***
— Мистер Фантомхайв, он не берет трубку, — начала отчитываться молодая девушка японского происхождения с красно-сливовыми волосами, завязанными в косички и украшенными драгоценностями, а также прямо обрезанной челкой. У неё были светло-карие глаза, которые та скрывала за круглыми очками. — Я звонила со вчерашнего вечера через каждые два часа, но результата нет. В помещении пахло сигаретами. Единственное место, где "великому" Фантомхайву было позволено курить. Такой уж порядок, который устанавливался совсем не им в его же поместье. Если бы он знал, что его брак с Ханной так для него обернётся - сто раз подумал бы, прежде чем его заключать. Но уже поздно что либо предпринимать, ведь выбор сделан и исправлять ошибки не удастся, если сидеть сложа руки. — Что ж, Мэйлин, на этом все. Можешь идти, — почти спокойно выдохнул мужчина, принимаясь за очередную сигару. Они совсем не помогали ему успокоиться - особенно тогда, когда он употреблял их в большом количестве - но ничего не мог с собой поделать, ведь они, хоть и не надолго, помогали ему отвлечься. Когда девушка покинула кабинет, Винсент разлёгся в кресле, поворачиваясь к окну, которое открывало ему взор на вечерний город. Всматриваясь в далёкие огни, он шептал что-то еле слышно: — Не думал, что мне когда-нибудь понадобится твоя помощь, сынок...***
Прошло почти что два дня после встречи Сиэля и его репетитора. Синеглазый всё-таки заставил себя покинуть свою обитель, чтобы просто подышать свежим воздухом, развеяться. Но эта затея не оказалась благополучной, ведь все места в округе напоминали о репетиторе. Оно и понятно, ведь Михаелис единственный, с кем мальчишка хорошо общался, кого смог к себе подпустить близко по своей воле. Юноша всегда знал, что он одинок, что кроме матери у него никого не было, ведь даже родной отец отказался от него: выбросил, как ненужный мусор. В школе и на подработке он не заводил новых знакомств, считая это чем-то ненужным. Но в его жизни появился человек, который хоть и не надолго, но заставил синевласого покинуть свой маленький мирок, в котором тот закрылся в тринадцатилетнем возрасте. У него и вправду никого не было, кроме репетитора, а сейчас даже и его нет поблизости. От этого становилось ещё паршивей. Время неминуемо продолжало свой ход, не собираясь останавливаться ни на мгновенье и скоро начало новой учебной четверти. Нужно больше уделять времени учебе, если он хочет поступить в институт без каких-либо проблем, но Фантомхайв не мог сосредоточиться абсолютно ни на чём, ведь все его мысли были о репетиторе, что заставляло его злиться и грустить от... тоски? Мальчик не знал с чем связана его привязанность к мужчине, ведь он даже не представлял, что тот является для него не только другом и наставником, но и кем-то большим, кем-то более близким. "Только вот кем?" — возник вопрос у парня, когда он на своё удивление довольно далеко ушёл от дома, от тех мест, где привык гулять, где всё ему знакомо. Это было приблизительно то место, где он и Себастьян первый раз провели встречу, где Сиэль настолько нервничал, что чуть было не забыл поприветствовать репетитора и постоянно обращался к нему в уважительной форме, хотя тот был против этого в свободное от занятий время. После встречи брюнет вызвался проводить ученика, а тот лишь забавно упирался, не желая, чтобы о нём беспокоились и принимали за ребёнка. Вспоминая это, юноша понимал, настолько тогда выглядел глупо, как по-детски себя вёл. На лице мальчишки появилась улыбка с нотками какого-то отчаяния. Ему очень хотелось вернутся назад в тот день, когда произошла эта встреча и пережить её ещё раз...***
Телефон так и продолжал звонить через определённое количество времени. Интервал между звонками был примерно равен двум часам, хотя Себастьян не был в этом так убеждён. Брюнет в настоящий момент мало в чём вообще мог быть уверен. Он полностью обследовал свой родной дом, в котором находился уже около двух дней. Может быть снаружи он и выглядел хлипким старым и обветшалым, но внутри был вполне пригоден для жизни. Лишь некоторые факторы, как, к примеру, местами трещины в крыше или кое-где старые половицы, могли помешать жильцам. Всё осталось таким, каким было до его отъезда: мебель стояла на своих местах, хотя некоторых предметов не доставало. "Видимо, их пришлось продать" — так подумал тогда мужчина, вспоминая, как мать пыталась сократить расходы абсолютно на всём, чтобы вновь не залезть в долги, чтобы не пришлось голодать и обеспечить сына всем необходимым для школы. Себастьян шагал из одного конца комнаты в другой и новые воспоминания накрывали его с головой. Было сложно описать чувства, которые темноволосый ощущал в данный момент. На него давило чувство вины, ведь... он всё-таки не успел повидаться с матерью.*Flashback*
