Абьюз

Под рукой у Чуи удобно, жаль только, что холодно, но, несмотря на его вампирское происхождение, он довольно тёплый в сравнении с той же Теши. Дазай проснулся спустя часа четыре, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, только Накахара всё ещё был в отключке и ничего не мешало любоваться его лицом. Вообще Осаму был не против пошутить над рыженьким. Но это позже, это он всегда успеет. А может и нет.А пока что можно рассмотреть каждый изгиб и контур лица. Дазай всегда умело обращался с пером. Каждая линия могла бы быть полной жизни, но Осаму понимал, что в его моделях нет ничего изящного, грациозного, поистине прекрасного, с признаками аристократии. Единственный, кого он мог изобразить с точностью в 87% — русский посол, Фёдор Достоевский. Шатен ненавидел этого человека, но он абсолютно безоговорочно прекрасен и только его портреты получались идеально. Грубые солдаты, шлюхи, слуги — эти люди не обладали ничем особенным, они не привлекали тонкую натуру Дазая, не заставляли перо скользить по бумаге, проводя новые и новые линии, которые, постепенно, складывались в черты лица, особенные у каждого человека или вампира. Интересно, а Чуя знает, какой он красивый? Вампиры ведь не видят своего отражения. Вылезать из кровати не хотелось, да и Накахара начал недовольно ворочаться, стоило шатену попытаться выбраться из-под сотни одеял. Осаму улыбнулся. Какой же этот рыжий милашка, когда спит. В ярости — это нечто, стихия, смерть, апокалипсис. И всё-таки Дазай вылез, подложив вместо себя подушку. У Чуи на столе много бумаг, некоторые исписанные, некоторые начатые, а некоторые — совершенно пустые. Один такой «голый» лист и попался в забинтованные руки. Да и перо нашлось. Он перенёс всё это к кровати. Чернильницу поставил на прикроватную тумбочку, перо взял в руки, вместе с листом, начиная рисовать. Чуя отличался от других вампиров. Миниатюрная фигура, её так легко спутать с девичьей, — даже не женской — но в мускулах чувствуется дьявольская сила. У него овальное лицо, чуть острый подбородок, яркие голубые глаза, сейчас бережно сомкнутые спокойным сном. Тонкие, несимметричные брови, прямой нос, вздёрнутый особенно сильно, когда он взбешён и возмущён. Впалые щёки, тонкие губы, постоянно манящие для поцелуя. Интересно, изменит ли он хоть когда-нибудь своё отношение? У Чуи красивое лицо. Осаму только заканчивал последние линии. Но ему хотелось большего. Не только лицо отразилось на бумаге — руки, что в перчатках, что без. Дазай помнил его ещё тогда, при первой встрече. Шатен разошёлся. Стянув с рыжего одеяло, медленно растегнув пуговицы его жилета, он спокойно стянул его, тут же возвращаясь и накидывая набросок. С момента, как он проснулся, прошло уже больше трёх часов, а он всё ещё не устал рисовать. Причём над лицом особенно постарался. Мало ли, когда он вновь его увидит. Невольно вспоминалась походка вампира: лёгкая, неторопливая, бесшумная и собранная. В волосах можно было тонуть, так они струились по хрупким плечам. Осаму не отказал себе в удовольствии, обнимая Накахару, уткнувшись лицом ему в шею, обжигая горячим дыханием. А он ещё и пахнет вкусно. Как бы не переборщить… Интересно, сколько времени тратит Чуя на портупею? Нет, ну такой хреновины Дазай ещё не видел. Вернее как, видел, только на шлюхах. — Рыжая шлюшка… — вырвалось у шатена, пока он продолжал возиться с ремешками. Вскоре портупея улетела, вслед за жилетом, а Осаму восторженно смотрел на рубашку. Пальцы прям чесались приступить к расстёгиванию пуговиц. Но стоит ли так спешить? Он всё-таки король, нужно иметь хоть какое-то самообладание. Шатен устроился на его бедрах, упираясь локтями в грудь. Он чувствовал, что Накахаре неприятно, пару раз он даже попытался спихнуть чужие локти. Но то ли