Имя мое - память

Они решили уехать, хотя бегство было не самым лучшим решением всех проблем, но почему-то Гадесу показалось, что вдали от крупного города они смогут решить часть своих проблем. У них не было особого плана действий, ни Гадес, ни Софи совсем не представляли, что будут делать после того, как окажутся в Мексике. Именно туда решила отправиться Софи. Было глупо покрутить глобус и ткнуть пальцем. Софи попала в Экатепек-де-Морелос [1]. Она никогда не слышала ничего об этом месте. Совсем не представляла, что они там будут делать, но решила, что все же стоит послушать зов судьбы или случая, если точнее сказать. — Главное успеть вовремя свалить, — просто сказал Гадес, когда они паковали чемоданы. — Он в человеческом обличии и не может быстро перемещаться. Но у Пифона все же есть пару преимуществ. — Что ж, главное, мы знаем, как он выглядит, — Софи закрыла чемодан. — Это уже что-то. И что у него за преимущества? — Он ощущает наши ауры, а еще у него обострены некоторые чувства, но долгая жизнь в одном человеческом теле притупляет часть его способностей, — Гадес посмотрел на Софи, удивляясь ее спокойствию. Он все не решался дать Софи пузырек, что приготовила для них Медея. — И давно он живет в теле? — тихо спросила Софи. — Если еще полгода он проживет в этом теле, то считай, он там будет заперт навсегда, и дух останется в теле. Это я узнал в одном из наших воплощений. У нас, как и у него, осталось не так уж и много времени. — Что ж, мы хотя бы можем гордиться, что достигли в этом большего, чем во многие другие, — Софи тихо засмеялась. Она посмотрела на часы. — Что ж, надо ехать уже. Иначе Мехико останется без нас. Они решили, что сначала доберутся до Мехико, проведут несколько дней в суете города, а потом уже переберутся в Экатепек-де-Морелос. Софи давно мечтала посмотреть на пирамиды Майя, но как-то дальше Нью-Йорка, Чикаго или Лос-Анджелеса она не доезжала. Суета и поиски себя никак не давали ей просто путешествовать по миру. Софи только сейчас поняла, что так и не стала хорошей актрисой. Она не до конца понимала, какое именно место под солнцем занимает сейчас. Кто она на самом деле? Что ее ждет дальше? Софи прятала от Гадеса свои страхи, прекрасно понимая, что если не будет верить в его успех, то у них точно ничего не выйдет. Кэб уже ждал их. Конечно, надо было предупредить всех, сказать, куда они отправятся. Но ни Гадес, ни Софи этого не сделали: чем меньше обо всем знают окружающие, тем лучше для них. Наверное, с карьерой в театре будет навсегда покончено, за неявку на репетиции и спектакли Софи выгонят. Гадеса, разумеется, прикроет его партнер Алекс. Как выразился Гадес: нет ничего такого, чтобы Алекс не мог решить один. Были еще родители и друзья, но им, и правда, не надо было ничего знать. Они оба молчали. Каждый явно думал о чем-то своем. Лишь только на миг Гадес дотронулся до Софи, словно боясь потерять связь с реальностью. Софи даже не посмотрела на него, но он ощутил, как она волнуется. В Хитроу они выпили кофе с сэндвичами, хотя во время перелетов обязательно будут предлагать что-то вроде ланча. Софи и Гадес почти не говорили друг с другом. Каждый почему-то погрузился в свои мысли или ощущения. — Интересно, а наши воплощения уходили за предел Европы? — спросила Софи. — Да, бывало дело и в Америке, — Гадес сделал глоток капуччино. — Несколько раз. Обычно это, и правда, Европа. — Что ж, все бывает впервые, — она снова улыбнулась. Гадес нахмурился. — Что-то не так? — Ты очень часто произносишь «что ж», — отметил мужчина. — Звучит это так, словно ты сама в это особо не веришь. — Я мало во что верю, — Софи надулась. — Нам надо отправляться на посадку. Готов к приключениям? — С тобой я готов ко всему, — Гадес взял за руку Софи и повел в сторону терминала. Лишь только в самолете он ощутил какое-то странное беспокойство. Деметра. В Мексике Деметра. Что она там забыла? Гадес не мог понять, как ее вообще туда занесло. Видно, судьбе было угодно, чтобы они снова встретились спустя столько тысяч лет. Когда-то он поклялся убить Деметру за то, что она совершила с ними. Шестьсот лет Гадес был тверд в своем решение, но сейчас, глядя на Софи, он и не особо был уверен в том, что стоит это вообще делать. Придется действовать по ситуации. Гадес закрыл глаза. Ему почему-то вспомнились слова одной из его матерей в прошлых воплощениях. Кажется, на дворе стояли безумные семидесятые. Он был тогда маленьким, а у его отца обнаружилась любовница. Тогда