Апрель, умытый слезами

      Били по оконным стёклам капли, журчащими струйками устремляясь вниз, чеканя по подоконникам и парапетам однообразные ноты. Шептал голосами на разный лад ветер, свистя щелями прохудившихся проёмов, подвывая водоотводами, шныряя в глубине зданий неугасающими сквозняками.       Тёмными нитями ночь плела очертания города, угасшего в мутных разводах ливня. Вырисовывался и сразу же пропадал за дождевой пеленой двор, что обступали с разных сторон пятиэтажки, череда которых, вытянувшаяся на север, замерла во мраке.       Город спал. Но беспокойно.       Барабанили по обшивке крыш воды, наполняя мелодичным и в то же время бессвязным гулом лестничные площадки, плескаясь на сбитых керамических плитках, пространство меж которыми давно тронул мох. Скрипели и скрежетали на ветру элементы плохо закреплённых металлических конструкций, ветви деревьев. Звенели в россыпях брызг перила и лестницы, выли протяжно желоба, стучали растворённые рамы окон и форточек, голосили, стенали, плевались тревожными сигналами радиостанции, нашёптывал, шипя в мокрой прошлогодней листве, ливень…       Припять рыдала, оставленная теми, кто наполнял её, нынче безжизненную, смыслом. Изливала душу человеку, жавшемуся под кровлей надстройки, впиваясь в тело холодными иглами, прошивая ознобом от кончиков пальцев до макушки, заставляя сердце истошно кричать. — Уважаемые товарищи… и… и… — вынырнул из гулкой пучины дождя голос, отдавшийся глубоко в висках, точно был реален.       Ветряные порывы, словно душераздирающие крики, тысячи вопиющих голосов… — …Городской Совет народных депутатов…       Шёпот дождя, пробирающий до костей… — Сообщает… ет… ет… Что в связи… что в связи… связи… и… — Алло, это ВПЧ-2?       Леденящие душу гудки, прорезающие шепчущую черноту… — Складывается… а… а… Обстановка… — Да! — Что у вас там горит? — Взрыв на тре… На главном корпусе… — …И в первую очередь, детей… — …Третий, Четвёртый… между третьим и четвёртым блоком! — А там люди есть? — … Близлежащих населённых пунктов… тов… тов… — Так всех, всех, весь офицерский состав… офицерский корпус… — На атомную станцию выезжайте! Там третий и четвёртый блок! Горит крыша!..       Голоса смешались в нелепый неразборчивый ком шорохов, помех, отголосков, заставив вынырнуть из забытья.       Надрывно голосил ПДА, эхом отдаваясь в помещениях где-то под слуховым окном, где засел наёмник. Встрепенувшись, человек зашарил в темноте по карманам разгрузки. Веки не хотели разлипаться, пальцы сводило от холода, однако всё же коммуникатор был найден, правда, ровно в тот момент, когда перестал трезвонить. — Ну же, ну же, ну же, — шептали губы, выдыхая паровые облачка.       В глаза больно ударил белый экран наладонника, а затем и пришедшее минуту назад сообщение: «Цель ушла. Судя по пеленгу, кварталом южнее. Ещё можешь догнать». — Чтоб тебя… — процедив сквозь зубы, наёмник резко поднялся, чуть не запнувшись о «Моссберг» и не полетев в проём в полу. До самых нижних этажей, казалось, долетел шаркающий гул и стук бетонной крошки.       «Цель» должна была пройти через двор в условленный час. Наёмник не нашёл укрытия лучше, чем крыша. На вчерашний день ему хватило всяких Наташ Васильковых, «неправильных» радиоприёмников… Видимо, это сильно его утомило. Настолько, что обычный шум дождя нагнал дремоту на сталкера. А это было очень некстати: он прощёлкал жертву, от которой сейчас зависело выполнение контракта. Того самого, ради которого он преодолел половину микрорайона города-призрака, куда нога не каждого ветерана ступала!       Спешными движениями был вытащен ручной фонарь и под его освещением проделан путь на ярус ниже. Загрохотали в шепелявой симфонии ливня шаги прыгающих через несколько ступенек ног, беспокойными отзвуками разлетевшись по коридорам, в которые наёмник старался даже не светить, обозначая путь лишь перед собой.       