взглядом, в котором удивление сменилось на решимость. Обычно мне нравилось это в мужчинах, но этот почему-то не вдохновил. Даже не знаю почему, возможно дело было в том, что он закрыл собой дверь и начал медленно обходить меня как дикого зверя, или потому что он был бородатым. Ненавижу бородатых.       Он начал что-то спокойно говорить, но амулет переводил только отдельные слова, которые особо ничего не проясняли.       Я сжала в руке чистый балахон, медленно подняла с пола подсвечник, и попыталась обойти его по большой дуге, чтобы подобраться к двери. Мне не нужно было с ним ссориться, если бы он дал мне уйти, то ничего, я нашла бы где спрятаться, пока меня ищут. К тому же не факт, что он узнал меня – всё-таки я для всех уже исчезла, а мало ли какая полуголая девка в саже забрела к нему на огонёк. Оставалось белье, конечно, которого здесь был некий дефицит, но обычно мужчины не на него обращают внимание, когда видят перед собой женское тело.              Жрец внезапно выпрямился и, махнув рукой на дверь, что-то расслаблено сказал.       Особо я в своё счастье не верила, но к двери всё же двинулась быстрее, но не успела я взяться за ручку, как почувствовала рывок назад.       Жрец схватил меня за плечо, с явным намереньем отшвырнуть от двери, но я пнула его по колену, и развернулась, обрушив на его висок подсвечник. С перепуга удар оказался сильнее, чем я рассчитывала, и, покачнувшись, он осел на пол.       Я не ожидала такого, я вообще не думала, что могу ударить человека, но оно происходило. Здесь и сейчас. И сложно было не поверить в то, что ты видишь собственными глазами, более того в то, что ты сам и сделал.              Сейчас бы, во имя всего, что во мне осталось светлого и хорошего, стоило проверить ему пульс и уложить в какую-то удобную позу.       Только вот он очнется, и начнется охота. Может связать его?       Я осторожно подошла к телу, но тут оно сделало выпад и схватило меня за ногу, опрокидывая на пол.              В голове звенит от удара, пальцы сильнее сжимаются на скользкой от пота поверхности.       Как же всё достало. Почему другим – возлюбленные, почести, дары всякие, способности, а мне вот это всё. Живая, спасибо, я правда благодарна, но без перспектив, с призрачными возможностями выбраться отсюда такой же живой.       И максимальное счастье в моей жизни – это ёбля по расчету, охуенный вариант, просто охуительный, всю жизнь мечтала. И ведь так всегда, черт бы это всё побрал. Ненавижу!       Подсвечник описывает дугу и вновь целует жреца в висок. И ещё раз. И ещё. Пока тело не затихает окончательно, а на моих руках и лице россыпью не алеет чужая кровь.       Черт побери. Я этого всего не просила. Я просто устала.              Вины я не чувствовала. Это просто случилось, и теперь у меня в голове была звенящая пустота. Я. Убила. Человека. Он куда-то ходил, что-то делал. Возможно, кого-то любил, и кто-то любил его.       Но теперь всё.       И меня пугало, что по этому поводу я чувствую… всеобъемлющее и глухое ничего. И немного облегчение от тог, что я выжила.              С трудом сдвинувшись, мысли всё же начали течь, но эмоций больше не стало, их заменил холодный расчет.       На самом деле всё было не так уж и плохо. Мне было куда идти, Сарэл ещё целый месяц будет прохлаждаться в отпуске.       Правда, это если не учитывать тот факт, что я всё ещё не знаю, как отсюда выбраться. Я понятия не имею, где находится Инсиль, ароматизированный амулет отсырел и не работает, и у меня нет денег, чтобы купить новый.       Ах да, и каждый жрец знает меня в лицо, или в свой магический амулет, по крайней мере. И я в столице, где и находится самый, блять, большой храм во всей стране. В самом центре того самого храма!       Отлично.              Я оттащила тело в шкаф, как могла почистила следы. Чистый балахон надела. Подумывала протереть и взять с собой подсвечник, но от одного вида меня начинало мутить, поэтому и он упокоился на трупе. Хотя какая-то часть меня всё ещё продолжала надеяться, что он просто отключился, полежит и придет в себя, но надежда на это таяла настолько же быстро, насколько росло желание убежать из этой комнаты. И, к счастью, ничто уже не мешало мне это сделать.              