Амелия боялась спать на новом месте, так как неспокойный сон перед первым днём был не лучшим началом для продуктивной учёбы. Однако сновидения не посетили юную волшебницу этой ночью. Она спала крепким и безмятежным сном, от которого на утро возникает необузданный прилив желания провести день максимально плодотворно.
Утренняя сухость во рту тут же дала о себе знать, и Амелия, привыкнув к графину с водой около кровати, повернула златую голову в сторону. И к своему счастью обнаружила там стакан кристально чистой воды. Лёгкая улыбка озарила сонное лицо девочки, и та приложилась суховатыми губами к прохладной поверхности стекла, делая освежающие глотки воды.
Удовлетворённо вздохнув, Амелия встала с кровати, замечая краем глаза, что её соседка всё ещё спит.
— Доброе утро, соня, — по-детски прыгнув на кровать, Майклсон радостно стала напевать какую-то задорную мелодию, изображая будильник. — Подъём, у нас первый учебный день!
— Какая ты громкая, — тихо простонав, Мэри накрыла голову подушкой и попыталась вновь заснуть.
— Ну уж нет, соня, я сказала — подъём! — сдёрнув подушку с лица девочки, Майклсон, лукаво ухмыльнувшись, стала ждать пока та откроет глаза. — Ну же… — с нажимом добавила, когда Долтон уже неестественно зажмурила глаза.
— Ладно, встаём, — в голосе соседки уже не было ноток раздражения. Похоже, она заразилась целеустремлённым настроем Амелии, которая уже порхала по комнате, собираясь на первый урок.
Через пятнадцать минут их должна была встретить староста и сопроводить на завтрак, а после на занятия. Так будет пару первых дней, пока первогодки не освоятся, более менее. Спустившись в гостиную, студентки сразу приметили привлекательную старшекурсницу со значком на груди и прибились к ней, рассматривая своих одноклассников.
Однозначно выделялся один паренёк, что усердно привлекал к себе внимание своими шутками и пустыми россказнями о занятиях.
— Нас будут превращать в лягушек, и мы сами должны себя вернуть обратно в человечески облик, иначе останемся такими навсегда! — пара девчонок нервно вскрикнули, когда Лиам Норт вскинул руки.
— А если останетесь лягушками, вас выкинут к озеру, чтобы в школе не мешались, — тут же подлила в масло огонь староста, как-то странно ухмыляясь. Тут уже напрягся сам рассказчик:
— Я думал, это шутка… — его вид уж очень напоминал назревающий плач, так что девушка поспешила успокоить Лиама.
— Кто тебе сморозил такую глупость? — мягкая улыбка на её лице внушала доверие, так что паренёк отозвался чуть смелее прежнего:
— Шестикурсник за ужином.
— Тедд… придурок, — староста тихо шикнула это в сторону, а первогодкам же заявила, что ни в кого их превращать не будут, и всем стоит поменьше слушать идиотов.
Через пару минут собрались все, кто должен был, и стайка первокурсников гриффиндорцев в сопровождении важной старосты отправилась на завтрак в Большой зал. За столом студенты разбежались как жуки, кто куда. Парочка присела к старшекурснику, по всей видимости, это брат одной из девочек. Кто-то сел обособленно, но к ним тут же пристали другие гриффиндорцы, не желая, чтобы младшее поколение чувствовало себя посторонними, а кто-то сгруппировался в свои компании. Амелия села вместе с Мэри, а к ним тут же прибился высокий мальчик с пшеничными волосами.
— Вспомнила тебя! — воскликнула озарённая Амелия. — Ты тот мальчик, что ехал со мной в лодке, ты очень тёплый.
Майклсон с серьёзным видом пожала мальчишечью руку, выказывая своё уважение к его терпимости.
— Меня Мэри зовут, — смотря, как Амелия быстро заводит новые знакомства, Долтон была решительно настроена не отставать, хотя и её нижняя губа пару раз трусливо дёрнулась, пока мальчик усаживался по правую руку от Майклсон.
