***
— Чёрт возьми, он тебя почти съел на этом зельеварении, ты как? — Корвин, который оказался в другой группе, был обеспокоен слишком умиротворённым состояние подруги, так что никак не мог промолчать после рассказа Мэри. — Прости, что не вмешалась, — тонко виноватый голос Долтон заставил Амелию усмехнуться. — Все в порядке, я просто должна быть здравомыслящей рядом с этим кукловодом. — Майклсон полностью уверена в своих домыслах. Хладнокровный тон голоса убеждает друзей, что подруга пока контролирует ситуацию. — Даже то, как он обращается со своими приближёнными, наталкивает на мысль о его намерениях насчет меня. Признаться, это утомляет. Размяв затекшую шею, Амелия томно выдохнула в подтверждение своих слов. Розыгрыш правого слова между ними был рискованной ставкой на неосведомленность противника, но что Амелия, что Том с подвешенными языками душили друг друга по очереди. Только их различие заключалось в том, что девушка всё же защищалась.***
— Я подготовила некоторый материал, взгляните, — ровный тон был заслугой Корвина, который перед подготовкой доклада встряхнул подругу и пообещал, что оторвёт Реддлу пальцы, если тот ещё хоть раз прикоснётся к Амелии. Если бы он знал, что на самом деле происходило между этими двумя, то хладный труп Реддла бы уже летел с моста. Но Майклсон обходительно решила не рассказывать всех деталей их тактильных коммуникаций во благо здоровья надоедливого слизеринца. — Красивый почерк, — тут же отметил вновь сидящий по правую руку Том. — С учетом ваших предпочтений, я подобрала информацию для целительных зелий, если быть точнее противоядия и антидоты, — продолжила Амелия, как будто её и не перебивали. Всё, что не относилось к учёбе должно остаться вне их разговоров, пока хотя бы один из них занят учёбой. — Старалась писать, чтобы было понятно всем. Реддл уж подумал, что она проигнорирует его фразу, но так умело завернуть под учёбу — было похвально. Буквально за двадцать минут Амелия мало того, что успела раздобыть информацию и записать её, так она ещё и с мыслями собралась так основательно. Похвальна была и её непробиваемая выдержка с учётом того, что ей в голову поселил Том. По всей видимости, это что-то было выкинуто с тяжёлым пинком. — Я берусь за степень воздействия и опишу ситуативные примеры их применения, — подала голос Мэри, к которой была просьба оставаться такой же нейтральной и не впутывать себя в их разборки. Амелия не хотела приплетать подругу, единственное, что она позволила друзьям, так это словесная поддержка, но не больше. В вопросах такого интимного характера, как проблематика общения с Реддлом, Майклсон должна была действовать самостоятельно. — Тогда я распишу ингредиенты самых популярных зелий и их добычу, — тут уже подключился Реддл, внимательно вчитываясь в основной план, составленный Амелией, и отчего довольно ухмыляясь уголком губ. — В таком случае, мы разделим побочные эффекты и возможности проблем в приготовлении. — На поступившее предложение Малфой с воодушевлением кивнул Амелии, которая тут же поднялась со своего места и, под наблюдением тёмных глаз, пересела по ближе к Абраксасу. Раскладывая свои конспекты, Майклсон упорно не замечала бесстыдное внимание к своей персоне. Каждый из студентов принялся за поставленную задачу, и даже Том, который минут десять упорно смотрел на предмет своего интереса, увлекся за свою часть доклада. Очень скоро материала, который принесла Амелия, стало не хватать, так что, отметив факт дефицита, она углубилась в лабиринт стеллажей для поиска дополнительной информации. Невесомо касаясь подушечками пальцев корешков тонких книг и огромных фолиантов, Майклсон так увлеклась разнообразием литературы, что даже не заметила присутствия постороннего. — Всего лишь я, не пугайся, — озабоченно протараторил Абраксас, когда гриффиндорка