С судьбой не поспоришь

      И, кстати, к «неправильному сексу» Олег подготовился: сбегал в аптеку, купил всё, что надо. И когда только успел? Наверное, пока Санька в душе был или с обедом возился. Он и не заметил, как альфа за дверь выходил. Но грело даже не это, а то, что Олежек заранее уже подумал об их отношениях — вот что было приятно. Сашка в облаках летал от этого осознания, и первая ночь с любимым случилась такой, что словами не передать.       Олег не соврал: он правда был очень опытным, настолько, что Санька ни боли не чувствовал, ничего — только кайф. А ещё альфа был ненасытным: стоило ему разрядиться, как он тут же хотел ещё, и снова, и снова, и Сашка в итоге вымотался и еле дышал, но всё равно он был счастлив, и даже с утра, когда к мышечной боли после физических упражнений добавилась ещё и другая — тоже довольно мучительная, он и это стерпел. А ещё дал сделать себе массаж — уже с удовольствием, — наконец-то спокойно расслабился.       И так продолжалось ещё пару ночей. Правда, утром Олег ворчал, что зря он поддался, что эти отношения извращенные, но к вечеру, когда тело его вновь наливалось страстью и желало любви, он уже не пытался уйти, а полежав с полчаса на своём диване, изображая буку, приходил к Сашке и, обвиняя его в колдовстве, ложился к нему под бок. «Приворожил ты меня», — вот что он говорил, а Санька смеялся, потом целовал его, и он загорался, как пламя — всего за пару мгновений.       И всё начиналось сначала. Сашка даже боль выносил, от которой сжимались зубы, потому что с непривычки всё внутри горело настолько, что хотелось кричать, но он не хотел упускать ни капельки этого счастья, потому что прекрасно знал, — оно скоро закончится.       Так и случилось. Через три дня Олежек поехал к друзьям — тем, что уже вернулись с морей — и забрал ключи и барсетку. Вечером он зашел к Сашке только пообниматься, сказал, что завтра едет на объект и не будет его, наверно, неделю, а после исчез. Санька, конечно, видел его в окно спустя десять дней: опять он волочился с омегами — то с одним, то с другим — а Сашка только вздыхал и глотал слёзы. А что ещё было делать? Он знал, что так завершится. Поэтому и выжал из тех славных дней всё, что только возможно.

***

      Правда, спустя пару недель Олег всё же явился.       — Сань, — он обнял его, как родного. — Так скучал по тебе. Слушай… Пойдём-ка ко мне, мы ведь договорились. Ты как? Пришёл в себя? Мышцы уже не болят?       «Душа болит», — хотелось Сашке ответить, но он промолчал.       — Нет, — только помотал головой. — Ничего не болит.       — Ну так пойдём, — Олежек потянул его за собой. — Пойдём, продолжим занятия.       «Только занятия?», — опять хотелось спросить, но Сашка снова сдержался.       — Пошли…       И снова настала пытка: Санька завелся сразу, как только Олежек его раздел, «чтоб мышцы было лучше видать». В одних трусах оставил, ну как тут спокойным быть? И Санька заплакал, прям сразу, потому что ужасно скучал.       — Сань… — Олег обнял его. — Ну ты что?       — Ничего… — Сашка уткнулся ему в плечо. — Хочу тебя очень — вот что… — всё-таки это сказал.       — Ну, Саш! — Олег руками всплеснул. — Ты не забыл ещё что ль? Ну, мало ли, что там было у нас. Это же… наваждение, просто романтичный момент. Мы ведь друзья, и давай друзьями останемся. Забудем про то…       — Но я не могу! — Санька опять заплакал. — Это тебе всё равно, а мне нет! Поэтому… давай лучше расстанемся. Навсегда! — и он хотел уходить, но Олег удержал его:       — Нет, погоди, — он ухватил его за плечо. — Я не пущу. Я обещал из тебя сделать конфетку и сделаю.       — Но я не хочу! — Санька попробовал вырваться. — Я хочу оставаться таким!       — Стой! — Олег быстро сменил направление. — Слушай, а как же я? Ты же сказал, что поможешь мне поумнеть. Так значит я что, идиотом останусь?.. — это, конечно, был удар ниже пояса, да ещё этот несчастный взгляд, полный разбитых надежд. Олегу точно надо было идти в театральное. Сашка только головой покачал:       — Ну, хорошо… Наши занятия по предметам останутся. Пока не поступишь…       — Нет, так не пойдёт, — Олежек взял Саньку и за второе плечо. — Наши — это твои и мои. Я тоже буду работать с тобой. Не могу смотреть на тебя таким. Альфа не должен так выглядеть!       — А я так хочу! — Сашка опять завёлся. — Ты что, мне отец?! Как хочу, так и выгляжу!       — Так, ладно, всё… — Олежек схватил его крепче. — Раз ты так хочешь, будет тебе любовь… — и потащил Сашку в спальню.       — Да отпусти ты! — тот хотел воспротивиться, но куда там? — с Олегом он пока не мог совладать. — Отстань!       — Ничего, будешь сговорчивей… — альфа и слушать не стал, и Сашка завыл от злости… но только до первых ласк. Тут же забылся, как только Олег завалил его на кровать. Так он скучал по нему, что воля его сломалась в один момент.

