Твоё настоящее

Закат разливался кровавыми пятнами, пачкая бледно-голубую небесную гладь. Такое зрелище невольно привлекало туманный взгляд Амелии, что даже не задумывалась в каком направлении бредёт, ведь его задавал вечно любопытный волк. Обнюхивая каждый сучок, камень или поднимая нос по ветру, Дориан вёл хозяйку туда, где ему было бы интересно оказаться в этот раз. И хотя за несколько лет жизни здесь он исследовал каждый уголок, но все равно оставались неизведанные просторы, куда Амелия настойчиво не пускала своего зверя. В таком списке под номером один числился Запретный лес. Из соображений безопасности Дориану ход туда был запрещен, как бы эти серые глаза не косились в просьбе углубиться на пару десятков метров. Майклсон прекрасно знала, кто водится в этом месте и его название говорило само за себя. Никто не сомневался, что волк бы выпутался из любой ситуации, однако его хозяйка не горела желанием истребить половину лесного царства для того, чтобы убедиться в целости Дориана. — Я же говорила, что нельзя, — рявкнула Амелия, когда заметила, что волк всё же оказался между деревьев в попытке обнюхать ближайшие просторы. Зверь тут же струсил, когда до его острого слуха донеслось угрожающее приближение девушки. — Мне тебя потом по частям собира… Лёгкое прикосновение ветра из леса к лицу Майклсон заставило застыть на месте, не решаясь поднять взгляд. Почти неуловимое чувство нужды окунуться в мёртвый на первый взгляд лес появилось так же внезапно, как и исчезло, однако ощущение чьего-то присутствия никуда не пропало. Тяжело втянув свежий воздух через нос, Амелия подняла глаза и не обнаружила ничего, что могло бы вызывать такое сильное беспокойство. Зато волк, скалясь в темноту уже поглотившую лесную чащу, следил за определённым местом, что было недосягаемо для человеческого взгляда. Не двигаясь с места и практически не дыша, Амелия прислушалась к тому, что должно быть видел Дориан, но так ничего и не услышала, а потому раздражённо нахмурилась. Если что-то в Запретном лесу оказывает тебе внимание, то не стоит его игнорировать, в особенности, стоя одной ногой в его пределах. Обдумав пути к отступлению и возможную опасность, девушка резко дёрнула рукой, чтобы волк оставался на своём месте и не двигался. Тут же послышался протестующий рык, но Амелия уже не обратила на него внимания, так как, меряя шагами расстояние, стала углубляться в пущу, точно зная, что как бы волк не возмущался — её приказа он не ослушается. Тьма быстро сомкнулась над головой девушки. Ночь в лесу начиналась куда раньше, чем на открытом пространстве. Высокие деревья то жались друг к другу, то оставляли между собой достаточно места, чтобы прошла повозка, но даже это не давало хотя бы одного проблеска закатного солнца. Свод ветвей густо переплетался между собой, закрывая обзор на небо, почти непроглядная мгла озарилась невербальным заклинанием из палочки Амелии. Мягкий белый свет озарял тернистый путь, по которому шла ведомая шепотом леса. Широкий комель дерева сразу бросился в глаза из-за своих размеров, другие деревья были явно меньше размером, чем это раскинувшееся на пару метров по земле. Мало того, так оно ещё и в высоту не уступало ни одному рядом стоящему. Что-то необъяснимо манящее исходило от этого массивного дерева, или же дело было не в нём? Обернувшись на волчий вой, Амелия обнаружила, что не видит опушки леса, а значит, находится достаточно глубоко, чтобы встретить нечто опасное. Твёрдая хватка не нарушала устойчивости палочки в руке, а внимательный взгляд горящих в темноте глаз быстро окинул пространство вокруг себя и не обнаружил ничего, что могло бы приближаться к человеку посреди недружелюбной обстановки этого мрачного леса. Набравшись решимости, Майклсон начала обходить дерево, что так привлекало её, и мгновенно застыла на месте, быстро опустив палочку в пол. — Юная волшебница, что же вы здесь забыли? — Потусторонний голос величественного кентавра ввёл Амелию в предостерегающий транс, что быстро охватил всё тело и сбил дыхание. Пронзительные глаза впились в освещенное светом её палочки пустое молодое лицо в презрительном жесте, однако стоило им встретиться глазами, как настрой сменился в мгновение ока, принуждая Майклсон держать свой взгляд и не опускать его, чтобы не произошло. Воодушевлённое новым интересом существо приблизилось на пару шагов и изучающе прищурилось. Пока он разглядывал