Твоё настоящее

Учебные годы тянулись довольно долго и особенно ничем не отличались кроме программы. Но Амелия всё также была в восторге от каждого предмета, он привносил что-то новое в её понимание волшебного мира, его обитателей и собственных возможностей. Даже треклятая травология, которая не сильно интересовала Майклсон, не отягощала её пребывание в школе. Все предметы, включая вышеупомянутую травологию, придавали Амелии уверенности в следующем дне, так как она безошибочно считала все знания необходимыми. Каждый кусочек информации, что она когда-то там слышала, читала, изучала досконально или просто придумала — был для неё чем-то священным, а потому память у девочки была отменная. Если она что-то забывала, или информация никак не укладывалась в голове, Амелия предпочитала вспомнить и записать. Может именно поэтому все её оценки были на проходном уровне и выше. Но Майклсон ни за что не признает, что она заучка. Да и такую студентку вряд ли можно назвать зубрилой, ведь никому и в голову не приходило, что холодная, местами высокомерная, но всё такая же мягкая к своим друзьям девушка может так сильно интересоваться учёбой. Сама Амелия не считала, что ей нужно заучивать информацию для запоминания, хватало банального азарта знать всё. Первый и второй курсы особо ничем не отличались, Амелия всё также старательно поглощала в себя знания, но наряду с этим заделалась в любимчики к профессору Слизнорту. Тот был в восторге от родословной девочки, Мартина, как оказалось, он и вовсе знал лично, ну и успехи на уроках зельеварения давали о себе знать в виде повышенного интереса учителя к ученице. Вечно профессор восхищался практическими знаниями Амелии, отмечая постоянно рядом сидящего Корвина, у которого папа был знаменитый мракоборец, к тому же блистательно разбирался в науке зельеварения. На третьем курсе голодная до знаний, но отчасти ленивая Амелия добавила в своё расписание такие предметы как Древние руны и Уход за магическими существами. Всё остальное ей не показалось интересным, возможно ещё нумерология, но узнав каков сам по себе предмет Древние руны, Майклсон убедилась в том, что стоит остановиться на двух дополнительных предметах. В начале четвёртого курса Амелию волновало лишь одно — её зверь Дориан. По всей видимости, у него начался какой-то переходный период, потому что волк завывал ежесекундно. Мало того, так он ещё и агрессивнее себя вести начал, огрызался даже на саму Амелию, которая быстро пресекала любые его попытки поставить себя выше. Но надо отдать должное, волчонок всё также упорно продолжал пытаться, пока Майклсон не пообещала скормить его фестралам в лесу. Больше о борьбе за доминантность Дориан даже не грезил, хоть и оставался таким же занозой в заднице как минимум ещё пару месяцев. После проблемного Дориана девушка уж думала, что ничего хуже не будет, но середина четвёртого курса также принесла кое-что интригующее для Амелии. В ней постепенно, уже заметнее для неё самой, стала проявляться неожиданная магия. Но магия была не простая от слова совсем, к тому же крайне опасная, если верить литературе, которую штудировала студентка. Стихийная магия была редко кому интересна, тем более узконаправленная. Но то, что чувствовала Амелия, просто не давало ей выбора, для своей же безопасности ей нужно было понять, что происходит с её телом. Давящее чувство нарастало с каждой ночью всё больше, будто бы каждая клеточка тела взрывалась, восстанавливалась и позже вновь возгоралась. Амелия просыпалась под утро вся мокрая и уставшая, и твёрдо решила, что так больше продолжаться не может. Самостоятельное обучение в данной сфере не приносило того, что она искала. А она искала всего на всего контроль. Ломая голову над своими новыми ощущениями, девушка даже не заметила, как ушла в себя прямо посреди урока