Вечность мгновения

Следующий новенький появился в нашей жизни на редкость буднично: Шрам ушел, по его словам, за какими-то запчастями, а через пару часов вернулся, приведя за руку его. Новенький, мертвой хваткой вцепившийся в руку Шрама, был бледным, словно выцветшим. Тусклые волосы, светло-голубые глаза, бледная кожа. В тот день Джеймс увел большую часть ребят добывать всякое полезное на складах, так что на базе остались только мы с Элем. Потому что мы, видите ли, были наказаны. Эль умудрился вместо каши сварить взрывчатку. Иного объяснения, как эта сероватая субстанция оказалась размазана тонким слоем не только по стенам, но и по потолку, у меня не было. В последнее время он вновь увлекся экспериментаторством, потому что просто готовить каждый день ему наскучило. А от идеи ввести дежурного по кухне Джеймс отказался, когда оценил кулинарные таланты всех остальных. Антиталанты, прямо скажем. В общем, Эля пожурили, попросили больше так не делать и оставили оттирать кухню. Но несмотря на то, что с моей помощью уборка много времени не заняла, Эль все равно расстроился. В свою очередь я уже пару дней как находился под домашним арестом. За то что осуществил, наконец, давно задуманную месть Перцу и, заодно, почти отучил его ругаться. Во-первых, я сказал ему, что если он продолжит материться, в его языке заведутся личинки и сгрызут его до основания. Перец, вполне ожидаемо, мне не поверил и послал на три буквы. Во-вторых, копаясь как-то на свалке, я обнаружил пакетик крупы с толстенными белыми червячками. Маленькими, правда, всего несколько миллиметров в длину. Я кучу времени (по субъективным ощущениям) потратил на то, чтобы их оттуда выбрать. И, в-третьих, когда Перец на очередной тренировке разразился матерной тирадой, я от всей души насыпал несчастных червячков ему в рот. На сверхскорости, разумеется. Обожаю ее. Выражение на лице Перца, когда он осознал, что что-то не так, было бесценно. Только шутку все равно никто не оценил. Особенно Шрам — это я сразу по его взгляду понял. Остаток того дня я отсиживался у доктора Саммерс, потом бесцельно шатался по территории Бобсока и заночевал в технических коридорах крытого полигона. На базу вернулся только под утро и сразу же нарвался на выволочку. Сначала от Джеймса, потом от Шрама и, внезапно, от Боба-без-клички. Я старательно изображал раскаяние и даже несколько раз извинился перед Перцем, но избежать наказания мне это не помогло. Так что на ближайшую неделю мне запретили покидать базу. И это было ужасно скучно. Так что появлению новенького я искренне обрадовался. Надеюсь, этот будет не таким паршивым, как два предыдущих. Новенький поглядывал на нас с любопытством, но без удивления, словно заранее знал, что его здесь ждет. Самое интересное началось, когда Шрам попытался оторвать новенького от себя и вернуться к первоначальной цели.  — Нет, не пущу, шельма, — захихикав, сказал новенький в ответ на просьбу Шрама отпустить. — Зря я что ли тебя ловил? Шрам страдальчески закатил глаза.  — Он действительно тебя ловил? — с любопытством осведомился я.  — Вцепился, когда я подошел ближе, чтобы убедиться, что пушка сработала, — процедил сквозь зубы Шрам, пытаясь по одному разжать пальцы новенького. Тот, с упорством, достойным лучшего применения, боролся с этим начинанием.  — Эй, Боб. Может, отпустишь ненадолго Шрама? Он сходит по делам и вернется.  — Знаю я эти дела, — пропыхтел новенький. — Опять спрячется в зеркале и будет людей пугать. Ухх, шельма! Мы со Шрамом с недоумением переглянулись. Шрам даже отвлекся от попыток отцепить от себя новенького, чем тот с радостью воспользовался, укрепив свои позиции.  — Нет, — сказал новенький. — Ухх, шельма. Думаешь, я не знаю, зачем ты из зеркала вылез?  — И зачем же? А то я и не догадывался, что в зеркалах обретаюсь, — в голосе Шрама звучал неприкрытый сарказм.  — А вот! — выдал новенький так, словно это все объясняло и торжествующе огляделся. — А теперь я знаю, где ваше логово, да-да. Теперь не спрячетесь. Мне в голову пришло нехорошее предположение.  — Шрам. Ты же сказал ему, что мы клоны?  — Сказал.  — Просто непохоже, что он это осознает.  — Эй, Боб. Как ты думаешь, где ты находишься? — обратился Шрам к новенькому.  — С тобой, — улыбнулся он.  — А я, по-твоему, кто такой?  — Ты раньше сидел в зеркале. А потом вылез из него и распугал всех других, и они разбежались, да. Остались только я и голос. Хорошо же. Да. А я тебя отпущу, и ты снова спрячешься в зеркало. А другие прознают и вернуться, и снова станет тесно и плохо. Нет. Нельзя так.  — А как другие об этом узнают?  — А вот. Увидят, что его нет и прибегут. Да-да.  — А если мы их обманем? — предложил Эль.  — Как обманем? — заинтересовался новенький.  — Ну посмотри. Я же похож на него? — Эль указал на Шрама. Новенький окинул оценивающим взглядом сначала Эля, потом Шрама и неуверенно кивнул.  — Ну вот. Давай тогда ты подержишь меня, пока Шрам не вернется? А? Как тебе такая идея? Новенький вновь перевел взгляд с Эля на Шрама и обратно.  — Не, другие поймут, что это обман. У тебя нет, — он провел прямую вертикальную линию начинающуюся от брови, пересекающую глаз и заканчивающуюся на щеке.  — Ну это как раз не проблема, — я сбегал до каморки Шрама и притащил красный маркер. Эль послушно подставил лицо и вскоре на нем красовалась почти точная копия шрама нашего лидера. Я отошел на шаг назад и понял, что все еще чего-то не хватает. Сбегал, испачкал руки в побелке и как следует извазюкал ими волосы Эля на затылке.  — Один в один, — оценил он результат. Новенький скептически оглядел Эля. Тот комично нахмурил брови и вытянул губы трубочкой, став еще больше походить на Шрама. Я с трудом удержался от того, чтобы хихикнуть.  — Я так не делаю, — заметил Шрам с ноткой обиды.  — Похож, похож, шельма, — деловито пробормотал новенький.  — Ну так что? Согласен на обмен?  — Да, — новенький закрыл глаза и на ощупь ухватил Эля за руку. Потом нехотя отпустил Шрама. Тот тут же отошел к стене, оказавшись вне пределов досягаемости новенького.  — А почему с закрытыми глазами?  — Чтобы другие не подсматривали, ухх, шельма. Не знаю, чем большую часть дня занимались Эль с новеньким (у меня, в конце концов и свои дела есть), но к вечеру они оба были с ног до головы изрисованы красным маркером. Новенький к тому времени уже достаточно освоился, чтобы самостоятельно передвигаться по базе. Вернувшиеся с вылазки ребята ожидавший их сюрприз оценили по достоинству. Новенький подошел к каждому (а к Бобу-без-клички — даже дважды) и показывал узоры на руках. — Красиво? — требовательно спрашивал он, пристально глядя в глаза оппонента. Если ответить «Да, красиво», — новенький в награду гладил по голове и восклицал что-то вроде: — Ухх, шельма, красиво! — и уходил искать следующую жертву. Если же кто-то сомневался в красоте покрывавших кожу узоров, новенький начинал ругаться: — Ухх, шельма, ничего не понимает в красоте. Почему смотришь тогда? Не смотри. Некрасиво ему. А то сейчас как глазенки выковыряю, ухх, шельма, будет знать, что красиво, а что нет. Шутка. Почему не смеешься? Боец на этой фразе захихикал. Скорее от общей абсурдности ситуации. А вот Перец прямо заявил, что шутка несмешная. — Как это несмешная? — всполошился новенький. — Смешная. Я смеюсь, голос смеется, все смеются. Он замер на секунду и прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, что слышал только он. — Ага! — торжествующе заявил новенький, распахивая глаза. — Я понял. Это потому что у тебя чувства юмора нет, да? — Есть у меня чувство юмора, — обиженно фыркнул Перец. — Ну, ничего, новое отрастет, — не обращая на слова Перца никакого внимания продолжил новенький и похлопал Перца по плечу. — Чувства, они такие, ухх, шельма. Ты их только чик-чик, а они раз — и заново отросли. На лице Перца была написана сложночитаемая гримаса. — Ну и как тебе новенький? — поинтересовался я у Перца, когда новенький переключился на Боба-без-клички. — Шизик какой-то, — мрачно буркнул Перец. — А, по-моему, забавный