ослаб, то ли во сне, то ли не особо-то и хотел, но так и не смог этого сделать. Осаму вскоре надоело так лежать. Он перевернулся на спину, укладываясь возле Чуи, раскинув руки. Взгляд карих глаз не отрывался от вампира. Нет, Дазай не пропустит ни одного его движения. Не сейчас. Только Накахара никак не двигался. И не дышал — вампир же. Дазаю наскучило просто наблюдать. За это время он прикинул пару дополнительных линий, чтобы портрет получился не хуже оригинала. Хотя, как думал он сам, с оригиналом уже ничто не сравнится, даже другой оригинал. Для себя стоило представить, что будет, если Чуя очнётся прямо сейчас, пока он сидит сверху, расстёгивая пуговицы белой рубашки. Первая из шести поддалась так легко и просто. Забавно, но Дазай ни разу за все их встречи не замечал удавки на горле вампира. А сейчас просто завис, разглядывая металлическую пряжку и чёрную кожу, из которой сделан чокер, на шее. Осаму, конечно, и не думал стыдиться собственных мыслей, но щёки покрылись лёгким румянцем, пока пальцы возились с застёжкой. А Чуе натёр чокер. На шее остались красноватые следы. Дазай провёл холодными пальцами по вдавленной коже, отчего Накахара дёрнулся, хватая Осаму за кисть и отодвигая его руку. Шатен невольно улыбнулся, возвращаясь к пуговицам. Вторая, третья. С четвёртой пришлось повозиться, несколько раз она больно тёрлась о подушечку пальца, но Дазай не сдался, хотя и с трудом сдерживался, чтобы просто не выдрать её к чёрту. Вскоре с пуговицами было покончено, Осаму аккуратно приподнял рыжего, стягивая рубашку сначала с одного, а потом и с другого плеча. — Чуя…

а ты издеваешься надо мной.

Взору представилось довольно тощее тело, будто Накахару голодом морили, не иначе. Не знай Дазай, что ест он когда захочет, обязательно бы удивился, посочувствовал, а при его пробуждении и крови бы предложил. Его талии обязательно позавидовала бы любая девушка, вряд ли рыжий прилагал хоть какие-то усилия, чтобы сохранять её такой. Выпирающие рёбра, острые ключицы, впалый живот и такой заманчивый спуск ниже. — Чуя! Панику Асуки можно было понять. Если Чуя не вернётся, его тело останется в коме, а, использовав силу, он сделает только хуже. — Чуууя! Беспокойство росло и Асука не сразу заметил выползающие дымные щупальца. Только когда защекотало по ногам, способность поняла, что слишком долго держала открытой эту дверь. Выругавшись, дар захлопнул дверь, обрезав щупальца, но они не исчезли. В край обалдев, он попытался развеять их, но чёрное нечто оказалось проворнее, хватая его за ногу и подвешивая над землёй. Асука чертыхнулся, используя гравитонную бомбу. Щупальце рассеялось, отпуская его, так что дар благополучно приземлился на пол. Макушкой. К несчастью бедной способности тьма, вылезшая из той двери, сгустилась снова. Асука в панике собирался с мыслями, успокаиваясь, ну, или пытаясь. Он снова распахнул дверь. — Чуя, помоги! — взмолился дар. Ему никогда не было так страшно и одиноко. Хоть кто-нибудь, пожалуйста…

Услышьте его

*** Иоко танцевала в слабых бликах костра. Чуя засыпал, видя хрупкую фигурку сестры, пляшущей у огня, напевая себе в такт, сохраняя ритм. Она просто прекрасна. Накахара, зная, что здесь ему ничто не угрожает, спокойно лежал на… На чем-то. Ему не хотелось вдаваться в подробности, потому что было тепло, мягко и вставать не обязательно. Какие-то слабые отголоски неслись в сторону его ушей, но он упорно их игнорировал. — Что-то случилось, братик Чуя? — мягким голосом спросила младшая Накахара. — Ничего. Просто кто-то зовёт меня по имени. — А… Не слушай. Тебе хотят навредить, а здесь ты в безопасности. — она продолжила кружиться вокруг костра. Накахара вздохнул. Что-то ему не нравилось, как будто всё это — ложь и очередная игра, интрига. Такие проворачивала