трансфигурации. Профессор хоть и был лоялен ко всем ученикам, но даже он такого открытого игнорирования своего предмета позволить не мог. — Мисс Майклсон, вы хорошо себя чувствуете? — Амелия вздрогнула, но голову подняла без намека на страх перед своими действиями. И то, что она встретила, когда подняла следом взгляд, стало для неё спасением. Яркие пронзительные голубые глаза вперились в молодое лицо с сомнением, но Амелия быстро сообразила. — Профессор, прошу прощения, мне бы хотелось поговорить с Вами после занятий… — глуповато было вот так выпаливать это среди своих одноклассников, но Амелия была настолько измучена, что чхала на тех, кто посчитает её бестактной. — Конечно, мисс, можете подойти в мой кабинет около пяти, мы обсудим Ваш вопрос, — Дамблдор снисходительно улыбнулся, но всё же продолжил, — а пока стоит слушать внимательней. Амелия ждала этой встречи, и одновременно с этим отказывалась верить в то, что и правда сказал это профессору. Альбус Дамблдор никогда не вызывал у неё сильного доверия, но и отторгать его Майклсон не видела смысла. Тем более что секундное раздумье привело её к блестящему решению, в котором фигурировал сам профессор. Девушка редко сомневалась в своих решениях, но на этот раз её явно что-то волновало. Дубовые двери декана факультета распахнулись и из его кабинета, как обычно повеяло тёплым, наполненным книжным ароматом, запахом, который немного успокоил нервную студентку. — Добрый вечер, мисс Майклсон, присаживайтесь, может быть, чаю? — его добродушный тон вовсе не прибавлял Амелии смелости, но она уже была непреклонна в своих убеждениях, так что твёрдый взгляд янтарных глаз заметил даже Дамблдор, не смотрящий на ученицу. — Пожалуй, всё же стоит выпить… а пока этот ароматный чай настоится, я предлагаю Вам, всё же поведать причину своего резкого изменения на моих уроках. Его пронзительный взгляд всё же нашёл серьёзное лицо студентки, которая, прежде выдохнув, начала говорить. С каждым словом юной ученицы, Альбус становился всё более хмурым и сосредоточенным. Девушка перед ним говорила странные, и даже опасные вещи, которые не у каждого второго подростка проявляются в четырнадцать лет. В её словах он слышал отчаянную надежду на помощь, и отголоски славно скрываемого страха за окружающих её людей. — Пока эта сила не выходила за рамки моего тела, но я боюсь, что в один момент она найдёт зацепку, пока я сплю, а я в комнате не одна, — здесь голос собранной Амелии дрогнул. Девушка явно волновалась за безмятежно спящую рядом Мэри, что даже не подозревала о том, какие зверства переносит её соседка, стараясь не выпустить из себя губительную для всех силу. — Хм… — задумчивое лицо профессора не вызвало раздражения Амелии, она надеялась на его слова, а оттого была готова и подождать, пока он переварит данную информацию. — Я знаю, что ты способная ученица, Амелия, знаю, что учителя выделяют твой гибкий ум, оттого думаю, ты сама понимаешь, какой ужас носишь в себе. — Естественно, — будничным тоном резюмировала студентка. — Эта сила съедает меня, так что я вполне понимаю ответственность за неё, собственно, поэтому я здесь. Я хочу научиться контролировать её. — Мне казалось, мы говорили об избавлении, — Дамблдор был абсолютно спокоен, его лицо не выражало ни осуждения за желание оставить такую опасность в себе, ни тревоги от нахождения рядом с не совсем нормальной ученицей. — Передумала, — твёрдо заявила Амелия, вызвав у профессора усмешку. Однако Дамблдор всё же не стал отговаривать юную волшебницу от затеянного и спустя минуту размышлений в его голове выстроилась самая, по его мнению, логичная цепочка. — Думаю, всё дело в твоём сознании, слишком много скрытых эмоций, беззащитно и подвластно чему-то большему, — Майклсон вздрогнула, но тут же достала из своих закоулков памяти то, что изучала в вопросе