— Корвин Миллер, приятно познакомиться, дамы, — почтенно склонив голову, Миллер рассмешил пару девочек, но стоило появиться еде на золотых тарелках, как все замолкли и стали накладывать себе различных яств и подливать тыквенного сока в бокалы. Разговорам тут же стало не место, потому как еда была потрясающе вкусная.
Наевшись и напившись, девочки тихо хмыкали на очередную шутку Корвина, подкидывая темы, чтобы разогнать ту или иную идею. Амелия делала это слегка отстранённо, чтобы показать своё внимание новым знакомым, однако в это же время её зоркие глазки обегали помещение в поисках чёрной макушки. Реддл сидел в окружении старшекурсников, крайне аккуратно доедая свой завтрак. И где он таких манер нахватался, настоящий джентльмен, гляньте на него. Амелия заметила, что мальчик не особо разговорчив, не пытался, как её одноклассники, с кем-то поговорить, да и их старшекурсники не лезли к первогодкам с навязчивой беседой, и оттого Том невозмутимо бегал сосредоточенным взглядом страницам книги, которую дала ему Майклсон в поезде. Кажется, один темноволосый мальчик пытался с ним заговорить, но Реддл лишь отмахнулся парой реплик и больше не обращал внимания на него.
После завтрака первым занятием были Заклинания. На них первокурсников сопроводил один из старшекурсников Гриффиндора. Присев в первых рядах, девочка подняла глаза и увидела первый курс Слизерина, что садился прямо напротив них. Значит сдвоенное занятие. Достав свою волшебную палочку, Амелия положила её на парту и принялась доставать свой учебник по Заклинаниям. Повернув голову в сторону своей соседки справа, девочка нахмурила брови. Мэри круглыми глазами уставилась на палочку Амелии.
— О, такой красивый цвет, вишня? — Мэри обладала палочкой не хуже, но все равно с восхищением смотрела на палочку подруги.
— В точку, мне сказали, что она весьма привередлива, — выражение лица Амелии заставило Мэри усмехнуться, но тут раздался слегка писклявый голос профессора Флитвика.
— Дорогие мои, поздравляю вас с поступлением и вашим первым официальным занятием, — профессор провёл краткий курс ввода в свой предмет и описал цели сегодняшнего урока. — Вам необходимо сосредоточиться на этом лёгком пёрышке, и сделать его настолько лёгким, чтобы оно парило по вашему желанию, итак, повторяем за мной:
Вингардиум Левиоса.
По классу пронеслась странная волна неразборчивого гула.
— Ещё разок,
Вингардиум Левиоса! — на этот раз у учеников получилось лучше и четче. После ещё пары повторений, Флитвик показал им незамысловатое движение палочки и просил вновь повторить. Когда основы были взяты за рога, студенты принялись за свои бедные пёрышки.
У кого-то при первой же возможности поднять несчастное перо — оно загорелось. У кого-то абсолютно ноль эффекта, ну и у самых удачливых, получилось создать небольшое движение на столе.
Амелия старательно пыхтела над пером, пока то не начало постепенно подниматься вверх. Мэри, заприметив прогресс подруги, стала наблюдать за её движениями и заглядывать той в рот.
— Смотри, движения должны быть плавными, не так резко… — когда у Амелии получилось полноценное заклинание, она стала помогать сначала Мэри, а потом и Корвину позади парочки подруг. У того перо всё прилетало ему в лицо и прилипало, пока он не прекращал колдовать.
— Очень хорошо, мисс Майклсон. Вы отлично справляетесь. О, мистер Реддл, вы также преуспели! — тут взгляды Тома и Амелии пересеклись. Заговорческая ухмылка появилась на лице обоих одновременно, и они также перевели взгляды на перья друг друга. Решив, что ничего им с этого не будет, они, не сговариваясь, махнулись перьями, что витали в воздухе. Усмехнувшись, Амелия отдала и приняла перо Тома, тот сделал то же самое. Профессор ничего, собственно, не заметил.
