・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・
После школы я без особой радости вернулся домой. День прошёл как никогда скучно. Я так и не смог придумать, как развлечься на уроках, а Ким нудно и долго говорил, как важно взяться за учёбу. Мама, наоборот, была в хорошем настроении и поцеловала меня, когда я зашёл. Потом она позвала меня готовить мясо по-французски. Это был замечательный вечер. Она включила какое-то глупое комедийное шоу, и мы смеялись над идиотскими шутками, когда мариновали мясо и резали картофель. Мама не спрашивала про учёбу. Пользуясь этим, я тихо наслаждался вечером. Пока мясо готовилось в духовке, я валялся в своей комнате на кровати и размышлял о жизни. В квартире стоял дивный запах ужина, а живот урчал и глодал себя изнутри. А я глодал свою душу, проговаривая, что обманываю Тони Старка — кумира детства, обманываю Локи — кумира настоящего. И не знаю, как лучше. Я не могу сдать хмуроленя. Он всё-таки неплохой парень. А вдруг он снова попытается захватить Землю? Все жертвы случатся по моей вине? Но Локи, наверное, убьют, если схватят. Я тоже не могу этого допустить. Безвыходность положения меня взбесила, вернулось плохое настроение. Я закончил разговоры сам с собой, когда хлопнула входная дверь и мать крикнула, что ко мне пришёл интеллигентный гость. Мы не виделись с Локи больше двух дней. Он вспомнил обо мне? Как вовремя, я как раз хочу довести кого-нибудь до нервного тика. Он вошёл в комнату и поздоровался. Я пошёл в атаку: — Что, снова решил пасть до меня? Он элегантно сел на крутящийся стул и улыбнулся так, что я почувствовал себя обиженным на весь мир ребёнком. Мне вдруг захотелось узнать, смогу ли я вывести бога из себя. — Дошёл сюда один и без охраны? Удивительно, что тебя никто не схватил. Наверное, ты понял, что никому тут не нужен. Его, видимо, очень веселил мой трусливо-агрессивный настрой, и он продолжал улыбаться. — Тебя кто-то обидел, Хулиган? — спросил он, пересаживаясь на край кровати. — Жизнь, — я отвернулся к стене, подальше от его самолюбия и высокомерия, которыми он, в прочем, пока не кидался. — Ты сегодня особенно дерзкий, мальчик. Впрочем, тебе семнадцать асгардских дней, чему я удивляюсь. Меланхолия, да? Знаешь, что это? Это красивый синоним депрессии. Я глянул на него и снова отвернулся к стене. Тогда он тронул меня за ногу, привлекая внимание. Я всё-таки повернулся — не очень хотелось злиться, а его добродушие немного поднимало настроение. — Почему ты здесь? — спросил я. — Я показал тебе всё, что нужно знать о Земле. — Просто ты не так плох, как остальные, — отличный комплимент. Локи, кажется, сам был им очень доволен. — Мне стало скучно. — Удивительно слышать это от бога озорства. Мне вдруг захотелось рассказать обо всём, что случилось. О Старке, о Чёрной вдове. О том, что они подбираются всё ближе. Но я в тот же миг я струсил. Представил, как бог злится на меня. Говорит, что слишком поздно. Говорит, что я его подставил. Представил, как Локи спешно покидает город, оставляя меня одного. Это ему я не нужен, но я так к нему привязался, что не мог этого позволить. Слишком рано, чтобы отпускать его из моей жизни. Поэтому я отогнал печальные мысли и предложил Локи поужинать с нами, пообещав, что такого дивного мяса по-французски он нигде не попробует. Подумав, он согласился. Мы ужинали втроём. Мать подкладывала ему еды и просила положительно повлиять на меня, потому что я не так безнадёжен, каким кажусь. Просто вечер комплиментов. После ужина мы с Локи отправились на прогулку, всё больше приближаясь к Лупу. Он сказал, что мясо и вправду было невероятным и что теперь он хочет попробовать что-нибудь интересное. Тогда я повёл его к мини-маркету импортных продуктов. Локи совсем свыкся с Мидгардом, и простолюдины его больше не смущали. Правда, по дороге он услышал музыку из какой-то машины и решил оправдать своё громкое имя. На радость мне он «приручил» полицейского, пока тот отчитывал парней на скейтбордах. Коп вдруг пустился в такой весёлый пляс, что скейтеры развеселились и стали танцевать вместе с ним. Мы пошли дальше. Гуляли красивые девушки, ожидая, когда к ним пристанут. Парни громко смеялись. Локи открывал наш мир, с любопытством рассматривая его со всех сторон. Две симпатичные девушки улыбнулись мне, когда шли мимо, а я им подмигнул. Я всегда нравился девчонкам, но в такие моменты в полной мере ощущал, насколько же я хорош. Локи коротко рассмеялся. — Ты бы смелость сначала отрастил, а потом девушкам подмигивал. — Когда я при тебе боялся? — Да так. Тогда я ещё не знал, что значит его загадочное «да так». Более того, я