В тот же день. 14:37
Себастьян уже вышел из квартиры со всеми собранными вещами. Ещё такие два или три захода, и он вывезет окончательно все свои вещи. Можно было бы справиться и за один-два раза, но он решил не переусердствовать, да и в общественном транспорте и вообще везде будет неудобно с «тремя сумками на каждом пальце». Поэтому сейчас, он всего лишь с одной сумкой, не слишком громоздкой, но и не слишком маленькой, отправлялся в магазин стройматериалов и по пути примерно думал, что будет брать и рассчитывал расходы. Телефон зазвонил совсем неожиданно, да и Себастьян не ждал звонка. Теперь-то уж. «Кому я там понадобился?» — не скрывал некоего недовольства с ноткой удивления брюнет. И лишь когда увидел все ещё не удаленный контакт бывшего начальника, насторожился. Себастьян даже не успел начать разговор, как Винсент произнёс: — Сейчас я диктую тебе адрес и ты немедленно едешь прямо сюда. — приказным, но еле скрывающим... счастье, радость и удовлетворение, тоном говорил мужчина на том конце провода. Себастьян даже не удивился такому напору и манере общения. Он знал Фантомхайва не пару дней. — Подождите-ка, я не совсем понимаю... — и вновь перебили. — Сиэль хочет тебя видеть. — голос смеялся, но не так. Не так, как было раньше. И лучше уж было сказать все сразу как есть, чем все разжевывать Себастьяну от начала и до конца. Не телефонный это разговор, да и мало ли как все воспримет брюнет. — Что? Но вы же сказали не приближаться к нему? — не скрывал своего ошарашенного состояния Михаелис и ненароком пытался отыскать подвох в складывающейся ситуации. — Это долгая история и объяснять я её сейчас не собираюсь, любовничек — чуть тише произнёс своё обращение мужчина и хотел было даже одарить Себастьяна своим смешком, но не стал. А Себастьян, кажется, даже и не обратил внимание на своеобразное обращение к своей персоне. — Дело молодое, поэтому... — мужчина немного помолчал, давая бывшему подчинённому осмыслить все. — бери ответственность за Сиэля. И больше слов не понадобилось. Себастьян, сломя голову понёсся сначала обратно в квартиру, благо, что не успел отойти далеко, буквально швырнул тяжелую сумку куда вовнутрь и также быстро выветрился из здания. Ему не верилось сейчас в то, что это не сон. И очень хотелось верить, что это не очередная уловка «начальничка».***
— Пап, ты не считаешь то, что между мной и Себастьяном... — Сиэль пока не хотел называть вещи своими именами, да и любовь - громкое понятие, хоть он уже и вовсю показал, что именно ею одержим. — противным... ужасным... неправильным? Он мог бы задать другой вопрос, но сейчас его интересовало именно это. Да и будет у них время поговорить и узнать друг друга, стать снова ближе, сыном и отцом. Семьей. — Противным? — Винсент изогнул бровь. — Это из-за того, чтобы вы мужчины? — Сиэль сильно завидовал умению отца так непринужденно говорить о многих неловких вещах. Он с трудом скрывал своё смущение. — Значит, всё-таки поэтому. — сделал умозаключение мужчина по поведению сына. — Конечно, подобные отношения даже в нашем, казалось бы, развивающемся обществе, где толерантность подстать закону, не всегда приветствуются. — заговорил Фантомхайв старший. — И вам будет тяжело - это факт. Но если ваши чувства сильны и... взаимны — Винсент до последнего хотел думать, что Себастьян в скором времени приедет и состоится ещё один разговор. Не хотелось думать, что Сиэль любит безответно, а Михаелис просто жил мимолётным увлечением. — то вы все преодолеете. И да, я на вашей стороне, если ты не возражаешь. Странный, даже не материнский или отцовский, инстинкт охватил бедного папашу. Сейчас, как никогда прежде, хотелось стать человеком, вселяющим надежду, дарящим спокойствие и наставляющим на верный путь. Не тот путь, что был спланирован ещё задолго до рождения самого Фантомхайва младшего, нет. Дать совет, если это потребуется, подбодрить, просто...