Рисуя круг

В своей жизни Антон ненавидит три вещи: начальника, прессу и деловые костюмы. Ему кажется, что именно это и будет написано у него на надгробии, но обо всем по порядку. Уже около полугода он работает пиар-менеджером у начинающей звезды, которая — не без помощи Антона — сейчас у всех на виду. Точнее сказать, на слуху. Юному созданию двадцати двух лет неожиданная слава стрельнула в голову и подумав, что раз у него есть армия тринадцатилетних фанатов, которых он ебать не может, то может воссоздать этот процесс с мозгом своего подчинённого. Он излишне смазливый, но такой не талантливый, что хочется биться башкой, когда слышишь его пение вживую. Но Антона наняли не оценивать талант, а продвигать его в массы. Он знает, что адекватное население возненавидит его, однако в этой ситуации был огромный плюс: всего за три месяца Тоха купил себе новую тачку, при этом не особо ущемляя себя в экономии. У его, так называемого Принца, была тяга к чёрному пиару, который никак не вписывался в ангельский образ певца. И в очередной раз с утра натыкаясь на пост, мол "Известный певец не постеснялся ударить девушку на спор в клубе", Антон бьёт себя ладонью по лицу, начиная обзванивать микроблоги и интернет-издания с требованием удалить якобы клевету. Те издания, что только начали свой журналистский путь ещё можно было припугнуть судом, но прохаванные СМИ давно соглашались на сделку за энную сумму зелени. И не смотря на вечную нервотрёпку, самое бесящее было то, что этот, так сказать, вокалист, почувствовав себя главным, решил выебнуться и сказал, что Антон должен приходить только в деловом костюме или не приходить вообще. Антону, любящему джинсы и свитшоты, приходилось вспоминать о них только по выходным. "Всё, что не делается, всё ради денег", — вот девиз парня. Он далеко не меркантилен, однако познав бедность однажды — в его случае, в детстве, — начинаешь из штанов вон выпрыгивать, лишь бы себе и близким жилось хорошо. И в этой ситуации была ещё одна сторона: об Антоне узнали множество действительно талантливых звёзд, желающих взять под крыло такого специалиста. Вот он и ждёт окончания контракта. Из развлечений Антон любил пиво, футбол и встречи с другом — Димкой Позовым, который, к слову, был коллегой Антона, однако работал с довольно интересной группой, исполняющий электро-поп. "Вот я даже не знаю, как ты это делаешь, Шаст", — в который раз повторяет Позов за кружкой пива. — "Вроде бы отличником на нашем потоке в университете был я, но в итоге колоссальный успех всегда у твоих артистов". "Это всё чуйка", — каждый раз коротко отвечает он и в тайне завидует ему: его ребята не вытрахивают ему мозг до состояния неадекватности. В один из последних осенних дней, Антон натыкается на место, которое в последующим будет его убежищем при любом удобном случае. Это уютное кафе, находящееся в трёх минутах ходьбы от их офиса. Там вкусное кофе и всегда спокойная музыка, что действует на парня подобно релаксации. Здесь он отдыхает в обеденный перерыв, здесь он, по возможности, работает за ноутбуком, по факту — это его офис, кроме тех случаев, когда Принц желает его видеть. Или, когда приходиться куролесить по всему городу ради рекламщиков. Сегодня для Антона день ебанутых новостей. Люди вроде не коты, чтобы с катушек слетать в марте, однако по-другому это явление не объяснишь. Продюсер собрал весь их скромный цех, который состоит помимо него ещё из звукорежиссёра и парня, что пишет нашему принцу песни. — Я хочу подать нашу звезду, как вариант для поездки на Евровидение. — Вы что, ебанулись?! - Антон не сдерживает себя в эмоциях. — Он же опозорит нашу страну. — Зато какой пиар! К фанбазе подключатся девочки с западной Европы, всем нравятся смазливенькие парни. Закатим тур по Европе и заживём, как никогда, — спокойно отвечает продюсер. — И вообще, пиар — это твоя работа, Шастун. — Он не вытянет ни одной ноты! — А ему и не надо. Саша напишет под него песню так, что и тянуть не нужно будет, правда, Саш? — Правда, — вздыхает тот, мысленно соглашаясь с каждым словом Шаста. Вот кто по мнению Антона был достоин всеобщей любви. Александр имел приятнейший баритон, разбирался в нотах, играл на нескольких инструментах и писал такие душераздирающие песни, что казалось, каждый может найти в них себя. Но вот беда, он не обладал продаваемой внешностью, имел шрам на половину щеки и седину в свои то двадцать шесть. Однако, имей Антон право что-то решать, именно такой талант он бы продвигал наверх. Направив все свои силы на песенный конкурс, Антону дали возможность спокойно выдохнуть: на ближайшую неделю для него нет непосильных заданий. Отпраздновать это парень решает в той самой