контроля сознания. Не боясь, что профессор быстро сообразит о её интересе к сложной и опасной магии, выдала: — Вы говорите об окклюменции? Это крайне тяжёлая вещь, я не уверена, что вообще знаю, как работает данный тип магии. — Как бы то ни было, ты говоришь об этом чересчур рационально, значит, — очки половинки сверкнули в свете свечей, и голубые глаза почти въелись в разум Амелии. — Практиковались, мисс Майклсон. — Пыталась, — смущённо кинула девушка. — Хорошо, — Амелия вскинула брови, оттого профессору пришлось пояснить. — Вы знаете, к чему стоит подготовиться и основы, потому дело пойдёт быстрее. Вам подойдёт два вечера в неделю? — незаметно выдохнув от реакции Дамблдора, Майклсон решилась на дополнительные занятия у этого нечитаемого человека. — Вполне. Первое занятие прошло откровенно плохо, Амелия была измучена снами, и всё тело ломило от рвущейся наружу магии, а тут ещё и вторжение в разум, причем не от какого-нибудь идиота. Дамблдор был искусен в легилименции, и потому сопротивляться ему было троекратно сложнее. Однако Майклсон отчаянно не сдавалась, чем вызывала немалое восхищение у профессора, который довольно быстро гнал её по всем аспектам данного раздела. Девушка схватывала каждое слово Дамблдора, и иногда это было не на руку самому профессору. — Вы сами говорили мне всегда быть начеку, сэр, — профессор встряхнул головой, усмехаясь такому трюку от собственной ученицы. Только что Амелия, воспользовавшись открытым состоянием преподавателя, сама применила заклинание Легилименс к Дамблдору, и ей даже удалось уловить некое мимолётное воспоминание. — Очень хорошо, вы быстро продвигаетесь, что со сном? — профессор так быстро перескочил на эту тему, что Амелия выпалила правду, даже не задумавшись. — Лучше, но иногда температура в комнате повышается, — Амелии не было смысла лгать, всё равно профессор может прочесть её при необходимости, хотя уже и не так четко, как раньше. — Значит, вы медленно, но верно пытаетесь использовать бешеную магию? — а вот этот вопрос был с явным упрёком, так что Майклсон вся подобралась. — Я решила, что готова испытать её, к тому же, мне нужно куда-то девать излишки, — янтарные глаза тут же метнулись к Дамблдору, чтобы приметить его реакцию. — О, так вы ощущаете её материально? — упрёк в голосе быстро сменился на похвалу. — Отчасти. Это сложно описать, но мне куда легче, когда я практикуюсь с ней, — Амелия вздохнула и, встав со стула, оправила полы мантии. — Вам стоит быть аккуратнее, — студентка застыла, уловил угрожающие нотки в тоне профессора, который смотрел на бумаги в его руках. — А вам не стоит меня ограничивать, — её тон ни на йоту не уступил дамблдоровскому и тот, изумлённо подняв брови, наконец, заглянул в яркие глаза. Эти янтарные очи явно не те, что были в самом начале их занятий. Тогда профессор видел испуганную новыми опасными силами девочку, которая металась в поисках помощи, но сейчас… сейчас сложно было провести хотя бы параллель с испуганная и мечущаяся и Амелия Майклсон. Девушка окрепла на глазах, постигая новые просторы своей душащей силы и улавливая нить контроля над ней, а самое главное ухватилась за ту самую нить, пытаясь выжать максимум из того, что может. — Всё же заметили, — лёгкая усмешка немного разрядила обстановку, однако Альбус определённо заметил малую часть той силы в этих пронизывающих глазах. — Не будем упрекать друг друга в неосознанных ошибках. — Разумно. Спокойных снов, профессор, — вздёрнув острый подбородок, Амелия вышла на коридор, оглядываясь по сторонам, чтобы не наткнуться на кого-нибудь, кто может задержать её в коридоре. — И вам, мисс Майклсон, — для Амелии эти слова были куда больше значимыми, чем мог себе представить даже сам Дамблдор. Четвёртый курс окончился вполне приемлемо для Амелии, наконец, её душащая сила стала оседать на