Последующие занятия продлились в таком скором темпе, что придя на ужин, Амелия, Мэри и Корвин не заметили той лёгкой приятной усталости первого дня. Зато в постелях все уснули быстрее скорости снитча, стоило им плюхнуться на свежие простыни.
На второй день учёбы, на завтраке прилетела красивая черная как уголь и достаточно больших размеров птица. Майклсон не знала породы и как она называлась, однако он жутко был похож на ворона, а из письма отца она поняла, что это мальчик и его зовут Рикман. Папа писал, что хочет скучать по Амелии, но столько дел в его доме никогда не было. Мартин всё утаивал, какой подарок припас дочери на поступление в школу, но искренне обещал, что дочь будет в восторге.
Перечитав письмо отца дважды, Амелия, обратив внимание на выжидающего ворона, стала писать ответ красивым каллиграфическим почерком. Подробно рассказала про свой первый день, про захватывающие дух уроки и очень дружелюбных сокурсников, а красоты замка были просто неописуемо на бумаге прекрасны. Покончив с длиннющим письмом и привязав письмо к лапе Рикмана, Амелия дала ему маленькую печеньку со стола и наказала лететь. Тот ласково клюнул девочку в щеку и, расправив черные крылья, взлетел с глухим звуком.
В основном, дни длились довольно спокойно. Девочке нравилась учёба, что сказывалось на её оценках. Все её баллы варьировались в пределах Превосходно, однако по травологии было Выше Ожидаемого, что неимоверно раздражало юную леди. А вот Мэри и Корвин говорили, что её оценки просто поражают воображение — на что девочка лишь хмыкала. Да, Майклсон никогда не была пай девочкой, но учиться и познавать что-либо новое — обожала. Амелия часто захаживала в библиотеку, где уже успела познакомиться со старшекурсницей, что там помогала женщине по имени Ирма Пинс — библиотекарь. Девушка представилась Лори Торн, и сказала, что Амелия может обращаться к ней, когда той понадобится помощь.
Прохаживаясь между высокими стеллажами, девочка легко касалась кончиками пальцев корешков книг. Ей всегда нравился запах старых книг, их страниц. Она любила библиотеки. Осматривая книги в районе тем про Защиту от Тёмных искусств, девочка натыкалась на довольно интересные фолианты. Тут стояли не только по защите, а также про саму тёмную магию. Взяв довольно увесистый фолиант, Амелия присела в отдаленный угол и принялась за чтение. Её притягивали тёмные искусства, защита, конечно, была очень захватывающей, но вот сама тёмная магия поражала воображение. Столько всего можно сделать, если не ограничивать себя рамками моральных устоев!
Углубившись в книгу, девочка не заметила, что кто-то к ней подошёл. Лёгкое движение собственных волос, принудило Амелию обернуться и озадаченно взглянуть на того идиота, что трогает волосы незнакомых ему людей, но мрачное выражение лица сменилось лёгкой ухмылкой при виде нарушителя покоя.
— Что ты творишь? Напугал… — шустро придумав оправдание своему хмурому виду, Майклсон усмехнулась.
— Мне захотелось узнать какие они на ощупь, и я не смог сдержаться, — Том выглядел, как нашкодивший котёнок, которого застали на месте преступления, и Амелия попросту не смогла бы сказать ему, что так делать не стоит. Безнадежно выдохнув, она похлопала по месту рядом с собой, приглашая бестактного мальчишку сесть. Том принял приглашение, кидая заинтригованный взгляд на выбор книги Амелии для повседневного чтения.
— Довольно странный выбор, почему это? — Тон мальчика был немного раздражён из-за странного притяжения этой вечно маячащей перед глазами девчонки, но ничего поделать с собой не мог, она не давала ему шанса на побег.
— Сама не знаю, просто взяла что-то для лёгкого чтения. — Взгляд паренька говорил сам за себя.
