Имя мое - память

Англия, 1860

— И как же вас занесло в наши края? — поинтересовалась миссис Полсон, смиряя тяжелым взглядом новую гувернантку. Миссис Полсон была старой дамой весьма преклонного возраста, но, кажется, ее не беспокоили больные суставы или головные боли, ибо она очень живо передвигалась. На ней было темно-серое платье, которое явно не раз перешивалось, что выдавало несколько деталей кроя, и белый накрахмаленный фартук. Софи не очень-то хорошо разбиралась в моде, но после нескольких лет жизни в Лондоне понимала кое-что все же. Седые волосы были спрятаны под чепцом таким же белоснежным, как и фартук. Несмотря на то, что миссис Полсон совсем не являлась леди, она вышла из дома в черных кружевных перчатках, явно купленных у старьевщика. Её лицо, испещренное морщинами, из-за этого казалось очень суровым. Серые глаза выцвели с годами, и в них было столько подозрительности, что Софи предпочитала опустить голову и не смотреть на экономку. — У меня осталась лишь только эта вакансия, — тихо ответила девушка, смотря за тем, как старая экономка закрывает за ней дверь. Софи Энолл проделала в Четтери длинный путь. Признаться, у нее не было другого выхода, кроме как принять предложение в агентстве. Она была девушкой без перспектив, несмотря на то, что получила должное образование и обладала всеми качествами для того, чтобы найти хорошую партию. Однако было одно «но»: у Софи совсем не было денег. Родители не оставили ей наследства, поскольку отец был картежником и промотал почти все приданое жены. Ее опекун мистер Энар совсем не собирался всю жизнь содержать её. Он платил за её обучение, а решать, как жить, она должна была сама. Софи уже проработала в одном богатом доме, но её уволили без расчета, когда хозяйка посчитала, что она соблазняет мужа, хотя всё было наоборот. В викторианском Лондоне были свои законы, и не важно, что делала на самом деле милая гувернантка, главное, что скажет хозяин дома, потому что он всегда прав. После нескольких голодных недель, переезда из комнату в комнату, из-за необходимости каждый раз искать дешевую плату, чтобы хоть как-то существовать, это предложение было для Софи спасительным кругом. Да, ее предупреждали о том, что мистер Тёртон имеет весьма странную репутацию, но выбирать не приходилось. Четтери был большим поместьем, находящимся вдали от многих других. Сюда, вряд ли, часто заезжали гости. Софи трудно было представить, что сюда съезжались со всего графства на бал или званый ужин. Может быть, это даже к лучшему. Мистер Тёртон не был женат, у него была только девочка, которую он привез несколько лет назад из Испании, и сделал своей подопечной. Именно к юной Марии де Мальмар Софи и приехала. — Проходите, — миссис Полсон открыла ей дверь дома. Софи попала словно в другой мир. Холл был просто огромным, но здесь совсем не хватало света. Вот было бы пару окон, или зажигали бы как можно больше свечей - ситуация была бы совсем иной. Софи с трудом улавливала силуэты картин, проговаривая про себя название сюжетов. Миссис Полсон показала ей первый этаж, где был зимний сад, совершенно запущенный и нуждающийся в уходе, чайную комнату, где по воскресеньям пили чай, а также птичник, который был когда-то у матери мистера Тёртона. Софи показалось, что все комнаты весьма неухоженные. В их интерьерах совсем не было какой-то опрятности. Наверное, это из-за того, что мистер Тёртон не был женат. Потом они поднялись по лестнице, устланной темно-зеленый ковром, давно протертым и с несколькими дырками. У Софи уже появилось сомнение, что мистер Тёртон сможет выплачивать ей жалование, но с другой стороны, у нее будет ужин и постель, и не нужно думать о том, как ей жить в ближайшие дни. — Вон там музыкальная комната, а еще гостиная, у хозяина тут часто бывают гости, — и эта фраза почему-то удивила Софи. — Дальше по коридору - покои маленькой мисс и хозяина. Ваша комната, — миссис Полсон открыла дверь. — Вот тут. Тесная, но зато теплая. — Спасибо большое, — ответила Софи. — Мисс Энолл, завтрак у нас со слугами в семь, ужин в пять, обед, когда придется. Семья у нас не большая: две служанки, кухарка, конюх и Мистер Пренкотт. Он занимается домом, чинит и проводит здесь все в порядок, — Софи чуть не засмеялась, но сдержала себя. Может быть, тут свои понятия того, как должен на самом деле выглядеть дом. — Да, и еще! Старайтесь не шуметь. Хозяин не любит шум и свет. — Свет? — вырвалось у Софи. — Да, после того, что случилось с его возлюбленной, он предпочитает