Теши, а сейчас он чувствует подобное от сестры. Чёрт. А ведь Харунакара обещала рассказать ему о семье. — Слушай, Иоко. — М? Братик Чуя решил поделиться своими мыслями? — Можно и так сказать. Я пойду узнаю о родных. — У кого это? — Теши ведь обещала… — Ты никуда не пойдёшь. — ледяной голос пронзил своим жалом тьму, языки пламени взвились вверх. Иоко устрашала, в гневе и ярости она ещё больше похожа на Накахару. Который Чуя. Рыжий сразу заподозрил неладное, а после такой реакции ему в целом стало всё ясно. Откуда-то спереди постоянно слышно его имя. — Чуя, помоги! Именно эта фраза и знакомый голос заставил вампира подняться, несмотря на жуткий вид Иоки, направляясь к выходу, идя на голос, на знакомый голос, зовущий на помощь. Сестра явно пыталась его остановить, но то, что увидел Накахара, когда обернулся, превзошло все ожидания. Величественный контур Иоки пропал. Вместо него — тёмные очертания чего-то большого и куда более чёрного, нежели тьма и мрак, что окружали Чую. Если бы не огонь сзади, рыжий и не увидел бы это нечто. Смог бы только различить два оттенка чёрного, да и то не факт. Впрочем, разглядывать появившееся существо не было никакого желания, так что Накахара, снова развернувшись на каблуках туфель, кинулся прочь, к двери, на голос дара. В голове, в целом, была одна мысль: спасти Асуку, свою силу, верного и единственного настоящего друга, который никогда не предаст и не выйдет из его головы. — Асука! — позвал рыжий. — Чуя! — тут же откликнулся дар. Накахара сильнее припустил на голос, чувствуя неприятный холодок и бегающие по телу мурашки. Вот она — та капелька света, открытая дверь, его спасение. Спасение оборвалось в тот момент, когда его ногу плотно обхватило щупальце, потянув обратно. Ноги проскользили по воображаемому полу, а сам Чуя грохнулся на живот, больно ударившись подбородком. Рыкнув, он попытался подняться, но щупальце начало тащить его обратно, а блик света становился всё слабее и дальше… *** Подернутый туманной дымкой усталости взгляд не сразу различил и понял, где находится, а главное — кто сидит сверху, заглядывая в душу. Открыв глаза, девушке стало понятно, где она, кто на ней и что происходит. От ужаса дёрнулись колени, что непременно почувствовал сидящий. — Очнулась, Теши? — Джиро… — Я, я. — весело откликнулся тот. Хитро облизнувшись, он продолжил. — Знаешь, что происходит с твоим драгоценным? — Это с кем? — Фу, бяка какая. — наигранно и очень по-детски фыркнул дар. — Не притворяйся, у тебя нет драгоценных кроме него. — Про кого ты? — холодно повторила Теши. Шутить со своей способностью она не намеревалась, и вообще всячески избегала встречи с ним. Вот кто, кто, а этот дар один из самых привередливых, мерзких и просто невыносимых во всех аспектах. — Ох, ну как же. — Джиро продолжил свою актёрскую игру, закидывая ладонь тыльной стороной на лоб. — Дорогой рыжуля, Чуя Накахара, кажется. Глаза Харунакары распахнулись в ещё большем ужасе. Ну чёрт побери, ну что опять? Она только очнулась и, очевидно, её тело ещё в коме, а тут эта нахальная рожа лезет и говорит, что Чуя в беде. — Где он? — сохраняя максимальное спокойствие, спросила Королева. — В комнате мрака. — мерзко ухмыльнувшись и явно довольствуясь реакцией, дар поудобнее устроился на её бедрах. — Слезь… — приказным тоном, сдвинув брови, начала Теши, но Джиро снова её перебил: — Ещё чего, ты пойдёшь за этим Чуей, а я снова останусь один. Ты та-а-ак редко сюда заходишь. А пользуешься мной направо и налево. Так дай и мне тобой попользоваться, побудь со мной подольше. Харунакара панически ударила дар по руке, стоило ему вообще её протянуть. Шикая и ругаясь, Джиро отдёрнул руку, оскалившись. — Ты всё равно останешься тут со мной. Теши вздохнула. Да уж, он от своих слов не отказывается. Угрозы