Синие глаза — луна, Вальса белое молчанье, Ежедневная стена Неизбежного прощанья. Карие глаза — песок, Осень, волчья степь, охота, Скачка, вся на волосок От паденья и полёта.
Артем долго не мог мыслить нормально. Всё как-то перемешалось. Всё казалось каким-то быстротечным. Он не мог поверить в то, что он так отчаянно фантазировал, случилось именно сейчас. А может он просто сошел с ума и придумал Игоря, выдумал Москву, и на самом деле он в Питере? Но оказавшись рядом с машиной голкипера, понял, что всё-таки не показалось. На первый взгляд, можно было подумать что Игорь…счастлив? -Воу…это твоя машина? Я приятно удивлен. Мне о такой только мечтать позволено -Ты ещё на свою заработаешь. Это невероятное чувство, когда покупаешь что-то такое стоящее на свои деньги. Я, можно сказать, горжусь этой машиной. -Оно и видно. Светишься, как новогодняя елка рядом с ней. Ты уверен, что ты не она? -Дурак ты, Тём Он сказал это совершенно не от злости, а скорее от какого-то щемящего чувства в груди. Игорь готов бесконечно слушать этот смех, эти подколки с его стороны, лишь бы Тёма улыбался. Ведь улыбка ему чертовски сильно идет. Он и так похож на ангела, а с его искренней улыбкой, Артем напоминает ему котёночка. Такого одинокого, который может поднять дыбом свою шерстку и оскалить свои зубки, но такого честного. И Игоря эта честность подкупает. Ни один человек с ним не бывает так искренен в своих намерениях, как этот паренёк. -Не против доехать до парка и погулять там? Говорят там красиво -Да мне и не важно куда мы поедем, главное- подальше от этого стадиона. Глаза уже болят от него. Акинфеев неоднозначно хмыкнул, завёл мотор своей машины и они помчались в красивый, чуть снежный вечер. Ехали они в тишине, никто не решался заговорить первым. Одному эта ситуация казалась слишком непонятной, поэтому он просто не знал что говорить рядом с ним наедине. Другой думал о свершившейся мечте, и казалось, вот он рядом, говори всё, что хотел сказать ему всегда. Но эти двое просто молчали. Один смотрел на дорогу, показывая только серьезность и сосредоточенность. А другой вглядывался в вечерний город, где высокие дома съедала тень ночи, а фонари освещали дорогу с каждой минутой всё ярче и ярче, и мельком смотрел на водителя. Когда Игорь вот так сосредоточен, он по-особенному красив. Он источает из себя спокойствие с каким-то душевным теплом. Он не старается показаться крутым и напомнить о том, сколько всего у него за плечами. А поэтому Артему было вдвойне интереснее какой Игорь дома, когда вся эта суета остаётся за стенами квартиры. Он даже и не знал, жил Игорь один или у него была девушка, но по-большому счёту его это мало волновало. «Ну не похож Игорь на мужика с женой и тремя детьми» — кричало Тёмино сознание. И вот с таким обычным Игорем ему было комфортно. С Игорем, который занял такое пустое сердце Тёмы, и кажется, уже точно уходить оттуда не собирается. Приехав в парк, никто никуда не хотел спешить. Здесь словно время дает кратковременную паузу для вдоха полной грудью. Они шли по чуть освещенной дорожке, украдками поглядывая друг на друга. Вокруг не было ни души. Лишь тихий ветерок напоминал о себе, подхватывая легкие пушинки снега в воздух, начинал кружить с ними в медленном вальсе. Огоньки освещали лишь отдельные участки парка, ветви деревьев слегка покачивались, а солнышко уже давным давно спряталось за горизонтом и явило на обозрение людей красавицу-Луну. -Может я лезу не в своё дело, но…почему ты уехал оттуда? -Игорь совершенно не хотел как-то тревожить мальчика, но не мог он поверить в то, о чём все сейчас так яро пишут. -Я думал, что