***
Подул сильный ветер, и Наруто пожалел, что из верхней одежды на нём была лёгкая больничная рубашка поверх бледно-голубой футболки. Ирука сопровождал его до дома, где Узумаки ждал траурный костюм. — Гости из других деревень уже разъезжаются, да? — заговорил Наруто, пытаясь отвлечься от дурных мыслей. — Да, насколько мне известно, — Умино обрадовался нарушенному молчанию. — Жаль… После того, как Наруто выписали, он искал встречи с друзьями. Но никто не приходил. Сакура рассказывала, что весь их выпуск слишком занят личными проблемами. Немногим позже за Наруто поручили присматривать Ируке. Он упомянул, что его товарищи по выпуску собирались навестить Наруто в палате, но Цунаде им запретила. Зная, что прибывшие на совет делегаты не задержатся в Скрытом Листе надолго, он огорчился ещё больше, ведь о встрече с Гаарой можно было забыть. Казекаге ожидали дела Страны Ветра, так что вряд ли он нашёл бы время для разговора. Узумаки понимал, что встретит друзей на похоронах, но такой повод его совсем не радовал. Случайный разговор с Кибой и Шино поднял ему настроение, но Наруто всё ещё чувствовал себя отрешённо, будто был отрезан от остального мира. Беседа с Сакурой перед операцией перевернула его внутренний мир. Он верил, что поступил правильно, позволив Саске пойти собственным путём, выбрав милость вместо убийства. Теперь на кону жизни множества людей и без преувеличения судьба всего мира — мира, который требует, чтобы Наруто исправил свою ошибку. Он хотел вернуть Саске. Но места, куда Учиха мог бы вернуться, больше не существовало. «Да какой из меня Хокаге». Как бы ему ни хотелось встретиться с товарищами, Узумаки не был уверен, что сможет взглянуть им в глаза. Помиловав лучшего друга, он обрёк прочих на жизнь в страхе за себя и своих близких, вместе с тем предав Хвостатых. Предав Кураму. «Хвостатые!» — Учитель, мы можем свернуть? Мне кое-куда нужно. — Куда? — Я… не знаю, если честно. Вы не в курсе, где остановилась делегация Облака? — Хм, — Ирука замедлился и почесал подбородок. — Кажется, делегатов разместили в гостинице рядом с воротами. До похорон ещё много времени, но это другой конец деревни… — Ничего. Я хочу увидеть старину Би. — Тебе, может, и ничего, а мне тебя везти, — пошутил Ирука. — Прости. Хотел поднять настроение. — Ха-ха, не переживайте, учитель, — Наруто слабо улыбнулся. — Того Джинчурики Восьмихвостого, значит? Хорошо, давай поищем его. Всю дорогу Наруто старался не думать о бремени своего выбора, но свистевший в ушах ледяной ветер только усугублял его меланхолию. Добравшись до гостиницы, они направились в вестибюль. Не успел Ирука дойти до двери, как та распахнулась. Здание покидали ниндзя в белых и бежевых жилетах, нагруженные рюкзаками. Дождавшись, пока они пройдут, Ирука закатил кресло в коридор, где учитель и ученик встретились с Казекаге. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. — Рад, что ты цел, — улыбнулся Гаара. — И я рад тебя видеть, — Узумаки улыбнулся в ответ. — Хотя цел — не совсем то слово, ха-ха. Наруто не знал, что сказать, пока Пятый не заговорил сам: — Мы говорили о нём на собрании. О Саске. Цунаде рассказала всем вам, как мы поступим в случае угрозы с его стороны. Биться бессмысленно, я думаю. Узумаки всё ещё не находил слов. — Передай своему учителю, Шестому Хокаге, мои поздравления. Не смог сказать лично. Он достоин этой должности. Пусть и обстоятельства инаугурации весьма удручающие. — Да… передам, — наконец заговорил Наруто. — Как себя чувствуют Темари и Канкуро? — Брат