темноту. Софи хотела было спросить, что с ним случилось, но она просто не знала, как. Ничего, она потом выяснит это. — Его сейчас нет. Он уехал по делам в город, надеюсь, что очень скоро вы с ним познакомитесь, — миссис Полсон собралась уходить. — Ах, да, одевайтесь, как можно скромнее. Все же хозяин - мужчина, пусть и весьма странный, но не дай Бог пойдут слухи, и тогда вы вылетите отсюда с треском. — Да, конечно, — согласилась Софи. В тот день Софи сразу же пошла знакомиться с Марией, и девочка ей показалась очень странной, но новая гувернантка решила не обращать на это внимание, считая, что любовью и вниманием она сможет изменить юную дикарку. В первый день она очень устала и совсем забыла, что хотела расспросить девочку о ее опекуне. Дни тянулись медленно. Софи и не заметила того, что в доме были только слуги и Мария. Мистер Тёртона не было несколько недель, и Софи стала считать, что это даже к лучшему. Ее больше не волновала странная натура хозяина, порой ей вообще казалось, что он выдуман, и его совсем не существовало. Однако, все изменилось, когда поздней ночью, Софи увидела из окна своей комнаты, которое выходило на ворота, как въехал всадник на черном коне. В сумерках трудно было разглядеть его черты, но почему он представлялся ей мрачным с обезображенным лицом. Наверное, из-за своего больного и очень живого воображения она совсем не могла уснуть, а в короткие минуты покоя ей снилось, как мистер Тёртон мчится за ней. Утром она ощущала себя разбитой. Но она не была знатной леди и не могла позволить себе понежиться в постели. Софи надела свое черное платье, которое недавно украсила вышивкой, чтобы оно не казалось таким мрачным. Она прошла на кухню, где ее ждала яичница с беконом. Софи быстро позавтракала и поспешила к своей подопечной. — Мисс Энолл, — услышала она мужской голос. Софи вздрогнула. Она совсем не ожидала, что сегодня днем встретится с хозяином поместья. Девушка медленно обернулась к нему. — Да, — спокойно сказала она, поднимая на него лицо. Софи фантазировала о том, какой на самом деле мистер Тёртон. Но совсем не ожидала увидеть перед собой высокого мужчину с темными волосами и светлыми глазами. Он казался ей самим совершенством, и она совсем не понимала, почему он до сих пор один. — Очень приятно с вами познакомиться, — ответил он, и скрылся в полумраке коридора. Софи испытала облегчение, когда это произошло. У нее весь день не выходил из головы этот краткий разговор. Софи никогда не считала себя впечатлительной девушкой, которая могла лишь от одного взгляда сойти с ума от любви, но почему ее сердце так громко билось, когда она вспоминала, как мистер Тёртон вышел из мрака на тень? Вечером, накинув шаль на хрупкие плечи, она вышла в сад, чтобы прогуляться перед сном. Спать она не могла, а пойти на кухни и выпить теплого молока с медом не хотелось, да и Софи прекрасно помнила, как к ночным походам относилась миссис Полсон. Она пошла к беседке, где открывался вид на прекрасный розарий. Он, правда, был очень сильно запущен, но Софи хотела думать, что хозяин просто не знает с какой стороны подступиться ко всему, что досталось ему в наследство от родителей. Возможно, его рана затянется, и он обязательно женится на какой-нибудь милой и весьма богатой наследнице. Она не сразу же поняла, что кто-то в беседке есть, хотя ощущала в воздухе запах мужского пота, смешанного с лошадиным. Софи остановилась на пороге, ругая себя за то, что не взяла с собой спиртовку. Плохо, что ночь была такой темной и непроглядной, если бы хоть как-то падал лунный свет, то она увидела, кто находится в беседке. — Что вы здесь делаете, мисс Энолл? Только сейчас она поняла, что в беседке был хозяин. Она хотела было развернуться и броситься бежать, ощущая, как ее щеки становятся пунцовыми. Было большой ошибкой выходить в сад ночью, так и еще в ночной рубашке, ведь она почти голая, и это явно нарушает правила приличия. — Стойте, — угадал он ее мысли. — Я уж точно не похож на того, кто будет пользоваться вашим положением, хотя мог бы. Если бы мне захотелось вас соблазнить, то я сделал бы это, куда более изящным способом. Как Аид соблазнил Персефону зернышками граната. — В итоге она его полюбила, — проронила Софи. — Да, в итоге они были вместе, но счастье оказалось омраченным, — продолжил мистер Тёртон. — Жить полгода вдали от любимого — это не такая уж и плохая участь, — сделала вывод Софи, сильнее запахивая на себе шаль, словно так защищаясь от своего хозяина. — Вы никогда не думали, что случилось