Обжигай меня своими прикосновениями

Я проснулся рано утром. Почти всю ночь не спал. Все время агрился на Ларри. Все время думал о чертовом Джонсоне. Он никак не покидал мои мысли. Прочно въевшись в них — он разведал мой мозг. Со времени нашей ссоры, он все чаще появлялся моих мыслях. Так и прошла моя ночь. Частые ворочанья, злость и легкие слезы грусти. Я не понимал почему они катятся. Вовсе не понимал. Иногда казалась, что мое тело я больше не контролирую. Никто больше не контролирует. Разве что эмоции. Которые так и льются через края. Ночью мне было чертовски страшно. Очень. Страшнее чем когда я видел кошмары. Намного. Ведь все что сейчас происходит — давило на меня. Сильно давило. Неужели я проебал Ларри? Грусть все чаще посещала меня из-за этих мыслей. Даже начало казаться, что все что происходило между нами — двойная фальшивка. Чертова наркота. А разве… Что-то происходило? Но одновременно с печалью я злился. Ларри говорил мне такие вещи о человеке, что недавно плакал у меня на плече. О том человеке, у которого из глотки так и вырывались слова боли. Неконтролируемо. Черт. А ведь всего неделю назад, я ненавидел Тревиса. Был готов прикончить его. Пустить пулю в лоб или задушить голыми руками. Но сейчас. Душа так и кричит. Так и призывает к жалости. Знаю, он не хотел её вызвать. Специально по крайней мере. Я простил Фелпса. По своей доброте, ибо не могу иначе. Отпустив всякую злость — я возродил другую. Не такую сильную, конечно. Но все же. Аккуратно выскользнув из апартаментов, я отправился в школу. Специально пораньше встал, дабы не пересечься с ним. Не встретиться взглядом. Не говорить. Отчего-то я боялся встречи с ним. Мне не хотелось вновь видеть его злым. Разъярённым. Меня пугала неизвестность. Что он скажет? Что он сделает? Мне очень повезло, что я не встретил Джонсона по пути в школу. Он обычно приходит в школу, когда остаётся буквально несколько минут до звонка. Поэтому мне пришлось проснуться ОЧЕНЬ неестественно рано. Конечно, раньше, летом, я бы посчитал, что это нормальное время для пробуждения, но это было тогда. В то время кошмары не давали мне времени отдохнуть. Они заполоняли мой рассудок страхом. Заставляли каждый божий день просыпаться с бешеной отдышкой. С очередным приступом истерики. Бывало время, когда отец слышал и видел, что мне максимально хуево, и вместо того чтобы успокоить, он орал на меня. Говорил, что я должен поплатиться за свои грехи. За убийство. За то, что я так низко пал. И вот. Буквально четыре или пять недель назад — я расплачивался. Отец помог. Спасибо ему. Огромное. Ублюдок пользовался моей слабостью и нерешительностью к резким и крайним действиями. А казалось меня начали отпускать гнев и обида на него. Видимо это была очередная иллюзия, придуманная моим затуманенным сигаретами сознанием. Не хотелось верить в это. Было желание просто отпустить обиду… Как случилось с Фелпсом… Но отец не лил горячие слёзы мне на плечи, не говорил полные боли и сожаления слова, он просто… Пришёл и ебанул мне. При Ларри. Мне было так страшно, когда я подумал, что он убил его. Очень страшно. Даже руки начали трястись, но одновременно с этим легко. Хорошо, что все обошлось. Ибо проблемы для Ларри, причём такие серьезные, возникшие из-за меня — привели бы меня к очень крайним действиям. Если бы его посадили… Я винил бы себя в этом. На протяжении всей жизни. До того момента, когда наберусь смелости убить себя. Только тогда может, меня отпустило бы съедающее чувство вины. Я уже подходил к школе, как вдруг остановился. Ларри. Он стоял прямо у входа и снова караулил кого-то. Господи он ведёт себя как маньяк. Видимо ему нужен я. Ему нужен разговор со мной. А