***

      А когда всё закончилось, Сашка долго лежал и дулся, да ещё больно было: Олег от злости стал резким и грубым. Правда, потом прощения просил:       — Саш, извини… Ну разозлил ты меня!.. Ну, что за упрямство, правда… Ты альфа или вообще? Да пройдёт у тебя это влечение, вот только нормальным станешь, как все пацаны, и сразу пройдёт.       — А у твоих друзей на работе тоже проходит? — Санька утерся наволочкой, потому что по носу скатилась слеза. — У тех, что на море ездили, когда ты ключи у них позабыл…       — Ах… эти… — Олег помолчал, вздохнул. — Да ну их! (сказать-то ведь нечего) Их просто никто не воспитывал. Ну… Саш… — он опять к другу прижался. — Саш, мне нет дела до них, а вот до тебя — есть. И я хочу, чтоб ты стал красивым, и все омеги падали у твоих ног.       Санька усмехнулся на это.       — А меня ты спросил, мне это надо?       — Ну Саш… — Олег решил сменить тактику. — Саш, а помнишь, ты говорил про решебник, где задачи хорошие? Ну, по математике… Так вот, я достал его… Несколько магазинов объездил и всё-таки отхватил. Ты говорил, что он редкий, а я вот нашёл… — и это, конечно, смягчило Сашкино сердце.       — Да что ты? — он повернулся к Олегу. — Какой же ты молодец…       — Ещё бы, — Олежек заулыбался, видя, что Санька отходит. — А ещё по грамматике сборник правил купил… и даже учил их. Хочешь, про гласные расскажу?       — Какой же ты умница! — Санька поцеловал его, а лицо уже сияло улыбкой. — Просто горжусь тобой… — и Олег сразу его мизинец своим зацепил:       — Ну что, мир? — Ну как тут устоять?       — Мир, конечно…       — Пойдём покачаем пресс?       — Ох… ладно, пошли…       И вот в таком духе продолжалось до самой весны. Но Сашка уже не страдал, как вначале, потому что виделся с Олежкой каждый день, а ещё сдерживал себя. Не сказать, что последний секс ему очень понравился. Всё было совсем не так, как хотелось бы, ему будто одолжение сделали, а это было противно. И горестно на душе, пусть и телу приятно. Поэтому Сашка старался держать свои чувства в узде, к тому же Олег поводов не давал, хоть и касания его по-прежнему были волнующими, но только для Саньки — Олег-то просто щупал его и осматривал, чтоб «красивей фигуру лепить». В итоге Сашка привык, но всё равно иногда срывался. И тогда они ссорились, хотя до насилия дело доходило далеко не всегда, особенно в последнее время, когда Сашка уже окреп и мог дать отпор. И они дрались. Но Олег это всё одобрял, он даже был счастлив. Особенно когда они схватывались не шутку, — ведь так и пар выходил, и секса меньше хотелось. Но бывало, что Санька сбегал и запирался дома, тогда Олежек начинал его оттуда выманивать: звонил бесконечно — в дверь и по телефону, стучался ему в окно со своего этажа и в конце концов всё-таки подкарауливал, когда Саньке нужно было из дома выходить, и ловил его. Тогда они говорили, — конечно, ссорились снова, Олег всё не хотел понимать Сашкиных чувств, и тот снова пытался закрыться в своей квартире, но Олег ему не давал, вламывался, и дело кончалось дракой, а потом и любовью, да такой жаркой, что Олег начал пугаться своих чувств.       — Всё, это в последний раз… — так он всегда говорил, когда всё заканчивалось. — А то ещё оголубею с тобой… — и Сашка, конечно, дулся, опять они ссорились, но Олег, вместо того, чтоб решительно всё разорвать, утешал его, уговаривал, они снова были вдвоём, но не так, как хотелось Саньке, и это было ужасно мучительно. Причём для обоих, но Олег его не бросал. Напротив, всё чаще был рядом, а если ещё выпивал где: на работе или в гостях, то просто приходил на ночь, и его было не вытолкать. Утром, конечно, он снова себя корил, и так продолжалось бы вечно, если в один прекрасный день всё резко не изменилось.