влекущие его виды волшебницы перед ним, Амелия времени зря не теряла. Стоило ему отвести взгляд, как янтарные глаза быстро пробежались по представшему перед ней кентавру, которых она никогда ранее не встречала, но с точностью знала, как они должны выглядеть из книг. Однако он отличался от книжного своим распространяющимся по воздуху благородным видом и явной заносчивостью. Мужской торс и голова с длинными чёрными волосами, что были разбросаны по спине коня, определённо навеяли на девушку некоторый восторг вперемешку с явной угрозой. Кентавры не были дружелюбны к людям, это Амелия знала точно, а потом неплохо было бы тактично извиниться и уносить ноги, однако заинтересованный вид существа не давал этого сделать даже из соображения тревожности за жизнь. В голову тут же приходил безрассудная мысль. Кентавры не трогают детей, это считается тягчайшим преступлением, так что угроза жизни точно отменяется. Нападать тоже вряд ли станет из тех же соображений, в случае чего она сможет притвориться невинной девочкой, что забрела в лес по ужасной случайности. В голове слишком быстро проскакивают аргументы по поводу безопасности, так что Амелия открывает рот. — Простите, — приглушенный, однако ровный голос удивляет саму говорящую, не то, что исследовавшего её кентавра. Видимо, совсем крыша поехала, если решилась на разговор с таким существом, как кентавр. Хотя шансов, что он ответит, было критически мало, но рискнуть стоило, даже несмотря на то каким насмешливым взором он окидывает человеческое дитя. — Если не возражаете, чем я вызывала ваш интерес? — Дитя, ты не отличаешься от других людей, однако здесь, — длинный бледный палец еле прикоснулся ко лбу вздрогнувшей Амелии, держа их дистанцию на вытянутую руку. Рассеянный голос приобрёл очертания возможной информации, и тёмные глаза растеряли свою пронзительность, постепенно на кентавра находила пелена бессознательности, отчего он слишком прямо для разговора с человеком выразил своё внимание. — Здесь находится что-то большее, чем маленькая волшебница Амелия Майклсон. Оказывается, она давно мертва, не так ли? Девушка покорно молчала, так как ответа кентавр не ждал, поглощая каждое слово этого волшебного существа, которое так быстро учуяло чужеродное вмешательство. Давние воспоминания о собственной непринадлежности к этому миру вспышкой озарили мысли Амелии, что старательно запихнула их в самые отдалённые уголки сознания, не желая углубляться в пустые размышления, которые не привели к результату. Ни одной зацепки за годы пребывания в этом мире о прошлой жизни медленно угнетали девушку, которая с головой погружалась в исследование возможных обстоятельств. Ничего. И вот перед ней стоит существо, которое в силах дать ей хотя бы расплывчатый ответ на реальную проблему, что вмиг стирает каждую мелочь вроде общения с Реддлом, наглого Кроунта или же учёбы. По сравнению с таким важным фактором, как пребывание чужого сознания в теле иного мира — это казалось ничем. — Протяни руку, — девушка подчиняется, не задумываясь над тем, что хочет сделать, желающий познать существо перед собой, кентавр. Стоило бледной руке оказаться в крепкой хватке мужчины, как перед глазами резко появляется сверкающее в свете заклинания лезвие и делает мелкий надрез на запястье. Кентавр принюхивается к выступившей крови и блаженно закатывает глаза. — Не может быть… старшая кровь во плоти. Кем же ты была в своём мире, дитя? Чистый, поглощающий каждое действие взгляд устремился на собственную руку в изумлении. Старшая кровь? И что это значит? — Теперь ясно, как же ты оказалась здесь, благодаря своей прошлой плоти, — по всей видимости, вопрос так и читался в янтарных глазах, потому кентавр незамедлительно ответил, будто бы самому себе, удивленно глядя на человека перед собой. — Я думал, что от Амелии Майклсон осталась лишь внешняя оболочка, но и это частично неверно. Твоя кровь, может, даже всё твоё существо не принадлежит этому миру. — Прошу, продолжайте, — дрогнувший голос выдал волнение Амелии, насчёт сказанной информации, однако кентавр не обратил на это внимания, пока человек давала ему возможность изучить что-то настолько интригующее, как разрыв пространства между мирами. Крылья его носа всё также трепетали, когда новая тонкая струйка крови пробивалась сквозь поврежденную плоть. — Пламя, которым ты являе… — запнувшись на полуслове, кентавр другими глазами