До назначенного места Себастьяна, как и говорила женщина, сопроводил мужчина пенсионного возраста. Шли они долго не только из-за размера кладбища, который с каждым годом увеличивался из-за преобладающей над рождаемостью смертности, но и из-за старичка, который попросту не мог двигаться быстрее. Кроны деревьев закрывали лучи солнца, не давая им просочиться сквозь ветви и листву, чтобы хоть немного осветить столь тёмный участок земли. Проходя мимо могил, Михаелис порой всматривался в некоторые из них, на памятниках которых были выгравированы неизвестные ему имена. Чем дольше они шли, тем больше нарастало напряжение, которое давило на мужчину и даже попытки темноволосого хоть немного успокоиться не увенчались успехом. Прошло от силы больше десяти минут, но они казались брюнету вечными. Неожиданно для Себастьяна, дедушка остановился. Он молчал и это молчание с каждой секундой всё больше начинало настораживать темноволосого. Казалось, будто всё вокруг: деревья, травы, небо, солнце, соседка, этот старичок и весь мир напоминали ему о вине, упрекали, заставляли раскаиваться. — Мы на месте, — утомлённо вздохнул седой мужчина. Он с самого начала был не очень доволен визитом репетитора, а сейчас его настроение оставляло желать лучшего. Себастьян молчал и стоял на месте. Не решался он в присутствии Клауса - так звали старика - идти дальше. — Оставить тебя одного? — словно прочитав мысли Михаелиса, спросил сторож и повернулся к тому, кто нарушил его покой и заставил выбраться из своей каморки. Увидев кивок головой, который мог означать согласие, мужчина двинулся в обратный путь, предупредив кареглазого о том, чтобы тот закрыл ворота и занёс ему ключ. Мужчина лишь снова кивнул. После этого старик не останавливался, не оборачивался. Он не знал, нужно ли подбодрить темноволосого, как-то утешить. Или ему вовсе не было никакого дела до незнакомца. Во всяком случае, это не его забота, так, наверное, пенсионер и подумал тогда. — Ну здравствуй, мам, — прошептал мужчина, всматриваясь в имя, выгравированное на дешевом памятнике, на котором даже не было фотографии родной ему женщины. Ему нужно о многом с ней поговорить, рассказать о своей жизни, опустошиться и отпустить горечь старых воспоминаний, освобождая место для новых, более счастливых, хоть те и будут без неё. Холодный ветер начал дуть сильнее, попадая темноволосому в лицо, словно это мать Себастьяна подаёт ему знак о том, что все в порядке, она его простила и ему не о чем беспокоиться. Кареглазый не знал, так ли всё на самом деле, но ему очень хотелось верить в это. Последние листочки самых стойких деревьев слетали под гнётом ветра, который то усиливался, то ослабевал. Они заставили брюнета поднял голову вверх, взглянуть на небо, цвет которого напоминал ему глаза ещё одного очень близкого человечка. Неожиданно для самого мужчины, он вдруг стал смутно видеть окружающий его мир, все расплывалось перед глазами. Но все в порядке, это были всего лишь слезы, высвободившиеся спустя долгое время, что репетитор держал их в себе. Он никогда не позволял себе плакать или отчаиваться, считая это слабостью, а её темноволосый ни в коем случае не хотел показывать. Никому. Абсолютно. Но именно сейчас он, как маленький ребёнок, плакал. Слезы лились из его глаз не переставая, и Михаелис был не в силах их остановить. Как же Себастьян рад, что сейчас его, возможно, никто не видит, кроме матери. — Какой же я дурак... — уже улыбаясь, смотрел он в небо, слушая шум деревьев, редких зверьков, которые обитали неподалёку.***
— Прости, что тогда наговорил тебе столько всего... — повесил нос мальчишка с иссиня тёмными волосами. Было очень стыдно сейчас находится перед блондином. — Да не переживай ты так, я не в обиде, — ответил Даггер. — Расскажи лучше, как ты? Их встреча произошла случайно, когда, уже отчаявшись, Сиэль собирался брести домой. Его одноклассник проходил мимо и, если бы он первым не поприветствовал старого знакомого, то они сейчас бы точно не сидели на лавочке в парке и не беседовали обо всем. У Сиэля бы просто не хватило смелости и он знал это, но хватило на то, чтобы рассказать о своём настроении, небольшой части тех событий, что произошли недавно, наверное, надеясь получить совет или выслушать слова поддержки, ведь в настоящий момент Фантомхайву этого так не хватало. — А я вот больше не вожусь с Бардроем, — отошёл от темы Даггер. Этой новостью зеленоглазый парня не удивил, ведь после того случая, когда репетитор спас его, задира больше не показывался в школе, а после и вовсе наступили каникулы, так что вестей от обидчика Сиэля не было. — Мне бы хотелось... угостить тебя в знак ... нашего примирения, — делая паузы, юноша подбирал слова, чтобы ничего не испортить. С разговоре с одноклассником ему удавалось это намного легче, чем с Себастьяном — не в первый раз заметил юноша. — Я не против, конечно, но... мы с тобой не ссорились, — серьёзно произнёс парень, заставляя тем самым насторожиться Фантомхайва. Увидев реакцию синеглазого, тот поспешно продолжил — Сиэль, ты чего это? — А, да ничего, — не сразу ответил тот, отводя взгляд в сторону — Просто...это мой первый раз, когда я кого-то угощаю. Даггера сильно удивили слова Сиэля, но он решил не показывать его. Да и позже он понял, что нечему тут удивляться, ведь сам прекрасно знал, какой отстранённый образ жизни ведёт его одноклассник, а теперь, возможно, и не только одноклассник, но и приятель. — Нашёл чего стесняться! — повысил тон блондин и лицо его озарила светлая улыбка, которая моментально помогла успокоиться Сиэлю. — Пойдём, я покажу тебе отличное кафе.***
22.25 Возвращался домой Сиэль довольно поздно. Даже с Себастьяном он не задерживался до такого времени. Но несмотря на это, синеволосый был доволен сегодняшним днём и подтверждением этого могла служить легкая улыбка на его лице, которую увидеть было большой редкостью. Лифт был снова неисправен, так что мальчишке пришлось подниматься до шестого этажа по лестнице, но это не смогло испортить ему настроение, по крайней мере на тот момент. Заходя в квартиру, Сиэль обнаружил, что оставил на кухне включённым свет и поспешил это исправить, о чем потом пожалел, ведь он был не один в квартире и незваный гость никак не мог обрадовать своим визитом жителя этой квартиры.