Котёнок

Долго лежать мне не пришлось, потому что горничная, ну, или как там она правильно называется, позвала на обед. В столовой на удивление был только дворецкий, и накрыто было почему-то только на двоих. Уже наученный горьким, точнее болючим опытом, что вопросы тут особо не задают, я уселся за стол. Попа тут же отозвалась резкой болью, и я невольно вскочил, под ухмыляющийся взгляд дворецкого. «Вот сука! Ещё и лыбится, гад! Семейка монстров!» — думал я, принимаясь за еду. Еда, кстати, оказалась необычной и очень вкусной. Суп из морепродуктов, ни разу не ел их, жаркое из свинины, с грибами и картошкой со сливочно-сладким соусом, ананасовый сок в большом стеклянном кувшине, ни хрена не «Добрый», а вкусный такой, прям натуральный, и ещё чай какой-то ароматный, не знаю с чем, и пирог с черникой. Вот честно, кормят тут — не пример лучше моего дома или школьной столовки. Утолив голод, я решил всё же попробовать получить чуть больше ответов на свои вопросы, чем мне озвучили. Мозг решил не рисковать моей задницей, и я как примерный первоклашка, поднял руку вверх и уставился своими зенками прямо в очки дворецкому, стараясь по максимуму изобразить кота из Шрека. — Какой-то вопрос? — человек-невозмутимость смотрел на меня, как обычно, как солдат на вошь. — Можно мне позвонить родителям? — Твои родители проинформированы о том, где ты находишься. Если бы у них было желание, они давно бы связались с тобой. Тем более живут они отсюда совсем недалеко. «Не понял? Чего? Они знают, где я? Допустим, но где гарантии, что их сюда пустят?» — А позвонить-то можно? — не унимался я. — Только с разрешения хозяев. — А… — В подвал захотел? — перебил меня очкарик. Я поёжился и отправился обратно в комнату. Решив не отступать от намеченных целей, я решил исследовать свою комнату — вдруг найду здесь что-то полезное. Комната на самом деле была большая и просторная: большое окно с видом на двор, светлые обои, кровать здоровая такая и уже заправленная, огроменный шкаф-купе, этажерка с книгами от пола до потолка, стол и вертящееся кресло, а вот телевизора или компа не наблюдалось. «Вот тебе и мажоры! Крохоборы — они вот кто! Не, ну вот у меня дома компа нет, но я ж нищеброд для них, а вот телек у нас есть. Ну, как есть, в последний раз я его видел разобранным, так что его сейчас, наверное, тоже нет, но для мамки телек — святое. Она по вечерам ни одного сериала не пропускает, и не важно по какому каналу они идут. На столе кстати лежала мазь в тюбике с какими-то иероглифами. Точно, Андрюха же сказал, что она китайская. Я уже хотел намазаться, как вдруг меня осенило — мои вещи! Они должны были быть тут, а в рюкзаке должна лежать моя «NOKIA». Я тут же рванул к шкафу и… Он оказался совсем пуст. Наверное, горничная, или как там обслугу называют, приходила убираться и все шмотки мажорчика забрала. В бессилии я пнул шкаф, встал коленями на кресло и крутанулся на нём, а это оказывается здорово. Прям как на каруселях. И тут, прокручиваясь уже раз в пятнадцатый, я заметил свой рюкзак под столом. Бросаюсь к нему, меня немного пошатывает, но пох на это, начинаю рыться в содержимом: книжки, тетрадки, ручки, вот он — телефон! Начинаю жать заветные кнопки и ОБЛОМ! Зарядка сдохла, от слова совсем. Вот что значит, заряжать телефон раз в неделю. Я несколько минут тупо разглядывал его и хотел уже швырнуть об стену, но вовремя вспомнил, что может быть здесь где-нибудь найду зарядку со временем, да и смысл разбрасываться вещами. Купить себе подобный в ближайшем будущем я вряд ли смогу. Большим преимуществом комнаты было то, что здесь была дверь в ванную и туалет, а так как зеркала в комнате не было я направился туда, прихватив с собой мазь. В шкафчике над раковиной оказались, по-моему, все средства для гигиены и не только: шампуни, гели, мыло, пасты, крема и даже опасная бритва. Мажорчик вроде не бреется, нечего ему ещё пока брить, впрочем, ощупал я свою рожу мне тоже. Не знаю, чем руководствовались китайские врачи, но мазь была бесцветная, и без какого-то запаха, но главное, что помогла. Она немножко пощипывала, когда я обводил синяки на теле, но это всё было терпимо. А если так подумать, то стоять голым перед зеркалом не так уж и стрёмно, как я думал раньше. Просто не хотелось портить одежду мазью, вдруг за неё тоже