— Снова… снова… всё по новой… — бубнил себе под нос Джон.
Всё действительно повторялось уже в который раз — те же больничные коридоры, покрашенные в серовато-белый цвет, те же тусклейшие лампочки накаливания под потолком и те же ворчливые старушки-уборщицы, попадающиеся каждые пятьдесят шагов, глядящие неодобрительно вслед и ворчащие: «Опять грязи нанесли, ироды!», хотя на улице было чисто и сухо. В общем, лютая банальщина, которая уже успела приесться кролику.
Джона вели по коридору двое полицейских в штатском. Несмотря на такую форму одежды, каждый из них нёс на поясе наручники и кобуру с револьвером. Куда его вели — Уилкинс не знал. Да ему, честно говоря, было без особой разницы. Пусть хоть на расстрел — шеф его достанет и оттуда.
Один из полицейских открыл малозаметную боковую дверь и ткнул туда пальцем. Верно истолковав намёк, Джон вошёл в маленькую неосвещённую комнатушку. Дверь за ним тотчас захлопнулась. Убедившись, что его заперли, Уилкинс, навострив уши, начал обыскивать комнату на ощупь. Однако почти сразу вспыхнул яркий свет, заставив Джона сощуриться.
В комнате стоял большой стол, перегораживающий её — и это не фигура речи — от стенки до стенки. За столом сидел медведь в тёмно-синей униформе. «Следователь» — решил Джон, подавив желание выматериться. Сейчас, похоже, его будут доить…
— Джон Уилкинс?
— Ну, я! — с вызовом ответил кролик. — А Вам-то чего?
— Учтите, что я веду запись разговора.
— Учту, господин следователь, — елейным голоском ответил Джон, оперевшись обеими лапами на столешницу и наклонившись к медведю. — А теперь к делу. Какого Вам от меня понадобилось?
— Джон Уилкинс, я хотел бы, чтобы Вы увиделись с одним участником событий прошедшей ночи. Только попрошу не петушиться. Мистер Уайлд, сюда, пожалуйста.
Услышав эту фамилию, Джон сделал стойку, однако следователь успокаивающе поднял лапы:
— Без этого, мистер Уилкинс. Вам стоит поговорить с ним спокойно.
— С какой стати?
— Увидите, мистер Уилкинс. И учтите — это в Ваших же интересах.
Кролик удивлённо и недоверчиво изогнул бровь, однако покорно сел на стул, положил ногу на ногу и демонстративно скрестил лапы на груди. Из другого конца комнаты показался Ник с висящей на перевязи загипсованной лапой, перебинтованной грудью и мрачным лицом, которое стало ещё более кислым, когда лис увидел Уилкинса.
— Вот и отлично… — следователь кивнул. — В общем, думаю, вы… вам стоит поговорить о произошедшем той ночью. И, полагаю, извиниться друг перед другом.
— Извиниться? — Ник хмыкнул. — Я не стану извиняться перед этой гнидой!
— Станете, мистер Уайлд! — гаркнул следователь. — Вам придётся стать если не друзьями, то союзниками точно! И это в ваших же интересах!
— Поподробнее, товарищ следователь! — Джон положил лапу на пиджак в том месте, в котором у него был зашит в подкладке перочинный нож, достающийся за долю секунды. — С причастными и деепричастными оборотами!
— В общем… — следователь снял фуражку и положил её на стол. — Есть деловое предложение. Мистер Уилкинс, если Вы поможете властям накрыть связанную с Вами шайку мафии… И Вы, мистер Уайлд, ему можете в этом помочь… Поработать, так сказать, живцом на пару с мисс Хоппс, когда она оправится.
— А она согласна?
— Приказы сверху не обсуждаются.
— Вот оно как… — Джон потёр губы. — У меня тоже есть условие. Точнее, даже два.
— Какие?
— Во-первых, мне будет предоставлена охрана в целях безопасности. Мафия не церемонится с теми, кто крысятничает и барабанит на сторону… Во-вторых, мисс Хоппс не должна пострадать в ходе расследования.
— Принято. Мистер Уайлд?
— Мне без разницы, — прохладно ответил лис.
— Тогда я согласовываю всё с капитаном Буйволсоном.
Согласование заняло несколько минут. За это время Ник с Джоном успели обменяться парой десятков угрожающих жестов, многозначительными взглядами, а потерявший в конце концов терпение Уилкинс даже показал Уайлду внушительных размеров кулак. В общем, не вернись следователь, вполне могла начаться потасовка.
— Капитан одобрил идею, — довольно холодно сказал медведь, опускаясь на стул. — Единственное что, мистер Уилкинс — по окончанию следствия Вы окажетесь в тюрьме. Хотя и по более гуманной статье.
— Она оно как… — усмехнулся Джон, откинувшись на спинку стула. — Не, мы так не договаривались. Кроме того, без меня вы всяко не накроете шайку, шифруются мои друзья по полной.
Следователь закатил глаза:
— Поверьте, мистер Уилкинс, мы не пожалеем сил и средств, чтобы вытрясти из Вас информацию. Капитан Буйволсон предупредил, что разрешает задействовать любые способы дознания.
— Пытать меня будете? Решимости не хватит нарушить Конвенцию против пыток…
— Не хватит, тут Вы правы, — кисло признал следователь. — Что Вы хотите за информацию? Гонорар?
— Деньги меня не интересуют. Моя цена… — Джон помолчал, нагоняя таинственности. — Моя цена — двушка в городе… и полное освобождение от срока.
Следователь потёр подбородок:
— Однушка. И скостим два года из трёх.