и сестра в порядке… насколько это сейчас возможно. Я оставил их присматривать за деревней. Самообладания им не занимать, справятся. — А ты? Что чувствуешь ты? — Я волнуюсь за Шукаку, — Казекаге нахмурился. — Курама тебе не отвечает? — Всё ещё нет. — Жаль. Если что-то выяснишь, дай мне знать. — Конечно. Слушай, а ты не видел старину Би? — Восьмихвостого? Его здесь нет. Тут только телохранитель Райкаге, Даруи. Киллер Би сейчас в лаборатории, примыкающей к госпиталю. — Вот как… спасибо. Порой меня настораживает, что ты так хорошо знаешь нашу деревню, даттебайо. Гаара загадочно улыбнулся. — Спасибо за всё, — Узумаки ожидал, что его друг протянет ладонь, однако тот выкинул вперёд кулак. — И тебе, — Наруто стукнул своим кулаком о кулак Гаары, как его учил Би. Выйдя из гостиницы, молчавший до сих пор Ирука тяжело вздохнул. — Значит, обратно в сторону госпиталя? — Хе-хе. Они сделали ещё один немалый крюк и оказались у ворот госпиталя. Глядя на морщившегося Ируку, Наруто осознал, что не один страдает от разыгравшейся непогоды, и почувствовал укол вины. Оказавшись в тепле, учитель и ученик проследовали в сторону лабораторной секции. Сотрудники, не отрывавшие глаз от Узумаки, не пытались им препятствовать. По-видимому, сочтя, что его протезу требуется осмотр. На стенах слабоосвещённого коридора плясали синие отблески периодически мерцавших ламп. Впереди виднелись чёрные металлические двери, открывать которые Ируке снова не пришлось. По громким тяжёлым шагам Наруто понял, что приближается кто-то огромный. Двери открылись. Мимо учителя и ученика тяжёлой поступью прошёл Эй. Он выглядел мрачным как никогда. Не проронив ни слова, Четвёртый Райкаге скрылся за поворотом. Лишь на мгновение Наруто ощутил на себе его суровый взгляд. — Он завидует тебе. Хочет такую же руку. От хриплого насмешливого голоса по спине Узумаки побежал холодок, а содержимое желудка попросилось наружу. Секундой позже страх был подавлен гневом. — Ты… В проходе стоял Орочимару. — Давненько мы не виделись, малыш Девятихвостый, — ехидная улыбка не сходила с губ Саннина. Наруто привстал в кресле, Ирука положил ладонь ему на плечо. — Ну-ну, не перенапрягайся. Ты меня не интересуешь. Я бы охотно понаблюдал за нашим общим другом, но у него, кажется, другие планы. Жалко. — Ты больше не причинишь вред Саске, — решительно заявил Наруто. — А я ему когда-то вредил? — Узумаки не понял, изображает ли Орочимару удивление или говорит искренне. — В любом случае, ты прав. Я не намерен ему вредить. Да и силёнок, боюсь, не хватит. — Не только ему. Ты больше никому не навредишь, — так же твёрдо продолжил Наруто. — Боюсь-боюсь! — Орочимару скривился. — Он играет с тобой, — сказал Ирука, переводя взгляд на бывшего врага деревни. — Что вы здесь делаете? Лицо Саннина наконец стало серьёзным. — Я здесь работаю. Во благо мира во всём мире, между прочим. И нечего детям тут шастать. Спасибо хоть сказал бы за руку. — Это заслуга Пятой! — Ты переоцениваешь её научные познания, друг мой. Мы вместе поработали над твоим протезом. — И над чем ты работаешь теперь? — гнев сменился подозрительностью. — Очередной гадкий эксперимент? — Сам посмотри. Что за неуважение… — фыркнул Орочимару. Ирука вновь взялся за кресло и сопроводил Наруто в лабораторию. Здесь синий свет, заливавший просторную комнату, был ярче. Не обращая внимания на захламлённые столы, Узумаки сосредоточился на массивной прозрачной камере, закованной в стальную оболочку. Вокруг неё возились двое ниндзя в одежде Скрытого