спросят, вот я и разделся, и намазал себя, правда попу мазать было неудобно, а изображение в зеркале показывало, что она совсем ярко-фиолетовая и нещадно болела. Не придумав ничего лучше, я легонько помазал свои булки и отправился назад. Упав на кровать, я решил, что поваляюсь немного пока, а потом, как мазь подсохнет, надену одежду, и сам для себя незаметно я заснул. Мне снился снова океан, его величие и громада, его спокойствие и умиротворение, а ещё я видел город вдали. Я стоял снова на борту корабля и видел белые пляжи далеко-далеко и город ещё дальше, и кто-то сказал, что теперь всё будет хорошо, я хотел посмотреть на того, кто это сказал, но не мог обернуться. А потом кто-то стал массировать мою задницу, так нежно и ласково, я чувствовал приятное возбуждение, тёплые и влажные губы уткнулись мне в шею, и Андрей сказал мне: — Какой ты хороший котёнок! Его рука стала ласкать мой член и яички и оказалось, что на борту я стою уже совсем голый, но это было уже неважно, я повернулся к нему и захотел поцеловать и… Глаза и рот у меня открылись одновременно. Я голый лежал на кровати, а это мажорчик мазал мою задницу знакомой мазью и целовал мне шею. — Какого хуя ты делаешь? — вскочил я. — Я думал тебе понравилось. Ты так сексуально постанывал! — засмеялся он. Я отпрянул в сторону и бешено начал искать одежду. Слава Богу, она оказалась рядом. Влезая в неё, я с опаской поглядывал на мажорчика, но он только улыбался. — Кстати, Георгий сказал, ты неплохо держался в подвале! — Садист — он и сука! — Ну, котёнок? — взгляд у него такой добрый. Бля, я опять в его глаза пялюсь! — Не называй меня так! — Котёнок, — тут голос мажорчика потвердел. — Ты, надеюсь, понял, что тебе сказал отец? Потому что мне очень бы не хотелось общаться с тобой, как с животным. Поэтому либо ты меня слушаешься, либо будешь ходить в подвал! Снова взгляд этих глубоких глаз, которые видимо хотели заглянуть мне в душу. Снова это чувство, когда он вот так вот смотрит, и у меня не пойми, что творится в голове. То ли пойти и в морду ему дать, то ли обнять и поцеловать? На мгновенье я представил, как мы с ним лежим на белом песке, а рядом шумит океан, никого нет вокруг, мы только вдвоём, мы обнимаем друг друга и я точно знаю, он — мой. Игра в гляделки затянулась и мажорчик, хлопнув по кровати, вдруг сказал: — Слушай, а давай кино посмотрим, а? — Какое ещё кино? — Да любое! Тебе ж, наверное, надоело в вакууме сидеть? Пойдём! И он потащил меня через весь второй этаж в большущую комнату, которую я сначала принял за актовый зал, только это был — кинотеатр. Не, серьёзно, большая комната и не телевизор, а какая-то громадина. Я даже в магазинах вроде такой не видел. Диагональ метра два, а ещё диваны рядом. — Давай посмотрим то, что тебе нравится! Ты что предпочитаешь? — Ну не знаю, боевики. — А про любовь? — Не, там сопли одни. — Что прям везде? — он ищет что-то на экране с помощью пульта. — Канеш, везде одно и тоже: он её любил, а она его нет, но потом полюбила, ну или наоборот, а потом переживания, а в конце всё хэппи энд. — Да ты прям кинокритик! — А то. — Вот, отличный фильм нашёл. Он уже старый, но всё равно классный, посмотрим, я думаю тебе понравится! И улёгшись на диван, он включил PLAY. Я уселся рядом, но не в притирку, а он, зараза такая, даже руку мне положил на шею. Но чего-то не хотелось её убирать. И я сидел и смотрел кино про то, как какой-то мужик бегал с пистолетом за другим, а потом ему стала помогать негритянка на джипе. А потом они залезли на поезд и стали махаться. Хотя на мой взгляд надо было им с собой ножи таскать, так лучше было бы. Раз! И порезал противника, но тут в дело вмешалась негритянка и выстрелила из винтовки в… своего. Вот дурёха-то! А он прям с моста в воду навернулся. И тут титры пошли, и женщина запела. Вот сразу скажу, ну охуенная песня, правда, очень крутая, жаль я особо не понял, о чём она. С инглишем у меня проблемы, но песня мне понравилась, это было так проникновенно, так трогательно, будь я девчонкой-малолеткой я бы расплакался, а мажорчик уже вон в ухо мне подпевает. Let the sky fall. When it crumbles We will stand tall, And face it all together. At Skyfall.