***
Перед тем как выйти, он поцеловал Жертву в спину. Зачем? Ленни сам не ответил бы. Это было… хорошо. И он не мог до конца понять, почему именно это было так хорошо. Может потому что у него давно никого не было? Или подействовал дым наркотика? Или сыграл тот факт, что он впервые попробовал другой, так сказать, вход? Но было ощущение, и тонкий ехидный голос где-то глубоко внутри, что было что-то ещё. Но на счет этого Ленни старался не думать. Сегодня он видит Жертву в первый и последний раз в жизни. Хихикая и перешептываясь, наблюдавшие за всей этой картиной девушки, притащили воды. Жертву они куда-то утащили, но Ленни не волновался, зная, что они не станут, ни трогать веревки, ни тайно выводить её куда-то, даже попроси она об этом. Игры двоих должны оставаться между двумя, это правило в купальнях было непреложным. Наверное, верёвки можно было и снять, но с ними было как-то спокойнее. Было ощущение дистанции что ли. Он попросил девушек принести еды и дорожную одежду – порой в купальнях что-то забывали, да и был запас на случай, если кто-то из гостей испачкается, – и раскинулся на кушетке, даже не одеваясь. Пока Жертву будут отмывать, он может даже вздремнуть. Он так и оставил веревки на Жертве, пока не вывел из храма. Не из главного входа, конечно, а из одного из запасных. – Вот, – распутывать узлы он не стал, разрезав коротким, но добротным ножом, который всегда носил с собой. Подождав, пока Жертва разотрет кисти, он вручил ей одежду. – Денег дать не могу, с собой нет, а идти в комнату рискованно. Еды тебе хватит на пару дней, я проверил. Мясо с хлебом ешь сразу, орехи прибереги. И советую переодеться быстрее, вне храма мантия будет только привлекать внимание. А, да, и к людям не сразу выходи, тебя весь город видел. Эта тропка приведёт тебя к бреши в стене, там лес. Дальше уже ищи деревни ориентируясь по истоптанности вокруг. – Ты меня отпускаешь? – недоверчиво переспросила Жертва. В вечернем сумраке Ленни не мог рассмотреть выражение её глаз, но отчего-то ему казалось, что оно настороженное и немного испуганное. – Нет, что ты, – не выдержав, развеселился он. Ситуация была слишком уж напряженной, Ленни таких не любил. – Отпускаю? Как можно! Я тебя выгоняю. Кыш-кыш из моего храма, нечестивая! На миг замерев столбиком, Жертва вдруг фыркнула и рассмеялась. Звонкий, хоть и приглушенный, смех отчего-то заставил и самого Ленни глупо и довольно улыбаться. И именно это заставило его скомкано пожелать ей удачи и развернувшись, быстро уйти обратно в храм. Её: «Спасибо!» он услышал уже в дверях, и мрачно подумал, что его не за что благодарить. Неизвестно ещё, лучше он ей сделал или хуже. Жрец бы её убил, но кто знает, что ждёт её в ночном лесу, как бы не что похуже. Подавив желание вернуться и забрать Жертву, – интересно, где бы он её прятал, в шкафу? – Ленни закрыл за собой дверь.***
«И что это было?», – вопрос повис в голове с тех самых пор, как молодой послушник ушел, оставив меня в темноте и в ахуе. Отвели в лес и отпустили на все четыре стороны. Обычно, сюжет в темном лесу развивался не так… с другой стороны, выебать меня и так успели, так что чего уж там. Удержав себя от нервного хихиканья, я всё-таки зашагала по едва заметной в темноте тропке. Лучше убраться подальше от храма, переодеться можно и в лесу. Дожили, с диким зверьем я чувствую себя безопаснее, чем с людьми. Впрочем, когда в нашей жизни вообще бывает иначе? «Инсиль», – повторяла я себе раз за разом. Если я успею добраться до эльфов, то у меня появляется шанс на выживание. Хотя пока он, конечно, сильно призрачный. Да, из храма удалось выбраться, чудом, и я до сих пор не очень понимала каким чудом, но удалось. У меня была одежда и какая-то провизия. Только вот… я была в лесу. Одна. И понятия не имела куда идти. «Без паники, – я выдохнула и мотнула головой. – Главное, что я на свободе. А дальше уже дело десятое. По-хорошему, стоит найти дорогу и неторопливо, кустами, пробираться по ней. Конечно, если будет погоня, то тем же маршрутом, но… скорее всего она уже там прошла. Я же тусила в купальнях и подземелье много часов, так? Да и пока я найду ту дорогу, тоже пройдёт порядком времени. В общем, фора есть. А с этим уже можно работать». Что что-то не так, я почувствовала, уже выскользнув за забор