— Товарищ следователь, торг тут неуместен. Либо Вы соглашаетесь на мои условия, либо я просто откажусь помогать следствию. А наша полиция сама хрен те на что способна… Прошу прощения, товарищ следователь.
— Понятно, — пробурчал медведь. — Но я сам не могу такое провернуть. Нужно одобрение кого-нибудь сверху.
— Так запрашивайте одобрение… И передайте, что иначе я отказываюсь помогать.
Следователь снова вышел из кабинета и вернулся — уже спустя четверть часа.
— В общем, так, мистер Уилкинс… Капитан Буйволсон дал предварительное «добро» на Ваши требования. Но поскольку Вы ещё не подтвердили свою верность…
— Товарищ следователь, вам ведь эти подтверждения на фиг не нужны… Кстати, работа наших правоохранительных органов оставляет желать лучшего.
— В каком смысле? — прищурился следователь.
— Я по-Вашему сам с мафией связался?
Вовремя сообразив, куда дует ветер, следователь повернулся к Нику:
— Мистер Уайлд, оставьте нас.
Лис гордо вышел из кабинета.
— Вы что-то хотели мне рассказать, мистер Уилкинс?
— Хотел… — кролик устроился поудобнее на стуле и приложил тыльную сторону лапы ко лбу. — Хотел… При условии, что никакая информация из моих уст не будет передана властям.
— Даю Вам слово, — следователь сел на свой стул и сложил лапы на животе.
***
Джон Уилкинс родился в бедной семье, живущей на морковной ферме. Его родители были работниками у одного богатого фермера, им приходилось браться за любые дела, чтобы заработать на жизнь. Мать Джон почти не помнил — она умерла, когда ему не исполнилось и десяти месяцев. Оставшийся один с малолетним ребёнком отец впахивал в две смены, зарабатывая крохи, которых едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Вопреки обстоятельствам, Джон рос вполне счастливым, хоть и в неполной семье. Но когда ему исполнилось восемь, его отец скончался от инсульта. Джона отправили к тётке, но и той скоро не стало. Оставшись по-настоящему один, Уилкинс понял — отныне он должен уповать только на себя и свои силы. Отработав несколько лет на вышеупомянутого фермера, Джон поднакопил денег и уехал в город — искать более достойную работу.
Но городская жизнь Уилкинса тоже не сложилась — почти сразу после приезда его ограбили, отобрав все нажитые непосильным трудом сбережения. Не имея ни денег, ни родственников, ни друзей, ни работы, Джон был обречён всю жизнь бомжевать на улицах Зверополиса, если бы не вмешавшийся в его жизнь криминал. «Крёстный отец» фактически спас Уилкинса от прозябания на улицах города его мечты, взяв к себе и обучив криминальному ремеслу. Теперь у Джона были и деньги, и друзья… но вот жить, будучи вне закона, кролику не хотелось. А куда деваться — Уилкинс был на очень прочном крючке.
Зато теперь Джон жил на широкую, как говорится, ногу. Он снял квартиру в центре Зверополиса, он собирался жениться, но в его судьбу вмешалось проклятое «дело мисс Хоппс», пустившие всё под откос.
***
Всё это Уилкинс рассказал следователю, так как страшно хотел излить хоть кому-то душу. Всё-таки он был кроликом, живым… да и у всех бывают тяжёлые моменты.
Сквозь невольно выступившие на глазах слёзы Джон увидел, как следователь кладёт ему лапу на плечо. Почему-то он этого не почувствовал.
— Мистер Уилкинс… Я вполне понимаю, что Вы испытываете. «Дело мисс Хоппс» скоро будет закрыто, так что волноваться Вам не о чем. Но Вы можете помочь органам ускорить расследование.
— Хорошо… но мои условия остаются прежними.
— Мы их удовлетворим.
***
Джуди вытерла носик тыльной стороной лапы и поморгала, выгоняя из глаза попавшую в глаз соринку. Крольчиха провела последние пятнадцать минут, уставившись в услужливо принесённую ей Клыкадо газету «Зверополис Ньюз». Странно было видеть старшего офицера полиции на побегушках у слегка контуженного сержанта. Но всё же старший сержант исправно поставлял Хоппс газеты и прочую приятную мелочь, позволяющую более приятно провести время.
Итак, Джуди читала газету. Но мысли девушки были далеко — она никак не могла выкинуть из головы Джона. Кто он — друг или враг? Теперь они в одной лодке… наверное. Но, судя по тому, что Джуди рассказал следователь, — Уилкинс отныне на стороне правоохранителей. Надолго вот только ли?..
Приоткрывшаяся дверь палаты выдала появление вышеупомянутого Джона.
— Разрешите, мисс Хоппс?
— Входите, — равнодушно уронила Джуди. Ей действительно было всё равно.
Джон вошёл, пододвинул к койке крольчихи стул и, пару секунд помолчав, тяжело сказал:
— Вы наверняка знаете, мисс Хоппс, что мне пришлось пойти на сделку с полицией. Не от хорошей жизни, конечно, ну да это уже детали.
— Я слышала.
— Ну и вот… теперь мы на одной стороне, мисс Хоппс.
— Да называйте меня просто Джуди, к чему все эти церемонии… — поморщилась крольчиха. Она действительно не очень любила, когда с ней вне работы разговаривали так официально.
— Хорошо… мисс Джуди, я предлагаю Вам замять прошедшее. С моей помощью… Я всё сделаю, чтобы Вы поскорее забыли происшествие.
— Да я…
— Как насчёт ужина за мой счёт? Я один ресторан французской кухни тут знаю… После выздоровления, конечно же.
Джуди улыбнулась и кивнула.
