Днём ранее:
— Предстоит большая работа — выдохнул Себастьян, расставляя посреди пыльного помещения свои пожитки. — Но кто говорил, что будет легко? До сих пор осуждающие взгляды бабок и шептание не могли остаться без внимания, но Себастьян и так знал, что виноват и никак не в силах исправить сделанное. Да и не приехал бы на родину в ближайшее время, если бы не... Сиэль. Да, всякий раз думая о чём-либо, мысли возвращались к незамысловатому, необычайно красивому и замкнутому юноше с синими глазами. И Себастьян не знал, как это прекратить. Решил просто отвлекать себя делом, раз пока не работает. Мысленно представляя объём всей работы, что он решил провести, чтобы восстановить жилище своей семьи, он заключил, что средств ему понадобится немало. Хотя того, что у него есть, вполне хватит. Михаелис всегда был экономным человеком и просто так деньгами не кидался, как люди, только получившие зарплату. Во время работы он не забывал отдыхать, давать себе небольшие награды в качестве какой-нибудь вкусности, но все те года неизменно откладывал деньги. Не всегда, конечно, получалось, но Себастьян не бросал это дело. Видимо, осталась привычка с детства, когда каждая копейка была на счету, когда они не могли позволить себе что-либо лишнее... В груди больно заныло. Эта боль от утраты близкого человека ещё не скоро пройдёт. Но наряду с ней, в душе ломило от ещё одной мысли. От мысли о Сиэле. Было трудно принять такой поворот событий, такое решение ученика. Тот ему уже таковым и не являлся, но Михаелису нравилось называть Сиэля учеником и когда парень называл его учителем. Он не знал, с чем это связано. И чем дольше он думал о возлюбленном, тем сильнее кололо в сердце. «Не знал, что душевная боль намного сильнее, чем физическая...» — грустно ухмыльнулся брюнет.***
Винсент заставил Сиэля буквально затолкнуть в себя миску салата, чтобы продолжить разговор, который он остановил не на самой радужной ноте, что могла стать завершением не только разговора, да и общения на ближайшие дни Сиэля с окружающим миром. Конечно, юноша и так был слишком худым, а тут ещё и эдакая голодовка в несколько дней. Понемногу в нем начинал просыпаться аппетит и уже через полчаса Сиэль объелся до отвала не только от того, что хотел закончить разговор, сколько от того, что не мог остановится. На это Винсент позволил себе одобрительную улыбку. — Ну а теперь марш в постель! — как когда-то в далеком, но в то же время таком близком будущем, наказал Винсент. И увидев недовольный взгляд Сиэля, в котором кроме недовольства была жуткая усталость, несмотря на то, что он неплохо спал, он добавил — И возражения не принимаются. Сейчас он не сможет этого сказать. Нет, не сможет. Это будет очередной проверкой для Сиэля: будет ли ему через какое-то время так же интересно узнать кое-что о Себастьяне или он поубавит своё любопытство, а вскоре и вовсе забудет о нём. И проверка не только для Сиэля. Это поможет убедиться мужчине кое в чем. Винсент постарается оттянуть этот разговор настолько, насколько это вообще возможно. С трудом поднимаясь на второй этаж и следуя к своей комнате, парень думал о том моменте разговора, на котором Винсент закончил свою речь, как назло заинтересовав Сиэля. «Отец точно знает о Себастьяне что-то, чего не знаю я — задумался юноша, покусывая нижнюю губу. — слишком резко он поменялся в настроении, и так же резко прервал беседу.»***
Четыре дня спустя:
Уведомление о пропущенных звонках продолжали приходить на недавно заряженный телефон. Сиэль не потрудился игнорировать их, но становилось паршиво от того, что заставляет волноваться друга и, когда на экране вновь высветилось «Даггер», он решил написать небольшое смс-сообщение. «Привет, Даггер. Прости за то, что пропал так внезапно, появились неотложные дела. Пока я не могу посвятить тебя в курс дела, но со мной все в порядке. Надеюсь, мы сможем увидеться в скором времени». — при написании последнего предложения парень неожиданно задрожал. Не хотелось врать другу, одному из тех, кто мог понять его и принять спустя долгие четыре года одиночества. Ответ не заставил себя ждать: «СИЭЛЬ! ЧТО ЗА ДЕЛА?! ТЫ ГДЕ!?» Да, было приятно, что за него волнуются, но эта глупая напряженность не могла не волновать. «Даггер, все в порядке. Я с отцом.» На этом Сиэль решил отложить телефон, устаивая свой взор на окно, он продолжил выжидать возвращение папы, который смылся на несколько дней после того разговора. «Вот же жук...» — сжал кулаки парниша. «Точно все в порядке? Прости за навязчивость, просто я переживаю. За школу не волнуйся, я тебя прикрою.» «Да, все хорошо. Тебе не о чем волноваться. Спасибо.» Четырехдневные ожидания не заставили себя ждать и виновник этих самых ожиданий явился. Предстоит серьёзный разговор и Сиэль это точно знал. Дело касалось Себастьяна, а