с ними после того, как пал Рим? Ее изумил этот вопрос. Софи много читала трудов греческих философов, хоть и в пансионе, где она провела не самые лучшие свои годы, не очень поощрялось подобное чтение. Нет, она никогда не думала на эту темы. Любовь Аида и Персефоны всегда казалась ей какой-то ненормальной, и она, действительно, считала глупой богиню. — Нет, не думала, — Софи поджала губы, ощущая снова, как бьется ее сердце. — Меня не волнуют подобные романтические вещи. — Что же вас волнует? — спросил мистер Тёртон. — Расскажите. Все, что вы скажите останется навсегда между нами. Я умею хранить чужие тайны. — Меня волнует будущее вашей подопечной, — соврала Софи. В эту минуту ее точно не волновала Мария. Она думала совсем о другом. О том, почему у нее так потеют ладони в присутствие мистера Тёртона. Просто она глупая, наивная дурочка, которая не знает, как общаться с мужчинами. Оно и неудивительно: за всю учебу в пансионе было всего лишь четыре бала, и именно столько раз Софи общалась с молодыми людьми так, как это делают в светском обществе. Да, когда она жила в Лондоне, она разговаривала с хозяином, весьма привлекательным мужчиной, когда выходила в город, с ней пытались флиртовать бакалейщики и мясники, но Софи весьма трезво ко всему относилась. Сейчас же она по-настоящему была растеряна, несмотря на то, что старалась держать все под контролем. Она глубоко вздохнула, пытаясь унять волнение, но у нее это очень плохо получалось. — Так почему же вас волнует будущее испанской дикарки, которую вы обучаете премудростям жизни всего лишь несколько недель? — она услышала его шаги по деревянному полу. — Потому что она очень несчастная, — отметила Софи. — У нее нет друзей и самого главного - матери. В этом возрасте все девочки нуждаются в материнском совете. — Моя мать никогда не занималась моим воспитанием, — вставил хозяин. — У нее была своя насыщенная жизнь, и сын не очень входил в ее планы. Может быть, поэтому я столько лет путешествовал. Бывали ли вы Греции или Италии? — Нет, — выдохнула она, вспоминая, что прошлые ее хозяева, как раз накануне ее увольнения собирались на юг. — О, тогда следующей весной, мы с Марией возьмем вас с собой, — радостно сказал. Воздух стал каким-то наэлектризованным. Напряжение так и висело между ними, что создавало своеобразный дискомфорт. Софи кожей ощущала что-то странное, витающие в воздухе, и она совсем не могла дать название тому, что происходило с ней сейчас. — Скажите, почему вы не любите свет? — она нахмурилась, собираясь отругать себя за такую невоспитанность. — Я всегда был таким. И дело не в моей невесте. Меня, как Аида, никогда ни манил свет. Он не прельщал меня. Вот в темноте есть всегда нечто привлекательное. Она столько скрывает в себе и столько может дать взамен, — она снова услышала шаги по деревянному пути. — Это неправильно, — выдохнула она. — Что неправильно? — спросил он, и только тогда Софи поняла, что мистер Тёртон был рядом с ней. Их разделяло небольшое расстояние, которое было очень легко преодолеть. — То, что мы здесь с вами и беседуем, — нашлась Софи, хотя она имела ввиду совсем иное. — Нет ничего такого плохого, — ответил мужчина. — Нас никто не видит, и никто не будет потом распускать слухи. Софи покачала головой. Она понимала, что пора идти к себе. — Простите, но я хочу спать, — она развернулась, собираясь уйти. Мистер Тёртон окликнул ее: — Моя мать назвала меня Гадесом, знаете, что это одно из имен Аида. Я родился в такую же темную ночь, и она посчитала это очень оригинальным. — Да, я знаю, что несколько лет назад была мода называть греческими именами, — отозвалась Софи, держась за деревянные колонны. — Всего хорошего. Он не стал останавливать ее в этот раз. Софи не могла уснуть всю ночь. Она ворочалась в постели, почему-то представляя выражение лица мистера Тёртона во время их разговора. Это было очень глупо, но она совсем ничего не могла поделать с собой. Мария утром отметила невнимательность своей гувернантки. Так было неловко, но Софи совсем не хотела оправдываться. Это никак ей не помогло. Надо просто привести все мысли в порядок, но как, когда мистер Тёртон не выходил у нее из головы? Софи лишь только к вечеру смогла успокоится. Она ощутила настоящую усталость, поэтому рассчитывала, что придет в свою спальню и ляжет спать. Девушка не сразу поняла: что-то было не так. Она сняла белый воротник, подошла к столу и только сейчас заметила разрезанный гранат. Под тарелкой лежала записка. Попробуйте, это божественно.