ты читал статьи в интернете. В принципе, не особо там и врут -Тём, не всё же так просто. Ты слишком светлый для всего этого. Я не верю, что у вас просто возникли разногласия, а тебя сейчас поливают всем, чем только можно. И вот тут Артёма то и прорвало. Он уже совершенно не думал о последствиях и просто наконец-то высказал всё, что его так волновало последние полгода. Он думал, что Игорь как никто другой сможет его понять и выслушать. Тёма остановился и с абсолютно пустым взгляд выдал всё. -Конечно не всё так просто. Господи, я иногда думаю ну вот за что мне такая жизнь. Проще было не идти ни в академию, ни в Зенит, ни в Питер, а просто быть послушным мальчиком и пойти учиться в институт на какого-нибудь юриста. Но, черт возьми, разве это жизнь, разве я был бы счастлив? Я так долго пытался добиться расположения и уважения к себе, а что в итоге… Меня просто послали на три буквы. Сказали, мол, Дзюба какой из тебя нападающий, иди сиди на скамейке, да получай деньги. А я что, я же не смог промолчать, я же выбрал футбол. Ну я и высказал им всё, что о них думаю: тоже послал их на три буквы, обозвал их продажными, никчемными, да боже, что я только тогда не наговорил, а они взяли и разорвали контракт. Сказали, что выплатят деньги, которые должны, и я могу валить на все четыре стороны. А я просто подписал эту чёртову бумагу, собрал вещи, оставил абсолютно всех, ни с кем даже не попрощался и просто свалил из Питера. Свалил и даже на секунду потом пожалел. А они ведь могли оставить эту ситуацию в клубе, но почему-то каким-то чудесным образом об этом сейчас говорят все. Я честно так устал от этого. Я уже просто не могу спокойно проходить мимо трибун и не заехать кому-нибудь хорошенько по ебалу. Все вокруг говорят, что я бездарь, продажный человек, никчёмный футболист, дерево, камень, да как угодно, но почему они все не думаю, как может быть больно от таких слов, когда…-Тёма опять переживал всё, что было в Питре, хотя клялся себе, что забудет эту главу жизни, сожжёт её и выкинет пепел в Неву, но вновь и вновь возвращался назад и вспоминал это как страшный сон. Его голос дрогнул, а из глаза полилась одинокая слеза, которую он так долго держал в себе и старался не давать вылезти таким печальным эмоциям наружу. Он сделал до боли глубокий вдох, дабы сдержать уже водопад, рвущийся наружу. А Игорь. Игорю было больно это слушать. У него никогда не было таких траблов с обществом, ему было проще. А этому котёнку ещё так мало лет, но уже жизнь ему преподносит такие сюрпризы. У него самого и так ком в горле встал от этого откровения, он уже и сам с трудом сдерживал слёзы. Но если бы позволил себе такую слабость, мальчик бы просто замолчал и подумал бы, что выглядит жалко. Ведь Тёма сильный, ему не нужна помощь. Но как же он ошибался. -…когда ты бьешься на поле до последнего, отдаешь всего себя там, не чувствуешь после матча абсолютно ничего, а они так. Ну почему, Игорь? Я уже пытаюсь угодить всем, спокойно сижу и молчу в тряпочку, никому не жалуюсь о своих проблемах, со всеми пытаюсь общаться по-человечески, а им на это просто фиолетово. У меня даже блять тупо нет человека, которому можно это всё рассказать и тебе не скажут: «Ой, чувак, ну ты держись, а я пойду потому что ты мне тут нахер не сдался.» Я живу просто один, как собака, загнанная в угол. Не думаю даже, что это можно назвать жизнью. Может это всё зря, а? Тишина. Ветер всё ещё раздувает остатки сугробов по тротуарам, лунный месяц всё еще тихо наблюдает за ними, выглядывая из-под пушистых облаков, весна всё ещё крадется где-то за горизонтом, поток машин где-то за 500 метров вокруг