мама посмотрела на него, взяла лицо в руки и сказала то, что теперь высечено на его сердце: — Не могу сказать, в чем заключаются высшие проявления этого состояния, «родственные души». Но вот что я тебе скажу. Существуя отдельно от своей половинки, ты постоянно испытываешь тревогу. Не имеют значения обстоятельства, не имеет значения, насколько изысканно твое окружение. Быть половинкой — мучение, когда другая половинка от тебя далеко. — Ты думала, что вы с папой родственные души? — спросил он. — Думала, но все же ошиблась, — и она ушла на кухню, чтобы найти сигареты. Он помнил это всегда. В его случае все же многое было иначе. Гадес всегда знал, кем была его половина. Он мог найти ее везде, если она родилась в его время. В остальных случаях ему приходилось ждать ее. Терпеливо, как он только умел. Сейчас бы ему стоило радоваться, ведь Софи рядом с ним. Но почему-то каждый раз его охватывал страх, когда он понимал, как далеко они зашли в этом воплощении. Гадес боялся, что проклятие и демон окажутся намного сильнее их. Они прилетели в Мехико рано утром, когда над городом еще были серые сумерки. Мехико даже так казался бесконечным, словно у него совсем не было границ. Ещё когда они подлетели к Мехико, Гадес заметил, что город был похож на степь, у которой нет определенного начала и конца. В этом большом муравейнике, и правда, было очень легко затеряться, но целью их поездки все же был Экатепек-де-Морелос. Конечно, они оба понимали, что Мексика — это не Европа. Тут не будет прежнего комфорта за те же деньги, но с другой стороны, они сюда добирались не ради праздной жизни. Софи предложила провести в Мехико пять дней. Этого времени хватило бы, чтобы познакомиться с городом. Мехико — город контрастов. В его горячем темпераменте многомиллионного города перемешались разнообразные культуры, традиции и обряды. Достопримечательности Мехико у одних вызывают восторг, а у других — страх. Кафедральный собор в Мехико, величественные площади, окруженные памятниками архитектуры в испанском стиле, приводят туристов в замешательство, и только напоминание некоторых следов древней цивилизации заставляют понять, что ты на самом деле находишься в сердце некогда прогрессирующих племен майя и ацтеков. Так, кажется, говорили о городе туристические буклеты. Софи настолько была впечатлена, что не стала нисколько отдыхать после перелета и сразу же потянула Гадеса за собой, чтобы исследовать город. — Подожди, — Гадес остановил ее на пороге их номера. — Надо будет кое-что сделать, прежде чем мы отправимся бродить по городу. — Что же? — Софи наклонила голову на бок. Почему-то она решила, что именно сейчас Гадес отведет ее в постель. Они давно не занимались любовью. Вернее, после того раза у него дома ничего не происходило между ними. Гадес старался ее сторониться. Софи же заняла выжидательную позицию. Она решила, что посмотрит, как там будет дальше, а потом уж решит, что ей делать, чтобы вызвать интерес к себе. Но Гадес не стал делать то, о чем она думала так много дней. Он прикрыл дверь и достал из кармана своих джинсов два маленьких пузырька. Он спрятал их в чемодане, зная, что не сможет провести через пункт досмотра в зону отлета. Гадес засунул пузырьки в одежду, чтобы с ними ничего не случилось во время перелета. — Не перепутай ничего, — повторила еще раз Медея, когда отдавала ему зелье. — Это поможет на время скрыться. Может быть, не нужно никого убивать, а нужно просто подождать. — Я могу ее потерять, понимаешь? — в его голосе слышалось отчаяние. — Я знаю, но этого не произойдет. Будь осторожен и, самое главное, помни, что время на исходе. Если ничего не получится, то значит судьба все решила иначе. — К черту твою судьбу! — прошипел Гадес. — Я бы тоже хотела, чтобы не было высшей силы, что ведет нас по жизни, но не мы ее придумали, а люди. Они создали нас, а потом бросили ради новых богов, но законы времени и пространства все те же. Гадес боялся того, что может находиться в пузырьках. Медея была коварной. Она могла запросто обмануть. Заключить сделку с Деметрой или даже с Пифоном. Она никогда не упускает своей выгоды. Если надо, то предаст каждого, кто будет стоять на ее пути. — Что это? — голос Софи дрогнул. — Это тебе. Поможет сделать нас невидимыми для Пифона, — Гадес и сам слабо в это верил. — Что ж, нам уже нечего терять, так ведь? — это прозвучало несколько обреченно. Гадес понимал Софи. Она ничего не помнила, ей казалось порой, что ее держат за полную дуру. И