***

      В этот день Олежек примчался к Саньке и потащил его в парикмахерскую.       — Пора причесон делать нормальный, что ты ходишь, как не родной… — и Сашку постригли, да так лихо, что Олег на него загляделся. Просто глаз оторвать не мог.       — Вот ты красава… — он разглядывал его с головы до ног, по своей любимой привычке держа друга за плечи. — Просто влюбиться можно… — а Саньке было приятно, он улыбнулся на это:       — Может быть всё-таки влюбишься?..       Олег сразу смутился:       — Ну хватит. Опять ты за своё… Я, кстати, по делу к тебе. Не просто ж так мы марафет наводили…       Сашку сразу напрягся:       — Зачем? — На футбол, на хоккей и даже дважды на бокс он уже с Олегом ходил, но это было не страшно. Санька опасался другого, и, кажется, сейчас именно этим запахло:       — Нас в гости пригласили, — Олежек улыбнулся загадочно. — Весна ведь вовсю, всё цветёт. Поедем на дачу к моему другу, там будут омеги, пора тебе уж… развязаться по-человечески.       Так Сашка и думал…       — Мне и таким неплохо, — он отвернулся и пошёл по направлению к дому.       — Эй, погоди! — Олег догнал его, встал перед ним. — Поедешь, сказал.       — Нет!       — Ну, Сашенька… — Олег, как обычно, смягчался, если давление не помогало. — Сань, ну я не могу без тебя. Меня там затрахают. Их пятеро — омег этих, а я один… Ну? Ты что мне не друг?       — Друг, — Сашка головой покачал. — Только куда их так много? Там что, нет других альф?       — Нету, — Олег почесал затылок — это был верный признак душевных терзаний. — Ну, понимаешь… я не могу делить их ни с кем. Вот… только с тобой. Для тебя мне не жалко. Здесь меня ревность не сгложет.       — Но ты ведь даже не пробовал. А если взревнуешь?       — Да мне для тебя жизни не жаль… — и так он серьёзно это сказал, что у Саньки мурашки по спине пробежали.       — Что? — он думал, ослышался. — Что ты сказал?       — Ничего, — Олег отмахнулся. — Неважно. Завтра, короче, поедем. С утра будь готов.       — Нет.       — Да! — Олег упёрся в его лоб своим. — Я сказал: да.       — А почему ты всё время на меня давишь? — Санька оттолкнул его. — Вот постоянно так… — но Олег не обиделся: с тех пор, как Сашка заметно возмужал, манера общения у них изменилась, и они уже не церемонились друг с другом.       — Я тебя воспитываю, — ответил он.       — А кто ты такой, чтоб воспитывать?       Олежек даже вздрогнул от этих слов — легонько, но Санька заметил.       — Ты хочешь сказать, я никто тебе?..       Опять назревала ссора, но Санька её не хотел, вот нисколечко.       — Ладно, — он сунул руки в карманы, похоже, со всем смирившись. — Завтра так завтра. Договорились. Поеду я, чёрт бы тебя побрал… — и сразу пошел домой, даже не оглянувшись, а то бы увидел, с какой нежной улыбкой Олег смотрел ему вслед.