затворках сознания, а девушка стала контролировать хотя бы ту её часть, что могла позволить себе освободить. Никто, естественно, об этом не догадывался. Даже Мэри и Корвин, а тем более Том, который заметно отдалился от гриффиндорки после первого курса. Всё же они были на разных факультетах, которые, к тому же были соперниками. Девушка видела Реддла на совместных занятиях со Слизерином, но с середины второго курса они перестали разговаривать от слова совсем. А после завала с окклюменцией и множеством домашних заданий они и вовсе перестали здороваться, да что уж там, недалеко и забыли о существовании необходимости хотя бы иногда смотреть на друг друга. У Тома назрела собственная компания, которая по началу не нравилась Амелии, но какое ей дело, когда они не общаются, потому девушка больше не обращала внимания на действия Реддла, который, будто бы специально не замечал златовласую в попытке отгородить от себя. Настал момент отъезжать из дома. В этом году было особенно тяжело уезжать из родного гнезда, потому как прошлый год был просто ужасно утомляющим, а в этом ещё и прибавятся важные экзамены. СОВ — как много слышала Амелия от старшекурсников, которые всё нагоняли ветра, якобы это ужасно сложные экзамены, которые не все сдают на проходные баллы. Но в прошлом году Амелия была так сильно занята занятиями по окклюменции, что СОВ казалось ей далёкой проблемой, которая то и проблемой стать не успела. Но во время отъезда что-то отчаянно засосало под ложечкой, может, этой связанно с назревающей нагрузкой, а может просто интуиция шепчет. Не разберёшь… В вагоне как обычно было пруд пруди студентов, но Амелия только с сочувствием взглянула на толпу детей, что отчаянно пытались найти себе отдельное купе для своей компании. Потому как они с Корвином за выдающиеся оценки и поведение были назначены старостами факультета. Красный значок сверкал на груди и у девушки и у парня. Подав руку подруге, Корвин помог подняться Амелии в вагон, отчего четверокурсницы, стоящие чуть ближе к вагонам для пуффендуйцев, залились краской, и кто-то из них пискнул. — Такие эмоциональные, — Корвин с каким-то странным презрением, ну или ему просто не нравилось столько шума, взглянул на девочек и повёл Амелию дальше по коридору. Здесь было куда свободнее дышать, в этом вагоне ехало не так много людей, так как старост начинают избирать с пятого курса. — Это оттого, что такой красивый парень ещё и галантный, — сверкнув глазами в спину парня, Амелия щёлкнула пальцами, чуть приподнимая голову. — А ещё они потрясены такой нежной сценой взаимодействия старших курсов, точно тебе говорю. Майклсон шла с видом всезнайки, и Миллеру не нужно было оборачиваться, чтобы определить это, слышно было по голосу… — Насчёт первого не спорю, — Корвин непринужденно ухмыльнулся, заворачивая в купе, где им должны были раздать указания. — Но вот второе… они не могут быть так глупы, чтобы таким образом реагировать на обычное вежливое взаимодействие противоположного пола, так что ты не права. — Да и ты не водитель, — ухмыляясь, протянула Амелия, улавливая позади себя смешок. Корвин, по всей видимости, не до конца понял подкол, так что обернулся, чтобы посмотреть на того гения, которому так понравилась шутка. Заметив ошарашенное лицо друга, Майклсон тут же обернулась через плечо, чтобы оценить того, кто заставил Корвина скорчить такую физиономию. Ухмылка сползла с лица девушки. В проходе, всё ещё с искренней ухмылочкой на губах, стоял Реддл собственной персоной. Амелия не спешила двигаться с места, и её ставший заинтересованным взгляд быстренько пробежался по привлекательной фигуре парня. Он был выше её чуть больше, чем на пол головы, так что ей пришлось немного задрать подбородок, чтобы заглянуть, как изменилось его сексуальное аристократичное личико. — Здравствуй, — забыла