может… И не разговор. Я замер на месте. Затем тихо и быстро попятился назад в кусты. Я сел в суровый осенний куст. Ветки которого были как иглы, втыкающиеся в кожу, но я, как мужик, перенёс эту боль. Выглядывая из кустов и смотря где там Джонсон, я выглядел странно. В скором времени прозвенел звонок. Господи, сколько времени прошло? Я около часа просидел в колючих кустах, меж осенних листочков. Сегодня будет сложный день в школе. Очень. Кажется я не смогу избежать разговора с Джонсоном. Не смогу избежать его съедающего взгляда. Из-за этого мой рассудок чуть помутнел и немного закружилась голова. Я вылез из кустов и пошёл по направлению улицы. Думаю единственная возможность избежать встречи с ним — прогулять. Я совсем не часто так делаю. Примерный ученик и все такое. Праведник… Был раньше… Возможно, Тревис просто пользуется мной. Как и говорил Ларри, но даже если так, я больше не хочу вытирать кровь с лица, криво ходить из-за боли в ногах или пить таблетки от боли в желудке, которые ни черта не работают. Разве что на самовнушении, которого у меня, к сожалению, нет. Эти побои, хоть я и внушал Ларри, что мне не больно, были чертовски сильными. Пусть мир с Фелпсом формальность. Я просто не хочу больше получать по лицу. Я устал. Но как мне объяснить это Джонсону? Как заставить его заткнуться и больше не говорить на эту тему? Как уговорить его не лезть в чан с дерьмом? Мне стало одиноко и грустно гулять одному. Я не знаю почему, но я решил пойти в школу. Остался всего один урок. Один единственный — физра. Я мог спокойно пойти на неё. Джонсон скорее всего ушёл еще после третьего. А сейчас шестой, поэтому надо посетить школу. Хотя бы ради галочки в списке присутствующих. ЗВЕЗДОЧЧЧКИИИ Я зашёл в школу со звонком. На урок, к сожалению, я немного опоздал, но повезло, что отсутствующих отмечают в конце урока. У меня ещё есть шанс успеть. Я неспешными шагами прошёл в коридор со шкафчиками и найдя свой, ввёл нужную комбинацию. Первая попытка не увенчалась успехом. Но третья — удачная. Я постоянно забываю комбинацию. А невидимка осталась под ковриком 402. Уж слишком я боялся потерять свой ключик к дому. В случае потери мне пришлось бы ночевать на улице. Это возможно допустить как вариант, но только летом. А на улице осень. Холодная и ветреная. Сухие хрустящие красные листья не защитят меня. Не смогут быть отличным естественным одеялом. Ведь как только я лягу на него или сделаю что-нибудь неаккуратное — они все обратятся в пыль и мелкие крошки. Достав из железного шкафчика спортивную форму, я отправился в раздевалку. Я был прав — все уже бегали по залу. Методом рыси, проскользнув в раздевалку я аккуратно и тихо прикрыл дверь. В нос сразу ударил резкий запах пота. Фу. Я уже давно не был здесь и даже позабыл сей чудесный аромат. Я не оставляю свои вещи в здешнем шкафчике, ибо он впитывает запах. Один раз моя футболка пролежала тут целую неделю. Она впитала в себя запах. Очень резкий и мощный. Такой гадкий, что когда я её, так сказать, нюхнул — чуть не сблевал. Ларри же заржал, закашлявшись. Футболку, насквозь пропитанную гадким запахом, можно было бы использовать вместо нашатыря или как бомбочку для приколов над соседями. Ларри предлагал идею, мол, подкинуть её кому-нибудь под входные двери вместо пакета с тухлыми яйцами. Его идея была очень радикальна и крайне опасна. Но все же мы привели её в исполнение, но потом… Потом нам сильно влетело. Я встал напротив своего шкафчика и стал тянуть двумя руками толстовку вверх, при этом задержав дыхание. — Сал? — возле меня послышался голос, напугавший меня. — Ты где был? — Я за доли секунды начал тянуть толстовку вниз, которая, на минуточку, была уже