тот просто-напросто уехал, так и оставив мальчишку ни с чем. Недовольство новой волной накатило на синеглазого. — Привет, пап — Сиэль спустился на первый этаж слишком тихо, что отец не заметил его и поэтому в ту же секунду глянул на начало лестницы, где стоял сын. — Где ты был? Голос был раздражён и только дурак бы этого не заметил. Неплохой шанс для разговора, что уготовил Винсент. — У меня были разные дела. — в обычной манере ответил мужчина и, проигнорировав юношу, который сложил руки в замок, прошёл на кухню. Сиэлю оставалось лишь следовать за ним. Он понимал, что сейчас может разозлить отца, но его почему-то не волнует то, что сам Сиэль сидел чертовых четыре дня с одной мыслью и отвлекал себя чем мог. Да и было о чем подумать. Папа ведь не сможет выступить в суде без него, поэтому, хоть и небольшое, но у него есть преимущество. И Сиэль бы воспользовался им, если бы отец не вмешивал в их разборки Себастьяна. — Мы не договорили, если ты помнишь. — Сиэль уселся за стол, никак не скрывая того, что настроен серьезно. «Вот оно что.» — выдохнул Винсент. — Что за разговор? — О Себастьяне. — Хорошо. — мужчина посмотрел на сына и тоже присел за стол. — Что ты мне можешь сказать о нем? Не хотелось строить дурачка, но Винсент именно это и делал. Быть может, добивался раздражения со стороны Сиэля, которое перетекло бы во злость, а в состоянии гнева юноша не сможет молчать, покажет себя. Своеобразные у мужчины способы, но он считал их лучше, чем обычные выяснения отношений. — Пап, хватит. — Сиэль напрягся. — Ты не договорил и свалил на четыре дня. Я не жду объяснений, на которые, наверное, и права-то не имею, но я хочу знать то о Себастьяне, что ты от меня настоятельно скрывал и продолжаешь делать. — Парень не узнавал сам себя. Он не помнил, когда так разговаривал с отцом, да и было ли вообще когда-нибудь что-то подобное? Слова вылетали изо рта без остановки и лучше уж Сиэль выскажется сейчас, чем снова будет молчать несколько лет. «Это уже серьёзно. Разговора не избежать.» — Винсент закурил. — Ты точно готов? — спросил мужчина и ответ получил удовлетворительный кивок головой. — Это может раз и навсегда поменять твоё отношение к нему. «И ко мне...» — хотел бы сказать Винсент, но его ведь это не волнует. Так ведь? — Говори. — Сиэль нервничал, чего уж скрывать, но он желал знать. Отчаянно желал. Парень окончательно извёл себя разными мыслями и, если бы не домработница, работающая здесь, то и вовсе бы загнулся. У парня были мысли по этому поводу и, возможно, даже если его самые страшные домысли подтвердятся сейчас - это лучше, чем вообще ничего не знать и жить в счастливом неведении, которое сложно было назвать таковым. — Себастьян - не твой репетитор. — Винсент отвёл взгляд от сына, который замер. — Он не только учитель по профессии, но и психиатр или что-то типа того... и да, он работает... работал на меня. — он решил не расписывать историю в красках с самого начала. Кратко, ясно и чётко. То, как он любил. И как смог. И все это было правдой. — М-мне нужно с ним увидеться. — еле выдавил юноша после продолжительной тишины — В ближайшее время. Я хочу, хочу услышать от него самого всю правду. — Это невозможно, да и моей правды достаточно. — Винсент хотел привстать, чтобы налить воды сыну и успокоить его, но тот сам вскочил из-за стола. — Мне нужно его увидеть! — не писк, не крик, а словно животный рык. «Это не просто привязанность, не просто влюбленность - однозначно. Невероятно» — проскользнуло в голове мужчины. — «Это какое-то безумие.» — Сиэль, успокойся. — Винсент сменил тон. — Ты просто находишься в состоянии шока и не совсем осмысливаешь услышанное. — он постарался вспомнить все те разговоры с Себастьяном со всеми его уверяющими фразочками, которыми так ловко удавалось обманывать его на протяжении долгого времени. — Я не буду ничего делать, пока не увижусь с ним. — Сиэль затрясся. — Сиэль. Ты не забыл, что я могу сделать с твоим ненаглядным, если ты не будешь шелковым? — надавил Винсент, что было явно лишним. Он не привык к тому, чтобы его ослушивались и мало когда мог успокоить человека обычным разговором. Тут не прикажешь. Сиэль смотрел на отца не отводил взгляда. Странно, но в нем перемешались и злость, и грусть, и что-то ещё. Было трудно понять, что именно. Он продолжал смотреть и буквально просверливать мужчину взором. Прошла минута, а может и несколько, после чего Сиэль понял, что сейчас он ничего не добьётся своими действиями, поэтому достаточно яростно покинул кухню и точно так же захлопнул дверь. — Это чувство. Любовь, ослепившая его. Но... я... не помню, когда видел что-то подобное в Сиэле. — Винсент был крайне шокирован, хоть и до последнего пытался не показывать этого перед сыном. — Себастьян, неужели... он, неужели он действительно тебя любит?