не придал значения его словам. По его ухмылке я видел, что его всё ещё веселит мой подкат к девочкам, и мне стало слегка неловко. — Что ты так счастливо улыбаешься? Ты же не доллар на дороге нашёл. — Помнишь мои слова о том, что шутники долго не живут? Так что шути аккуратнее, мальчик. — Если ты добился всего сам, например, родился в королевской семье, это ещё не повод считать себя всемогущим. Всё же, у меня не вышло его разозлить. Я окончательно убедился, что, если Локи проснулся в хорошем настроении, я не смогу его испортить. Бог глянул на меня и снова рассмеялся. — Я видел много смелых людей, когда захватывал вашу планету. Но ты не смелый, а, скорее, смешной. Бог коварства и обмана дразнит меня в ответ. Мне вдруг захотелось дорогого печенья в молочном шоколаде, и я поделился своим желанием с Локи, когда мы остановились у мини-маркета. — Особое земное лакомство? — Нет, но мне очень нравится. Тут можно отыскать что-нибудь изысканное, под стать твоему величеству. — Высочеству, — поправил он, и мы вошли в маркет. Шафран и красный апельсин напоминали запах елей. На стеклянных стеллажах громоздились засахаренные фрукты. Несколько хорошо одетых людей ходили между полками. В магазине было уютно и тепло, охрана скучала у дверей и тактично не мозолила глаза. На небольшом столике в пластиковых стаканах продавали живых рыбок-петушков. Мы рассматривали их некоторое время, обсуждая их дивные хвосты. Локи впервые сознательно подошёл к покупке. Я рассказал ему о замечательном французском сыре, кашах из Германии, йогуртах и кофе из соседнего штата. На полках со сладостями лежали вожделенные упаковки с печеньем. — Бери, сколько надо, — разрешил Локи, когда я наконец-то оторвался от любования ими. — Я куплю тебе что хочешь. Я сомневался, что он вообще понимает слово «купить» в мидгардском смысле, но всё-таки взял три упаковки. Потом пожадничал и бросил в корзину ещё две. Локи усмехнулся и пошёл дальше. Даже тут, с зелёной корзиной он смотрелся грациозно и красиво и чувствовал себя уверенно. В голове я называл его британским джентльменом или хмуроленем, если тот раздражал. Почему-то со стороны мне казалось, что он меня выгуливает — словно я его прирученный человечек, а не он мой прирученный бог. — Твоё настроение всё ещё не поднялось? — спросил он, когда мы затерялись между рядами от чужих глаз. Я буркнул что-то невразумительное, а он вдруг слегка толкнул меня в бок. Я засмеялся. — Зато ты, я вижу, счастлив? — спросил я, пихая его в ответ. Это было странно и весело. Он — бог и принц — позволяет такое обращение к себе. — Ты меня не раздражаешь, так почему мне грустить? Я предложил ему взять корейскую лапшу быстрого приготовления, и он разрешил. На кассе Локи сильно удивил, когда достал деньги и расплатился за продукты. На выходе я спросил, с чего это вдруг он решил действовать по земным законам. Он ответил, что любит пробовать новое и был бы не прочь отведать загадочной корейской лапши. Мы добрались до его дома с помощью надземки, вновь выбрав разукрашенный мною вагон. Локи пригласил меня к себе. Это был первый раз, когда я пришёл в его апартаменты в качестве гостя. Квартира преобразилась с того дня, когда мы её выбрали. На столах лежали книги. По наклейкам на обложках я понял, что они взяты в библиотеке. В углу аккуратной кучей громоздились украденные нами продукты из магазина. Они так меня развеселили, что я гоготал до тех пор, пока в меня каким-то волшебным образом не прилетела подушка. Мы заварили вкусную острую лапшу, и за едой я пригласил Локи посетить со мной субботнюю выставку скандинавской мифологии в моей школе. Он одобрил эту идею, и его глаза как-то хитро блеснули. После еды я свалился на диван с пачкой печенья — запрокинул ноги на спинку, а головой почти достал до пола. Бог вежливо попросил меня не подавиться и не умереть в его апартаментах. Локи сел напротив и по моей просьбе рассказал о своём доме. О том, как величественен и прекрасен дворец, как красиво мерцает радужный мост, какие лошади есть в королевской конюшне. Он даже бросил пару слов о Торе. Я глядел на бога вверх-ногами и воображал этот волшебный асгардский мир, недоступный простому смертному, и думал, как было бы здорово там побывать. Ночью мне не спалось, и я решил прогуляться, накинув на плечи рюкзак с баллончиками. По дороге остановился у комнаты мачехи и слушал её тяжёлое дыхание некоторое время. Думал, что будет, когда она умрёт. Я останусь один одинёшенек. Отбросив неприятные мысли, я вышел в подъезд. Он приятно пах сыростью. Внизу за столом дремал Симмонс. Я беспрепятственно вышел на улицу и вдохнул