на уровне плеч снята. Она не поддавалась моим действиям. Черт я запутался. — Обернувшись к источнику звука, я совсем ничего не видел. Ведь толстовка закрыла весь обзор. Блять. Я опять наложал. Застрял в ебучем куске чёрной ткани. Я засуетился и в попытке вернуть толстовку на место, ударился о гребанный железный шкафчик, но в этом есть и приятное — толстовка вернулась на место. Фух. Я с паникой в глазах огляделся. - — Л-ларри? — Сказал я испуганным и чуть дрожащим голосом. Как я черт возьми не заметил его? Джонсон стоял возле меня без футболки. Видимо он переодевался, а я прервал его. Пытаясь не смотреть на его манящее тело — я держался как мог. — Сал? Сал, твою мать, ты где вчера был? — Ларри чуть поднял голос. Я стеклянным взглядом уставился на него. Между нами повисла тишина. Такая долгая и мучительная. Но я разорвал эту связь. Повернувшись лицом к двери, я молча двинулся в сторону выхода. — Сал. — Ларри цепко схватил меня за руку, остановив. Я обернулся, посмотрев ему в глаза. Он обратился ко мне злым изумленным взглядом, полным непонимания ситуации. Я отдернул руку, дабы освободиться, но парень так крепко держал её, что моя попытка не увенчалась успехом. — Отпусти. — Твёрдо и коротко ответил я, сверля его стеклянным взглядом. — Надо поговорить. — Так же твёрдо ответил он, упорно смотря мне в глаза. — От.Пу.Сти. — Ответил я, делая паузы на каждом слоге, все так же сверля его взглядом. Я не хотел вести с ним никакой диалог. — Нет. — Повисла тишина. Ещё более мертвая и давящая на меня и Ларри. — Ты не уйдёшь, пока не скажешь, где вчера шлялся. — Не говори со мной, как с дешевкой. — сказал я, окинув его злым взглядом. — Я спросил прямым текстом. Где. Ты. Вчера. Ночевал. — Повторил он ещё громче, делая паузы. — Зачем тебе это? — Я поднял одну бровь. — У Тревиса? На улице? Где ты проводишь вечера? Где спишь? — Спросил он обеспокоено. — ГДЕ? — Я все так же молчал. Джонсон уже закипал. Я чувствовал, как его рука становится все более и более горячей. Она была слишком обжигающая. Он стал бесконтрольно сильнее и сильнее сжимать мне руку. — ГДЕ ЧЕРТ ВОЗЬМИ?! — Не ори на меня. — Уже с раздражением ответил я. — Хорошо. Хорошо. — Он глубоко вздохнул, не сводя с меня глаз. — Где ты вчера ночевал? Почему не пришёл домой? — Какая тебе черт возьми разница?! — Меня начал напрягать этот разговор. Сильно напрягать. — Ты издеваешься? Твои гребанные заскоки защиты Фелпса переходят границы. Гляди, что происходит! Из-за него мы посрались. — С гневом и криком сказал он. — Нет, Ларри. Мы поссорились из-за твоей гребанной агрессии. И вообще зачем ты следишь за мной? Лучше бы за собой последил. — Мой голос был максимально спокоен. — Что? Я не слежу за тобой. Глупости. — На лице Джонсона скользнула усмешка. — Да да. Конечно. Я видел все до последнего. И я знаю, что ты хуяришь траву. — Что? — Спросил с гневом и непониманием Ларри. — Что ты сказал? — Я замолчал. Поняв, что сказал. Господи зачем? — Откуда? ОТКУДА БЛЯТЬ?! — Его губы задрожали. — Не важно. — Я опустил взгляд. — Суть в том, что я не понимаю причину твоей агрессии. Неужели все дело в Тревисе? Почему ты его так ненавидишь? Почему я не могу с ним общаться? Это ведь мой выбор. — Хочешь знать почему я его ненавижу? Верно? — Раздраженно с мелькающей в глазах злостью прошипел Ларри. — Да. — Твёрдо и коротко ответил я. — Меня бесят его волосы. — Я был крайне удивлён от его ответа. Причём он сказал это с серьезным лицом. — Волосы? — Я изумленно посмотрел ему в лицо. — Серьезно? Это просто смешно. — усмешка скользнула по моему лицу. Я отвёл взгляд. — Не только волосы. — Он помедлил, привлекя мой взгляд на себя. — Ещё одежда. И лицо. И голос. ВСЕ. ВЕСЬ ЧЕРТОВ ФЕЛПС. — Сказал он со злым оскалом. — НО ЕЩЁ БОЛЬШЕ МЕНЯ БЕСИТ, ЧТО ТЫ ОБЩАЕШЬСЯ С НИМ. — Так ты бесишься из-за этого? Как маленький ребёнок. — Я усмехнулся. — Сал. ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ С НИМ ОБЩАТЬСЯ. — Он поднял голос. — Я ЗАПРЕЩАЮ. — Ты запрещаешь? — Ахуевание сверкнуло в моих глазах. — Да. И я сделаю все, чтобы вы не общались. Вообще все. И неважно какую цену я заплачу за это. — Ларри, я снова не вкуриваю причин твоей злости. Он же извинился. — Я, полный непонимания, смотрел на него. — Я сказал тебе. Нет. Без разговоров. — Твёрдо и коротко ответил он. — Отлично. Отлично. Вот только скажи, нахуй ты вообще лезешь ко мне с этим? НАХУЙ ТЫ КОНТРОЛИРУЕШЬ МОЮ ЖИЗНЬ? НАХУЙ ВСЕ ЭТО?! РАЗ НЕНАВИДИШЬ МЕНЯ — СКАЖИ ПРЯМО! — Я уже начал орать. — Ты не знаешь о чем говоришь. — Он замотал головой, сжав губы в тонкую трубочку и растянув ее по лицу. — Да ладно? Почему ты все это делаешь? К чему прилив братской заботы? А?! К ЧЕМУ?! — прокричал я ему в лицо. — ДА ПОТОМУ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КРЕТИН! — Вырвалось из уст шатена. Парень закрыл рот рукой. Внутри все замерло. Я затих, пребывая в полном замешательстве. Эти слова вырвались неожиданно для нас обоих. — То что ты мой брат, не значит, что ты обязан меня любить. Можешь не притворяться. — Ты не понимаешь. — Ларри успокоился. Окончательно. На лице вместо гнева мелькнула печаль. — Ох. Кажется, я все прекрасно понимаю. Ларри, если ты играешь моими чувствами… Я клянусь… — Я недоговорил, сделав угрожающе злую гримасту. — Я абсолютно серьёзно. — Он посмотрел мне прямо в глаза, серьезным взглядом. Я просто отказывался верить. Это было слишком неожиданно. Я был не готов к этому и пытался найти как можно больше объяснений. Мне казалось, что я что-то не так понял. — Ты… — Я замялся. Язык онемел и не подчинялся мне. Он был подвластен лишь бешеному потоку эмоций внутри. В мыслях проносилось много фраз, которые я мог бы сказать, но они все были не подходящие. А может не нужно слов? Может нужны действия? Но нет. Я принял оборонительный характер. — Серьезно? — Мой взгляд метался по его глазам, смотря то в один, то в другой. Я будто сходил с ума. Я не знаю о чем мне думать. Мысли спутались в клубок, который нельзя так просто развязать. Не в силах думать, я просто сверлил его бешеным испуганным взглядом. Джонсон тоже перебывал в таком же обеспокоенном состоянии и стрессовал не меньше меня. — Да, Фишер. Да. — Он проглотил болезненный ком, вставший в горле и с трудом сказал три слова. — Я… Люблю… тебя… — Сказал он дрожащим голосом. Его губы так же дрожали. Всего три слова. Они словно перевернули меня. Мы пилили друг друга взглядом, полным эмоций. — Ты же сейчас играешь? Верно? Ты хочешь увидеть мои слёзы? Зачем нужна эта фальшь? СКАЖИ ЭТО ПРЯМО! — Я поднял голос и прям таки проорал ему в лицо, подойдя ближе. Я схватился за ремешки протеза и быстрым движением освободил своё лицо от него. И посмотрел ему в глаза, взглядом, полным разочарования. Теперь он видит мое красное лицо и блестящие от назревающих слез, глаза. Мои губы дрожали, а на глазах все больше наворачивались слезы. Слезы боли и обиды. — Так смотри! СМОТРИ! — блестящие хрустальные слезинки покатились по моим красным щекам. — Фишер, боже. — Он закатил глаза, сделав паузу. — Ты такой долбан. — Он вернул взгляд на меня. Секунда. Две. И я вижу, что его взгляд медленно спустился с моих глаз на губы. На дрожащие губы. И вот. Джонсон прильнул к моим губам. К горящим от обиды губам. От обиды, которую я выдумал сам. Ларри, не дождавшись, когда я отойду от шока, открыл мой безвольный рот и залез в него горячим языком, полностью