не помогут, задобрить его просто невозможно. Точнее, есть способ, но Харунакара лучше сдаст корону вместе со всеми полномочиями, чем согласится на такое. — Слушай, Джиро… — неуверенно начала она, сменив голос на обычный, стараясь ни в одном его звуке не выдать страха и ужаса. — Ну-ка, ну-ка, что ты мне предложишь? Собралась выбраться — не выпущу. — Ну, а если я посижу с тобой, когда освобожу Чую? — Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет и ещё раз тридцать нет! — мигом затараторил дар. Очевидно, он и слушать не хотел хоть несколько слов на тему свободы Харунакары. Та обречённо вздохнула, возобновляя попытки. — Ну, Джиро, ты же понимаешь, что я не смогу остаться здесь вечно… — Ещё как сможешь. Тогда твоё тело умрёт, а мы продолжим бесконечные посиделки в небытие. Такой расклад совсем её не обрадовал, чего не скажешь о способности. Он просто светился счастьем, правда, слегка безумным счастьем несбывшейся мечты, но нет времени разбирать. — И тогда я буду ненавидеть тебя всё наше времяпровождение. Оставшееся. Улыбка сразу стёрлась с милого лица. Раздражение заняло места счастья, безропотно вытесняя его, выталкивая, а Джиро, кажется, разозлился. — Ну и ненавидь! Какое мне дело. От ощущения, что она попала в самую точку приятное чувство садизма расплылось, разлилось где-то внутри. Теши слегка улыбнулась, продолжая: — Ну, хорошо. Тогда я не буду с тобой разговаривать, буду отворачиваться и дуться, изредка делая пакости. Дар сейчас выглядел как обиженный ребёнок. Мало того, этого ребёнка ещё и наказали ни за что, отобрали все сладости и лишили телевизора хорошей книги. Харунакара умилялась своей способностью, но никогда ему об этом не рассказывала. Ещё чего, если он узнает, то точно не отвяжется и будет выспрашивать, что ей больше понравилось в нём. В конце концов она вздохнула, протягивая руку к его лицу. — Джиро, обещаю, что, как только спасу Накахару, вернусь обратно к тебе и мы поговорим о чём угодно. — Не врёшь? — Не вру. Я серьёзно. — Тогда поцелуй меня. Она раскрыла рот в знак протеста, но он коротко поцеловал её, не дав сказать и слова, а после наблюдая, как поднималась Теши, как подходила к двери, как собиралась с духом, как всё-таки дёрнула ручку, как сама отшатнулась от полного мрака. Джиро бы очень хотел ей помочь, но нужно оставаться здесь, дарам не место в комнате мрака. Она обернулась, как бы прощаясь, но способность знала, что его хозяйка вернётся. Одно лишь единственное условие могло нарушить эту клятву — её смерть… *** От безысходности слезились глаза. Накахара отчаянно цеплялся за абсолютно гладкую поверхность, тысячу раз успев пожалеть, что вообще сунулся сюда. Блик света от двери совсем скрылся во тьме. Крики Асуки, его зов — уже ничто не вдохновляло Чую на сопротивление. По сути, что он может без гравитации, которая подчиняется Асуке? Взгляд скрывала пелена, в глазах темнело. Или это мрак сгущался? В любом случае это не важно, и если он умрёт… — Чуя! — голос раздался совсем рядом. И снова знакомый, женский, пронзительный, волнующийся за него. — Теши? — не веря в своё спасение, слабо прохрипел Накахара. А в следующий момент увидел белые волосы и блестящие во тьме красные бусинки-глаза. Рыжий мало что видел. Белое пятнышко явно нападало на чёрный сгусток, чтобы различить который приходилось вглядываться в темноту до рези в глазах. Хотя, у Харунакары явно нет с этим проблем. Ключевую роль в бессилии пред мраком сыграли принципы Накахары… Мягкие руки подтянули его за плечи. На пальцы капало что-то липкое. — Ты ранена? — еле выдавил Чуя. — Забудь. Если мы не вытащим тебя… Вскрик на ухо заметно дал Накахаре очухаться. А свидание с полом окончательно привело в чувство. Подорвавшись, он не видел ни Теши, ни чёрную штуку. — Теши!