добавить наглое. — Добрый день, — донеслось чуть выше, но с другой стороны. Златая голова дёрнулась и заметила самую странную ситуацию из всех ей ранее представленных. Корвин, одного роста с Реддлом, переглядывались не совсем вежливыми взглядами ровно над головой Амелии. — Мне не нравится, — Майклсон тут же решила оповестить всех присутствующих, и просто села на сиденье, хлопая рядом, чтобы сел и Миллер. Но тот, отчего-то проигнорировал данный жест, однако на него среагировал другой участник конфуза. Реддл плавно опустился рядом с Амелией по правую руку. — Миллер. Это не была вопрошающая интонация, потому парень отлепил свой взгляд голубых глаз от Тома и сел по левую руку от девушки, ибо она позвала его таким же жестом. — Интересная компания, — непринуждённо прощебетала Амелия, закидывая ногу за ногу и откидываясь на мягкую спинку. И тут же чуть не разразилась смехом, но смогла совладать с собой, а потому лишь прикрыла глаза от того, что сделал Корвин. Только девичья нога легла на вторую, как заинтересованный взгляд тёмных глаз опустился прямиком на источник движения, и в эту же секунду мужская рука одёрнула полы мантии, закрывая оголённые ноги девушки. В этот раз гнетущий зрительный контакт разорвал староста школы, что зашёл в купе в сопровождении остальных новеньких старост других факультетов. Он даже замер на входе, но при появлении лишнего персонажа драма тут же была прервана, и трое сидели так, будто бы ничего и не было. Не было той убийственной атмосферы ровно одну секунду назад, не было странных манипуляций с мантией Амелии, да и вообще все дружные, просто неразговорчивые. — Ладно… — парень всё ещё сомневался насчёт порядка в этом купе, но спросить, глядя на три наглые физиономии, не осмелился. — Присаживайтесь, начнём… Он в подробностях описал, что нужно делать сейчас, что будет в школе и прояснял всяческие аспекты. — Сейчас будет патруль по коридорам, вы можете посетить своих друзей, но каждые полчаса обязательно делать обход по вагонам, хотя бы по одному, — подытоживая, староста пробежался по основным пунктам ещё раз. — Также после праздничного пира, необходимо сопроводить первокурсников в их гостиные и сообщить пароль. Пока всё, можете быть свободны. Парень подорвался первым, не желая больше терпеть атмосферу, которую дарили Корвин с Томом своими гляделками и, сидящая между ними Амелия, что странно ухмылялась, поглядывая на обоих парней. Её нога чуть подрагивала и оттого мантия очень медленно сползала с её прикрытых ног, ну и взгляд у причины такой ситуации тут же падал вниз, а голубые глазки проверяли, чтобы всё было прикрыто. — Идём, — решилась всё же прервать гляделки парней Амелия, собираясь подниматься. Но Корвин тут же подскочил, протягивая руку подруге, всё ничего, парень всегда так делает, проблема подвисшей Амелии была в том, что и второй староста тоже стоял с протянутой рукой, и теперь эти двое направили свои испытывающие взгляды на девушку. — Так, у меня нет времени на парней с красивыми глазами. Грациозно встав между двумя старостами, Майклсон прошла мимо Реддла, легко отодвигая его рукой, и самостоятельно удалилась из вагона старост. Если честно, то только с виду она была такая вся хитрая, ноги то подкосились от неловкости. Что это вообще было? — Амелия… — девушка обернулась на тёплый тон Корвина и тут же отправила ему осуждающий взгляд. — Прости, я не сдержался. — Я же говорила тебе, что факт наших разорванных дружеских недоотношений не настроил меня против Тома, нечего было устраивать спектакль прямо посреди важного дела, — Амелия фыркнула, заворачивая в купе, где их ждали Мэри и Рэй. — Та хрень с юбкой была лишней. Миллер виновато кивнул, решив открыто не разбрасываться тем, чтобы было в вагоне старост, так как впутывать лишнее лицо не хотелось. Не Мэри, конечно же, ей позже расскажет