— Лёгкого? Этот фолиант весом в пару килограмм явно не для «лёгкого чтения», — Амелия лишь загадочно улыбнулась, под этим скрывая собственное незнание ответов на его вопросы.
— Кстати, как тебе моя книга? — Том чуть приободрился и достал из своей сумки ту самую книжечку. Протянув её Амелии, он изрёк то, от чего девочка поперхнулась воздухом.
— Спасибо, Амелия, довольно занимательная книга, — её имя слишком парадоксально звучало на его устах, и девочка всё не могла понять, почему же появляется эта странная неловкая пауза после каждой их фразы, будто бы эти разговоры были чем-то абсурдно несовместимым.
— Рада, что тебе понравилось, Том, — после этих слов юная волшебница вновь перевела взгляд в книгу. Они просидели так пару минут в молчании, после чего Амелия решила не отзываться на происходящее. Это было чем-то, от чего её сердце не выдерживало. Том медленно протянул свою левую руку к галстуку Амелии и, пройдясь по нему тонкими пальцами, чуть нахмурился. После чего встал, и ещё раз невесомо проведя девочке по волосам своими пальцами — удалился. А юная леди так и осталась сидеть, глупо глядя в книгу, где уже минуту ничего не понимала.
***
Так как Амелия уже собрала вещи, чтобы отбыть домой на Рождество, сегодня утром она уже успела подарить красивое позолоченное перо Корвину и элегантное красное платьице Мэри, от чего те были в восторге. Амелия любила дарить хорошие подарки. В ответ она получила ленточки разных цветов от Долтон и шелковый бордовый шарфик от Миллера. С цветом последний не прогадал, этот цвет был у неё в приоритете. Был ещё один человек, которого девочка хотела поздравить с Рождеством.
Она встретила его, когда прогуливалась по замку вечером, после душа. Амелия любила прогуливаться перед сном по прохладным коридорам, что наполняли тёплые блики от факелов и свечей, после таких умиротворяющих прогулок быстрее засыпаешь.
— Том! — Майклсон приметила его тёмную макушку и гордую осанку в паре метрах у поворота и, ни задумавшись ни на секунду, выпалила его имя. В этот раз она даже не смутилась, что было огромным достижением в её приходе к безмятежным отношениям с Реддлом. — Хорошо, что я тебя встретила, хотела попрощаться… слышала, ты остаешься в замке на Рождество, — Амелия лучезарно улыбнулась возможности вновь встретиться со своим первым знакомым в этой школе, оттого Тому стало немного неловко.
— Не особо хочу справлять праздник в приюте, — девочке не показалось, что Реддла задели слова, но характерное выражение лица заставило Тома продолжить. — Не извиняйся, я ведь тебе не говорил.
И вот в такой неудобный момент Амелия вспомнила, что должна отдать ему подарок. Схватив за запястье мальчика, она быстрым шагом пошла в сторону своей гостиной. Том что-то пытался спросить, даже руку хотел выдернуть, но Майклсон вела его твёрдым и быстрым шагом, крепко держа холодную руку, что постепенно наполнялась теплом руки девочки. Перед портретом, она сказала Тому подождать около входа, сама же ринулась в свою комнату. Схватив черный с белыми снежинками подарочный пакет, она выбежала обратно к мальчику.
Торжественно улыбнувшись, она вручила ему пакет. Том застыл, не зная, что делать. Майклсон терпеливо выждала пока Реддл возьмёт подарок, всё так же светясь предвкушающей реакцию Тома улыбкой. И он, не выдержав, столько доброй энергии, всё же взял его через пару мгновений ступора, очень аккуратно, почти кончиками пальцев, как будто это был хрусталь.
— Примерь, хочу узнать угадала ли с размером, — Амелия прямо сияла от счастья. Том виновато и даже сконфуженно смотрел на девочку.
— Я ничего не приготовил тебе, — в его голосе отчетливо слышался искренний стыд, который Майклсон на всю оставшуюся жизнь запечатлела в своей памяти, потому как больше этого не услышит.