Ответа нет

*** Очнулась она только когда того захотел демон. Связанная, ослабевшая, уставшая, а главное: Теши волновалась за Чую и Джиро. Если Накахару куда-то забрали вместе с ней она этому демону башку открутит. А дар… А сколько она, собственно, без сознания? Час, два, день? Чёрт, что опять подумает способность, если она не пришла. До задурманенного сознания постепенно дошло, что руки связаны, ещё и вверх завёрнуты. Ногам оставалось только посочувствовать, ведь они просто пропали в чёрном ничего. Харунакара, конечно, старалась не паниковать, но когда ничего не можешь сделать из-за отсутствия или связанности конечностей становится НЕМНОЖЕЧКО страшно. Держать страх в узде — величайший дар, талант, выдающийся далеко не каждому. — Добро пожаловать, добро пожаловать. — девичий совсем ещё голос начал проговаривать эти слова, но сменился на более грубый, не минуя и что-то среднее — взрослый. Ко второму словосочетанию голос стал мужским, от тонкого тенора до баса. Несомненно, не лучшее начало. Кто знает, какой образ примет демон для неё. Чую он заманил Иокой, как поняла Королева. Значит, Накахара бесился из-за дьявола, так надоумившего его. Хоть что-то радует. — Какой бы образ принять… — голос всё ещё пестрил многообразием звуков, но начал приобретать нотки старого, но весьма мудрого голоса. — Для нашей Королевы. Теши в ужасе отвернулась, пытаясь вычеркнуть зловещий образ из своей головы, сдерживая отвращение, минуя страх. Из-за него, и только из-за него, она причинила Чуе столько боли. Совесть грызла её уже несколько лет, а причиной малочисленных кошмаров, когда она теряла сознание, был именно этот человек вампир. — Кушимура Харунакара… — шикнула вампирша, закрывая глаза. Нет, она не станет смотреть на этого отвратительно седого старика, с такими же белыми густыми бровями, которыми он любил явственно двигать, выражая эмоции. Да и это ведь он обратил её. Теши могла ненавидеть его вдвойне. — Теши, милая дочурка. — Я не твоя дочь. — как змея продолжила шипеть Харунакара. Старик улыбался. Безумно, сверкая клыками в бликах слабого, слабого огня. Слабее была только надежда Теши выбраться из лап демона, замучавшего 12 вампиров-смельчаков с сильнейшими способностями. Главное — не показывать собственного страха. Иначе ей точно крышка. *** Чуя сильно волновался. Что с Асукой. Жив он? Ранен? Может, умирает? Чёрт, он ведь стал ему первым другом. Он не может просто дать ему умереть! — Асука! — Накахара буквально влетел в распахнутую дверь, где всё ещё душили его способность. Что делать? Что? Ну пришёл он сюда, как герой, а сделать ничего и не может. Но рыжий не из тех, кто сдаётся. Он набросился на странные щупальца, которые расплылись прямо у него в руках. Хорошо это или плохо Чуя пока не разобрал и даже думать не хотел. Сейчас у него другая забота. — Асука! — он помог способности сесть. Дар рвано дышал, хватался руками за его одежду, хрипел и пытался говорить, но Чуя закрыл ему рот. — Ничего не говори. Потом. Накахара бережно гладил его по чёрным волосам, прижав к себе. Асука явно на нервах, да и Чуя не сильно удивлён. После такого-то, хорошо, что он вообще в сознании остался и не лишился рассудка. Постепенно способность пришла в себя, дрожь отходила на второй план, а голос вернулся и Асука мог объясняться. — Эти чёрные щупальца принадлежат демону — сильнейшей способности. — начал дар. — Они вылезли из той двери… — Асука, почему ты не сказал, чем это может обернуться?! — вскрикнул Чуя, тряся его за плечи, а в следующее мгновение увидел окровавленную ногу. — Ты ранен? — Есть немного. — способность шикнула, когда вампир коснулся раны. — Не трогай. — Что значит «не трогай»?! Надо что-то… Надо… — Чуя, я, практически, воображение твоей головы. — Нет! Ты реален! — Относительно… Знаешь, сейчас вопрос немного в другом… Как ты спасся? Воцарилась тишина. Накахара молчал, вспоминая то, о чём хотелось забыть уже сейчас, а глаза всё больше округлялись, наполняясь смесью из ужаса, оцепенения и