Амелия, но вот Рэй Кроунт вьющийся около Долтон был определённо посторонним лицом. Мэри сама по себе была человеком, который притягивал к себе подозрительных личностей, что хотели от неё какого-либо содействия в их планах, но девушка упорно этого не замечала, оттого постоянно была втянута в сомнительные движения, которые быстро пресекали двое из ларца. — Рэй, какая неожиданность, — натянуто проскрипела Амелия, садясь около Корвина напротив странно улыбающейся подруги и косящегося на Майклсон Рэя. — Неприятная, однако… — тут же добавила, завидев неестественную улыбку Кроунта в сторону Мэри. — Ладно тебе, Амелия, хочешь лакричных палочек, повозка уже проезжала, — Долтон протянула подруге сладости, а Амелия тяжело вздохнула от далеко не радостного известия. — Я хотела купить что-нибудь новое, — студентка специально покупала ограниченное количество сладостей и думала, что купить в следующий раз. Так вкусности становились ещё интереснее, оттого, что были долгожданными. — А Кроунту не предложила? — Амелия вновь одарила парня кислым взглядом. — Что он мне в рот заглядывает… Корвин подозрительно покосился на новоиспеченного дружка Долтон, и оценивающе окинул Амелию. Девушка, почувствовав взгляд друга, откинулась на спинку и перевела разговор в более приятное русло, ведь такое внимание означало, что пора остановиться. Миллер зачастую останавливал бестактную Амелию в её смелых упрёках, тем самым спасая подругу от малоприятных ситуаций. Майклсон старалась максимально оградиться от внимания надоедливого Рэя, что всё время пытался втянуть её в разговор, оттого как по часам ходила дежурить каждые полчаса, а когда была в купе, спала на плече Миллера. Корвин привлекал внимание девушки всякими шутками и интересными статьями в газете, пытаясь воздержать подругу от убийства. Мэри, также заметив напряжение подруги, стала втягивать Рэя в разговор, но тот ловко переводил все темы на Амелию, которая уже была на грани. — С прискорбием сообщаю, что мне надоела эта бесполезная болтовня, — Амелия встала с сиденья, поправляя мантию, и оборачиваясь в сторону дверей. — Ещё пара тупых вопросов и я выпрыгну в окно, так что пойду, проветрюсь. Миллер тихо прыснул в сторону, а Мэри уловила угрожающие нотки в тоне подруги и одёрнула Рэя, когда он попытался что-то сказать, дав Амелии выйти из купе в пока ещё нормальном настроении. Проходя мимо второкурсников, девушка изъяла какую-то слишком громкую штуку, что прыгала по полу и угодила прямо в голову Тэрри Норт. Перехватив ту налету, Амелия одарила холодным взглядом мальчика, что успел только пискнуть, и захлопнула дверь купе, пресекая лишние обсуждения, права она или нет. — Моя дорогая! Вовсю вживаетесь в роль старосты? — лысина сверкнула в свете дневного солнца и девушка закатила глаза, услышав в свою сторону столь оскорбительный комплимент. — Не желаете ли присоединиться к нашему маленькому собранию? — Профессор, — натянуто улыбнувшись, Амелия подняла голову, осматривая вычурную мантию Слизнорта. — Буду премного благодарна адекватному разговору и вкусному десерту. — Ох, ох, моя милая, по адресу обращаетесь, прошу за мной, — вмиг засверкавшие глаза Горация заставили Майклсон засомневаться в приятной компании, но делать нечего. Лучше уж в его клубе Слизней, чем с этим оболтусом Кроунтом. — Проходите… Профессор открыл дверь в роскошно обставленное помещение с круглым дубовым столом посреди. Изумрудный оттенок явно преобладал в интерьере, и солнце игриво ласкало отражающие поверхности, коих было много в этом купе, отчего казалось, что комната сияет. Амелия не особо впечатлившись экстравагантным выбором профессора, невидящим взглядом пробежалась по присутствующим. — Привет, — когтевранка, сидящая ближе всех к входу, тут же обернулась и, завидев знакомое лицо, испытала явное облегчение, так что