— Пустяк, — Тут же выдала Амелия, чуть наклонив голову. — Я хочу посмотреть, надо быстро тебя переодеть!
Вот его улыбка. За эту улыбку, она бы сама связала ему сто таких. Подойдя поближе, Том обнял Амелию за шею и прижал к себе. Девочка обхватила его руками и была ещё счастливее, чем раньше. Реддл невольно вдохнул её запах. Запах, чего-то очень радостного и беззаботного. Она пахла, как будто наполняет этот мрачный мир своим безграничным позитивом и мягким светом. Всё же отпустив её, он кинул на подарочный пакет заинтересованный взгляд с примесью нового для него чувства. Том впервые получал от кого-то подарок и, кажется, это очень даже подкупающе.
— Спасибо огромное… — кажется, беспристрастный Реддл смущен маленьким подарком. — Может, спустимся ко мне, чтобы я надел, не буду же я прямо здесь раздеваться, — Амелия закивала головой, в знак согласия.
Тёмно-синий, почти черный свитер сел на него просто превосходно. Майклсон была крайне довольна своей работой. И хотя мальчик старался не показывать своего восторга, но тёмные глаза загорелись благодарностью и зарождающимся желанием ощутить это удовольствие вновь.
На следующее утро, Амелия уехала домой к отцу. Мартин был безгранично рад видеть своё чадо, а потому, не сдержавшись, сам украсил дом к празднику.
— Пап, я тоже хотела тебе помочь… — полувосхищённый-полурасстроенный взгляд осадил бедного папашу.
— О, прости меня, я не знал, что ты тоже хочешь принять участие… — его бегающий от неловкости взгляд забавлял Амелию, так что она не спешила прощать непутёвого отца. — Я хотел, чтобы ты приехала, и уже было всё красиво, но впредь буду знать! Прощаешь?
Эти щенячьи глазки невозможно было проигнорировать, так что Амелия с деланным недовольством протянула:
— Последний раз, папа, больше никаких шансов, — Мартин театрально схватился за сердце, изображая, как сильно он рад прощению дочери. — А теперь я хочу горячий шоколад.
Все каникулы семья то и делала, что плотно и вкусно кушала, развлекалась с всякими волшебными хлопушками и выпадающими из них белыми мышками, разношёрстными шляпами и прочими пёстрыми предметами. Прямо перед Рождеством выпало немало пушистого снега, чему очень обрадовалась Амелия, ей нравилось греть мысль о том, что по внешним качествам снег такой нежный, привлекательного белоснежного цвета и так ярко сверкающий на солнышке, и одновременно с этим колющий болью от своей холодности. Невольно в голову пришёл образ тёмноволосого мальчишки…
— Итак, юная леди, — торжественный отголосок в тоне папы приводил Амелию в степень лёгкого смущения, она не любила, когда с ней обращаются как с разбалованной принцессой, а Мартин напротив — всё норовил преподнести свой подарок как можно вычурнее. — Ваш подарок достаточно подрос и готов выйти из родительского дома, так что…
Амелия догадывалась о происхождении своего Рождественского подарка, по крайне мере, знала, что это живое существо. Но то, что мягкой поступью вышло из-за поворота, лишило будущую хозяйку дара речи. Угольно-чёрная шерсть прилегала к пока ещё не окрепшему телу приличных размеров волчонка. И хотя мальцу было не больше года, он уже отличался широкими лапами, пока ещё выделяющимися на фоне худых ног, широкой грудной клеткой и хищными глазами, что пристально всматривались в янтарные глаза Амелии.
Встрепенувшись, Майклсон присела на одно колено, вытянув одну руку вперёд. Зверю-подростку стало интересно, что хочет от него этот новый человек, а потому, не создавая лишнего шума, мягко скользнул к протянутой тонкой руке девочки.
— Привет, — в голосе Амелии не было нежности, потому как волк явно высматривал момент её слабости. Ровный тон с расстановкой гласных произвёл на зверя отпечатывающееся воспоминание о новой хозяйке. — Подойди ближе.