храма. Никогда не обладала какими-то сверхъестественными предчувствиями или хотя бы банальной внимательностью, которая помогает не наступать на одни и те же грабли с упорством заводной игрушки. Но в тот момент не так было всё. Слишком тихий лес. Слишком сильное ощущение «взгляда в спину». Я спешно переоделась за кустами и попыталась уйти подальше от храма, в тщетной надежде, что это разыгравшиеся нервы, и стоит оказаться от опасного места подальше – они успокоятся и перестанут бомбардировать меня паникой и паранойей. Но не успела отойти даже на сотню метров, как мне на голову опустился мешок. Вот и не верь после этого предчувствиям!***
Бить меня, оглушать или глумиться каким-либо ещё способом надо мной не стали. Но и рыпнуться не давали. Я пыталась пару раз, но на это меня только встряхивали. Не больно, но показательно. В итоге, меня вели куда-то по лесу, далеко, намного дальше, чем если бы вели обратно в храм. Впрочем, если бы на меня наткнулся какой-нибудь жрец, отошедший в лесок посрать в одиночестве, ну или встретиться с дамой сердца, как вариант для большего романтИка, то вряд ли он тащил бы с собой мешок. Хотя, кто знает, какие у них там с дамой игры. Связывать меня тоже не стали, но крепко держали за запястья, сведённые позади. Я поймала себя на странной мысли, что сейчас мне это не нравится. Хотя ещё часок назад даже заводило. «Это всё наркотик», – привычно напомнила я себе, но это самоубеждение действовало всё слабее и слабее. Потому что действие его уже выветривалось – по крайней мере, начни меня в тот момент кто-то ебать, я бы не обрадовалась и скорее отбивалась бы, чем начала получать хоть какое-то удовольствие. Но при этом то странное приключение вспоминалось с теплом и подозрительным ёканьем где-то под ребрами. И кажется, хотя я могла ошибаться, это была не изжога. Дурдом какой-то, оголодала тётка по людям, как увидела хорошенького послушника, так всё. Год ещё буду вспоминать, видимо, с мыслями: «Ах, если бы всё сложилось иначе, я была молода, хороша собой, а он не жил в другом мире и не был послушником в храме, где меня пытались убить». Позорище. Но не успела я уйти в мысли полные сладкого как первые пиздюли, самоуничижения, как земля под ногами сменилась камнем, вокруг раздались изумлённые возгласы, и мешок, наконец-то, меня покинул. Я была в тесном небольшом помещении, без окон и видимых дверей. Воздух был затхлым и тяжелым, от такого у меня всегда болела голова, и клонило в сон, хотя собственно спалось в таком помещении всегда паршиво. По стенам, между толстых деревянных балок, были растянуты куски ткани. Мебели не было, если не считать за оную бадью в углу. На храм это было не похоже. Да и окружали меня не жрецы. Жрицы, разве что. Меня окружали женщины. От молодых, до совсем дряхлых. Все с длинными косами, в туниках, подпоясанных простой верёвкой, и в мужских штанах. И все они, с ног до головы, были в красном. «Тайный сбор любовниц?», – припомнила я рассказ Рандера. Впрочем, на оных дамы явно не тянули, разве что где-то в городе есть целое сборище мужчин, которые обожают помятых смурных женщин. Они смотрели на меня со смесью страха, настороженного и немного враждебного, и восхищения. – Дар меня не подводит? – прошептала одна из пожилых, выдвигаясь вперед и напряженно рассматривая меня. – Это действительно она? – Да, – звенящим от напряжения голосом, ответила рослая дама, кажется, которая меня и вела. Покосившись на неё, я поняла, почему у меня не получилось вырваться. От такой и мужик бы не убежал. Ух. Амазонка. Разве что слишком одетая, и обе груди на месте. Тем временем, выждав драматическую паузу, она продолжила: – Это Жертва. Я была на обходе подле северного выхода из храма, там иногда можно почувствовать крупицы силы Богини, и вдруг ощутила её. Нда. Раньше женщины ощущали меня несколько по-другому. И после точно не напяливали мне мешок на голову. Надеюсь и во время не хотели, я конечно не красавица, но всё же. Женщины приглушенно загомонили, переглядываясь. Некоторые глазели на меня во все глаза, некоторые наоборот, отводили взгляд. Но в любом случае, я точно была звездой на этом вечере. Глядя на это, я вдруг поняла, как же сильно я устала. Пожалуй, этот странный неудавшийся побег на волю, окончательно меня лишил остатков