вскинула палочку от неожиданности. Тихий выдох оповестил прибывшего на помощь, что это всего лишь случайность и Амелия не хотела превратить его в лягушку. — Почему именно в лягушку? — Чистый тон не сразу дал осознать, что студентка всего лишь смеется над мыслью, которую парень произнес вслух, так что у Малфоя в голове оперативно появилась теория о чтении мыслей. — Шучу, ты что-то пробормотал про лягушку, я и не удержалась. — А у тебя другие варианты? — Помогая девушке достать тяжеленую книгу, который по виду было не меньше ста лет, студента заинтриговало такое отношения Реддла к Майклсон, так что он сам решил побольше узнать о ней посредством общения. Хоть одна здравая голова в этой компании всё же имеется. — Ну, что-то более обидное, например бундимун, — сморщив нос, Амелия как раз вышла из тени стеллажей, чтобы Абраксас заметил, какие же противные эти существа, по мнению Майклсон. — Мерлин, я не хочу быть пятном с глазами, — Малфой в момент испуганно отодвинулся от волшебницы, вызывая её смех. — Напомни, предупреждать о своем присутствии заранее. — Не уверена, что знаю, как это сделать, так что не волнуйся, — еле дотащив всю литературу до занятого ими стола, Амелия скривилась и сдула челку с глаз, что так навязчиво лезла в самым не подходящий момент. — Нужно найти известного зельевара, который описывает свои опыты, так будет куда проще, чем самому выдумывать последствия. — Неудивительно, что у тебя такие полезные конспекты. — Скорее способ поддержать беседу, чем искренний комплимент, однако Амелия и бровью не повела, присаживаясь на своё место. — А где Том? — А… — отстранённый голос Мэри дал понять, что она даже не заметила, что кто-то вообще отходил, не говоря уже куда именно. — Думаю, за книгами… а! То, что нужно! Перехваченная книга из стопки Амелии тут же оказалась полностью проштудирована цепким взглядом Долтон, которая магическом образом умудрялась открывать именно на нужной студентке странице. Тихий смешок со стороны означал, что обворованная совсем не против, так что Мэри только кинула на неё короткий извиняющийся взгляд. После быстрого пробега по всему, что они принесли, Майклсон тяжело вздохнула, что забыла взять биографию одного из самых популярных зельеваров в магическом мире. Не без закатывания глаз обошёлся её путь к заветной книге, так она ещё и чёрт пойми куда засунута. Сверлящий взгляд тут же стал манить книгу к себе, но Амелия объективно понимала, что от её злости она и на дюйм не сдвинется. Магию применять не вариант, мадам Пинс хоть и доброжелательно относится к студентке, но от таких выходок превратит её саму в бундимун. — Чёрт… — пытаясь отдышаться, Амелия схватилась за полку. Пара попыток достать книгу самостоятельно ни к чему не приводила. Тащить лестницу нет никакого желания, но выхода нет. Оглянувшись по сторонам, недовольная Майклсон замечает заветную вещь совсем неподалеку, так что, сдувая волосы от лица, приносит спасительницу ровно к нужному стеллажу. Лестница довольно шаткая по меркам Амелии, которая не хочет упасть и наделать шуму в библиотеке, иначе превращения не избежать. Аккуратно, ступеньку за ступенькой, она преодолевает без происшествий и вот нужная книга в её руках. — И ты тут, — опять эти внезапные гости, которые оповещают о своём присутствии слишком близко. Не обдумав заранее последствия таких резких оборотов, Амелия почти падает вместе с треклятой лестницей, но виновник ситуации тут же исправляется, когда выравнивает качающуюся лестницу, а чуть не пострадавшая мертвой хваткой цепляется за деревянное основание. — Блядство, я сегодня точно с испуга кони двину, — не на шутку рассерженная девушка вновь оборачивается, но уже более настороженно, и видит внизу самое нежелательное лицо в тёмных просторах библиотеки. — Грубиянка, — насмешливый тон Реддла не оставляет Амелию