безысходности. Когда память всё же показала пугающие до дрожи моменты, Чуя поднялся, явно подавленный. — Меня спасла Теши… — Что?! — вскрикнул Асука. Вампир такой резкости не ожидал, но отреагировал вполне спокойно. — Есть идеи, как её вытащить? Дар задумался, покачав головой. Даже думать не нужно было, ответ и так крутился на языке, как на карусели. Спасти кого-то прямо из лап демона невозможно. Но, может, кое-что и сработает… — Слушай… — неуверенно начал Асука. — Думаю, ты можешь попробовать использовать гравитацию. Здесь ты ею не обладаешь, но есть способ соединиться с воплощением дара и… — Так. — перебил его Чуя. — Давай короче и понятнее. — Ты сможешь управлять гравитацией в собственном сознании. — Накахара округлил глаза, искренне удивляясь. — Но каковы будут последствия, я не знаю! — быстро добавил Асука, дабы рыжий не наломал дров. Хотя, если подумать, он уже это сделал из-за глупости, сказанной даром чуть ранее. Как же он жалел… — И… Предлагаешь попробовать? — вампир задумался, отводя взгляд в сторону. Возможность управлять гравитацией даже здесь, в своей голове, — заманчивое предложение, только последствия, даже примерные, неизвестны. Или… — А хоть примерно можешь сказать, что случится? — Может быть ничего. А может в реальном мире тебя парализует или не будет работать дар. Возможно, меня убьёт и тебе одному придётся укрощать гравитацию. Кстати, у других вампиров нет таких проблем со своими способностями. — А у меня почему? — По многим причинам. — отвертелся Асука. — Так что? Согласен? Если да… — Асука. — Что? Рыжий снова потрепал его по макушке, чуть улыбаясь, чего дар не понял. — Спасибо. — За что? — За то, что помогаешь мне. Это, наверное, нереально тяжело, вот так контролировать огромную силу. — Она управляет мной так же, как и тобой. Различия лишь в том, что у меня полный спектр возможностей гравитации, а у тебя едва ли половина. — Почему? — Тут тоже всё сложно. — отмахнулся дар. — Так ты согласен? — Да. *** Демон крутился возле Теши, рассматривая её сознание вдоль и поперёк. Голова девушки просто раскалывалась. До жути неприятно, когда тебя так изучают, копошатся в мыслях, разгребая их по каким-то своим полочкам. А этот пронизывающий взгляд ненавистного деда. Да вампирша готова была ударить его уже сейчас по наглой, но довольной роже. Мешали только утонувшие во тьме ноги и связанные цепями руки. Кстати, а к чему привязаны цепи? Поднимать голову очень трудно, к тому же то и дело казалось, что сейчас её опустят, за волосы или уши. Неважно, больно же будет. И всё же, когда она подняла взгляд, то слегка оцепенела, ни то от ужаса, ни то от новой волны безысходности. Цепь тянулась в бесконечный мрак, пусть и вверх. И вроде Теши знала, что её путы не короткие, но чтобы настолько… Мурашки ощутимо прошлись по спине, не жалея, будто пытались своими мелкими ножками отдавить ей спину. Она нервно сглотнула, переводя взгляд на короля… И снова застыла, а лицо максимально окаменело, сдерживая эмоции. Эти чёрные волосы она узнает из тысячи. Серьёзно, поставив сотни черноволосых рядом, она выберет только одного, и то, по своим причинам. Да и эти красные глаза, так несвойственны этому обращённому… А ведь раньше они были карие, даже с особым коньячным оттенком. В этом они так схожи с Дазаем. И черты характера идентичны. Весёлый и беззаботный временами, но такой ответственный, когда нужно быть серьёзными. Разве что Осаму отличался складом ума, что помогал ему выдумывать сложные стратегии, которые, кстати, работали почти всегда, если им не помешают извне. Харунакара знала, что такое «извне», это… — Асука… — всё же выдохнула Теши, чувствуя, насколько предательски начал дёргаться глаз. Какая-то часть сознания кричала, что это не может быть он, в то время, как сердце верило глазам, в порывах любви хотело обнять вампира. И, кажется, её снова пробили, такую вечно непрошибаемую, какой она пытается казаться. На глаза накатили слёзы, так что она поспешно отвернулась, скрывая боль и недоверие, отчаяние