А выбежав наружу, спохватился. Стояла густая темень. Её отягощали струи льющейся с парапетов и козырька подъезда воды, плескавшейся в щетине палисадника под окнами первого этажа. И он побежит по такой темноте? В дождь? Да и с фонарём наперевес он больше смахивает на «цель».       Правую руку занимал дробовик. Прицепив гладкоствольного товарища к застёжкам на рюкзаке, сталкер выудил КПК, торопливо открыв карту. Пока определялось местоположение, нервно облизнул губы. Продрогшие мышцы отзывались слабой конвульсией, на которую человек не обращал внимания. Сейчас его интересовало другое.       Недалеко, судя по карте, отобразилась метка. Значит, заказчик ещё верил в него, раз скинул координаты… Это вселило какую-никакую, а надежду. Наёмник, нацепив перчатки и натянув капюшон, сиганул под ливень, заплескав по тротуару вдоль пятиэтажки. Когда справа выплыло чёрное пятно арки, направил свет фонарика туда, а оказавшись по другую сторону двора, погасил свет.       Дав глазам привыкнуть к темноте, выглянул из-за угла, стараясь рассмотреть хотя бы ближайшее окружение. Тёмные силуэты деревьев плавно перерастали в величественные бетонные строения, сквозь пелену дождя различаемые как сероватые полотнища.       Свет. Через улицу находился помигивающий источник света. Этот придурок также прёт через город с фонарём… Это только облегчает задачу.       Убрав фонарь в подсумок, наёмник вооружился дробовиком и тенью поплыл к бледному отблеску впереди, напрягая слух до предела. Однако сквозь плещущиеся ноты дождя мало что было различимо.       Взмокнув и под комбезом и снаружи, человек уже было добрался до цели, как вдруг замер. Улица впереди переходила не то в проспект, не то в обширную открытую местность, залитую мраком. Его разрезал накренившийся фонарный столб. Ржавый, с отогнутыми элементами советской атрибутики, он уныло мерцал в серебристой дымке искромётных капель, вгрызающихся с брызгами в чёрные разводы грязи и ровные поблёскивающие участки асфальта.       Точно завидев человека, он вдруг подмигнул и погас. Через секунду загорелся другой, ранее немым силуэтом торчащий ближе. Когда и он затух, а паре метров вспыхнула, заискрившись, давно разбитая лампа столба, располагающегося ещё ближе, наёмник вдруг ослаб. Свет передвигался. В его сторону.       Рефлексы сработали на инстинктивном уровне, когда воздух, резкий от ночной свежести, преисполнился чистейшим грозовым запахом.       Разряд аномалии сверкнул где-то над головой упавшего ничком в слякоть наёмника, голубоватыми отсветами лизнув сырые бетонные стены ближайших зданий и, в то же мгновение, рассыпавшись с кровожадным треском в слепящие искры, обдавшие спину сквозь комбинезон теплом.       Дождь продолжал поливать сверху, пока сталкер не посмел шевельнуться. Отплевавшись от налипших на лицо листьев, размазав руками грязь по щекам, он ползком двинулся прочь от треклятого места, натыкаясь в потёмках на обломки кирпичей, проваливаясь локтями в лужи, что материл от души.       Комбинезон, казалось, вымок насквозь, и теперь ощущался на теле где висячим, а где липнущим к телу тряпьём. Проклиная всё на свете, наёмник уже поднялся, как конечности свело судорогой. Необходимо было срочно отогреться и обсушиться.       «Цель ушла». Сколько слов, а смысла в них больше, чем в каком-либо художественном романе. КПК, немного пострадавший от влаги и чуть подтормаживающий, чуть не отправился в грязь, благо сталкер вовремя сдержался. Его вновь передёрнуло, на этот раз прошибло через весь позвоночник до макушки.       Членство в Синдикате научило его ставить приоритеты. И, пожалуй, сейчас главным было не слепо гнаться за выполнением уже проваленного контракта, а выжить.       