Имя мое - память

Софи все же купила тест на беременность, хоть и пришлось долго объяснять, что ей нужно. В Мексике, если ты не знаешь испанский, то, считай, потерянный для общества человек. Английский тут никто не учил, а мексиканцы, которые бежали в Штаты, нелегально пересекая вроде бы защищенную границу, и так могли жить в новой стране. Некоторые районы Америки вообще утонули в испанской речи, и многие уже говорили, что совсем скоро все Штаты заговорят на испанском. Софи захватывало волнение, когда она разворачивала тест на беременность. Надо было делать всё быстро, пока Гадес ничего не заподозрил или не начал приставать с лишними вопросами. Софи хотела знать правду, но с другой стороны, она боялась ее, потому что никто не знает, какие перемены их ждут дальше. Что несет им это? Свободу или нет? Когда высветились две полоски, то она испугалась. Она сделала еще пару, и результат на всех был одним и тем же, а это могло означать лишь только одно. Софи, и правда, ждала ребенка. Софи вышла из ванны, пряча в кармане брюк тест. Она сказала Гадесу, что хочет прогуляться. Он ничего не сказал, лишь только предупредил, чтобы она была осторожной. Софи и сама знала, что в Мехико, как и во многих городах Латинской Америки, высокий уровень преступности. Софи решила пройтись лишь только по многолюдным улицам. Она вышла к Кафедральному собору. Высокую базилику самой старинной в Мехико католической обители было видно издалека, да и звон колоколов собора нельзя спутать ни с каким другим. Говорили, что именно здесь находится сердце города. От посещения мексиканского храма под большим впечатлением оставались все туристы, даже те, кто объездил полмира и не понаслышке знал о величественных католических соборах, потому что архитектура выдержана не в одном, а сразу в трех европейских стилях: барокко, ренессанса и неоклассицизма. Снаружи храм имеет высокий неф, два башни, украшенные многочисленными колоннами и арками. На башнях установлены почти три десятка колоколов. Между ними находится еще одна башня, но уже с курантами. На фасадах кафедрального собора в Мехико также можно разглядеть скульптуры апостолов и святых. Софи колебалась: зайти ли ей в него или нет. Она раньше не особо верила в Бога, как ни старались родители. Ее больше интересовали мистические учения, эзотерика и прочая белиберда. Теперь ей все казалось глупостью. Софи все же решилась. Она прошла через большой проход, оказавшись в залах. Внутренние залы Собора оказались выполнены в лучших традициях ренессанса, поэтому здесь повсюду царит непомерная роскошь. Колонны, стены, свод храма буквально выложены из золота, мрамора и слоновой кости. Чего стоят алтари собора, главный из которых — алтарь Отпущения — не описать иначе как шедевр и произведение искусства, других слов Софи просто не находила. Другая гордость кафедрального собора в Мехико — органы. Софи стало любопытно, какие они, когда зазвучат. Она села на одну из скамей. Наверное, стоит помолиться Богу. Попросить ответа или же помощи? Но с другой стороны ее душа совсем иного происхождения. Она существовала еще до того, как появилось христианство, как Иисус умер на кресте. Софи сложила руки, словно в молитве, но потом положила их на спинку скамьи. Все это время ей казалось, что кто-то смотрит за ней. Она ощущала чужой взгляд всю дорогу от отеля. Демон ли это был или кто-то все же другой? Софи не стала паниковать. Это сейчас было ни к чему. Она закрыла глаза, стараясь обрести внутреннее равновесие. Наверное, все же плохим силам тут не место, и они не смогут найти ее здесь, в святом месте. Ей хотелось в это верить. Ее словно пронзило током. Это было странное ощущение. Софи видела что-то, но не могла понять что именно. Лишь только спустя время осознала, что у нее сейчас закрыты глаза. Она была в каком-то странном месте. На дворе, кажется, стояли шестидесятые, судя по тому, как все ходили в коротких юбках и странных блузках. Она видела себя, как стояла на улице в реки и с кем-то говорила. Софи не видела никогда этого мужчину, лишь только ощущала исходящую от него волну опасности. Неужели ее никто не учил, что нельзя общаться с