посмотрел на девушку перед ним и тут же сощурил вмиг ставшие проницательными глаза. Амелия заметила столь явную перемену, однако виду не подала. Существо медленно приблизило своё лицо к девичьему в попытке разглядеть что-то известное ему одному. — Возвращайся, дитя, не все кентавры столь благодушны, как я. Очевидно, что если этот кентавр смог разглядеть в ней чужеродную сущность, что явно старше, и по меркам законов этих существ не является невинным ребёнком, то и другие смогут уловить эту деталь, способствующую более быстрому исчезновению человека из леса. Склонив голову в благодарности за сказанное и предупреждение, Майклсон резво развернулась и стала удаляться из леса, что уже казался не столь привлекательным, как раньше. Мгла буквально душила девушку в попытки изгнать чужака, так что пришлось ускорить шаг. Однако острый взгляд преследовал человека до самого конца её пути, чтобы другие существа не покусились на такой деликатес. На опушке леса, Амелия окинула паническим взглядом чёрные кроны деревьев, что уже смутно проглядывались сквозь кромешную темень. Подозвав к себе волка, она чуть ли не бегом устремилась в замок, дрожа то ли от холода, то ли от страха. Мысли никак не могли прийти в порядок, все смешивалось в одно и никак не могло выстроиться в логическую цепочку. Мертвая Амелия, старшая кровь, кентавру стало ясно, как именно оказалось здесь её сознание, но только не девушке, которая застряла на последней фразе? Как это она является пламенем? Это как-то связанно с её прошлым миром и существом? А может, это и есть её существо, что отторгает иной мир? Стоило Амелии прийти хотя бы к смутному в понимании выводу, на которое способно её сознание в данный момент из-за переизбытка волнения, как из транса её выбили чьи-то руки на плечах. — Амелия? — крепкая хватка не дала Майклсон врезаться в Реддла, который шёл ей навстречу. Растерянный взгляд обычно ярких глаз сразу дал понять, что она не видит приближающегося Тома, потому и не убегает, и даже чуть не впечатывается в него. Полные непонимания глаза медленно окидывают человека перед собой и выражение её лица тут же меняется. Ну вы посмотрите на неё. — Извини, — мягкая попытка вырваться из объятий, но парень отпускает явно чем-то напуганную студентку, которая косится на полы своей мантии в поисках спасения. И как в его руки упал такой подарок, в виде не осознающей происходящего Майклсон? Из-под чёрной материи заинтересовано появляется такая же чёрная голова зверя, который тянется в попытке обнюхать знакомого человека перед собой. Дориан помнит их встречу, а потому даёт длинным пальцам погладить свою холку, за что тут же оказывается зажатым между коленями хозяйки. Недоумевая, почему Амелия против, волк всё же прячет свою голову обратно под мантию, стряхивая мужскую руку. — Ты слишком строга, Майклсон, — наигранно осуждающий тон вызывает неконтролируемые мурашки у позвоночника, за которые Амелия вмиг себя ругает из-за реакции на Реддла. Мгновением ранее настороженный взгляд сменяется опустошённостью, но не такой чистой, как в прошлый раз, что подмечают внимательные тёмные глаза. Тяжело выдохнув, Том окидывает явно дрожащую девушку придирчивым взглядом и, неожиданно для объекта своего интереса, выдаёт: — Ты вся продрогла, я провожу тебя до гостиной. В голове гриффиндорки тут же всплывает воспоминание, как Реддл провожал её в прошлый раз. Бегом, если быть точнее. А потому выдающий нервный смешок наклон головы, чтобы скрыть лицо, не укрывается от старосты Слизерина, однако виду он деликатно не подает, видя в каком состоянии находится желанная им Амелия. Даже готов спустить тот проступок. Спишем его на защиту. Крепкая рука подхватывает замершую на месте девичью руку под локоть и, несильно надавливая, начинает уводить из вестибюля, подальше от взглядов. Неожиданное тепло невольно расслабляет всё ещё находящуюся в своём сознании Амелию, которая покорно идёт рядом с Реддлом не выказывая намерений вырываться, что несказанно радует парня, в виду её неестественного поведения. Ступеньки мелькают перед затуманенным взором, будто бы она не идёт по ним, а плывёт, не ощущая фактического воздействия на своё тело. В голове застряли слова о пламени и старшей крови. Амелия не знала, что значит старшая, и каким образом это помогло её прошлому сознанию оказаться в другом мире. Никогда не видела литературы по данному вопросу, и даже не