парень, — не согласился с ним Боец. — Забавный или нет, но проблемы у нас с ним точно будут, — мрачно подытожил Джеймс. — Как будто одного тебя было мало. Он шутливо ткнул Перца в плечо. — Эй, а чего сразу я-то? — наигранно-обиженно возмутился тот. — А кто пересыпал соль в банку из-под сахара сегодня утром? — Так это был ты? — возмутился Боец, начавший день с отлично подсоленного кофе. — Просто небольшой розыгрыш. Ничего страшного же не произошло, — Перец демонстративно поправил свою шляпку. Во почему ему такие выкрутасы прощаются, а мне — нет? — Пока не произошло, — поправил его Боец и прыгнул. Учитывая состояние его ноги, такого финта никто не ожидал. Приземлился он уже на Перца, и они покатились клубком дерущихся котов. — Может, стоит их разнять? — с сомнением в голосе предложил я. — Да не, — заключил Джеймс, понаблюдав немного за дерущейся парочкой. — Они не всерьез. Пусть развлекаются. — Уверен? — с сомнением перевел я взгляд на дерущихся и обратно. — Уверен. Они идут где-то на равных, а, значит, Перец как минимум ленится жульничать. — Как скажешь, — пожал плечами я. — Давай лучше поболтаем, — предложил Джеймс. — Что-то мы с тобой давно не говорили наедине. — Ага. По правде, я вообще не помнил, чтобы мы с ним оставались когда-нибудь вдвоем. Постоянно был кто-то еще: Шрам, Боец, Эль, Боб-без-клички… Да тот же Перец. Исключением был тот период, когда он доставал меня своими тренировками, но и тогда я по большей части умудрялся его избегать. — И о чем будем говорить? — спросил я. — О чем угодно. О тебе, например, — Джеймс непринужденным движением согнул и разогнул в локте протезированную руку. Я знал, что Шрам недавно добавил в нее еще каких-то примочек и насторожился. — Ну? — где-то под коленями зародилось у меня нехорошее предчувствие. — Насколько ты быстр? Приблизительно хотя бы. — Не знаю, — пожал плечами я. — Типа, очень быстр? Я могу подкинуть гайку и оббежать весь Бобсок до того, как она упадет. Или даже приблизится к полу. Насколько это быстро? Джеймс слегка нахмурился. — Очень быстро, не сомневаюсь. А твоя докторша этим интересовалась? Может, замеряла что-то? — Она не моя, — несколько резковато ответил я. — Прости, — приподнял руки ладонями перед собой Джеймс и обезоруживающе улыбнулся. — Нет. Она предлагала как-то померить, но я отказался, а настаивать она не стала. Джеймс кивнул. — Это ты правильно сделал. Чем меньше они о нас знают, тем лучше. Он вновь принялся здоровой рукой сгибать и разгибать пальцы на руке металлической. — Как ты думаешь, с какой скоростью движется пуля? Ты смог бы ее обогнать? — спросил Джеймс, не отрываясь от своего занятия. — Наверно, — неуверенно ответил я. Это был один из вопросов, на который мне, пожалуй, не хотелось бы узнавать ответ. — Слушай, вот ты туда частенько захаживаешь. Наверно и на Диктора время от времени натыкаешься? — на слове «Диктор» голос Джеймса слегка дрогнул. Я сделал вид, что не заметил. — Нет, на самом деле. Он обычно сидит в своем кабинете, а я не горю желанием у нему соваться. Я и воплоти-то его всего один раз видел. — И как же тебя угораздило? — с живейшим интересом поинтересовался Джеймс. — У меня оказалась информация, которая была ему интересна. Это ничем нам не грозило, Боб, которого она касалась, уже умер, — спешно добавил я в конце, заметив как нехорошо сверкнули глаза Джеймса. — Значит, чем занимается Диктор, ты не знаешь. — Зачем тебе это? — Затем, что чем больше мы будем знать о своем противнике, тем больше шансов на успех. — Да брось. Ты хочешь, чтобы мы пошли против Диктора? — я постарался вложить в эти слова максимальное количество иронии, но Джеймс ее не оценил. — Почему нет? — Потому что это чистое самоубийство, например? — Допустим. Но что нам еще делать? Мы не можем обретаться в подвалах и довольствоваться подачками Диктора вечно. Он был прав, пусть его правота мне и не по душе. — Рано или поздно, — продолжал распалившийся Джеймс. — Мы должны будем выйти в фазу открытого конфликта. И