кофейне, заказав американо и маффин. Пока он идёт за напитком его взгляд лишь на долю секунды проскальзывает по мужчине, что-то пишущему в блокноте карандашом. От предложения Димы пойти на какое-то мега крутое пати с ограниченным пропуском и до того, как Антон подбирает свитшот под обувь, проходит менее получаса. Пятница, вечер свободы и отдыха от работы, обязательств и лишней нервотрёпки. Антон любит проводить выходные, за просмотром футбола или же будучи активным игроком в спорт клубе недалеко от дома. Все эти пьяные тела, танцующие не в такт, гул, крики — не его история. Если он хочет напиться, то делает это в местах, где не нужно срывать голос, чтобы докричаться до собеседника. Несомненно, работа вынуждает его посещать подобные мероприятия, и он идёт, однако сегодня немного другой случай. Позову нужно было перетереть в неформальной обстановке с одним из организаторов феста, который, по его сведениям, будет в этом баре. Его друг, поддерживая позицию Антона в плане подобных вечеринок, не находит другого выхода, как взять с собой ещё одного адекватного человека, как говорится, "мы с Тамарой ходим парой" — считая это лучшим решением. А у парня есть причинно-следственная связь с этим местом. Там можно напиться, да так чтобы скулы сводило да ноги подкашивались, и это всё, чего хочет Антон. В итоге это становится причиной возникновения бедствия. Неоновая вывеска раздражает его зрачки, а надпись "Рандеву" вызывает лишь одно чувство — отвращение. То, что тут можно найти с кем поебаться на одну ночь, совсем не оправдывает название заведения. Он ёжится, понимая, что сейчас зайдёт в место, в котором 80% присутствующих — люди на подобии его Принца: эпатажные и бестолковые. Бездарные гении думающие, что они самородки. — Да ладно тебе, — толкает его в плечо Дима. — Там будет хоть несколько адекватных людей, я уверен. Гул битов бьёт по ушам, стоит только открыть дверь. Отдав вещи в гардероб, они замирают у самого входа в помещение, освещенное светодиодами и светомузыкой. Сизый дым слегка окутывает пространство, на что Позов машинально протирает очки. Кучка фриков дрыгается не в такт, пьяные улыбки изучают больше лицемерие, чем радость, ведь они исчезают, стоит человеку отвернуться. — Мы просто не вписываемся в эту компанию, — выдаёт Антон, рассматривая все вокруг. — Мы за кулисами творчества. Его двигатели, а не создатели, — он завершает фразу в уме и на миг становится грустным. — Кто этот парень? — спрашивает Антон спустя пару мгновений. Он натыкается взглядом на чрезвычайно привлекательного человека, стоящего в небольшом круге людей с бокалом мартини. — У меня устойчивое чувство, что я его уже видел где-то. Очередной горлодёр? — Черта с два. Как его не знать то, Шаст, это же самый обсуждаемый художник Питера — Арсений Попов. — Такой обсуждаемый, что впервые о нём слышу. — Может, потому что ты ничем толком и не интересуешься помимо работы, а художники чутка не твоя юрисдикция, а? Антон не думает о последней реплике друга, он думает о том, что этот мужчина совсем не похож на художника. Творцы живописи они-то все ебанутые, носят разноцветные, нетипичные шмотки, идиотские аксессуары и причёски, словно свалились с космоса. А этот, как его там, Арсений был вполне по-человечески одет в чёрные джинсы и такую же цветом футболку, а тёмные волосы аккуратно причёсаны. С таким понтом, Антон со своими браслетами и кольцами больше на ебанутого смахивал. Ой, то есть, на художника. — И что же ты о нём знаешь? — Не самая приятная личность, поверь мне, Шаст. А ещё, — Позов готовит ладошку, чтобы начать загинать пальцы. — Он не рисует банальщину, излишнюю неординарность, сэлфопортреты, выебистых знаменитостей и чиновников. И это я ещё не всё вспомнил. В общем, очередной "гений". — Или просто действительно знающий себе цену человек. — О-о-о, с этим не поспоришь, — в разговор вклинивается Серёга Матвиенко, пожимая ребятам руки. Они его знают, как прекрасного автора песен и часто пользуются его услугами, когда нужен взрывающий подсознание хит. — Однако он не такая сука, как кажется на первый взгляд. Просто... специфический. Матвиенко был единственным, кто мог с натяжкой называться другом Арсения. Они познакомились в те времена, когда Арс только переехал в Питер, и ещё не был так закрыт от общества. Попов же уважал его за прямоту, иногда резкую и беспринципную, излишне грубую, но такую какая есть, правдивую. И это подкупало, когда вокруг все друг другу вылизывают уши в похвале. Поэтому приметив его на этом празднике змей, Арс спешит поздороваться. — Привет. — улыбается он, протягивая каждому поочерёдно руку. — О, и тебе привет, частый гость моей любимой кофейни. Тебя и не узнать без