приветствие из её уст вылетело мгновенно. Амелия тут же пристроилась около Эммы Джонс, оглядывая стол на котором пока не было еды, но столовые приборы явно давали знать, что намечается что-то помимо десертов. Невольно сглотнув слюну, Майклсон окинула взглядом присутствующих левее, чтобы не привлекать к себе внимания. Она будто бы смотрела на знакомую, но вместе с тем косилась на пару студентов курсом страше-младше. Некоторых видела раньше, некоторых впервые. Но они все определённо были детьми, чьи родители могли бы вызвать интерес и/или уважение, ведь профессор никого к себе просто так не зовёт, та же самая Амелия здесь первоначально из-за положения своего отца. Коллекционер — самое точное описание Горация Слизнорта, низкого пухлого волшебника с блестящей лысиной. Не подумайте, она не столько восхищает, сколько действительно блистает при малейшем намеке на присутствие света. Мужчина плотоядно выслеживал деток известных личностей и всячески завлекал их на свои маленькие торжественные вечера, где вытягивал по ниточке из каждого то, что его интриговало. С виду такой добродушный, но если копнуть глубже, то вполне просматривается несколько корыстный подтекст коллекционера, зацикленном на собственном комфортном проживании. Ведь все те ученики, которым он нравился при учебе, часто делали бывшему преподавателю подарки, приносили свежие новости, приглашали на популярные мероприятия, естественно, в первые ряды. Но Амелию это мало волновало, её взор сейчас ползал по столовым приборам, что услужливо ожидали, пока за них таки возьмутся. И они дождались той секунды, пока Слизнорт что-то шепнул и на позолоченных тарелках появились блюда самых разных размеров и предпочтений. Майклсон сразу же приметила свой любимый десерт, что каждый раз появлялся на столе благодаря хитрой Амелии, что дала знать профессору о своей предрасположенности к клубничным сладостям. Майклсон не смогла с первого раза достать стеклянное блюдце с пирожным, потому что пыталась сделать это максимально непринужденно, не выдавая свой голод по сладкому, и уже собиралась привстать, забив на приличия, и взять этот десерт, во что бы то ни стало, как чья-то исчерченная венами рука ухватила кусочек счастья. Амелия уже успела испугаться, что её любимое пирожное уводят прямо из-под её носа, этот носик даже раздражённо дёрнуться не успел, как желаемое оказалось прямо перед девушкой. — Спа… — проглотив окончание слова, Амелия застыла на полпути к сердечному приступу от проигрыша, но завидев спокойное лицо темноволосого парня, сердце ёкнуло пуще прежнего, и уголок губ слизеринца тут же дёрнулся довольный реакцией гриффиндорки. Как можно невозмутимее прочистив горло, девушка проговорила четче: — Спасибо. — Сегодня за нашим столом новый гость, Том, мой мальчик, вас я также поздравляю с новым статусом. Амелия возможно вам будет интересно заиметь знакомство с таким приятным молодым человеком, — лукавое выражение лица профессора чуть не заставило Майклсон стошнить прямо на её десерт. Аппетита, как и не бывало. Надо же, как легко Реддлу испарить её жажду даже к самому любимому на свете десерту. Стоит всего лишь присутствовать. — Благодарю, сэр, — учтиво ответив Слизнорту, Реддл всё же не остановился, хотя девушка лелеяла надежду на это. — Однако мы с Амелией уже знакомы. Девушка чуть не задохнулась от возмущения. Они-то знакомы? Не этот ли молодой человек принудительно отстранил Амелию от себя, не желая более общения с ней? А сейчас он выдаёт, что знаком с Майклсон… да черта с два! — Как бы ни так, — тут же парировала Майклсон своим будничным раздражённым тоном, даже не взглянув на парня по правую руку от неё. Зато Реддл проследил за недовольным выражением лица однокурсницы. Чего-чего, а свою физиономию она скрыть не смогла, слишком уж его красивый нос был высоко поднят. Не