холодный освежающий воздух. Несколько уличных фонарей слабо освещали двор, состоящий из пары кривых баскетбольных колец и одних ржавых качелей. Некоторое время я качался на них, действуя отвратительным скрипом на нервы жителям домов вокруг. Где-то далеко слышались голоса молодёжи. Гудели редкие машины. Но не было слышно лая. А всё из-за одного соседа. Этот урод живёт в моём подъезде. Из-за него местные жители не заводят собак и кошек, потому что он их забивает своей клюкой. Последнюю кошку, которая прожила у славной тётки пять лет, он скинул в открытый канализационный люк. Полицейские разводят руками: нет доказательств, значит, он не виноват. Я захотел самовыразиться и устроить подростковый протест. Такими словами я оправдал очередное хулиганство. Я надел капюшон и разукрасил баллончиками машину-развалюху этого соседа, сделав её похожей на тигра. Потом проткнул шины. Сердце быстро билось в счастливом злорадстве. И оно пропустило несколько ударов, когда что-то сильно ударило меня по затылку.・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・
Тор наблюдал за мальчиком из неприметного ржавого автомобиля. Он прятался за углом какой-то косой деревянной постройки, от которой пахло пылью и мочой. Алан Пирс — земной подросток, который хранит больше тайн, чем должен. Громовержец считал, что надо зажать его в тёмном углу и всё разузнать — быстро, по-мужски. Но у Старка другие методы. То ли он хочет красиво обставить это дело, то ли в нём взыграли отцовские чувства и он не хочет делать Алану больно, но теперь Тор должен за ним следить. Старк как чувствовал, что мальчик выйдет из дома этой ночью. Мальчишка оправдывал своё громкое имя хулигана, разукрашивая какими-то штуками автомобиль. Даже Тор понимал, что так делать нельзя. Вдруг из-за угла дома вынырнул бодрый старичок и тихо направился к хулигану. Из-за капюшона и шипения баллончика Алан не слышит шагов. Что там, Тор их тоже не слышит, хотя на улице очень тихо. Громовержец вдруг поймал себя на мысли, что хочет окликнуть юнца, чтобы тот обернулся, но это будет слишком дорого ему стоить. — Старк, тут проблема, — тихо сказал Тор в устройство, прикреплённое к уху. Земляне такие изобретательные. — Алан сейчас получит от какого-то старикашки. — Что там? — отозвался Тони. — Мальчик портит его машину, старик к нему подкрадывается. Мне надо вмешаться? Будет неприятно, если наш подопечный умрёт. — Нет, выжидай. Старик подошёл к мальчишке и ударил его клюкой по голове. Алан вскрикнул и обернулся. Кажется, он не мог прийти в себя и понять, что происходит. Старик замахнулся снова — так и до убийства недалеко. Тор уже был готов плюнуть на конспирацию и пойти его спасать, как вдруг какая-то невидимая сила оторвала старика от земли и сильно швырнула в стену дома. — Вот и братец подоспел, — пробурчал Тор себе под нос.・。・゜★・。・。☆・゜・。 ★・。・。☆・゜・。★・。・。☆・゜・
— Моя голова на месте? — зачем-то спросил я, имея в виду травму на затылке. Он болел так, словно там раскрошился череп. Я чувствовал, как горячая кровь заливает волосы. Я поймал себя на мысли, что мне тяжело думать. Было страшно. Сердце бешено колотилось в груди. Я смотрел то на обмякшее тело соседа в его старой грязной куртке, в которой он нервирует меня много лет, то на Локи. Бог обошёл меня и дотронулся до моей головы. — Тут были кровь и ссадина. Теперь только кровь. С ней, я полагаю, ты сам справишься. Я открывал рот больше и больше по мере того, как осознавал, что случилось. Первое — на меня напал сосед. Второе — его, кажется, убил, мой ручной бог. Третье — он же вылечил мне голову. Боль становилась всё тише, словно умолкал церковный колокол, в который ударили. — Несколько вопросов, — выговорил я. — Слушаю, — отозвался Локи, разглядывая разукрашенную машину. — Я испачкал пальто о твою мазню. Я вдруг заметил, что он действительно одет в хорошее чёрное пальто, но один край слегка измазан в краске — Он мёртв? — А ты хочешь, чтобы я его убил? — хмуролень дёрнул бровью. Я сделал также. — Наверное, не стоит, хоть он и заслужил. Спасибо, что спас меня. А что ты сделал с моей головой? — Подлечил её. Ум, к сожалению, вложить туда не могу. Я вообще-то шёл сюда не тебя спасать, а прогуляться. Не могу привыкнуть к быстротечности времени в Мидгарде. К тому же, твой город очень красивый по ночам. — Так пошли гулять. Я всё равно не смогу теперь уснуть. Только сначала мне надо помыться. Хочешь чай и чипсы, как ты любишь? Он кивнул, и мы пошли домой. Я с огромным трудом подавил в себе желание взглянуть на соседа. А ещё от всей души понадеялся, что он куда-нибудь уберётся, когда мы снова выйдем на улицу.