Сколько всего он успел пережить всего за сутки… И при этом ничего из того, о чём говорила молва. До сих пор это волновало наёмника больше всего. Он был настолько готов к трудностям, что… как ни парадоксально оказался к ним совсем не готов. Отвлекаясь на игры с разумом, на непонятные и необъяснимые явления, он забывался, чего делать было нельзя…       Наладонник, словно вняв недавним желаниям человека, самостоятельно вылетел из рук, очертил непогасшим экраном через дождевую дымку белесую дугу и пропал в темноте. От такого челюсть сама собой отвисла, а в руки запоздало лёг «Моссберг».       В голове метнулось, что если он будет стоять как вкопанный, то шансы спастись от неизвестного стремительно падают. И вовремя: как только наёмник взял в сторону, держа на прицеле тёмную область, где пропал ПДА, что-то дрогнуло совсем рядом, будто воздух сотрясло бесшумной ударной волной, окатившей больно впившимися в лицо брызгами, заставив зажмуриться.       «Бюрер!» — пожалуй, это был единственный момент за всё пребывание в городе, когда наёмник был бы рад встретиться с очередной иллюзией, нежели с мутантом. Темнота была не на стороне человека. Отнюдь…       Интуитивно определив источник телепатического удара, наёмник, ни секунды не задерживаясь на одном месте, саданул по нему из дробовика. Щёлкнула помпа, дослав новый патрон на место стреляного. Потревоженный город отозвался каждым кварталом, переулком, подъездом…       Простая комбинация, когда не видишь противника, — два выстрела, перекат, выстрел, — была выполнена смазано, однако позволила рассредоточить внимание мутанта. Наёмник, бросив взгляд через плечо, кинулся было к тёмному жерлу арки, единственному укрытию поблизости, однако тварь оказалась проворнее, ударив в спину.       Сильнейший толчок пришёлся в область лопатки, перекувырнув сталкера через плечо, выбив оружие и дезориентировав. Перекатившись и собрав на себя слой грязи, наёмник вскочил на ноги, но тут же грохнулся около стены: резко опустело в голове. Придя в себя, человек, опираясь о мокрый бетон, добрался-таки на другую сторону арки, во двор, который, правда, не узнал. Неужели то была какая-то другая арка? Или в темноте всё настолько одинаково и непонятно выглядит? В любом случае сейчас было не до выяснений подробностей. Наплевав на КПК и дробовик — пусть бюрер, чтоб ему пусто было, подавится — наёмник, пошатываясь, ринулся вдоль тротуара, как ему показалось, в знакомую сторону, набирая дистанцию. Бюрерам не свойственно долгое время преследовать свою жертву.       Когда ушибленное место заныло, дыхание превратилось в хрип, а в глазах поплыло, наёмник свернул за угол здания и прижался к стене.       Стук сердца перекрывал мерный шёпот чуть ослабевшего дождя. Впереди светлели на фоне всего остального козырьки непонятного строения. Магазин или универмаг.       Скрежетнул затвор USP, вытащенного из кобуры, единственного огнестрельного оружия.       Свет фонарика пушистым лучом заглянул в ровные оконца, пройдясь по ковру из тысяч раскисших, изорванных, примятых и растерзанных книг, усеивающих полы, по отчасти развалившимся стеллажам вдоль изъеденных плесенью стен, выявил обвалившуюся часть потолка ближе к другому концу помещения, остатки прочей мебели, затерявшейся в книжном «море»… Значит, магазин книг.       Продравшись через голые заросли, наёмник влез в одно из окон, скрипнув осколками битой плитки, затем ступил в само помещение, чуть провалившись в макулатурный слой. Покрутив стволом пистолета, удобнее перехватил фонарь, направился в коридор, чернеющий слева в стене за стеллажом, чуть накренившимся. На некоторых полках ещё оставались книги. Кто-то аккуратно поставил «Мить i вiчнiсть», а рядом положил «Теплий iнiй», выложив потрёпанной чередой и другие книги полками ниже и выше. «Постарались…» — про себя усмехнулся сталкер.       Дождь тихо накрапывал снаружи, иногда проходясь металлическим звоном по остаткам крыши.       Стены, пусть и голые, внушили немного спокойствия. Однако недавний пережиток опасности окончательно не выветрился, заставляя напрягать слух и не терять бдительность.       