Облака, подготавливая камеру к транспортировке. — Подвезите меня к ней. Оказавшись напротив камеры, Наруто почувствовал исходивший от неё холод. Юноша провёл рукой по ледяной поверхности стекла и понял, что это не совсем стекло. Должно быть, Орочимару использовал какой-то специальный состав. Под ладонью Наруто слой инея, покрывавший прозрачную поверхность, начал таять, и за ним проступило усатое лицо чернокожего мужчины. — Би! Там старина Би! Эй, очнись! — Он тебя не слышит, — сказал подошедший к ним Орочимару. — Криокамера. Над ней я работал. Сыровата, правда. Но выбора не было — Райкаге ясно дал понять, что готов на всё, лишь бы сохранить брату жизнь. Технология замораживает клетки так, что организм застывает во времени. Даже у Джинчурики без его Хвостатого есть шансы выжить. Наруто вглядывался в лицо Би и ловил себя на мысли, что впервые видит друга без очков. «С ним всё будет в порядке…» — Я дал Цунаде слово, — продолжил Орочимару. — Сказал, что впредь буду только помогать деревне. И я своё слово держу. Наруто обернулся и, глядя Саннину прямо в глаза, через силу произнёс: — Спасибо. — Не за что, Наруто. Не за что.***
Окружавшие кладбище деревья шумели под натиском ветра. На самом же кладбище стояла тишина, несмотря на то, как много людей там собралось. Ниндзя Листа, их родственники, а также пребывавшие в деревне гости из других стран провожали павших на войне в последний путь. Несколько ниндзя несли очередной гроб. Они аккуратно уложили его в могилу, из-за чего на глазах облачённых в чёрное родственников покойного выступили слёзы. В нескольких метрах от них такая же семья плакала над уже завершённой могилой. Когда Ирука и Наруто закончили с приготовлениями, на улице распогодилось, но ветер не прекращал трепать волосы юноши. Он окинул взглядом присутствующих в поисках знакомых лиц. Заметив Хинату, склонившуюся над могилой брата, Наруто решил заговорить с ней, но сразу передумал. Может, он мог бы её утешить. Может, он сделал бы только хуже. Узумаки не хотел, чтобы она страдала. Видеть Хинату в чёрном было непривычно. Неджи отдал жизнь за их будущее. За него. А что сделал он? Чуть поодаль стояли Ино и Шикамару. Война унесла жизни их отцов. Плечи девушки то и дело вздрагивали, юноша курил. Они держались за руки. «Нет, сейчас не время. Оставлю их в покое». У монумента Воли Огня Какаши беседовал с группой людей. Он обратил внимание на Ируку и Наруто и, закончив разговор, направился к ним. — Господин Хокаге, — кивнул Ирука. — Да брось ты, — ответил Какаши. — Как самочувствие, Наруто? Узумаки не услышал вопроса, всматриваясь в родинку возле подбородка учителя. — Куда ты уставился? — Н-н-никуда! — опомнился Наруто. — Вы теперь Хокаге… — Не скажу, что горел желанием. Отдам шляпу тебе, когда закончим… со всем этим. — Всё же непривычно видеть вас без маски, — произнёс Ирука. — Лично мне непривычнее видеть Наруто в инвалидном кресле, — ответил Хатаке. — Он тебя, наверное, уже измотал, Ирука? — Да не то чтобы… Апчхи! — Вот тебе и прогулка на свежем воздухе. Ступай домой, отдохни. Я отвезу Наруто. — Вы же теперь Хокаге… — сказал Умино, потирая нос. — И как Хокаге приказываю тебе отдохнуть. Мне не в тягость, бумажная работа подождёт. В конце концов, Наруто и мой ученик тоже. — Спасибо, Какаши, — Ирука поклонился. — До встречи, Наруто. Береги себя. — И вы поправляйтесь, — улыбнулся Наруто. Провожая Ируку взглядом, Какаши заговорил: — Как ты? — А как вы? — Не отвечай вопросом на вопрос. — Я не знаю. Не могу сказать. Я думал, что иду правильным