незнакомцами? Ей хотелось вмешаться, но потом до нее дошло, что ее там нет. Это просто видение. Картинка из прошлого, и ее это разочаровало. Происходило нечто странное с ней, и она совсем не могла дать объяснение происходящему. Софи глубоко вздохнула, испытывая желание открыть глаза, но ее веки были такими тяжелыми, словно свинцовыми. — Знаешь, детка, ничего у твоего дружка не получиться, — услышала она скрипучий голос мужчины. — Почему у него ничего не получиться! — возмутилась она. — Вы сейчас вообще о чем и о ком? — Я о твоем Генри, у которого кличка Гадес, — ответил мужчина. — Думаешь, что вы сможете обмануть время, проклятие и все остальное. — Да о чем вы сейчас говорите! — возмутилась она. Софи хотелось крикнуть, чтобы она, девушка из шестидесятых, бежала отсюда и подальше. У нее не было сомнений, что это Пифон. Непонятно, что именно он сейчас хотел сказать, почему угрожал ей, но сомнений не было в том, что не зря какое-то приведение привело ее сейчас сюда. Может быть, это ключ? Ответ на многие их вопросы? Забвение было платой Софи за перерождения. Да и если бы она помнила обо всем, что с ней случилось, то быстрее смогла помочь Гадесу, и тогда они давно были вместе. Нет, это совсем никому не выгодно. Значит, именно в тот день он сказал нечто важное ей. — Я говорю тебе о том, что можешь забыть о нем. Он даже трахнуть тебя не может, а это в то время, когда все употребляют всякую дурь, — презрительно произнес мужчина. — Так что забудь о нем. Уж очень не хочется убивать тебя в этот раз. — Я пожалуюсь полиции! — Софи топнула ногой. — Я скажу, что вы хотели меня убить. Пифон засмеялся. — Давай, только ничего у тебя не выйдет. — Вы что употребляете кислоту, курите марихуану? — ее глаза зло сверкнули. — Нет, я древнее существо, и мне совсем не нужен допинг, — мужчина схватил Софи за локоть, когда она собралась уйти. — А теперь слушай меня, дорогая моя. У вас осталось еще пятьдесят лет, чтобы обрести счастье и друг друга, но не думаю, что у вас это выйдет. В итоге я заберу сначала твою душу, а потом его. Но если это все же случиться, и твоя плоть познает его плоть, то тогда вы больше никогда не будете вечными богами, а если ты сумеешь забеременеть от него, то выбор будет не велик. Отдать свою душу и пойти со мной, где вы все равно не будете вместе, или остаться простыми смертными, и не факт, что вместе вы проживете долгую жизнь. — Я ничего не понимаю, — прошептала Софи. — А тебе и не надо понимать. Ты умрешь и все забудешь, — он засмеялся, резко отпуская ее от себя. Софи хотела открыть глаза. Она знала, что они почти спасены, но наваждение, что накрыло ее никуда не уходило. Она снова увидела себя в то шальное время, как шла по улице, как ни на что не обращала внимание. И вот всего лишь мгновение, и ее сбила машина. Ей было больно. Очень больно, словно это случилось сейчас с ней. Кажется, она потеряла сознание. Софи проснулась, лежа на скамье, кто-то сидел рядом. Это была женщина, судя по духам. Ее ладонь была гладкой и теплой, и это успокаивало Софи. Она открыла глаза, ощущая, как гудит голова. — Поднимайся очень медленно, — произнесла женщина по-английски. Был слышен американский акцент. — Давай, а то еще больше навредишь себе. — Что со мной? — Фифи осторожно села. — Ничего особенного, не считая соприкосновения с потусторонним, — женщина улыбнулась. Она была брюнеткой с гладкой коже и яркими зелеными глазами. На вид ей было лет пятьдесят, хотя Софи показалось, что на самом деле больше. Наверное, она туристка, судя по обуви и одежде, надетой на ней. — А это было что-то мистическое? — спросила Фифи, затаив дыхание. — Да именно оно, — женщина опустила глаза. — Пойдем, я угощу тебя какао. — Мне надо в гостиницу, — отрезала Софи. — Ничего твой похититель-совратитель подождет, — женщина подала ей руку. — Вы не имеет права так его называть! — повысила голос Софи. — Отчего же? Могу. Я твоя мать. — Что? — удивилась Софи. — Я все расскажу тебе. Пойдем, — Дементра протянула ей руку снова. Софи решила, что лучше уступить. Хотя, наверное, все же не стоило. Она боялась, что Дементра может ей что-то сделать, но потом успокоилась. Все