равнодушной и она, с подступающим волнением, ещё крепче впивается в лестницу, даже не думая слезать прямо к нему в руки. — Хочешь остаться там? — Лучше уже здесь, чем спускаться к тебе, — огрызнувшись, Майклсон прилипает спиной к стеллажу и показательно открывает книгу. Ждёт, пока Том уйдет, чтобы вернуться к столу. Её недовольное лицо скрывает обложка книги, но Реддл не брезгует склонить голову, чтобы увидеть действительно ли она читает или просто тихо негодует. Обложка тут же следует за взглядом парня, заставляя того улыбаться от такой детской забавы. — Ты можешь идти. — Но ведь ты чуть не навернулась, — судя по голосу, ему явно нравится такое положение вещей. Сильная хватка не даёт лестнице сдвинуться с места, так что стоящая на ней Амелия чувствует себя вполне комфортно, с учетом того, что она ещё и закрылась от его вездесущего взгляда книгой. — Давай же, не будь ребёнком. — Вообще-то, я почти навернулась именно благодаря тебе, сложно было со мной не разговаривать? — и хотя лицо девушки скрыто, но Тому хватает воображения и анализа её поведения, чтобы в точности знать с каким лицом она возмущается. — Амелия, — почти мольба о внимании быстро перерастает в его руку на девичье лодыжке. — Что? — Майклсон довольно быстро перестраивается, когда чувствует прикосновение. Тихий хлопок книги означает возможность видеть её лицо, а потому заинтригованный взгляд тут же взметается к почти светящимся раздражением глазам. — Спускайся, я не хочу услышать, как ты всё-таки упадешь за моей спиной, — до поры до времени ровный тон сменяется на более настойчивый, когда Амелия игнорирует его просьбу, смотря на его руку. — Или я стащу тебя силой. — Вперед, только в таком случае, я точно грохнусь, — не желающая сдавать свои позиции Амелия вскидывает бровями в вопросительном жесте, потому как рука начинает медленно двигаться вверх. Ничего лучше в голову студентки не приходит, чем пихнуть лестницу для её раскачки. Прохладная рука тут же пропадает, стараясь удержать равновесие, от которого зависит целостность этой настырной девчонки. — Лучше лестницу держи, чем меня трогай. — Ты с ума сошла? — Усмешка никак не слезает к губ Реддла. Его бесконечно забавляет, на что готова эта безбашенная гриффиндорка ради того, чтобы не спускаться к нему. — Уходи, и я спущусь. — Видишь мои ноги? — Показательно дёрнув головой вниз, Реддл вновь поднимает взгляд. — Это я стою на своём ради твоего же благополучия, так что слезай. — Ради благополучия ли? — Неожиданный вопрос ставит Тома, который не ждал серьезных разговоров, в тупик. — То есть всё, что ты делаешь, включает и моё благополучие, а не только твое самоутверждение за счёт меня? — Что ты хочешь этим сказать? — Плюс в таблицу Амелии, она заставила перестать его улыбаться. — Спрашиваешь меня? Мне кажется, ты прекрасно знаешь ответ, с учетом всех твоих манипуляций, — начала хорошо, главное не заиграться к концу. Разговор плавно сворачивает в опасное русло, куда Амелия не хотела бы заходить. Разошлись по углам и заткнулись, но нет, куда уж нам. — Сначала в твою голову приходит идея прекратить наше общение, причин я добиваться более не намерена, они мне неинтересны. Потом ты объявляешься и косишься на меня своими взглядами полными рвения вновь завести со мной контакты, внезапные встречи, проявляешь излишнюю тактильную коммуникацию, хотя раньше даже поздороваться со мной было чем-то за гранью реальности. И всё это сопровождается неоднозначными намеками на то, что виновным ты себя не чувствуешь, как будто это обычный пунктик в каждой дружбе. Сеешь сомнения в моих мыслях насчет тебя, путаешь и ведёшь, куда вздумается, но, а как же моё благополучие, о котором ты говоришь? Разве тебе не стоило для начала узнать моё мнение по поводу возобновления общения? — Ты против? — Хотя бы при таких обстоятельствах он ведёт