Котёнок

Андрей увидел меня и крикнул через весь коридор: — Э, юноша, подь сюда! Отвечать не хотелось, но внезапно мне пришла в голову идея. Подхожу. Шесть пар глаз уставились на меня. — Вот представляете, — начал мажорчик, — папочка мой вдруг неожиданно узнал, что у него есть троюродный племянник и решил, что он должен жить у нас. А он ещё и не соглашался, и в кого ты такой уродился, а? Чернышов? — В маму и папу, — отвечаю. Я сразу понял, что он эту игру специально затеял, ну, так проще объяснить, почему я всё время вместе с ним таскаюсь, да и живу у него. Но троюродный племянник Вознесенского-старшего? Держите меня семеро! — Короче, теперь это тело я вынужден наблюдать у себя дома, представляете! — презрительные усмешки в мой адрес. Да пох, я не обращаю внимания на эту свиту недоделанного короля. — Я могу уйти! — Куда? Куда ты, бля, уйдёшь? — Если у тебя всё, то я хотел бы поговорить. Один на один. — Снова стесняешься на людях? — вновь подкалывает меня он. Надоело вот честно. — Ну, ты сегодня с утра совсем ничего не стеснялся! Глаза с васильковыми полями вмиг потемнели. — Не дохуя ли ты пиздишь? — Не больше, чем ты! Так мы можем поговорить вдвоём? Под немного удивлённые взгляды мы прошли к медкабинету. Там просто всегда пусто, что в принципе и понятно, медсестра у нас — старая тётя Лена, не отличается любовью ни к детям, ни к работе. И выглядит она как на памятнике Рабочему и Колхознице на Мосфильме. — Ну, чего тебе? — Проблема у меня. — А я причём? — Да не причём, просто… — Что? — У тебя кастет есть? А лучше бита или можно я монтировку возьму из машины? — Ты кого убивать собрался? — смотрит на меня настороженно. — Да так, поговорить кое с кем хочу. — А-ах, — он картинно закатывает глаза. — Котёнок, ну сколько раз тебе говорить? Не строй из себя гопника и бандита! Будь нормальным! — Я — нормальный. А вот ты лучше дай кастет или монтировку. Он порылся в кармане и протянул мне несколько купюр. —? — На следующей перемене сбегаешь в магаз — водички мне купишь! — Да на хуй иди! — послал его я — Чё, шестёрку, что ли, во мне увидел? Снова грозовые тучи, а не васильки. Ну, думаю, ударит сейчас, приготовился даже, чтоб отпрыгнуть, а он в карман за телефоном полез. — Смотри! — и включил видео. При довольно слабом освещении, всё же довольно разборчиво, было видно мою спальню и нас. И момент был самый «интересный»: я — голый на кровати, с раздвинутыми ногами и член Мажорчика, входящий в мою задницу под «весёлые» шлепки яиц. И стоны. Мать его, стоны! Мои стоны от того, как мне хорошо. Надо ли говорить, что я охуел от увиденного. — З-зачем? — только и смог выговорить я, поднимая взгляд на него. — Чтоб ты не забывал, чей ты и кто я такой! Бля, чувствую, что могу сорваться, поэтому начинаю глубоко дышать и медленно произношу: — Я… Я ж тебя от смерти спас. — Спас. Он наклонил голову и рассматривает меня так, как будто у меня на лице бородавки выскочили. Глаза-васильки пронизывают насквозь, а потом он впивается своей клешнёй мне в горло и прижимает к стене: — Ты — мой! Запомни это! И ты будешь делать ВСЁ, что скажу! Дышать тяжело, да и глаза сейчас вылезут из орбит. — А если нет? — хриплю я. Взгляд становится снова изучающим, прям профессор-биолог нашёл букашку, которая не давится с первого раза. — Тогда видео с тобой увидят некоторые люди, а ты сам будешь сидеть у меня в подвале на цепи, и жрать ты будешь из кошачьей миски. Пялюсь в его высокомерные зенки и выдаю единственное, что приходит на ум: — А, а не боишься, что в следующий раз я бритвой по горлу тебе проведу? Секунда. Взгляд во взгляд. В упор. И хватка мгновенно ослабевает, а Мажорчик тут же впивается своими губами в мои. Я отвечаю тем же. Целуемся так, что мои зубы впиваются в губы до крови. — Не здесь. Пошли! — хрипит он и тащит за собой. Мы выскакиваем на школьный двор, потом на стоянку, вот и знакомый внедорожник. Водителя почему-то нет. Мажорчик запихивает меня на заднее сиденье, залезает сам и блокирует двери. Вот никогда не думал, что буду трахаться