***
Игра в самом разгаре и Тэхен попивает бурбон, ожидая, когда дилер выложит на стол флоп*. На столе лежат две карты рубашкой вверх – рука средней силы, состоящая из пиковых дамы и десятки. Положение у Ви не самое удачное, ибо он третий от батона*, а значит за ним первое слово. Дилер выкладывает на стол флоп – шестерка пик, туз червей и пятерка пик. - Фолд. – Родриго раздраженно кидает карты рубашкой вверх, не поддерживая тем самым ставку Тэхена. Остальные говорят «колл»*, и дилер кладет еще одну карту на стол. Король крестей. Сэм сливается сразу после малого блайнда*, остальные остаются в игре. - Рейз. – Юта повышает ставку, отсчитывает пальцами несколько фишек и кидает их к остальному банку. – Три миллиона. Сергей пасует сразу же, и в игре остаются трое. Тэхен надеется на флеш, и почти на сто процентов уверен в своей победе. Даже при наличии пары у кого-то на руках, вероятность фулл хауса и каре мала. Вся надежда на ривер.* Ирон поддерживает ставку, но ее выдает нервное постукивание красных ногтей о деревянный край стола. Последняя карта – король пик. На столе уже десять миллионов и Тэхен ликует из-за сложившейся комбинации, при этом внешне сохраняя абсолютно непроницаемое выражение лица. Пришло время повышать ставку. - Пять миллионов. – Фишек у каждого изначально было только на двадцать миллионов, хотя все сошлись на безлимитной версии техасского холдема.** Ирон наконец сдается и кидает карты на стол. Теперь их только двое. Король на столе усложняет ситуацию. Возросла вероятность хороших комбинаций и Юта подливает масла в огонь. - Как насчет… - Японец кидает все оставшиеся фишки на стол, но там все равно недостаточно. – Двадцать три – небольшая пауза. Она почти незаметна, но наблюдавший за игрой Чонгук, напрягся. – Миллиона. У Гука иррациональная неприязнь к числу двадцать три и интуиция скребется где-то внутри, крича о том, что Юта ведет себя странно не первый раз за вечер. В глазах Тэхена Чонгук видит отражение собственных мыслей, которые вытесняет расчет возможных комбинаций и слепой азарт, подпитываемый алкоголем, гуляющим в крови. Юта либо хорошо блефует, либо просто играет на чужих нервах, но его хитрый и довольный взгляд слегка пугает. - Принимаю. И повышаю еще на двадцать семь. Сэм присвистнул. Отметка «All in»*** уже давно пройдена, кажется, ведь фишки закончились. Теперь на столе около семидесяти миллионов долларов, а оба игрока непоколебимы и уверенны, однако напряжение в помещении возрастает. Долгий зрительный контакт оппонентов и уже никто не понимает, что за игра сейчас вообще разворачивается за столом. Чонгук подается всем корпусом вперед, подавляя желание встать и подойти ближе. Как же его раздражает этот японец. Человек, который любит жечь своих врагов и наблюдать, как их плоть краснеет, пузырится и лопается, исторгая наружу содержимое и распространяя запах паленого человеческого мяса, слушать истошные крики умирающих в страшных муках людей. Как он может кому-то нравиться? - Вскрываемся? – Тэхен кивает на Юту, чтобы тот первым выложил карты на стол. - Сет.**** – У японца король бубей и тройка червей, что дает ему сет, но стоило ли рисковать, и зачем было повышать ставку с такой слабой рукой при очевидной вероятности флеша у оппонента? Юта довольно улыбается, и никто не понимает почему. Тэхену сейчас не до этого, а вот Чонгука гложет изнутри интуиция. - У меня флеш, крошка. – Вот и та самая маниакальная улыбка, сопровождающаяся таким же взглядом исподлобья. Брови у сидящих за столом поднимаются вверх, но не из-за удивления, ведь комбинация была так очевидна, а из-за непонимания причин повышения ставок. Юта объясняет ситуацию неудачным блефом, но только Чонгуку это кажется неоправданным. После столь напряженного кона Тэхен извинился и попросил Намджуна заменить его за столом, а сам удалился в служебное помещение, которое представляло собой небольшой кабинет с диваном, рабочим столом и компьютером. Пока здесь больше ничего не было. Основной кабинет находился на втором этаже, а эта комната служила лишь пристанищем для подсчета ставок, ведения учета и отдыха начальства. Тэхен устало выдохнул и потер переносицу. Что-то было не так, и щемящее чувство беспокойства не давало покоя. Жутко захотелось принять что-нибудь, но Ви даже не успел порыться в ящиках стола, как дверь открылась и поспешно захлопнулась за проскользнувшей внутрь фигурой. - Ты в порядке? – До одури знакомый голос, и то, как низко он звучал в этой пустой комнате заставляло внутренне простонать, но сохранить непроницаемость маски. Голос Чонгука вообще поражал Тэхена своим широким диапазоном: низкий и вкрадчивый когда они наедине, или во время заданий, требующих высокой концентрации внимания, и тонкий, срывающийся на фальцет во время стонов. - Я ведь только