В балахоне я должна была чувствовать себя спокойнее, но… не после произошедшего.       Постепенно шок начинал распространяться, и вместо расчета накатывала апатия. Я брела по бесконечным коридорам, окончательно теряя связь с реальностью и крупицы сил.       Хотелось зайти в пустую комнату и просто сесть. И смотреть в стену, пока меня не найдут, потому что… какой смысл? Было ощущение, что я что-то делаю и куда-то бегу уже так давно, что давно потеряла смысл этого бега.              И тогда я увидела лестницу.       Ничего особенного в ней не было, в конце концов, я всё ещё была в подвале, и я прошла бы мимо, поскольку подниматься сейчас у меня не было никакого желания, если бы эта лестница не вела вниз.       «Если это подвал, что же тогда там?»       Я смотрела на лестницу. Лестница, к счастью, на меня не смотрела.       Там могло быть что угодно, от котельной до склепа, но с другой… а что я теряла? Мне все равно нужно было где-то спрятаться, и темнеющая неизвестность закручивающейся спирали мне вполне подходила.              В конце меня недружелюбно, ударив по рукам, встретила дверь.       Приоткрыв её, я осторожно заглянула в образовавшуюся щель, и почти сразу же зажмурилась – от непривычно яркого света заслезились глаза.       В лицо пахнуло теплым влажным воздухом и каким-то сладким ароматом, но не еды, а скорее… мыла?       «Баня? В нижнем подвале?», – я потерла глаза и озадаченно присмотрелась. Ну, возможно это была и не баня, но купальни так точно.       Свет шел откуда-то сверху и, казалось, с боков, так что можно было рассмотреть всё в деталях: гладкие каменные полы перемежались с земляными участками, из которых росли высокие разлапистые кусты, некоторые из которых доходили почти до потолка. Метрах в десяти от двери виднелся большой бассейн, перед которым стояли кушетки.       А ещё там были… девушки.              Одна из них повернулась к двери. Это была высокая блондинка с сильно волнистыми волосами, ярко голубыми глазами, круглыми и распахнутыми, как у большой хорошенькой куклы, и точеной фигуркой. Фигурку я оценила особенно, но это было не сложно – на девушке не было ни клочка одежды.       Я хотела было прикрыть дверь и вернуться на лестницу, но девушка посмотрела прямо на меня. Она не удивилась и не испугалась, наоборот, на её лице расцвела улыбка и она замахала рукой, предлагая зайти.       На мне была одежда жреца, и девушка явно меня не узнала, у меня был шанс спокойно отказаться и уйти, но… я решила рискнуть.       Не знаю, что меня подтолкнуло. Возможно терпкий запах масел, жар от воды… или мне просто было уже всё равно.       – Доброй ночи, госпожа, – улыбнулась мне девушка, прижав руки к груди, от чего та приподнялась, образовав соблазнительную складку. – Я так рада, что вы зашли!       Я не сразу поняла, что не так, но когда взгляд всё-таки оторвался от её розовых крошечных сосков, то меня пронзило озарение.       Я её понимала!       Рука сама потянулась к амулету, и девушка не оставила его незамеченным.       – Ой, позвольте, – она бережно подняла амулет с моей груди и повертела его в пальцах. – Как плохо! Совсем попортился, но мы положим его в источник, вот увидите, как новенький будет!       – Но я вас понимаю, – непроизвольно вырвалось у меня.       – Ох, каких таких «вас», – смущенно рассмеялась красавица. – Я тут одна пока!       Потом повернулась спиной, продемонстрировав красивую округлую задницу, и заодно татуировку на крестце, уходящую хвостиком руны вниз.       – Не волнуйтесь, нам всем уже печать поставили, мы все-ех понимаем! Та-ак удобно стало, просто прелесть!       Она развернулась на пятке и протянула ладошку, требовательно сжав пару раз пальцы. Догадавшись, чего она хочет, я сняла амулет. Хуже уже не будет.       Обрадованная девушка убежала, от чего небольшой жирок на её бедрах задорно колыхался, а я осталась стоять и пытаться склеить в голове осколки сознания.       