в салоне внедорожника. И места тут кстати хватает, с нами тут ещё бы человека два-три уместилось. — Как тогда помнишь?! Я не отвечаю просто снова целую его, одновременно расстёгивая ширинки нам обоим. Он рывком стаскивает с меня джинсы с трусами, и вот я уже гол ниже пояса. Мажорчик вытаскивает свой член, торчащий вовсю и источающий смазку, поворачивает меня задницей к себе, плюёт мне на дырочку и вводит. — А-аах, — мой протяжный стон кажется доносится из другого мира. Андрей начинает двигаться всё быстрее и быстрее, похоже сразу решил взять быстрый темп. Его яйца стали шлёпаться о мои ягодицы, а я, чтоб продлить момент, сам стал насаживаться на его хуй. — А-ах, оох, у-у, а-ааа… — срывалось с моих губ. Мажорчик тоже был заведён не по-детски, поэтому резко сел, схватил меня и с силой насадил на свой член. Теперь я как бы скакал на нём. — Да-да! Котёнок, давай! — шептал он мне, шлёпая по бёдрам. И вот спустя пару минут такой скачки, он сильно прижал меня к себе и впился зубами мне в шею. Тёплая, хотя нет, горячая сперма хлынула внутрь. Я не сдерживаюсь и хватаю свой член, который всё это время торчал колом и жаждал ласки и начинаю дрочить его. Андрей, всё ещё дыша мне в щёку, перехватывает мою руку, и дело идёт веселей. Туда-сюда, туда-сюда, лёгкий шлепок по яичкам, и я кончаю с тихим стоном на живот своего мучителя. В воздухе пахнет потом и сексом. Мы молчим. Знаю, что нужно что-то сказать, но слов просто нет. Мажорчик тоже молчит, на меня не смотрит. Не знаю, сколько так могла бы продолжаться наша игра в молчанку, но тут айфон Мажорчика заверещал. — Пойдём. Урок начался. Он достаёт из кармана сиденья пачку салфеток и часть их кидает мне. — Можно, я возьму монтировку? — вновь напоминаю я о своей просьбе. — Бери, — нехотя отвечает он и открывает дверь. «Да где она тут?» — посещает меня разумная мысль, времени копаться-то по всей машине нет! Начинаю рыться в бардачке. Что это? Чёрный, небольшой удобно ложащийся в руку предмет заинтересовал меня. «Шокер!» — осеняет догадка, и в подтверждение её после нажатия кнопки вспыхивает небольшая дуга тока. Улыбка появляется на моём лице. «Это не монтировка, это гораздо лучше!» — Ну ты скоро там? — доносится до меня с улицы. — Иду, — я кладу находку в карман и вылезаю из тачки. — Чего такой довольный? — спрашивает он, когда мы несёмся обратно в школу. — Нашёл решение проблемы! — и снова лыблюсь. Математичка не хотела пускать меня на урок, но я соврал, что относил справку о том, что болел. Она, правда, лежала в моём рюкзаке, но главное, что она была, самая настоящая со всеми подписями и печатями. Демиденко, как ни странно, в классе не было, и Жека тихо мне сообщил, что свалил он перед началом урока, но до этого долго с кем-то пиздел по телефону. «Что ж, думаю так даже лучше!». А вот сам Женёк выглядел как-то не очень. Надо было бы, конечно, расспросить пацана обо всём, но я, дурак, стал думать, что делать с компроматом, который мне показал Мажорчик. А он, как ни странно, за весь день ни разу не позвал меня, только взглядом прожигал, поэтому приходилось все перемены ошиваться рядом с его «илитной» компанией. Последним уроком была физика, мы все, ну или почти все, забивали на неё и Людмила Максимовна, физичка, отвечала нам тем же. Ну, в смысле лишь паре человек она ставила «отлично» всегда, я не был в их числе, да и физику не очень любил, но старался учить. Пока училка не пришла в класс, ввалился Демиденко и сразу подкатил ко мне. — Пошли, обсос, поговорить надо! — Один против троих! — говорю, сжимая в кармане шокер. — Не, — ухмыляется он. — Ну, айда, — и мы уходим. Жека лишь провожает меня взглядом. Мы прошли школьный двор, затем футбольное поле и завернули к гаражам. Там просто место такое есть, удобное, как раз для разборок. И из окон школы не видно. Едва придя туда, я обомлел. Прямо напротив меня полукругом стояло человек десять пацанов гоповатого вида, плюс ещё вечные шестёрки Димона — Ренат и Михон. — Поговорим, нищеброд! Один на один! Ха-ха! — и заржал, сука.