путём, но… Дувший в лицо ветер уносил слова куда-то ввысь. — Здесь мы прощаемся с теми, кто от нас уходит, — сказал Какаши, оглядываясь на кладбище. — Кто-то страдает, а кто-то уже смирился. И ты, и я прошли через это. Я прожил непростую жизнь, но даже после всего пережитого с трудом представляю, что сейчас испытываешь ты. Все мы что-то потеряли в жизни. Но гораздо тягостнее пережить мгновенную утрату того, о чём долго мечтал и что только-только обрёл. Ты повстречал отца. Подружился с Девятихвостым. Сражался спиной к спине с лучшим другом. Всё за одну ночь. И ты всего этого лишился. Это очень тяжело. — Учитель, вы ведь тоже потеряли Обито. Дважды. Вы можете меня понять. Но все ждут от меня одного. Надеются, что я убью Саске и положу всему этому конец. Это бремя, которое я не могу нести, а всем плевать! Все только и ждут этого, как будто иначе никак! И что самое ужасное, я тоже начинаю в это верить! В глазах Наруто стояли слёзы, которые он сдерживал целый день. — В тот день ты сказал, что Саске услышал тебя. Изменился, — после короткой паузы заговорил Какаши. — Я не думаю, что ты ошибся. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо. Если для Саске ещё не всё потеряно, то я хочу в это верить. Насчёт бремени… Кажется, тебе не впервой становиться объектом чьих-то надежд. Взять то же пророчество о спасителе, да ты саму судьбу обставил… хотя, это ещё как посмотреть. Но ты не одинок в своём бремени. Уж в этом мы с тобой похожи. Я всё ещё несу ответственность за Саске как его учитель. И я стал Хокаге, зная о его планах. Я устал, Наруто. Я слишком устал, чтобы умирать. Оглядываясь в прошлое, я ещё сильнее мечтаю о спокойной старости. Для вас с Сакурой в том числе. Я не слишком много говорю? — Н-нет, — всхлипывая, ответил Наруто. — Но без маски вы определённо стали разговорчивее. — Хм, правда? Может, мне стоило выговориться. Или я наконец разглядел в тебе взрослого человека. Они переглянулись и неожиданно друг для друга засмеялись. — Когда полностью поправишься, давай устроим тренировочный бой, — вновь заговорил Какаши. — Как в старые времена. Нам обоим не помешает размяться. Лис ведь… — Молчит, да. Все меня об этом спрашивают. — Ты без Девятихвостого, а я без Шарингана. Докажем друг другу, что ещё чего-то стоим. — Ещё как, даттебайо. Колыхавшаяся от ветра трава казалась зеленее в лучах выглянувшего солнца. Облака окончательно рассеялись, разогнанные ветром, сорвавшим с деревьев листья и закрутившим их в урагане. Оглядев кладбище, Узумаки заметил, что людей стало меньше. Кивнув Какаши, он подал знак, что пора возвращаться. — Кстати. Гаара передавал привет.***
Ступив на красноватую каменистую поверхность, Саске вышел из портала. Учиха сделал несколько шагов по неровной пустоши, убедившись, что с момента его последнего визита ничего не изменилось. Он также убедился в том, что перенесённые им сюда во время боя с Наруто сферы остались на месте. Девять огромных метеоритов посреди бескрайней равнины было тяжело не заметить. Саске намеренно поместил их в необитаемый мир. Повернувшись в сторону гигантских каменных сфер, он активировал Риннеган и Вечный Мангекё, глядя сквозь толщину горных пород на закованные в них сгустки чакры. Довольный увиденным Учиха обратил взгляд к причудливому зелёному небу, на котором одиноко сияла местная луна — их луна, созданная на пару с Наруто. В спутнике был заключён бесформенный сгусток чакры, некогда бывший Матерью чакры — Кагуей Оцуцуки. Вместе с ней под поверхностью луны покоился Чёрный