них так и не прекращается, постоянно напоминая о голосе большого мегаполиса. А они так и стоят посередине парка, раскрывая душу друг другу, забывая кто они и для чего предназначены. Обоим очень сложно дался этот разговор, особенно тому, кто находился в загнанном углу этого ринга жизни. Он думал, что никогда вот так ни с кем до хруста в суставах не будет откровенен. Ведь люди эгоисты, которые могут растоптать даже в такой важный для тебя момент. Но Артём почему-то не думал так об Игоре. Он представлял его идеальным человеком и очень надеялся, что не ошибся. Хотя где-то глубоко внутри себя подразумевал любое развитие событий. Артём не хотел ошибиться в нём потому что слишком уж дорог ему этот человек напротив. Игорь же не мог найти слов. Что-то думал, придумывал что скажет, но так ничего и не придумав, решил говорить спонтанно. Решил говорить от чистого сердца потому что и ему этот мальчик был до боли дорог. -Не говори так про себя пожалуйста. Тём…ты самый замечательный человек, которого я знаю, а довелось мне пообщаться со многими. Ты самый добрый, весёлый, твои шутки можно слушать бесконечно, а когда ты улыбаешься, то это же мир может застелить сплошным солнцем потому что никто так больше улыбаться не может.- Он слегка по-доброму так улыбнулся, заглянул в эти заплаканные глаза напротив, приобнял двумя руками за плечи и сказал.- А вот теперь поверь моему большому опыту и слушай внимательно. Ты очень талантливый парень. Да ты не супер-быстрый, техничный или что ты там ещё себе напридумывал, но ты можешь все свои минусы превратить в плюсы, и ты это делаешь. Ты бьешься на поле, тебе не важны личностные заслуги, тебе важен результат команды. А это, Тёма, дорогого стоит. Ты можешь с легкостью разбавить напряженную атмосферу в команде, и поверь, все это безумно ценят, хоть и не говорят об этом. И ты не должен удовлетворять чувства других, ты должен жить своей жизнью, должен в первую очередь думать о себе, а не о других. Просто живи в своё удовольствие. Конечно, всё, что ты делаешь сейчас, как стараешься, как пахаешь, это всё никогда не останется незамеченным. Пожалуйста помни об этих словах. И никогда не сдавайся, хотя бы ради тех людей, которые в тебя верят. Хотя бы ради меня не сдавайся, Артём.- И позже, немного подумав, добавил. — Ты же лев по гороскопу… Да, я смотрел и в курсе когда у тебя день рождения. Так будь этим прекрасным царём зверей в своей жизни, на поле, где угодно. А Артёму больше ничего и не нужно. Он, казалось, услышал такие банальные, но правильные вещи. А последняя фраза сказанная Игорем, разлилась теплом где-то внизу живота и расползлась на миллионы маленьких бабочек. Ему безумно льстило то, что Игорь где-то искал и читал информацию о нем, и сам того не подозревая, влюблял в себя всё больше и больше. Тёма совсем уже не думая головой, обнял капитана своего сердца и своей жизни. Игорь хоть и опешил от такого проявления благодарности, но не оттолкнул мальчика (никогда теперь не оттолкнёт), да и просто не сможет это сделать. Он лишь приобнимает его, даря своё тепло и понимание, опускает голову ему на плечо (хоть он и был старше, но ниже Артёма всего на 10 сантиметров, однако это разница в росте сейчас явно ощущалась) и тихо шепчет какие-то слова, дабы успокоить котёнка и увидеть на его лице вновь ту красивую улыбку. Им уже абсолютно не важно, что вдруг здесь пройдут люди, что вдруг их не поймут, что нужно бы расходиться по домам и ложиться спать, что завтра вновь тяжелая тренировка перед которой стоило бы набраться сил, что они замёрзнут оба сейчас до мурашек по коже. Хотя с последним можно было бы