* Я старался сосредоточиться и думал, что надо как-то сбежать, но эти тёплые губы не давали покоя. Я млел и знал, умом понимал, что нужно отстраниться, но тело не хотело меня слушать. А он ещё и голову мне на плечо положил. Наконец я не выдержал и сказал: — Слушай, а комп у тебя есть? Чё-то мне поиграть охота. — Есть конечно. — Ну так пойдём. Что тут сидеть, а киношку потом досмотрим. Сказано-сделано и вот мы уже в другой комнате, и тут… Нет, это не комп, это монстр, а не компьютер. Три монитора, удобная клава, сияющий разными огнями системник. У меня, наверное, челюсть отвисла, когда я такое увидел. — Ну как? Нравится? — Ага, — только и смог вымолвить я. — Ты не переживай, тут все игрушки тянут на максималках. — И танки? — И танки. Тут он хитро посмотрел на меня, и взгляд этот мне не понравился. — А давай сыграем друг против друга. На желание! — На какое? — Любое. — А если я выиграю? — Я исполню! Но если выиграю я, выполнишь ты! — А если я загадаю свободу? — на это мажорчик не пойдёт! Я уверен на все сто. — А давай! — вдруг говорит он. Я не верю своему счастью, осталось только выиграть — ну, это дело плёвое. Но оказалось всё не так просто: да, я любил играть в игры, но не всегда получалось, тем более играл-то я в основном у Жеки. И аккаунта своего не имел, а пользовался его. Ну отступать-то не в моих правилах, и вот он достал ноут, а меня посадил за комп. Я на память забил данные Жеки, а он уселся напротив и кинул мне приглос. Вот тут я разглядел его никнейм А777ВС. Как такое возможно вообще? Выходит, я и раньше с ним воевал? И он меня сделал! Значит, я сейчас смогу отыграться. Студзянки — не самая лучшая карта для дуэли, но лучше Малиновки или Перевала, да и музыка здесь зачётная. Я ехал на Жековском Т-34-85, а Андрей снова взял немца. Блин, вот графа у него на компе — улёт! Отвлекает даже, всё видно: деревья с листвой, а в прицел глянуть каждую травинку можно рассмотреть. Вот моё любопытство меня и сгубило! Бах! Я получил плюху. Бах! Ещё одну. Я отстреливаюсь, и стараюсь спрятаться в овраге рядом с горящим заводом. Андрей меня потерял и стал, ломая забор, обстреливать наугад лес рядом с железной дорогой. Но поняв, что меня там нет, поехал искать, а вот это-то мне и нужно! Бах! Я попал ему в гусеницу. Бах! Повредил двигатель. Он не остался в долгу и ответил. Я отступил к деревне — он за мной. Мы ломали дома и заборы, стреляли, не целясь, лишь бы хоть как достать врага. Бой длился уже минут пять, да за это время я успел оценить и графику на максимальных настройках и то, что интернет не лагает, от слова совсем, но куда мне было тягаться с таким соперником. Он кританул мне всё что можно, хотя я и покоцал его сильно, но под конец я понял, что проигрываю и рванулся к нему на таран. Он испугался и начал отходить к лесу, но потом, когда между нами было метров десять, он подорвал мне БК и моя башня отлетела в сторону. Тяжело вздохнув, я уставился на него. «Вот знал ведь, что может такое случиться, но нет — решил выебнуться!» — ругал я себя. — Почему ты всегда рискуешь? — неожиданно спросил он. — Знаешь, во время войны, я читал, много таких случаев было, когда остаёшься один, а кругом враг. И наши дрались до конца. — Котёнок, мы не на войне. — Я знаю, просто сдаваться не привык. — Да, я вижу! Мы немного помолчали. — Ты даже не спросил, что я загадал? — облизнув губы спросил он. — Ну, — опустил взгляд я, — наверное, чтоб я тебе… — бля не могу вымолвить это слово. — Просто поцелуй! — Чего? — не понял я. — Просто поцелуй меня, котёнок, поцелуй по-настоящему. Да, я-то думал, что он дрочить меня заставит, ну или сосать, хотя я сосать бы не стал! Ни за что! А тут поцелуй всего. Подхожу к нему, сердце прям сейчас из груди выпрыгнет, и в ушах звенит, и, кажется, я вспотел весь. Это, конечно, как-то по-голубому, но раз уж я проиграл — надо выполнять обещанное. Стараясь не дышать, решительно врезаюсь своими губами в его. «Всё-таки поцелуй — не так страшно!» — последнее что успеваю подумать я. Потом меня накрывает волна, она подхватывает и несёт меня, и я не сопротивляюсь. Это было мокро! А ещё, наверное, необычно, непривычно, и это возбуждало. Но в этом я бы не признался. Его губы слились с моими. Я чувствую его дыхание, и даже ритм сердца. Я почему-то хочу, чтоб он обнял меня крепко-накрепко, и мы слились в единое целое. Наши языки встретились и танцуют какой-то необычный танец, а я просто таю и улетаю куда-то.