желания как-то сражаться за жизнь. Да и смысл? У меня ничего нет. И никого нет. – Девушки, если будете убивать – давайте быстро, а если нет, то можно я где-нибудь посижу? – я обвела вмиг замолчавших женщин усталым взглядом и размяла шею. Амазонка до сих пор держала меня за руки, но она тоже вздрогнула, услышав мой голос. – Ты нас понимаешь? – первой взяла себя в руки та же женщина, что и начала говорить в самом начале. – У меня амулет есть, – вздохнула я, кивнув подбородком себе на грудь. – Только не отбирайте, пожалуйста. – Прости нас за столь грубое обращение, – женщина неожиданно поклонилась. Остальные, испуганно переглянувшись меж собой, повторили её жест. Мои руки отпустили, и я заметила, что замерла в поклоне даже амазонка. Не так низко как остальные, правда, и всё равно косясь на меня из-под полуприкрытых век. Но мне всё равно стало как-то неловко. – Для нас большая честь говорить с тобой. Ты избрана нашей Богиней, и достойна лучшего. – Эмм… – я обвела взглядом склонивших головы женщин и подавила желание бочком протиснуться на выход. Бесполезно, всё равно поймают. А психов лучше не злить. – Мне тоже очень приятно с вами познакомиться. «Ещё бы знать с кем я сейчас познакомилась, было бы совсем хорошо», – подумала я, и вздрогнула, когда женщина выпрямилась и вновь заговорила, будто прочитав мои мысли. – Мы – жрицы Богини. Я Верхновная Жрица, моё имя Крита. Мы рады приветствовать вас. Опять жрицы. Опять Богини. Да сколько ж можно?! Наплодила, понимаешь. Там жрецы, тут жрецы, плюнуть некуда. Мне так надоело осторожничать и расшаркиваться, что вместо вежливых экивоков, я выпалила всё в лоб. – Я – Дарья, можете звать так или Дашей, как удобнее. Хотя я уже начинаю привыкать к «Жертве». И.. если вы жрицы, кто тогда в храме? Вопрос, кажется, был болезненный. Лица женщин помрачнели, несколько начали было выступать вперед, но Крита, уже полностью оправившаяся от первого шока, подняла руку, и в комнате повисла тишина. – В храме тот, кто пленил Богиню. Тот, кто давно пережил свой земной век, и кто отнял у людей дары Богини, подчинив их только себе. Но я вижу, что ты устала, отложим этот разговор до завтра. Тебе подготовят комнату. Она кивнула куда-то вправо, назвав пару имён, и девушки молча удалились в дальний угол, обнаружив проход за тканью. – Ты голодна? Может чаю? Ух ты. А вот это что-то новенькое. Комната, чай, еда. Нет, в храме меня голодом не морили, но вежливостью они не отличались. Хотя, кто знает, может знай они, что я их понимаю, всё бы изменилось? Впрочем, что-то мне подсказывало, что вряд ли. А вот к Крите нужно присмотреться повнимательнее. Поначалу она показалась мне сбитой с толку и растерянной, эдакой мирной бабушкой, но очень уж быстро взяла себя в руки. И слушаются её тут беспрекословно. – Но ритуал нужно начать сегодня же, – прошипела Крите одна из жриц, близкая ей по возрасту. Но та лишь отмахнулась. – Оставь девочку в покое. На неё слишком много свалилось. Так как на счёт чая, дорогая? Последнее относилось уже ко мне, но я не собиралась поддаваться на провокации. Ещё теплилась надежда, что всё будет закончено быстро и безболезненно. – Нет, спасибо. Если вы меня убивать собираетесь, я бы вообще лучше поголодала пару дней, а то после смерти всякое бывает, знаете ли. С одной стороны мне уже будет плевать, но с другой, если уж этого не избежать, то хоть прилично сдохну. Жрица вздёрнула брови, и почти сразу удивление перетекло в скорбный залом. – Мы не причиним тебе вреда. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. Богиня никогда не просила чьей-то смерти. Хорошо, пойдем. Твоя комната уже должна быть готова, я проведу тебя туда и всё объясню. По ощущениям мы проговорили половину ночи, хотя определить время под землёй, а как оказалось, мы были именно там, было довольно-таки сложно. Из рассказа Криты следовало, что в былые времена магия у людей очень даже была. Но однажды в храм принесли младенца, мальчика. В городе были хорошие приюты, а в храме не должно было быть мужчин, но в тот день у настоятельницы было хорошее настроение. Злые языки поговаривали, что это был её ребёнок или кого-то из жриц, но прямых доказательств история не помнила. И мальчик остался в храме, и назвали его Ликтом. Играл в переходах, бегал к источнику и