поспорить. Они дарили невероятное тепло друг другу, чувствовали это тепло (и не факт, что говорится здесь именно о физическом тепле). Простояв минут 10 в таком положении, Игорь перестал шептать всякие успокаивающие глупости на ухо, и слушал лишь размеренное, восстановившееся дыхание Артёма. На улице стало лишь ещё темнее, время перевалило за девять часов вечера, автомобильный шум так и не стихал, но их сейчас совсем ничего не волновало. Они как будто укрылись в объятиях друг друга и спрятали себя от всего мира. Ближайший фонарь стоял лишь в 10 метрах от них и только немного доносил свои лучики до силуэтов двух мужчин, которые оба (теперь уже оба) поняли, что влюбились, что нашли человека, по которому хотелось бы заботиться, которого хотелось бы целовать, обнимать, готовить завтраки, вместе ездить на тренировки и просто быть уже наконец-то счастливыми в этой жизни. -Тём. Тёма, ты сегодня и так очень устал, а тут и я тебя нагрузил ещё больше, поэтому давай возвращаться к машине и я отвезу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть перед завтрашней тренировкой, тем более, что скоро для всех нас важный матч.-А Тёма лишь выпутывается из его объятий и издаёт слегка нервный, чуть разочарованный смешок. — В котором я опять буду лишь обузой и ненужным звеном. Зачем биться об бетонную стену? Чтобы потом развалиться на куски? -Сколько бы раз ты в неё не бился, когда-нибудь под натиском твоего упорства она возьмет и рухнет. Не думай, что ты не нужен никому, что тебя никто не видит. Михалыч всё видит и понимает. Да тебя не выпускают с первых минут матча, но если у тебя есть хоть какая-нибудь возможность выйти на поле, даже пять-десять минут, но ты можешь использовать их так, что за эти минуты ты окажешься так нужен и так важен, что ты станешь выходить ещё раньше, а вскоре попадешь в стартовый состав. Просто это может случиться через игру, а может через месяц. Но это случиться. -Ладно, давай закроем эту тему. Я тебя услышал и принял на размышления твои слова. -Тём, ты со всем справишься. Я тебе обещаю, что всё будет хорошо и ты наконец-то станешь счастливым.***
Они не спеша, в лёгкой тишине вернулись к машине. Москва всё ещё не прекращала своё движение. (Кажется, это никогда не закончится). Огни большого города так добродушно принимали всех, что никто не хотел возвращаться туда, откуда они прибыли. У этих двоих всё было совершенно не так. Они в принципе не вписывались в историю бурных вечеринок, громких концертов и в бесконечную толпу людей на улицах. Они хотели вернуться туда, в парк, где им лишь вдвоём было так хорошо, что никакой шумный мегаполис был и не нужен. Оба хотели счастья, заботы, тепла и поддержки. У обоих этого в жизни было крайне мало. Но несмотря на то очевидное чувство, что возникло между ними, они лишь задавали сами себе вопросы. Никто не решался произнести их вслух. Попрощались они как-то сумбурно, слишком торопливо, но тепло. Достаточно было лишь заботливых и нежных взглядов чтобы понять, что для обоих это много значило, что оба не хотят вновь оставаться одни на ночь в пустой квартире, что этот разговор не забудется, что эти глаза уже не забудутся и не вылезут из головы, как бы рассудок этого не хотел.***
