друзья на всю жизнь

      Эсперанса глядит на сына, играющего с её рабочими инструментами, с грустной улыбкой. У Лео торчком стоят вихрастые волосы, темные глаза с так мило смотрящейся на детях внимательностью перебирают болты, пухлые губы сжимаются в одну линию, а острые ушки забавно выглядывают из-под объемной шевелюры. Её маленький смуглый эльф, её радость, её гордость, её солнышко.       Эсперанса садится рядом, помогая разместить детали верно, пока Лео в очередной раз не переключился на что-нибудь другое, ведь гиперактивность — то ещё бремя. Эсперансе страшно за маленького сына, она знать не хочет о будущем, но прогнозы не предвещают безоблачной счастливой жизни.       Эсперансе хочется связаться с друзьями, но у тех давным-давно свои проблемы, какое им дело до старой подруги, защищенной семейными узами.       Их дружба не заканчивалась. Нет, в это Эси поверить сложнее всего. Легче принять то, как Фредерик превращается в отца, которого в бытность подростком ненавидел всей душой, как Салли вышла замуж за жуткого типа, вечно избивающего её по пустякам, как спивается Берил от тяжелой жизни с двумя не любящими её детьми, как Эмили заперлась в семейном особняке вместе с сыном и грезила войной, лишь бы увидеть возлюбленного вновь, как Тристан постепенно забывает всё то, над чем они бились все эти годы. Легче принять существование древнегреческих богов, чем поверить в то, что многолетней дружбе пришел ожидаемый финал. Эсперанса не хочет верить, но глубоко в душе знает болезненный ответ. Эсперанса может лишь надеяться, что её сын подружится с детьми её друзей, что они переживут немало совместных приключений, что их дружба протянется до самой смерти, а жизнь окажется наполненной радостными моментами.       Болт падает с грохотом, Эсперанса выплывает из мыслей и тянется поднять, помогая Лео достроить его первую работающую металлическую машину. Её сын одарен, станет любим отцом и докажет, что дети Гефеста далеко не самые пропащие ребята, не способные общаться с чем-то не напоминающим изобретение рук человека.       Гефеста Эсперанса любила, любила всем сердцем, и ничто не могло омрачить тех прекрасных дней, проведенных вместе с ним, даже в мастерской, где и был зачат малыш Лео. Эмили и Салли поддержали выбор, а большего Эсперансе и не нужно. Какая разница, что думают родители, сестры, братья, дедушки и бабушки, когда от любви кружится голова, подкашиваются колени, учащается сердцебиение, а память упорно желает видеть на лице мечтательную улыбку. Эсперанса не настолько влюбчива как Эмили, не ветрена как Берил и не пассивна как Салли; она всего-то нашла свой идеал, того единственного, с кем хотелось бы провести остаток дней. Жаль только, что им являлся бог огня и кузнечного дела, бессмертный, для которого её жизнь — лишь мгновение. Она могла лишь надеяться, что то мгновение он не забудет ещё долго.       Эсперанса знает, что смерть настигнет её, что Первородная мать придет за ней и уничтожит, не желая быть побежденной кучкой смертных полубогов. Эсперанса понимает, что Лео нужно прожить без неё. Эсперанса верит, что её сынишка со всем справится. А ещё она твердо намерена биться до последнего вздоха и следить за сыном с того света.       Потому что обещала всегда быть рядом.       Потому что её друзья о нём позаботятся, уж они-то в беде никогда не оставят.       И сгорая в огне она улыбается, стискивает плотно зубы, лишь бы не испугать криком. Она не даст услышать мучителям сладостную агонию, в которой бьется жертва. Она — Эсперанса Вальдес, гордая и независимая.       И уйдёт она тоже по своим правилам.