представляла, каким образом должна получить новую информацию, ведь от кентавров она уже добилась максимума — больше они ей ни слова по существу не скажут. Тем более, теперь это опасно, с учётом её недетского существа, которое могут ощущать кентавры. — Отпусти меня, — неожиданно даже для самой себя Амелия дёргается в противоположную от Тома сторону и загнанно осматривает хладнокровное лицо, что уже привыкло к тому, что девушка, очевидно, его сторонится. В оправдание ей, вполне по существенным причинам. Лёгкий толчок коленом и Дориан исчезает за поворотом в темный коридор. С учетом регулярных манипуляций с волком, Амелия категорически против встречи Реддла и Дориана, потому отправляет того добираться до гостиной Гриффиндора самостоятельно, благо дорогу он знает из любой точки замка. Сама же остается заложником своей растерянности. Из мягкой хватки руку было вырвать несложно, однако взгляда отвести от проникающих в отдалённые потёмки сознания глаз не получается. Слишком погрузилась в размышления по поводу слов кентавра, слишком расслабилась. Даже не смогла сразу осознать, что позволила человеку, которого старается избегать уже продолжительное время, увести себя и прикасаться, хотя и запретила для себя любую тактильную коммуникацию с Реддлом. Недовольство, которое Амелия пока не может скрыть за непроницаемой стеной, не укрывается от старосты Слизерина. Он сверлит её изучающим взглядом в попытке запомнить редкую искреннюю эмоцию на обычно закрытом маской лице. Майклсон не собирается сдавать свои позиции даже в таком неудобном для неё положении, потому дёргает головой, скрывая от Реддла свою уязвимость и отводя взгляд на лестницу, что начала движение в нужную ей сторону. Стыдливый румянец предательски выступает на бледном лице девушки, отчего она щуриться от отвращения к собственной беспомощности в такой ситуации. Призрачный шанс сбежать такой очевидный, что явно смешит слизеринца, ей даже смотреть на его красивое лицо не нужно, чтобы ощутить издевательский изгиб губ. — Идём, — до одури спокойный голос Тома выводит Амелию из равновесия. Она точно не ожидала, что этот наглый манипулятор проявит немного деликатности. Однако в тот же момент, когда длинные пальцы смыкаются на предплечье, Майклсон выявляет для себя другого вида воздействие. Пока Реддл практически тащит сопротивляющуюся девушку в пустующую аудиторию на этаже, где они остановились, активные попытки освободиться от мёртвой хватки не достигают своих целей, и они оба оказываются в покрытом сумраком кабинете. — Хватит вести себя, как ребёнок. — Напротив, моё нежелание оказаться с тобой в закрытом пространстве наедине вполне себе осознанное и взрослое, — Амелия успела запыхаться, пока пыталась вырваться из дурацкого плана Тома, в котором она участвовать категорически отказывалась, поэтому задушенный голос никак не умолял её очевидной злости по отношению к инициатору данной ситуации. — Я, чёрт возьми, отказала тебе в разговоре, а порядочные люди с первого раза понимают слово «нет», — рявкнув на слишком уж спокойного для такого порядка вещей Реддла, девушка не менее громко произнесла заклинание и в классе стало намного светлее. Уже ясные от таких прогулок глаза полные негодования воззрились на объект своего недовольства с весьма характерным посылом. — Говори, что хотел, иначе я не побрезгую кинуть в тебя хреново непростительное, Реддл. Насыщенный вечер довёл и так теряющую контроль Амелию до ручки. Неожиданная встреча с кентавром, какие-то непонятные наставления и слова, что девушка впервые слышит. Потревоженные опасения насчёт нахождения не в своём мире, явное предостережение про обитателей леса и её истинного происхождения. А тут ещё и этот нахальный, не соблюдающий личные границы и пропускающий сквозь уши явные протесты Реддл. Мерлин, дай Амелии сил, чтобы она сейчас не натворила глупостей, ведь от злости внутри неё стали разминать свои кости спящие демоны, которые так услужливо помогали стихийной магии в прорыве сквозь моральные соображения волшебницы. С большим усилием она потушила их настрой и засунула подальше в собственном сознании, но из-за таких перепадов настроения они не могли не почуять запах жажды. Жажды сделать человеку, который нарушает её покой и ломает успех болезненных тренировок, так больно, как он даже вообразить себе не сможет. Майклсон отчетливо знала, что сейчас её Круциатус был бы поистине великолепен.