и страх, любовь и здравый смысл. Демон молчал, ведь девушка знала голос Асуки слишком хорошо и любая неточность раскроет его. Хотя, она заметно борется с желанием обнять и поговорить, и где-то внутри убеждает себя, что это не тот, кто перед ней стоит. Такие душевные страдания и нужны демону в качестве подпитки. Чистая ненависть никак не сможет его накормить, а вот терзания… — Уходи… — тихо шепнула Теши. Кажется, здравый смысл всё-таки победил, хоть по щекам и катились слёзы. Демон, мягко говоря, разочарован, но спорить не стал, принимая другой облик. — Не пытайся притворяться Дазаем! — вне себя от ярости вскрикнула девушка. Уж кого, кого, а сводного брата здесь точно не могло быть. — А может вот так? — ласково шепнул демон и волосы стали рыжеть, а глаза из кофейных стали пронзительно голубыми. — Чёрт… — нет, ненавидеть Чую просто невозможно. Но, было в этом спасительное звено. — Не пытайся. Я совсем недавно вытащила Чую из твоих мерзких лап. Демон снова начал рыться в её сознании. Господи, пиздец-то какой. Кто бы мог подумать, что это будет ТАК неприятно. И, кажется, он нашёл то, что ему нужно, потому что волосы снова стали чернеть, а глаза обретать сливовый оттенок. «Только не…» Но, увы, она угадала. Это был Фёдор Достоевский, её…* — Теши! — Чуя? Ты зачем вернулся?! — сразу накричала на него вампирша. — Тупой вопрос, спасать тебя вернулся. — Это, конечно, мило, но как ты собрал… ЧУЯ! Накахара даже добежать не успел, потому как демон принял свою истинную форму и незамедлительно напал на мешающего. Только вот Теши не знала, что в арсенале у рыжего сама гравитация. Подсветившись красным, он упёрся ногами в чёрный и из-за этого невидимый пол, останавливая щупальце. И у него получилось. Харунакара слегка удивилась, но потом вспомнила, с кем оставила Чую и вопросы отпали. Тем временем Накахара уже рассыпал это щупальце, подбегая лично к ней. — Чуя, мать твою, ты что творишь?! — Давай всё-таки признаем, что ты мне как мать, и ты заткнешься? Теши открыла рот, но нужных слов так и не нашла, молча наблюдая, что он собрался делать. А рыжий, кажется, уже получил от Асуки инструкции, поэтому действовал уверенно и быстро. Сейчас большая часть гравитации ему повиновалась и он так… Идеально… Ею пользовался. Достаточно было один раз топнуть ногой, чтобы по полу прошлись импульсы. Где-то сзади демон вскрикнул всеми голосами, какие знал. Чуя помог ей вылезти из, теперь уже, чёрной лужи. Ноги тем не менее обволокло чёрной жидкостью, липкой и до жути противной. — Как ты?.. — всё ещё не понимала Теши. — Это гравитация — злейший враг твоих врагов. — кажется, рыжий невольно улыбнулся, ведь угрожая девушке, угрожают ему. Он ведь её подкласс и помрёт без королевской кровушки. — Но, чёрт, Чуя, я думала, это невозможно… — Как видишь, возможно. — он хотел было ещё что-то сказать, но его схватило очередное щупальце, принимаясь душить обвитую талию. Казалось, он и к этому был готов. Ведь реакция последовала незамедлительно: небольшой гравитонной бомбой он срезал чёртову тентаклю, выбираясь и спрыгивая на землю, которую с трудом можно было так назвать, тут же запускаю такую же бомбу, только побольше, в цепи. Казалось, что-то огромное надломилось. Чуя поднял на руки Королеву, унося подальше, потому что демона чем-то засыпало, если верить звукам. Теши всё равно. Она просто вжалась в Накахару, до жути благодарная за его помощь. Оборачиваться не хотелось, вот она и не стала, не совсем понимая, к чему была привязана, но, впрочем, это и не так важно. Сейчас она на свободе. — Иди. — он поставил её на пол у двери, где уже стоял Джиро. Дар молчал, слегка недовольно поглядывая на девушку. — Спасибо, Чуя. Ты точно сам дойдёшь? — Конечно. Со мной же гравитация. Харунакара улыбнулась. Действительно, если он при способности, ему ничего не грозит. Кивнув, она ушла в объятия собственного дара. Им предстоит долгий разговор. Накахара ушёл в другом направлении, ему нужно вернуться к своей способности, потому что