что выиграл семьдесят миллионов. Я более чем в порядке. – Он зачем то пытается лгать, понимая, что с Гуком это как наливать воду в пустопорожнее ведро. - А до этого проиграл пятьдесят. – Чонгук ухмыляется, и его лицо, наконец, перестает быть непроницаемо холодным и безразличным. - Я думал, Юнги наблюдает за подсчетом ставок. - Так и есть. Но я наблюдаю за тобой. Низкий гортанный смех и Тэхен подходит почти вплотную. А Чонгук ни капли не растерян, ведь он давно привык к любого рода странностям. Ощущение, будто уже ничего не могло удивить Гука. Сожжение трупа бездомного щенка на церковном кладбище? Ничего странного, конечно, Ви, пойдем. Собачий кайф во время секса? Обычное дело. Снегопад из кокаина в комнате? Весело же. - Малыш, это тааааак картонно. – Тэхен перестает улыбаться и целует Чонгука в нос, отчего тот немного щурится и улыбается по-детски невинно и ярко. Улыбка Гука – это такая редкость, и Тэ против воли зеркалит ее, потому что просто не может иначе. Его кролик улыбается непростительно редко, а так хочется видеть это завораживающее зрелище чаще. Тэхен притягивает Чонгука к себе за талию и целует уже в губы. У Ви вообще редко получалось сдерживать свои порывы, и он никогда сам к этому не стремился. Поцелуй становится все более глубоким и развязным, а руки непроизвольно оказываются в задних карманах чужих джинсов, также по инерции сжимаются, заставляя Чонгука тяжело выдыхать, выпуская из легких воздух, которого там и так уже не осталось. Гуку хочется запустить руки в чужие, теперь уже черные, волосы, но он знает, что нельзя, ведь им выходить через пару минут, и босс не должен выглядеть растрепанным. Чонгук находит отличную альтернативу и смыкает правую руку на чужой шее, лишая кислорода, при этом отчаянно цепляясь левой рукой за черную рубашку на груди Тэхена. Они слишком хорошо знают все кинки друг друга, и удовольствие партнера становится очевидным, когда Чонгук ощущает будущие синяки от чужих пальцев на своей заднице. Блять. Не время и не место, но ни один не хочет останавливаться, сила воли дает заднюю перед напором эмоций, комната расплывается и тонет в чмокающих звуках, сопровождающихся чем-то, наподобие глухих хрипов и приглушенных постанываний Чонгука. Ситуацию спасает Чимин, который коротко стучит в дверь и заходит почти сразу же. Они даже не замечают, как долго отсутствовали в зале. - Блять, вы что, не можете подождать пару часов до отеля? Или хотя бы до машины? – Повезло, что освещение в комнате тусклое, и никто не видит, как покраснели щеки и погрустнели глаза у новоприбывшего. Это больно. Видеть вживую, прямо перед собой – больно. Парочка начинает часто дышать, и Тэхен поправляет прическу и рубашку, готовясь выйти к гостям. - Мы не поедем в отель. – Тэ делает вид, что не слышал упрека от друга и вытирает рукой рот, в бесполезной попытке скрыть произошедшее. Неестественно красные губы выдают его с потрохами. – Я купил один многоквартирный комплекс в Верхнем Ист-Сайде. Все квартиры сдаются, но пентхаус только мой, я не сдаю его даже на время. У Чимина глаза на лоб полезли, но чему тут удивляться, по сути? Он же миллиардер, почему бы и не Верхний Ист-Сайд? - Ладно. Намджун попросил тебя позвать, гости собираются уезжать. – Тон Чимина сквозит недовольством, но он думает, что это не так, а все остальные делают вид, что ничего не замечают. Тэхен спешно покидает комнату и прощается с гостями, предварительно рассчитавшись. Чимин уже хватается за ручку двери, но слышит тихий голос за своей спиной: - Прости. – Чимин усмехается и выходит за дверь. Простить за то, что увидел? За то, что больно? За то, что целовали не его? Или за то, что любят не его? Но никто в этом не виноват, как таковой. Глупо извиняться за чувства, тем более, за чужие.***
Гости разъехались, и даже при прощании Юта смог выкинуть очередную странную вещь. Японец уходил последним и после рукопожатия, которого ему, во всей видимости, было недостаточно, поцеловал Ви в щеку. И это бы не никого не смутило, если бы поцелуй не был таким. Слишком томным, медленным и интимным. И Тэхен отчетливо чувствовал, как Юта отчаянно втягивал чужой запах, вжимаясь носом в щеку. Слишком странно, но радовала мысль, что это быстро закончилось. Через какие-то десять минут, Тэхен, Чимин, Чонгук, Намджун и Юнги шли на парковку, оставив все остальные дела на Марка, и пожелав ему доброй ночи. Чимин шел первым, как начальник службы безопасности и уже открыл дверь лимузина, но неожиданный и страшный звук заставил его обернуться на идущего следом босса. А Тэхен даже почувствовать ничего не успел, или заметить. Секунда – и вот он уже лежит лицом в асфальт, а сзади его придавливает чужое тело, нагревая спину теплой кровью. И только звук выстрела из снайперской винтовки отдается в ушах.