Всю дорогу от дома Тёмы до своего укрытия от этого шумного мира, а потом уже и в своей квартире, Игорь много думал. Далеко ушёл в свои мысли. Так далеко, что только чудом во дворе не въехал в какую-то дорогущую машину. За что он конечно потом поблагодарил всех известных ему богов. Он даже бы и не вспомнил, как дошел до квартиры и сел на диван в гостиной, если бы его об этом спросили. Игорь пытался понять, в какой момент ему начали нравиться мужчины. Точнее в какой момент ему начал нравится Артём. Он признался об этом ещё у себя в машине, хоть и с большим трудом. Когда в Тёме он начал видеть чуть больше, чем просто друга, брата, если они общались так мало о чем-то кроме футбола, что это мало можно пересчитать по пальцам одной руки. Когда он начал заглядываться на парня и взглядом очерчивать его перекатывающиеся мышцы, взлохмаченные волосы, приоткрывшиеся губы от чересчур учащенного дыхания, голубые, такие бездонные глаза, которые во время тренировок смотрели лишь на мяч и не видели в этот момент ничего вокруг себя. И Игорь понял, что хотел бы обнимать его, проходиться лёгкими движениями рук по упругому телу нападающего, смотреть в его глаза и успокаиваться лишь от одного присутствия форварда, хотел бы отвозить его уставшего после тренировки домой (он думал, что доехать до дома на метро после изнурительной тренировки смерти подобно), хотел бы смотреть с ним фильмы, ходить вместе по солнечной Москве, ну и в конце концов, ощутить эти мягкие губы у себя на губах. Последнее для него было особенно странным. Чуть погодя, он сделал ещё одно умозаключение. Он был бы не против заняться с ним… Так, стоп, всё-таки немного против. На этой мысли Игорь себя одёрнул. Всё же он не извращенец там какой-то.22.42
Да, я уже дома. Не переживай, всё хорошо и я жив. Прости, что не написал, замотался немного.
Хотя Игорь совершенно не помнил, когда Артём сказал ему это, но походу он знатно потрепал нервы мальчишки. 22.43 «Снова причинит боль» Замотался? В пол одиннадцатого ночи? Не ты ли мне говорил несколько часов назад, что нужно выспаться перед тренировкой?22.45
Да, я тоже думаю, что готовка в такое позднее время не самое рациональное решение. А сам тогда почему ещё не спишь?
Естественно Игорь не стал себя выдавать. Не говорить же ему, взрослому мужчине о том, что на протяжении получаса думал об одном мальчишке, который играет с ним в одном клубе. Но отчасти его сообщение было правдой. Он действительно пошел готовить что-то поесть на завтра после того, как он придет с тренировки. 22.47 «Снова причинит боль» Ого, я и не знал, что ты умеешь готовить)) Я обязательно должен что-то попробовать. Не каждый футболист знаешь ли умеет готовить. Я вот не умею например. Да и вообще, слишком это редкое сочетание готовка и футболист.22.47
Ты многого не знаешь) Но я обязательно тогда приглашу к себе в гости, может быть даже чему-нибудь научу.
22.48
А сейчас давай спать. Время слишком поздное, а завтра вставать рано на утреннюю. Так что давай спать. Если завтра увижу не выспавшиеся глаза, останешься на дополнительную.
22.50 «Снова причинит боль» Режим «капитан» активирован. Фу быть таким, Игорь Владимирович))Но так и быть, я иду спать. Уже почти уснул, кстати) 22.53 «Снова причинит боль» Спокойной ночи, Игорь Владимирович))23.00
Доброй ночи, Артём)
***
Лишь к часу ночи оба спали в своих теплых постелях. Глаза обоих закрылись. Вместе с ними закрылась и дверь в этот день. Теперь это будешь лишь вчера. Теперь перед собой они видят лишь один и тот же сон. Хотя трудно назвать сном лишь четкий силуэт и яркие горящие глаза. Глаза, говорят, зеркало души. И у одного человека во сне синий океан, бездонная тишина с искрами счастья и любви. Глаза, дарящие надежду в светлое будущее, бесконечную заботу о всех, кроме себя, борющиеся за каждый клочок этого поля жизни. У другого человека черная мгла бесконечного попечения, серьёзности и твердого, как гранитный камень, опыта. Но эти глаза обязательно встретится, подарят друг другу новые эмоции и обретут бесконечный блеск.