слушал сказки вечерами. Он был выращен в любви и нежности. Жрицы обучили его всему, что знали. Одного только не смогли ему дать – близости к Богине, поскольку подпускала она к себе только женщин. Повзрослев, мальчик ушел из храма искать себя. Где он ходил, что видел и с кем говорил, никто не знает, но через десять лет он вернулся. Его приняли с радостью. С той же любовью, что растили. Но он пришел не один. И изменил всё. Умирают все. Даже боги сменяют друг друга, и когда это происходит, их божественная искра превращается в пламя. Для этого и существуют земли игнисов. Игнисы – боги, время которых уже давно прошло. В этих землях они медленно отгорают, сходя на нет. Но тот мальчик нашел того игниса, что алкал свою власть назад. Власти же хотел и мальчик. А ещё жить очень долго, столько сколько не может ни один человек. И игнис, в отличие от Богини, что учила ценить каждое мгновение жизни, сколько бы её ни было, мог ему это дать. – Они не смогли убить Богиню, – пояснила Крита. – Под храмом проходит место силы, разлом между другими мирами, откуда и пришла к нам Богиня. Пришла и застряла там в своё время, но там же и смогла спрятаться, когда пришло время. Но он мог совсем закрыть проход, и тогда у нас не было бы и шанса. Поэтому жрицам, что были тогда, пришлось пойти с ним на компромисс. Богиня давала ему силу, только ему, как он и хотел. Но взамен Верховная Жрица тех времён принесла себя в жертву, осталась в разломе, в объятьях Богини, и стала её гласом. – Я видела её, – я поёжилась и подтянула ноги на койку. – Она уже давно не человек. – Люди столько и не живут. А те кто живут, давно нелюди, – поморщилась Крита, явно подумав о жреце. – А видела ты её потому что Богиня тебя избрала. Такое происходило и раньше, но реже. Богиня существует в бреши между мирами, но мир всегда стремится к целостности и пытается затянуть её. И когда Богиня ослаблена, то ей труднее держать эту брешь открытой, и поток её магии в мир иссякает. И для помощи ей и нужен тот, кто пришел извне. Когда Ликт пришёл к власти, она стала взывать о помощи всё чаще. Обычно, Ликт успевал раньше нас, но в этот раз что-то пошло не так. В этот раз Богине удалось перехитрить его, и мы благодарим её за это денно и нощно. То, что ты всё ещё жива, уже помогает Богине, но боюсь этого мало. – И что нужно? – не сказать, чтобы я хотела как-то кому-то в этом мире помогать, но кажется, у меня не было выхода. – Ты должна войти в резонанс с Богиней, и окунуться в разрыв. То, что ты иная для этого мира, и связь с Богиней помогут ей. – И она сможет отправить меня домой? Крита отвела глаза. Сердце больно сжалось, и я почувствовала, как предательски начинает щипать в глазах. Оказывается, не отдавая себе в этом отчет, я поверила. Что всё-таки может быть выход. Когда всё вернётся на круги своя. Но, видимо, нет. – Я не знаю, – наконец, сказала Крита. – Когда-то могла. Но сейчас, когда она так ослаблена… я не знаю. Пойми, это ведь продолжается не год, не пять и даже не десять. Он тянет силы из двух источников уже столетия. Но возможно, когда она наберет сил… Я хмыкнула. Да, конечно. Богиня отдохнёт на горячих источниках и легким движением руки отправит меня обратно. Верилось в это уже с трудом. Но, с другой стороны, был ли у меня какой-то выбор? В этом мире я разменная карта. Хотя я так устала, что мне было уже всё равно. – Хорошо, – наконец-то решилась я. – Что я должна сделать? По словам Криты, я должна была просто… отдыхать и пить зелье, которое поможет мне почувствовать Богиню. – Оно раскроет тебя перед ней, – пояснила Крита, когда её помощницы принесли пиалу с темным варевом, остро пахнущим какими-то неизвестными мне специями. – Не волнуйся, дурного от этого зелья не будет. Тебе просто будут сниться яркие сны, даже не обязательно связанные с Богиней. Всё произойдёт само собой. – И сколько я должна его пить? – я опасливо попробовала зелье. Не так страшно, как казалось – пряное, острое и холодное. Приготовить это на молоке, и подогреть, то был бы почти традиционный чай масала с перцем. – Месяц. Лучший день для вашего воссоединения прошел, поэтому лучше подстраховаться. Глубоко вдохнув, я резко вытолкнула из себя воздух и залпом выпила зелье. Была не была. С Богинями я ещё не резонировала, надо же когда-то начинать!