пиджака и брюк. — Рабочий дресс код, — пожимает плечами тот, пока Поз прожигает в нем дыру своим взглядом. У Антона, что-то щёлкает в голове, и он вмиг вспоминает, своего собеседника, сидящего с блокнотом и карандашом чуть ли не каждый раз, когда он заходил туда. Он не выглядит таким, как его описывал Поз, и зная злостные языки тусовщиков, его вполне могли наградить словом "сука", только из-за нежелания совпадать с здешними канонами. — О, Арс, ты здесь, — его за руку хватает молодой паренёк с длинной русой чёлкой. — Давай поговорим? — Отъебись, — парирует тот, закатывая глаза, даже не смотря на собеседника. — Ты всё не так понял! — Отъебись, — Антон с Димой одновременно переглядываются, чувствуя себя некомфортно. Сейчас бы ещё ко всему в кучу стать свидетелем чьих-то выяснений отношений. — Но я же люблю... тебя, — жалобно скулит он, вызывая у объекта вожделения лишь ярость в глазах и крепко сжатые зубы. — Серьезно? Посмотри, как запнулся, себя ты любишь, себя и всё! Как и каждый в этом здании. — Просто выслушай его, — непонятно зачем озвучивает Антон, тем самым смещая всю ярость на себя. А вот и последствия, то есть, бедствие. — А ты, дылда, блять, неужто не учили держать своё мнение при себе, — он горько, трагически, как самый непревзойдённый актёр вздыхает. — И говорил же себе, не связываться с теми, кому нет двадцати пяти. Схватив паренька, он стал выводить его к выходу, грубо, резко, словно это был мусорный пакет, а не парень с красивым и подтянутым телом. Его бесили эти публичные разборки, так званые, дешёвые драмы, в которые его втягивают без согласия, делают похожим на клоуна. Его выбешивает этот выпендрежник с собственным мнением, которого никто не спрашивает. Эти люди самые не выносимые, по мнению Арсения. Они думают, что знают, как кому жить и спешат "научить" этому каждого. И похуй, что их никто не просит. А я на него ещё несколько листов скетчбука потратил. Выпроводив танцора, он остановился за углом, шаря руками по карманам в поиске сигарет. Антон чувствует себя так, словно на него мусорное ведро надели со всем его содержащим. — В принципе, он прав, Поз, — проговаривает парень, выпуская изо рта сизый сигаретный дым. — С хуя ли я лезу своими граблями в чужой огород. — Это, да, — соглашается Дима, становясь на ступеньку выше. На улице холод дикий, а они стоят на крыльце, прикуривая, без верхней одежды. — Но он всё равно неприятный тип, так что, давай на этом наше знакомство с ним и закончим. — Однозначно, — соглашается Антон, мысленно ставя штамп на художнике: очередной Принц. Так он называет всех тех, кто безосновательно считает себя выше других, с привилегиями. Ещё и картины наверняка дерьмовые, — мысленно добивает неприятного собеседника Антон. Они возвращаются внутрь, и Дима вспоминает, что он, вообще-то, здесь по делу. Поэтому, взяв с друга обещание не скучать, исчезает где-то в толпе. Антон тоже вспоминает о своем и направляется к барной стойке. Попивая виски со льдом, он наблюдает, как "великий художник всея Руси" несколько раз подходит к бару, заказывая разноцветные напитки в стаканчиках. Он пытается выцепить взглядом кого-то поинтересней, однако то и дело останавливается на фигуре в черном. И вроде бы ничего пёстрого, никакой небывальщины, всё как у всех, а всё равно притягивает. Своими движениями, выразительной мимикой и чем-то ещё, таким не понятным Антону, что становится для него сродни тайны цивилизации. Видно, алкоголь берет своё, и вот Арс уже оказывается на стуле возле какого-то красивого мужчины с брутальной щетиной и карими, чуть ли не орлиными глазами. Они смеются, пьют и вызывают рвотный рефлекс у Антона, сидящего на противоположной стороне. Арсению хорошо. Он добивает себя набором из шотов, и расставив их между собой и новым знакомым, выпивает по очереди, тем самым становясь ближе. Так близко, что мгновенье и знакомство перейдет на новый уровень, однако вместо этого взбирается на барную стойку и начинает танцевать. Танцевал он хорошо. Он знал это, потому что в юношеские годы увлекался уличными танцами. Наблюдает за тем, как восторженно хлопает его новый приятель, а повернув голову ещё и замечает, как закатывает глаза долговязый. С самой сладкой улыбкой он показывает ему средний палец, на что в ту же секунду получает такой же ответ. — Может, станцуешь так же голышом у моего босса на автепати? — выкрикивает Антон, желая, чтобы слова дошли до адресата. — Я талантливый, а не ебанутый, — отвечает Арсений, спрыгивая на пол. Подойдя к ожидающему его мужчине, он нежно берет его за руку и уводит в сторону туалета. Такой красивый внешне и такой же уродлив в душе. — мелькает мысль в голове Антона, и он залпом допивает стакан.