иначе тот умрёт, ослабев. *** Пробуждение Чуи явно было не лучшим в жизни. Да и вообще он что-то зачастил с обмороками. А тут открываешь глаза, а губы обжигает горячим дыханием какого-то… Ну, ладно, не какого-то, но человека, так это ещё и тот самый человек, которого он пиздил несколько часов назад. Или дней? Впрочем, не так важно. Накахара решил поиграть с этим забавным… Как там его? Дазай? Осаму явно пытался его поцеловать. Чёртов пидорас. Конечно, это неполноценный поцелуй из-за закрытых губ вампира, но Чуя уже придумал достаточно классную шутку. Буквально слегка приоткрыв рот, он ответил на этот поцелуй и даже руки на шею закинул, отчего шатен знатно охуел, не иначе. Хотя, это удивление этот ахуй не помешал ему углубить поцелуй и потянуться к ремню на штанах. Накахара выдрался из поцелуя и изо всех сил, будто желая оглушить, заорал: — Стоять, блять! Рука Осаму замерла прямо над пряжкой. До чёртиков обидно, ему всего ничего осталось. Но попробуй противиться вампиру — да тебя ж живого пришибут. А Чуя, кажется, что-то вспомнив, резко распахнул глаза. — Чёрт, совсем забыл. Слезь. — приказным тоном начал Накахара. — А что мне за это будет? — с довольной улыбкой спросил шатен. — Неправильно вопрос ставишь. Спроси лучше, чего НЕ будет. — И что же? — Пиздюлей не получишь! Съеби с моих бёдер! — начал злиться рыжий. Чёрт, зря он всё это затеял… — Как прикажете, Ваше Величество. — наигранно начал Дазай, съезжая на кровать. — Надеюсь, Вы позволите Вашему жалкому смерду пройти за Вами, куда бы Вы не пошли. — Нет. — Ну, Чу-уя! — заныл Дазай, как маленький ребёнок. Пробовал разные тактики, так сказать. — Ну пусти меня с собой. Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Да катись ты к чёрту! Рубашка моя где? — Где-то там! — Дазай провёл небольшой полукруг в воздухе, как траекторию полёта накахаровской рубашки. Глянув туда, где остановился палец шатена, Чуя и правда нашёл все свои вещи. И только сейчас понял, что его реально раздели. — Да ты, я смотрю, бессмертный. — С тобой мне, конечно же, не сравниться. Но в целом да. Смерть обходит меня стороной. — Что ты несёшь? — рыжий, наконец, нашёл в себе силы отлипнуть от кровати, поднимая чуть помятую рубашку. — Полнейший бред, но девушкам нравится. — Да им на тебе скакать нравится, а не ты. — Хочешь попробовать? — Даже, блять, не думаю! Я сломаю тебе все кости. — Накахара, натянув рубашку, принялся застёгивать пуговицы. С той самой четвёртой у него были небольшие проблемы, потому что она «кусалась», не давая себя застегнуть. Хотя, конечно же, её заставили влезть в дырочку, смыкая два ряда ткани. — Хорошо, хорошо. — в примирительно жесте поднял руки Дазай и поспешил выйти вслед за рыжим, потому как тот решил, что и в одной рубашке пройтись можно. Нет, Осаму-то не против, правда, такую прелесть увидят все, что слегка напрягало. Как Накахара успел узнать, Теши сейчас в комнате Фрица, хотя ремонтом её апартаментов уже занимаются. Чуя метнулся туда, видя у дверей Макимачи и стражников. — Сожалеем, Мисао-сан, но Вы не являетесь приближенным лицом, то есть Графиней, поэтому мы не можем Вас впустить. — Да поймите вы… — начала черноволосая, но заметила Чую. — О, Накахара-сан! Я хочу, чтобы Вы передали несколько слов Те… Кхм, Королеве. — Слушаю? — Чуя начал жалеть, что не оделся, как обычно. А всё этот чёртов мудак, Дазаем именуемый. — Я отказываюсь от должности Пятой Графини. Сожалею, но род Мисао отдаляется от Королевы. Мы будем участвовать в войне, приложим все усилия для победы, но занять пост Пятой… — Я понял, Макимачи. Иди уже. — Спасибо, Накахара-сан! — девушка довольная собой пошла на выход из дворца. Стража подозрительно скосилась на Осаму, но Чуя сразу защитил его. — Он со мной. Главный свидетель. Стража, видимо, этого не одобрила, но и против идти не решилась. Чуя дотронулся до ручки двери. Если Теши очнулась… Он задаст ей много вопросов. Очень много. А если нет… Дождётся и задаст ещё больше. Невольно улыбнувшись, он открыл дверь.