же это ее мать. Все же не стоит бояться. Они вышли на улицу. Там уже начало темнеть. Гадес сейчас начнет волноваться, и это заставило Софи поспешить за матерью. Дементра открыла дверь кафе, она что-то сказала по-испански официантка и заняла столик. — Присаживайся, — она постучала по стулу, когда Софи замялась. — Что ж, ты можешь остаться вечной… — Я не хочу этого, — отрезала Софи. — Ведь это ты… Это мысль пронзила ее как молния. Это было несколько неожиданно. Фифи поняла, что именно мать так поступила с ней. Сговорилась с демоном, решив, что спасет ее от Гадеса. Думала, будто совершает благо, но это было совсем не так. Нет ничего хуже удушающей материнской любви. — Это ты сдала меня Пифону! Это ты все это устроила. Мы просто хотели жить вечно. Мы просто хотели быть друг с другом всегда! — Я хотела спасти тебя! — громко сказала богиня так, что на нее обратили многие взор. Потом она прибавила тихо: — Ты не должна быть с ним. — Ты просто хотела, чтобы я была с тобой всегда. Ты просто не умеешь отпускать тех, кто с тобой рядом. Не понимаешь, что когда твой ребенок вырос у него наступает своя жизнь! — Откуда ты это можешь знать? У тебя нет своих же детей! — и это фраза была похожа на удар. Софи хотелось сказать, как она не права, но сдержалась. — Тебе никогда не понять, что происходит с женщиной, когда ее единственный ребенок вырастает и покидает тебя. Она понимает, что она уже не такая красивая и волнующая. — Ты была богиней! Вечной! Я как раз понимаю это! Знаешь, почему? Потому что мать, которая родила меня, отпустила меня. Да, я не была самой лучшей дочерью на свете, но она точно никогда не пыталась опустить на меня хрустальный купол. Она всегда понимала, что мне нужно давать свободу. И знаешь что? Ты потеряла власть надо мной за столько лет, пока жила тут. Наверное, и не умирала, и не рождалась раз за разом. Ты теперь для меня никто! — Не говори так… — пробормотала женщина. — Не разбивай мне сердце. — Ты уже разбила его себе, когда не поняла, что он моя судьба, — прошипела Софи. — Он соблазнил тебя. Накормил зернами граната, и тогда уже совсем не было пути назад. Я пыталась все остановить. Пыталась вернуть тебя обратно. — Знаешь, может быть, я ничего и не помню, но я точно знаю, что все это время моя душа стремилась к нему. Все это чертово время искала лишь только его, пусть и приходилось быть с другими мужчинам, — это прозвучало несколько горько, и Дементра уловила эту интонацию. — Прости меня… — Нет, — отрезала Фифи. — Прощай. Ты больше не увидишь меня никогда, а если попытаешься подойти ко мне, то тебя убьет Гадес. — Персефона! — Дементра пыталась ее остановить, но было уже бесполезно. Софи выбежала из кафе стремглав, ощущая, как гнев и ярость бушуют в ней все больше и больше. Она тоже, как и Гадес, жаждала смерти Деметры. Она заварила всю эту кашу, но теперь ее можно было решить. И все оказалось слишком просто. Главное сделать выбор, когда в городе объявится Пифон. Открыв дверь номера, Софи поняла, что Гадес не спал. Он явно очень волновался. Она подбежала к нему, и он обнял ее. — Все хорошо, — просто прошептал он, и тогда она поняла, что плачет сейчас. — Ничего же не случилось. — Случится, — выдохнула она. — Моя мать здесь, и, кажется, здесь скоро будет Пифон. Нас ждет с тобой не просто выбор, но это еще не все. — Что это значит? — Гадес заглянул в ее глаза. — Я жду ребенка. Я знаю, что это невозможно. Но в нас только душа, а тела же человеческое. И мы можем остаться с тобой навсегда, если сделаем выбор. — Пока смерть не разлучит нас, — немного обречено произнес он. — Да, но разве есть что-то плохое в том, как живут обычные люди? — Нет, ничего нет, но я думал, что, пока будут жить люди, будем существовать и мы с тобой. Я думал, что нам уготована долгая жизнь, — он грустно улыбнулся. — Она нам и готова, — Софи дотронулась до его темных кудрей. — Отныне вместе и навсегда. Поверь мне, оно того стоит, чтобы стать обычными людьми и прожить просто обычную жизнь. — Что ж, надо подумать, — и Софи поняла, что уперлась в стенку. «Ничего, главное, чтобы он полюбил нашего ребенка», — подумала она и стала раздеваться.