она боялась смерти, как и обычные люди. Он протянул ей белый пузырек. Софи открыла его. Пахло розами и гранатами, юностью и легкостью. Женщина нисколько не сомневалась, что надо сделать то, чего просил Гадес. Она выпила залпом. У нее закружилась голова. Софи пыталась ухватиться за Гадеса, но она слабела с каждой секундой. Он испугался. Испугался, что Медея его обманула. Гадес подхватил ее на руки, отнес на кровать. Он не знал, что делать, как ему поступить. Врача было звать просто бессмысленно. Оставалось лишь только ждать. Он все же решился выпить содержимое своего пузырька, но на него содержимое не оказало никакого действия. Только спустя время он ощутил, что хочет спать. Гадес лег рядом с Софи, все так же испытывая страх за неё. Трудно сказать, сколько они проспали, но когда Гадес открыл глаза, Софи стояла у окна. Она смотрела на вечерний город, наверное, сожалея, что так и не смогла посмотреть его. — Как ты? — спросил он. — Лучше скажи мне, как ты? — потребовала она. — Голова гудит, — Гадес поднял голову с подушки. — Я тут вина заказала с каким-то поэтическим испанским названием, — просто сказала Софи. Она подошла к кровати. Потом села на край, словно боялась близости. — Скажи, почему ты не дотрагиваешься до меня больше? Этот вопрос застал его врасплох. Он и не знал, что именно ей ответить. Гадес перевел дыхание, не сводя с нее взгляда. Он только сейчас понял, что Софи была в шелковом черном халате. Она потянулась к пояску, быстро развязывая его. Потом повела плечами, и тонкий шелк скользнул по ее плечам, обнажая их. — В божественном воплощенье я была лучше всего? — Нет, ты просто… — Просто ты меня больше не хочешь, — ее глаза сверкнули в темноте, как у кошки. — Все не так… Она не дала больше ничего сказать, потому что его взгляд был прикован к тому, что она делала: как снимала халат, как дотрагивалась до себя. Это так возбуждало. В этом было столько эротизма, что Гадес просто забывал дышать. Она искушала его. Она заводила его. Но он не решался подступиться к ней. Софи любила быть главной в сексе. Порой она так наслаждалась властью, что совсем не замечала, как доставляла боль мужчинам. Она знала, как им нравится, когда женщина похожа на саму невинность, но при этом действует как заправская куртизанка. Она приблизилась к Гадесу, целуя его в губы. Он обнял ее, но она тут же стряхнула руки с него, давая ясно понять, что сейчас они играют по ее правилам. Она расстегнула ширинку его джинсов, и его член оказался у нее во рту. Наблюдать за всем этим было высшее удовольствие. Какой мужчина откажется от этого порочного удовольствия, от ощущения власти над женщиной, хотя ей в это время кажется, что это именно она контролирует весь процесс. Еще немного, и все окончилось, но Софи знала, как продолжить эту изощренную игру дальше. Она оседлала Гадеса, направляя член в себя. Он следил за ней внимательно: за тем, как она прикрывает веки, за тем, как наслаждается сейчас собой. Она знает, что в этот миг насколько хороша, в этом нет никаких сомнений. Все окончилось ослепительным взрывом, по крайней мере так показалось Гадесу. Софи лежала на нем: изнуренная и довольная, как кошка, получившая сметану. Гадес провел пальцами по ее спине, ощущая, как она дрожит. — Скажи, это было не так больно? — пошутила она спустя время. — Отчасти ты просто не понимаешь, что именно мы натворили, — начал Гадес, охлаждая ее пыл. — Думаю, что именно этого мы оба и хотели, — прошептала она. — Разве нет? Разве для древних греков секс не был таким важным? — Был, — просто ответил он. — Еще как был. — Тогда ничего страшного не произошло. — Софи… — он хотел было ей возразить, но она приложила палец к его губам. — Не надо, — выдохнула она. — Неважно. Если суждено умереть, то хотя бы познав самые простые истины, то есть любовь. Ты знаешь, я люблю тебя. Правда. Я говорю это не потому, что обязана так делать. Нет, это так и есть. — Софи… — Скажи, у нас хоть однажды были дети? — он не понял, почему она спросила об этом. Может быть, потому что не предохранялась с тех пор, как встретила его. — Нет, не было. У всех богов были дети, но не у нас. От мертвого и живого не рождаются дети. Я хозяин царства мертвых, а ты даришь жизнь. Так какие у нас могут быть дети? — Не знаю. Софи отвернулась от него. Она собиралась завтра пойти и купить тест на беременность, потому что была уверена, что в ее теле зародилась все же новая жизнь, а это значит, что в этом мире все меняется. Даже они, вечные боги.