Здание, тем не менее, оказалось пустым. Коридор, также доверху заваленный самыми разными потускневшими переплётами, вёл в просторный зал, сохранивший, помимо дверей, не закрывающихся до конца, антураж некогда обустроенной здесь базы. Причём базы не простой, если не учитывать сваленную по углам мебель и следы кострища. Посередине до самого потолка высилось нечто, собранное из всякого, что ни на есть, хлама, в основном из колючей проволоки, разбитого электронного оборудования и арматуры.       Вдаваться в объяснения у наёмника не было сил. Он нашёл безопасное место, это уже многого стоило. По принципу расстановки приоритетов сейчас он должен был развести костёр. Затем обдумать дальнейшие действия, сделать анализ оставшихся припасов…       Свалив рюкзак около стены, рядом с кострищем, положив сверху фонарь так, чтобы освещалась необходимая область, сталкер принялся отыскивать более-менее сухую растопку: книги, обломки мебели… Большая часть из этого, конечно, была сырой.       Когда набралось необходимое количество топлива, зашарил по мокрым карманам, вытащив полностью вымокший коробок спичек. Выругавшись, с размаху швырнул тот в железного монстра, высившегося до потолка посередине зала. Должен же быть какой-то выход…       Озноб давал о себе знать всё сильнее. Однажды ему пришлось более суток провести в мокром обмундировании. Кончилось это, а точнее продолжалось несколько месяцев непроходимой простудой, в условиях Зоны ставшей врагом похуже всякого бюрера или контролёра…       Выпотрошив рюкзак, под светом фонаря наёмник принялся осматривать вещи, откладывая ненужные в сторону. Он не был курящим и не носил с собой зажигалку, какое-либо горючее… Здесь в голову ударила мысль, заставившая вскрыть медицинский набор. Наёмникам его собирали специально подготовленные люди, а это означало, что в подобном наборе было всё необходимое от простецкого марлевого бинта до военного стимулятора. Однако нужны ему были кое-какие ингредиенты…       Таблетированная марганцовка и пузырёк с перекисью. То, что надо! Ещё не веря своим глазам, человек подрагивающими руками разорвал упаковку, высыпав несколько таблеток прямо в заготовленную кучу книг и деревянных обломков. Сверху полил перекисью. Экзотермическая реакция не заставила себя долго ждать: после слабого задымления пламя быстро охватило растопку, обдав лицо горячим дыханием и терпкими дымными запахами.       Сталкер, сняв разгрузку и расстегнув до пояса вымокший комбинезон, расположился рядом, отогреваясь. Пистолет положил рядом в районе быстрой доступности.       За окном всё ещё буйствовал, плескаясь, клокоча и постукивая, ливень. И лишь в помещении, полностью заполонённым дымом, а вскоре и теплом, наёмник осознал себя одним. Одним посреди брошенного края. Никто ему не поможет, никто не подскажет дорогу из города, никто не поделится припасами, никто не протянет руку помощи… Всё, что у него оставалось, это припасённое как раз на такой случай: ИРП, медкомплект, кое-какие запасные вещи, батарейки, спальник, брезентовый лист…       В голове несколько прояснилось, после спокойного перекуса у огня. Разломав тут же найденную столешницу и пустив на дрова, сталкер вновь уселся в угол, где принялся обдумывать дальнейшие действия.       Первой проблемой была и остаётся радиация. Судя по карте, которой теперь у него не было, первый микрорайон был в этом плане самым опасным. Поэтому перед походом в город наёмник принял препараты, действия которых должно было хватить как раз на время выполнения контракта. Лучшая защита от радиации — расстоянием и временем. Поэтому он специально наметил себе наиболее безопасный путь. Сколько у него оставалось теперь? Часов 5? А что дальше? У него была ампула антирадина на случай непредвиденного, но и всего-то…       Покачав головой, сталкер принялся собирать выпотрошенный медицинский набор, как вдруг почувствовал что-то неладное. Обычно подобное чувство было связано с наблюдателем, скрывшимся в тени, и не раз спасало его от передряг, но сейчас… Было какое-то странное.       