Зецу, в прошлом переписавший историю мира ниндзя. Но Саске интересовало не это. Он прекрасно осознавал опасность возвращения Кагуи, поэтому перевёл взгляд на застывшие останки нестабильной формы Заячьей богини. В прошлый раз именно внешняя оболочка Десятихвостого послужила вместилищем для чакры Хвостатых, и Учиха собирался повторить этот опыт. Поскольку риск распечатывания «космического саркофага» при добыче останков был велик, Саске ещё на стадии планирования понял, что ему придётся импровизировать. И план таки созрел. В битве против Наруто ему удалось объединить чакру Хвостатых в своём Сусаноо. Тогда Саске решил для себя, что его контроль чакры близок к уровню самого Мудреца Шести Путей. Значит, легендарным Созиданием — техникой формирования вещества из чакры —, о которой Саске некогда услышал от Тоби, он если и не овладеет полностью, то максимально приблизится к этому. Впрочем, полный контроль над Созиданием Учихе не требовался, ведь он не собирался создавать жизнь. Владение Инь-чакрой и наличие чакры потомка Кагуи давали ему все карты для того, чтобы воссоздать оболочку собственными силами. Задействовав Риннеган, Саске сфокусировался на запечатанных останках и с максимально доступной на расстоянии от поверхности планеты до спутника точностью изучил их структуру. «Запомнил». Он закрыл глаза и сосредоточился. Концентрация чакры потребовала около пяти минут. Направив колоссальный объём энергии в руку, Саске пригвоздил ладонь к земле: — Созидание: Печать зверя! Поверхность задрожала от мощного потока чакры, пронизывающего её. Горные породы вокруг откалывались и поднимались в воздух, сама земля, будто податливое тесто, меняла свою структуру. С каждой секундой тряска усиливалась — казалось, будто содрогается вся планета. Но Саске не отпускал руку, пока контроль Инь не выполнил свою задачу. Перед глазами Учихи прямо из-под земли возникло громоздкое подобие каменного изваяния. Кроваво-красный великан уступал в размерах Гедо Мазо, но всё равно выглядел внушительно с парой кривых когтей по бокам, щетинистым гребнем за спиной и клыками, торчавшими из закрытой пасти. Оба глаза каменного чудовища также были прикрыты, из-за чего казалось, будто монстр дремлет, готовый в любую секунду растерзать нарушившего его покой. — Ну и морда, — произнёс Саске в сторону каменного райдзю. Статуя-оболочка тактично промолчала. «Кажется, мне не хватает живого общения». Вновь задействовав Риннеган, Учиха телепортировал оболочку к метеоритам, поменяв её местами с лежавшей неподалёку глыбой. Затем он подошёл к одной из импровизированных тюрем для Хвостатых и коснулся камня рукой. Между ними были метры горных пород, но зверь почувствовал его присутствие и грозно зарычал. — Аматерасу! — чёрное пламя заплясало на каменной тверди, стремительно выжигая её. Метеорит постепенно распадался. Настало время проверить, как проявит себя сила Индры и хватило ли её, чтобы хоть отдалённо имитировать оболочку Кагуи. Саске резко обернулся и с помощью Риннегана дал команду статуе пробудиться. Та повиновалась. Томое в левом глазу начали вращаться, и статуя медленно открыла глаза, узор которых в точности повторял его Риннеган. После этого раскрылась пасть — бездонная и чёрная, как сама пустота. Из пасти вырвался кошмарный рёв, раздавшийся эхом по округе. Освобождённый от оков камня поток чакры, секунду назад имевший форму громадной лисы с девятью хвостами, сгинул внутри уродливой пасти, которая тут же захлопнулась. Уголки губ Саске задёргались в ухмылке. — Мой ход.