успела Амелия вернуть Тому самый противный из её арсенала взглядов, как профессор подобрался. — О, мои дорогие, так у вас некоторая страсть, как пригоже, — Слизнорт заохал, засуетился от новых событий в его кругу и также быстро стал перебирать словами, чтобы Майклсон не успела возразить. — Молодые, такие амбициозные, к тому же оба красавцы, пара, как на подбор! Вижу между вами некоторую натянутость, но ничего, это быстро перерастает в большие чувства! Слизнорт будто бы желал всем сердцем увидеть, как Амелию стошнит от этих приторных и неоправданных высказываний. Он сверкал глазами то в сторону девушки, то в сторону парня, а после так и всех одарил своим ехидным взглядом, отчего Амелия незаметно закатила глаза, цыкнув. — Профессор… — Эмма, по всей видимости, почувствовала гнетущую атмосферу от своей соседки, так что принялась рассказывать о своей матери, что недавно вернулась с экспедиции в горах. Майклсон благодарно пододвинула ей свой десерт, не в силах более смотреть на еду. Зато Тому очень нравилось пялиться на смущающуюся гриффиндорку, что нервно поправила свои рукава и схватилась за кубок тыквенного сока. Прохладительный напиток совсем не унял жар от искреннего раздражения, а тот прожигающий взгляд справа так и вовсе подогрел бесившуюся студентку. — Ты огорчена прекращением наших недолгих отношений? — Такой незамысловатый вопрос застал Амелию врасплох. К чему вообще обращаться к ней? Пытаться завести беседу, после того, как они перестали общаться больше двух лет назад. А тем более говорить Слизнорту, что они и так знакомы, вызывая у него неверные ассоциации по поводу их общения. Наглый, самодовольный мальчишка, что думает только о своём веселье, потому как других причин высказываться в таком ключе Амелия не видела смысла. — Не знал, что ты такая злопамятная… Этот уступчивый, нарочито ласковый тон резал по ушам, как нож масло. Теперь Майклсон было некомфортно даже вздохнуть лишний раз. Обычно она чувствовала себя более чем уверено в этом клубе, но теперь этот наглый Реддл давил на неё своим заинтересованным взглядом. Казалось, что он ловит каждый вздох слетающих с сухих от волнения губ, пытаясь предугадать, что изрекут эти привлекательные уста. — Ты не первый, кто меня так называет, было разок… года три назад, — тихий смешок со стороны Тома, вызвал неконтролируемые мурашки в области позвоночника, и Амелия заёрзала на стуле. Что за отзывчивость на его насмешки, Амелия Майклсон?! Почему одно его присутствие рядом заставляет тебя нервно сглатывать? Не от того ли, что прежний комфорт в общении пропал бесследно и теперь, чтобы не следить за своими словами, вам вновь придётся узнавать друг друга? Неожиданное открытие ударило в голову сокрушительным набатом. Его красивое лицо больше не казалось знакомым и дружеским, Амелия видела насмехающегося над ней парня, которому мало что могла сказать в ответ. Ведь так на предмет насмешек не смотрят. — Не думаю, что тебе нужны мои объяснения, — пока профессор что-то там заливал в уши Эмме, Амелия успела стать раздражённой настолько, что всё же словила себя на желании посмотреть этому засранцу в глаза. Но хватило одного непродолжительного зрительного контакта с этими тёмными завлекающими глазами, чтобы Майклсон вновь опустила взгляд на стол, про себя ругнувшись таким трёхэтажным матом, что ее бы, скорее всего, выгнали, скажи она это вслух. Он был охренительно привлекательным для своих лет, и даже уверенная в себе Майклсон не могла не прогнуться под этим испепеляющим взором наглого засранца. — Оставь их при себе, Реддл, — покончив со своим соком, Амелия встала, учтиво объяснив это тем, что надо патрулировать свой вагон, и повернулась к выходу, старательно избегая смотреть на ликующего Тома, как получила в спину приятный тихий отголосок бархатного голоса: — До встречи, Майклсон.