выслушать. Восполнить все то, что он, что ОНИ упустили. Успеется. Ещё все успеется. А сейчас... Винсент уловил еле слышный звук двигателя заведённой машины снаружи и медленно, не подавая вида, подошёл к окну. Сиэль сидел на кровати, и, видимо, отвлёкся на смс-сообщение, да и не было ему известно о приезде «гостя». «15:03... — посмотрел на наручные часы мужчина. — быстро же он.» Конечно быстро, если учитывать то, во сколько ему позвонил Винсент и сколько занимает дорога до места назначения. Смешок. Слишком заметный. Но теперь нечего скрывать и на немного недоуменный взгляд Сиэля, что тот бросил на него мгновенье позже, он ответил: — К тебе гости. Минутное оцепенение. Ступор. Непонимание и медленные шаги в сторону отца. Затем глаза Сиэля устремляются в окно и почти мгновенье спустя какое-то неверие в перемешку с безграничным счастьем отражается с них. Тех голубых очах, что передала Сиэлю Рейчел. Он помнил, как так же светились её глаза во время свадьбы, рождения сына и... как они тускнели во время угасания её жизни. Одна мысль о том, что в глазах Сиэля пропадёт этот огонёк, сияние синевы, неприятно скребла на душе, поэтому Винсент решил отбросить свои меланхоличные воспоминания куда подальше. Слишком стал чувствительным. Перед Себастьяном нужно проявить строгость и привычный за многие годы вид, ведь он ещё практически ничего не знает. Не знает настоящей натуры мужчины, что тот позволял себе показать лишь в узком кругу лиц, как, например, семья, которой он лишился четыре года назад и сейчас хочет вновь приобрести, вновь быть обычным человеком, способным чувствовать, быть слабым и просить помощи. И Винсент очень надеялся, что Сиэль даст ему эту возможность. У него есть время подумать над разговором. Сиэль молниеносно выбежал из комнаты, а следом и из дома. Его скорости в тот момент мог позавидовать даже олимпийский чемпион. Но выносливости, кстати говоря, никакой, поэтому Сиэль во время преодоления лестницы и всего первого этажа заметно запыхался и вышел наружу, тяжело дыша. Себастьян и сам был не лучше: он тоже дышал неровно, куртка была нараспашку и вид был растерянный, неподготовленный. «Совсем необычно для...репетитора.» — подумал Сиэль. И пошёл навстречу. Медленными, неуверенными шагами, он шел, казалось, вечность. Был мороз, а тот даже не накинул куртку или шапку — вышел, в чем был дома. Но Сиэль почти не чувствовал холода. Он чувствовал лишь яркое желание, что затмевало все остальное и ставило из на второй ряд. Желание быть рядом. Сейчас. Просто быть рядом. И ничего больше. Себастьян был сам не свой, не мог проронить ни слова, даже издать какой-либо звук. Они не виделись почти две недели, а по ощущениям казалось, что намного и намного дольше. Слова были не нужны. Не сейчас. Не в этот момент. Сейчас лишь нужно преодолеть расстояние, которое, по сравнению с начальным, ничего не значит. Это расстояние не столько в метрах или километрах, что царило между телами мужчины и юноши, сколько расстояние в их душах. Шаг за шагом. Не спеша. И вот они уже могут отчетливо видеть лица друг друга, пар, что выходит изо рта при их ещё не до конца нормализовавшемся дыхании. Глаза в глаза. Они не смотрели вокруг, а просто шли, доверившись друг другу и со стороны это, возможно, выглядело странно, но, пожалуй, этим двум наплевать. Сейчас уж точно наплевать, ведь здесь нет никого кроме них. И весь мир не нужен, так ведь? Тепло. Сиэль уже чувствовал что-то такое сегодня утром. Но это было горячее, крепче и отчетливее. И от этого оно не становилось лучше или хуже. Такое же родное