У него не было желания слишком близко приближаться к человеческому дитяти, так как мужчина позади явно пристально наблюдал за поведением неокрепшего хищника, что пока не отличался особенной любвеобильностью. Но само дитя влекло волка. Она не хотела играть с ним, как другие дети, не хотела тягать его за уши, а ему пока не хотелось откусить ей лицо, так что мокрый нос, наконец, достиг своей цели. По-собачьи обнюхав протянутую руку, зверь застыл, от неё пахло не так, как от других человеческих детей. Что-то определённо хищное живилось на дне её ярких глаз обманчиво смущённых. Всё её существо излучало тёплую, далеко не светлую, энергию, которой тут же захлебнулся волк. Ему нравился тот отголосок дикости в её магии, и оттого он подошёл ещё ближе, отпустив свою бдительность.
— У него есть имя? — человеческие голоса меркли на фоне удовольствия зверя, которое он получал от этого странного дитя человека. — Значит, Дориан… тебе по душе?
Амелия обращалась непосредственно к волку, что тут же вскинул голову, отрываясь от ласковой руки девочки.
— Я думал, будет гораздо сложнее социализировать такое животное, но ты ему, по всей видимости, понравилась, смотри, как вьётся, — Дориан действительно растратил последние капли своего недоверия к человеку перед ним, и уже по-собачьи ластился в объятия Амелии.
***
Чёрные полы мантии колыхались при ходьбе, выписывая в воздухе странные узоры, но не только ветер поднимал материю. Чёрный зверь, найдя себе подходящее укрытие, скользил между ног девочки, чтобы затеряться в вихре её мантии. Ему не особо прельщала возможности попадаться на глаза всем подряд, всё же люди очень надоедливые.
— Если ты и дальше будешь прятаться то, что мы будем делать, когда ты вырастешь? — с укором шепнула Амелия своему трусоватому зверю. — Очень сложно будет скрываться, когда ты будешь в раза два больше, чем сейчас… мне, кстати говоря, и сейчас не особо комфортно, Дориан.
Волк тихо рыкнул на слова хозяйки, но из-под мантии так и не вылез.
— На выход! — тут уже рыкнула сама Амелия, резко останавливаясь, от чего зверь оказался посреди коридора, не прикрытый ничем, кроме своей трусости. — Не пущу, — шикнула Майклсон, как только волк стукнулся головой о её коленки, пытаясь нырнуть в своё убежище. — Идём, хочу тебя кое с кем познакомить, вы чем-то даже похожи, найдете-таки общий язык…
Серые глаза буравили изумленные чёрные, пока Амелия что-то расписывала, жестикулируя руками. Чёрная шерсть приподнялась на загривке, но стоило чёрным глазам прищуриться, как зверь воровато попятился за ноги хозяйки.
— Дориана мне подарил папа на Рождество, и вот он уже неделю не хочет выползать из-под полов моей мантии, — Амелия одарила волка нелестным взглядом. — Думаю, ему стоит общаться с кем-то, кроме меня, иначе так и останется маменькиным сыночком.
Тут Дориан возмущенно взвыл, мягко пихая Амелию в ноги своим мохнатым телом.
— Что правда, то правда, но желающих особо не нашлось? — не слишком заинтересованный тон Тома как-то раздражительно отразился на поведении волка. Тот утробно рыкнув, пихнул его головой в колено, отчего мальчик тихо ойкнул. — Чего пихаешься?
— Ему не нравится твой тон, — тут уже Амелия смотрела на Тома тем же нелестным взором, что раньше на волка.
— Я же не говорил, что против, просто обдумывал такую возможность, — попытался оправдаться под гнетущий взор Реддл, но на Майклсон это слабо подействовало. — Ладно же, ты мне выбора не оставляешь!
Амелия, довольная своей работой, пригласила обоих прогуляться около озера перед ужином, чтобы закрепить слова мальчика, но тот и не собирался увиливать, от
такой попробуй увильнуть.