если первый ход сделают доктора, у нас не будет никаких шансов. Единственное наше преимущество — внезапность. — Они узнают. Диктор всегда узнает заранее. — Нет. Если только ты им не сообщишь. А ты им не сообщишь, верно? — металлическая рука Джеймса сжалась в кулак. Я втянул голову в плечи. Отчего-то, я не сомневался, что даже без моей помощи Диктор сможет узнать о наших планах. — Верно, — прошептал я. Джеймс улыбнулся уголками губ. — Для плана нам нужно больше информации. Сможешь ее добыть? Нужны планы помещений, количество людей, количество кукол и комната управления проекциями. — Наверно. — А без наверно? — Да. Смогу. — Вот и чудно, — он вновь принялся сгибать и разгибать пальцы на металлической руке. — Слушай, а ты не мог бы подобраться к Диктору вплотную и… — он демонстративно провел пальцем по горлу. Я отрицательно покачал головой. — Он сидит за силовым полем. — Жаль, жаль, — раздосадовано пробормотал Джеймс. — Хотя я что-то подобное и предполагал. Ты бы наверняка воспользовался ситуацией, выпади тебе такой шанс, верно? Я натянуто улыбнулся. Я о такой возможности даже не задумывался. — А Шрам знает о твоей затее? — Он ее и предложил, — смерил меня снисходительным взглядом Джеймс. — Ух, шельма! — раздался громкий возглас новенького. — Вернулся! — Вернулся, — осторожно заметил Шрам, ставя на пол гремящую коробку. Боец и Перец уже закончили мутузить друг друга и теперь мрачно зыркали из разных углов. — Красиво? — подскочил к Шраму новенький, показывая разрисованные руки. — Красиво, — осторожно подтвердил Шрам. — Это ты себя разукрасил? — Ухх, шельма, нет. Это он, — он махнул рукой в сторону Эля. — Так что теперь я его люблю. — Ясно, — заключил Шрам. — А тебя не люблю больше, — продолжил новенький. — Ты, шельма, больно злой. И людей из зеркал пугаешь. — Как скажешь, — согласился Шрам. — А новое имя тебе кто-нибудь дал? Новенький на вопрос не прореагировал. Шрам вопросительно осмотрел остальных присутствующих. — Перец его Шизиком назвал, — наябедничал я. — Уже хоть что-то, — вздохнул Шрам. — У кого-нибудь еще есть идеи? — Шельма, разве что. Но я не знаю, что это значит. Кто-нибудь знает? — высказался Боб-без-клички. Никто не ответил. — Мне кажется, это что-то ругательное. У меня нюх на всякие ругательства и это точно одно из них, — лениво протянул Перец. — Чем вас Шизик не устраивает? — Как-то оно… тоже ругательно, — отозвался Эль. — Ухх, шельма! — поддержал его новенький. — Зато точно новенького описывает. — Ладно. Ей, Боб. Не против, если мы тебя будем звать Шизиком? — обратился Шрам к новенькому. Вместо ответа новенький молча ушел к Элю. Тот виновато улыбнулся. — Будем считать, что это было да. Эль, устроишь его на новом месте? Я к себе. И Шрам, дождавшись кивка Эля, поднял свою гремящую коробку и утащил в свою каморку. Вскоре туда же подтянулись Джеймс и Боб-без-клички. Я тоже заглянул — ничего интересного Шрам не притащил, так что я вернулся обратно в спальню. Подвинул Перца, разлегшегося так, что занял три матраса сразу, и тоже лег. — Добавит нам этот типчик проблем, — неожиданно заметил Перец, наблюдая за Элем и новеньким. Эль что-то быстро говорил новенькому, а тот в подтверждение восклицал «ухх, шельма» и кивал. — Ну, вряд ли у него получится переплюнуть тебя. — Не хочу уступать первенство, но от ненормальных точно добра не жди. На то они и ненормальные. — А кто ее определяет, эту норму? — чисто из чувства противоречия возразил я. Перец лениво скосил на меня взгляд. — Норма определяется по большинству, — заявил он менторским тоном. — Поэтому он, твой приятель в колбе (и ты, кстати говоря) ненормальные. Понял? — Да пошел ты, — я легонько пнул его в бок и отвернулся. Против ожидаемого, Перец не попытался пнуть меня в ответ. — И твои действия только подтверждают мои слова, — подытожил он. Я хотел ему возразить, но не нашел нужных слов, поэтому только стиснул зубы и слегка ускорился. Так, чтобы не слышать его тезисов о моей ненормальности. На душе и без того было паршиво.