Щёлкнул предохранитель USP. Наёмник поднялся, вглядываясь в дымную завесу. Отблески костра не позволяли разглядеть дальних углов зала, что так и оставались в потёмках, однако выхватывали очертания мусорной махины по центру. Сталкер готов был поклясться, что вокруг неё один за другим показались, а затем исчезли человеческие силуэты.       Луч фонаря ударил по истерзанным временем стенам зала, однако никаких людей не выявил. Показалось…       Опустившись к костру, наёмник было успокоился, готовый отложить оружие в сторону, как приглушённый голос заставил его подпрыгнуть: — Мы не враги тебе. Сталкер. — Кто здесь? — эхо отозвалось таким страхом и удивлением, что наёмник не поверил, что оно принадлежало именно его голосу. — Отзовись! — более грубо и сдержанно окликнул он темноту. — Монолит — это знания, знания и свет… — Монолит, мы не слышим тебя… — Почему ты покинул нас, Монолит?..       Несколько эфемерных силуэтов сгустились вокруг железной конструкции из дыма, что полностью окутал помещение. — Монолит. Он оставил нас. Мы больше не слышим его приказов.       Вскинув оружие, наёмник водил стволом от одного силуэта, к другому, к третьему… Да, без сомнения, это были монолитовцы, но… не люди. Некогда могущественная группировка, держащая под контролем Радар, Припять и ЧАЭС, теперь являла из себя с десяток оборванцев в типичных комбинезонах «Монолита», где подшитыми частями от других бронекостюмов, а где даже шкурами мутантов. Сервоприводы экзоскелетов местами были заменены на нечто кустарное, собранное из подручных средств, а то и вовсе отсутствовали. — Монолит. Монолит… Это знания. Знания и свет. — Монолит больше не говорит с нами. — Сталкер. Мы не враги. Монолит больше не озаряет нас.       Не понимая, обращаются ли они к нему, или к кому-то другому, человек осторожно придвинулся к одной из фигур, прозрачной, как и все остальные. Ткнул носком ботинка сидящего на коленях сектанта. Конечно, то же самое, что пытаться осязать дым… — Монолит, мы не слышим тебя… — Убирайтесь! Убирайтесь из моей головы! — наёмник, не выдержав, принялся швырять в тусклые людские очертания книжные переплёты, кирпичные и деревянные обломки, пока не понял, что он один.       Костёр почти догорел, и сталкер быстро собрал новую порцию топлива. Когда пламя вновь занялось, оглядел помещение. Никаких следов присутствия кого бы то ни было. Мираж? Наваждение? Чёртов город. Оставаться здесь — безумие чистой воды. Наёмник решил выйти на свежий воздух, чтобы немного обдумать ситуацию.       Дождь прекратился.       Припять молча взирала на выбравшегося из магазина человека с высоты ближайших многоэтажек, протянувшихся бетонной грядой ровных корпусов не то общежития, не то обычных хрущёвок. Поблёскивал рябью мокрый проспект под светом неполной луны, выкатившейся из-за туч.       И в этом молчании наёмник впервые услышал себя. Что-то шевельнулось глубоко внутри, что-то, давно забытое, специально подавляемое другим, навязанным. Впервые ему захотелось забыть о контрактах, заказчиках и работе, которая отняла у него столько сил и множество раз чуть не отняла жизнь.       Город молчал.       Молчал и человек.       Как ни странно, но сейчас он чувствовал себя намного более удовлетворённым, нежели бы говорил с кем-то живым.       Может, иногда стоит просто замолчать и прислушаться к себе? Может, всё, что говорят нам, порой не имеет никакого смысла? А может, в этом немом диалоге с Припятью наёмник, наконец, понял, что та хочет до него донести?       Покачав головой, сталкер улыбнулся, сам не зная, зачем. Вновь взглянул на лунные отблески на окнах безмолвных стражей города. Закрыл глаза, вдохнув запахи сырой листвы и мокрого асфальта, а после отправился внутрь, окончательно про себя что-то решив. Что — останется лишь при нём.