Эльфы говорили, что у людей почти нет магии. А такая печать явно требовала существенных затрат, причем от резервов самих девушек. И великими магами они не выглядели. Да ещё и источник какой-то.              Пока я рассуждала, меня обступили.       Рядом с такими девушками я остро чувствовала себя неполноценной, старой и неказистой. Они были совершенны.       Кудрявая блондиночка, с сочными пухлыми губами. Слегка полноватая, но настолько гармоничная, что перехватывало дыхание. Она была чем-то похожа на восхитительную Мэрилин.       Темноволосая и смуглая, жилистая и будто вырезанная из дерева, высокая девушка смотрела на меня, тем не менее, с детским любопытством.       И очаровательная русоволосая красотка с бледными, почти белыми глазами, обрамленными густыми темными ресницами. Стройная, с небольшой аккуратной грудью, узкими бедрами и смешным вздернутым носиком.              – Вы же останетесь? – вдруг подала голос блондинка, и в нем почему-то слышались слёзы. – Побудете с нами? Не ходите к мальчишкам, мы же лучше!       – Да-а ваша подруга все равно мой амулет унесла, – я криво улыбнулась, думая только о том, как бы они не сдали меня жрецам, и надеясь, что «мальчишки» – это не они, и они не нагрянут сами.       С лица блондинки вмиг исчезло страдальческое выражение, и, схватив меня за руку, она настойчиво потянула меня к кушеткам.       – Здорово! Что вы хотите? Поесть? Массаж? У нас хороший лимонад есть, вкусный-вкусный, правда!       Её напор сбивал с толку и дезориентировал, но не отталкивал и даже, что было совсем уж странным, приятно грел. В голове становилось все легче, а в груди расползалась странная нега.       С удивлением я поняла, что в этом месте будто отступают все проблемы, даже самые глубокие и тяжелые.       «Благовония», – вдруг поняла я. Запах был незнакомым, тяжелым и сладким, и чем глубже я вдыхала, тем легче становилась моя голова.       Я остро пожалела, что позволила забрать свой амулет. Притуплять сознание наркотой сейчас точно было последним, что мне было нужно. В таком состоянии я не просто приход жрецов пропущу, а сама им радостно помашу и позову присоединиться. А выгляжу я совсем не как эти девушки – за «местную» точно не сойду.       – Ты такая хорошенькая, – вдруг сказала высокая девушка, дождавшись, пока блондинка усадит меня на кушетку и присев рядом. Она склонила голову на бок и протянула руку, коснувшись моих спутанных волос. – Маслом бы. Красивые. Жалко.       – Не обращайте внимания, – говорливая «Мэрилин» махнула рукой. – Она новенькая, не освоилась ещё после процедуры, но вы ей нравитесь. О-очень. И нам тоже! Да, Мими?       Курносая кивнула, а брюнетка и вовсе будто их не слышала, продолжая гладить мои волосы. Они казались то ли одурманенными намного сильнее, чем я, то ли просто не особо мозговитыми. Особенно «новенькая». Да и какие-то неведомые «процедуры» меня тоже не радовали, побывала я уже утром в одной такой… процедурной. Больше как-то не тянуло.       В руки мне всунули запотевший бокал с прохладным лимонадом, который, хоть и не без опаски, но я выпила. Даже если туда что-то и подмешали, я этого не почувствовала, а вот освежилась хорошо. И в этот же момент поняла, что нужно помыться, раз есть такая возможность. И на вопрос одной из девушек о том, нужно ли мне что-то, уже уверенно ответила:       – Да, я пожалуй поплаваю.       Насколько я видела, одежды здесь не было ни на ком, так что я спокойно стянула балахон. Подумав, избавилась и от белья.       Видок у меня сейчас был тот ещё: сажа смешанная с потом размазалась по коже, и я подозревала, что изнутри балахон тоже представляет довольно печальное зрелище, но стирать его было совсем уж глупостью.       – Простите, – меня осторожно взяла за руку Мими. – Вы хотите именно поплавать?       – Да нет, – я удивленно посмотрела на неё, не понимая, к чему она клонит. Но мало ли, может быть у них бассейны для красоты, а моются они где-то в другом месте? – Я просто хотела помыться. Где у вас тут это делают?       – Здесь, – лучезарно улыбнулась девушка. – А можно мы сами?       – Сами? – холодный напиток слегка взбодрил меня, но эффекта от сладкого дыма не развеял, так что я всё ещё немного зависала в пространстве, неспособная быстро думать. – Сами помоетесь?       – Нет, – миленькая «Мэрилин» взяла меня за вторую руку, прижавшись к плечу грудью. – Помоем вас. Можно?       На моё недоумение, девушки наперебой начали доказывать мне, что очень этого хотят, а просто смотреть как я плаваю: – «Скучно!».       В какой-то момент, я даже не успела заметить как именно, появилось мыло, большая мягкая мочалка и пара ведер.              В общем, поплавать мне так и не дали. Зато я вдоволь почувствовала себя в центре внимания.       Меня гладили, терли, обливали водой и вновь намыливали. Ласковые руки касались то спины, то уже бедер. Оглаживали, то нажимая, то едва-едва скользя кончиками пальцев. То икры, то нежно касались груди. И в какой-то момент я поняла, что начинаю реагировать на это.       – Может уже хватит? – мне не хотелось, чтобы девушки решили, что это намек, и «госпожу» необходимо ублажать дальше. – Я уже чистая.       Я попыталась подняться, но по-детски обиженный возглас темноволосой сбил меня с толку:       – Нет! Масло!       И в то же мгновение я почувствовала, как ласковые руки усаживают меня обратно, и их действия… это уже не походило на мытье, и даже массажем могло быть очень отдаленно. Девушки недвусмысленно и настойчиво пытались меня возбудить. И не могу сказать, что у них не получалось.       На плечи и грудь тонкой струйкой протянулась масляная нить. Тонкие пальцы прошлись по блестящему следу, растирая масло по коже. Одни по спине, другие нежно по груди, оглаживая уже напряженные соски. На внутренней стороне бедра я не сдержала возбужденного вздоха.       И была награждена облегченным. От одной из девушек, что сейчас скользила пальцами по моему предплечью.       – Так вы это специально? – я приподняла бровь. Это было странное ощущение: я не сердилась на них, но не покидало ощущение, что что-то неправильно.       – Мы любим новых людей, – смущенно ответил мягкий голос у меня из-за спины. Голос Мими изменился, став ниже и глубже. Дыхание сбилось. – И мы любим прикасаться к ним.       Последнее уже на ухо, обдавая кожу горячим дыханием.       Ещё полчаса назад у меня и мысли не было о чем-то подобном. Да что там, всего час назад я боролась с тошнотой напополам с истерикой.       Но теплая вода, ласковые руки и жар от воды делали своё дело. Я куда-то уплывала, то ли в негу, то ли в полудрёму, когда всё ещё получаешь удовольствие, но сам уже ничего сделать не можешь. Я чувствовала себя беспомощно и расслабленно одновременно. И, черт побери, мне нравилось это чувство.       Я никогда не делала различий в поле – если человек мне нравится, если человек меня привлекает внешне и внутренне, то мне плевать какие у него половые органы. Было бы чувство, а как доставить друг другу удовольствие – найдем. Поэтому, да, у меня были женщины. Да что там, с одной я даже жила какое-то время.       Но вот так, когда их трое, не было ни разу. И одна оглаживает мою грудь, вторая наклонилась, прижимаясь ко мне и целуя, а третья покрывает поцелуями внутреннюю часть бедра, двигаясь все ближе к паху.       Мелькнула шальная мысль, что сейчас я исполняю мечту любого мужчины на земле, но в этот момент миленькая блондинка, красивая стройная и прекрасная, нашла языком то, что нужно. И скользнула кончиком по набухшему клитору.       И мыслей в моей голове не осталось.       Я застонала в поцелуй, выгибая спину, и почувствовала, как в грудь впиваются коготки. Но я была не против, да что там, я была очень даже за.       Девушки знали, что делать. Ни разу за последующий час у меня не получилось вынырнуть из неги, подернутой дымкой наслаждения. Всё, что я видела – это гладкую кожу, а под губами были то чужие губы, то чья-то шея, то сводящий с ума маленький набухший сосок.       Когда я выгнулась кажется в пятый раз, то разум окончательно меня покинул.