овладев мной. Таким обжигающим и сладким. Я мягко говоря приахуел. Был в полном ступоре и не знал, как на все это реагировать. Но эта проблема быстро решилась. Буквально десять секунд неожиданного шока и я поддался, опьяняюще сладким губам, и прикосновениям Джонсона. Я вновь растаял от его касаний. Растаял, как апрельский снег. Как пятиклассница, поцеловавшая своего избранника. Как же я давно грезил о его губах. О горящих влекущих за собой губах. Но эти были ещё более особенные чем раньше. Они были без вкуса алкоголя. Мои ноги начали подкашиваться. Земля под ногами уже не казалась твёрдой опорой. От ахуевания мое тело стало столь податливым и бесконтрольным, что я непроизвольно отпустил протез и тот с громким стуком упал на пол. Сладкие губы мерзавца Ларри одурманивали меня. Как наркота. Как самая мощная и смертельная доза кокаина. Он атрофировал все мои эмоции, кроме горящего чувства внутри. Такого бешеного и обжигающего. Он напоминал разгорающийся костёр, в который только и подливали все больше и больше жидкости для розжига. Проказник Джонсон своими горящими губами облизывал мои, прикусывая и посасывая каждую. Соблазнительный вкус Ларри изводил меня. А чувство и понимание того, что я сейчас целуюсь с парнем, который мучил мои чувства с самого лета — сводили с ума. Наконец, немного прийдя в себя, я поднял руки и медленно запустил их в каштановые волосы Ларри, ближе подойдя к нему. Это было безумно приятно. Но… Я хотел чего-то большего, чем горячий поцелуй самого прекрасного парня, сделанный без одурманивающего алкоголя. Я чувствовал. Это все искренне. По-настоящему. Без всякой фальши. Такие живые. Такие реальные. Но все равно мне кажется, что это всего лишь сон. И я боюсь. Боюсь проснуться. Ларри, словно прочтя мои мысли, спустил руки ниже, прямо на мои ягодицы. Крепко сжав их, он поднял меня. В ту же секунду я обнял его ногами, оказавшись ещё ближе к сладкому мальчику Ларри. Я чувствовал каждую клетку его тела. Слышал его прерывистое бешеное дыхание. Сходящий с ума пульс. Казалось, что мы умрем от недостатка кислорода, но разрывать поцелуй не хотелось, даже под угрозой смерти. Но все же, он прижал меня к стене и нехотя оторвался от поцелуя. Он медленно перешёл на шею. Проведя горячим языком линию вдоль, такой же разгоряченной от страсти и возбуждения шеи, он начал засасывать её, увлажняя поцелуем. Я задрал голову и закатил глаза от удовольствия. Одна только мысль, что меня сейчас целует Джонсон. Тот самый Ларри Джонсон — учащали пульс до безумия. Кажется у меня даже давление подскочило. Я держался руками за вспотевшую шею Ларри. Я чувствовал, что теперь — он только мой. И больше ничей. Я чувствовал власть над ним. Каждая частичка его тела, каждое сцепление молекул в нем — мое. И только мое. Ларри целовал мою шею, переодически засасывая её, оставляя ярко багровые и фиолетовые засосы, увлажняя их языком. С губ слетал нежный возбужденный стон. Я ещё ближе прижался к сладкому мальчику Ларри, обвив руками его шею и зарываясь в его волосы. Ох, этот сладкий аромат. Ларри, черт возьми, я только начал надеяться, что отпустил чувства, но видимо это была очередная иллюзия. Блять. Все стало намного хуже. Гораздо хуже. Джонсон стал моим наркотиком. Любимая травка, которую хочется курить круглые сутки. Хочется поганить свою жизнь ради него, посвящая её этому придурку. Что же ты творишь со мной? Я схожу с ума. Пожалуйста, позвоните в психушку. Прошу. Мне слишком хорошо. Слишком приятно. Ради его любви я готов на все. Лишь бы чувствовать его все больше и больше. Лишь бы спать с ним в обнимку. Только с ним. — Слишком горячо, не думаете? — Послышался голос из дверного проёма раздевалки.