и желанное. Желанное всем сердце и душой, всей сущностью Сиэля, что трепетала в эти сладостные моменты близости. Чистой близости, такой невинной и светлой, что ей могли бы позавидовать небеса. — Я согласен. — дал свой ответ, несмотря на опоздание в две недели, Сиэль и улыбался, все ещё чувствуя, как бьется сердце брюнета и как трепещет его собственное. — Согласен быть с тобой. Тогда, когда ты мне признался, я и не осознавал всего того, что чувствую, но папа... — Сиэль даже не отвел взгляд. — помог мне разобраться в себе. Себастьян лишь молчал и слушал. Он бы стоял вот так на морозе и согревал этого маленького воробушка до самой смерти, лишь бы не прерывать такой момент, но кое-что щемило в груди. Внутренний голос вновь напомнил о некой детали, что неизвестна Сиэлю. По крайней мере, Михаелис так думал. Сейчас, лучше сейчас, чем тянуть ещё. Иначе... иначе может быть хуже. — Прости меня. — прошептал брюнет, чуть сильнее стискивая мальчишку в объятиях. Нежно и аккуратно, чтобы ненароком не причинить боли. — Я... — За что? — прервал Сиэль и прекрасно знал, к чему ведёт Себастьян. Решил не доводить до неприятной ноты и продолжить за репетитора. — А-а... Знаешь, я не виню тебя. Пусть это и было под предлогам отца, но мы встретились и ... сблизились. Ты помог мне вновь зажить обычной жизнью, перестать был социофобом и интровертом, — произносил Сиэль и улыбался, вспоминая пережитые вместе с репетитором моменты — помог понять и почувствовать, что такое дружба, радость и ... любовь. И я ни о чем не жалею. Если бы Себастьян мог, то сфотографировал сейчас Сиэля. Тот больше не жался к груди мужчины, а смотрел ему прямо в глаза. Хоть это и выглядело ужасно мило из-за того, что тот смотрел, словно щеночек на хозяина, снизу вверх, но его взгляд был серьёзен, как и все лицо. Он говорил, хоть и с небольшим смущением, но почти чётко и ясно. Излагал свои мысли, чувства. Говорил то, что хотел говорить. И это не могло не поражать Себастьяна. Перенеся удары судьбы он почти сломался и, как сказал сам Сиэль, по воле случая, в данном примере этим самым случаем был Винсент Фантомхайв, они встретились, и юноша стал меняться. Кардинально меняться. И сейчас перед ним стоял совершенно другой человек, что некогда открыл ему дверь квартиры. Это радовало. Сильно радовало. — Все равно прости... — продолжал Себастьян и парень теперь уже с вопросом оглядывал его. — Мне не хватило смелости признаться раньше. Тише, ничего не говори — попросил он, как только увидел порыв мальчишки вставить своё слово, и приложил палец к его губам, смущая его и тем самым точно затыкая, ведь после такого действия все мысли синевласого разбежались кто куда. — Я тоже ни о чем не жалею и даже не смею жалеть. Не только ты поменялся — начал было озвучивать свои мысли Себастьян — но и я. Ты поменял меня, Сиэль. Я сбежал из своего города когда-то, как самый настоящий трус, устроился в жизни и забыл о семье, о матери, что осталась с этим извергом, который допился и умер, а затем уже и она... — тяжело было говорить об утрате, но сейчас он желал рассказать обо всем. — Ты сподвигнул меня вернуться туда, ты изменил мою жизнь с табу «дом-работа-дом», ты поменял меня, Сиэль. Я благодарен тебе и для будет высшей наградой, если мы будем вместе, ведь я... — Молодые люди, так и заболеть недолго. — резко и слишком неожиданно прервал их откровения Винсент и даже Себастьян, что мог видеть входную дверь и то, как она открывается, не заметил мужчину. Вот уж правда, когда любишь - не видишь ничего вокруг. Картина была та ещё и он, конечно, был рад за влюблённых, но стоять на таком морозе... да и разговор не ждёт. — Прошу в дом. Нам всем нужно хорошенько поговорить и теперь уж окончательно все обсудить.