себя серьезно, без ухмылок и перетягиваний одеяла на свою сторону. Слушает, внимая каждое слово, но объясняться все также не намерен. Взгляд сверху явно пренебрегает правилами приличия, так как отличается излишней кровожадностью. Не упуская из сменяющихся эмоций на лице Амелии абсолютно ничего, Том тут же помечает, как быстро она меняет перед ним скрытые умыслы в глубине своих янтарных глаз, избирательно подходя к выгодной для неё реакции. — Против чего? Твоих игр или нашего общения? — Одной ступенькой меньше на пути к спуску. — Мне правда стоит разжевывать тебе, что не делают незнакомые друг другу люди в приличном обществе? — Ещё одна ступенька. Быстрый взгляд тёмных глаз для определения расстояния между ними, возвращается к глазам, однако девушка заметила, как его кадык дрогнул. — Считаешь нас незнакомцами? — Благо флегматичный тон Реддла наконец выкраивает возможность для Амелии узреть его истинное лицо. — Вот, Реддл, это то, что я так отчаянно желала увидеть в твоей лицемерной личине, — ядовитое шипение Амелии натягивает самое презрительное из её арсенала выражение. — Может быть, мы поговорим на более неприятные для тебя темы? Например, твоя показушная добродетель, лживый сукин сын. Озлобленно передёрнув верхней губой, Реддл не отводит изучающего взгляда от явно нарывающейся девушки, которая так искусно сдерживалась во время зельеварения. Самая интересная из её публичных личностей уступает место настоящей, пропитанной жестокостью и поражающим воображение зверским цинизмом. Всегда опрятная студентка с идеально ровно осанкой, которой стоит всего лишь натянуть на своё красивое лицо располагающую улыбку, как все вокруг готовы поверить в возвышенную праведность. Высокий балл, подвешенный язык, глубокие познания в магии — всё это искусно покрывает горящую чёрным пламенем развращённость. — Порицаешь двуличность, хотя сама не брезгуешь натягивать на себя маски? — Такие вопросы нравятся Майклсон куда больше, чем детские забавы на занятиях. Вести бой с безличным противником всё равно, что в стену кричать. Никакой пользы, никакой отдачи, лишь новые вопросы и беспорядочная растрата сил. Практически неприлично безнравственный взгляд впечатывается в память Тома, как самое настоящее проявление Амелии Майклсон, которую он так желал себе. Девушка, выстроившая вокруг себя непробиваемую стену защиты, ловко вертится в любой предоставленной ей ситуации, поглощая всё больше информации, развиваясь во всех выгодных областях, не гнушаясь использовать все доступные методы добычи этой самой информации. Та, что поначалу казалась ему обычной доброжелательной девочкой, желающей завести друзей, нравится окружающим и быть востребованной в нужных кругах, превратилась в самую, что ни на есть змею. Изворотливую, расчётливую и до одури прекрасную в своём бездушии. И каким образом она оказалась на Гриффиндоре? — Иногда маски приходится снимать вместе с кожей, так что ничего удивительного в моём лицемерии, однако ты явно используешь людей в иных целях, — прищурившись, Амелия отталкивает Тома от лестницы, давая себе пространство для манёвра. — Мы разные. В ответ Майклсон лишь спускает его довольствующийся обстановкой взгляд и, развернувшись, покидает ещё одну ловушку, из которой удалось выйти победителем. Затылок горит от преследующего её взгляда, но Амелия стойко выдерживает, не выдавая и капли той тревоги, что поселилась в ней после такого откровенного разговора. Оба признались в своей лжи, но ни один не принял свою долю прегрешения перед другим. — Настолько ли, насколько ты себе воображаешь, — прилетевшее в спину не смогло вернуть Амелию, которая твёрдо поставила точку на их лживых разговорах. Впредь придётся часто являть миру своё истинное обличие, так как липкое ощущение, что всё только начинается сдавливает виски в предупредительной отмашке.