***
— Вовремя ты меня вызвал, Оптимус, — Рэтчет все еще суетился вокруг лежащего на медицинской платформе сикера. Корпус Риджоу был весь опутан проводами. Тихие ритмичные сигналы аппаратуры сообщали медику о том, что состояние пациента стабильно. — Честно признаюсь, Рэтчет, я сам жутко перепугался. Но ведь операция прошла успешно? — Да. Нам удалось быстро найти место разрыва трубопроводов и остановить внутреннюю утечку энергона. — Скажи, а это не будет иметь последствий? — Прайм с надеждой взглянул на автобота-медика. — Знаешь, — Рэтчет внимательно посмотрел на своего лидера в ответ, — я волнуюсь о другом. Риджоу страдает, и от этого недуга его излечить невозможно. Оптимус кивнул. Хуже всего для него было то, что Риджоу считал себя неполноценным, хотя никто в его окружении никогда не употреблял этого слова, предпочитая слово «особенный». — Мне очень жаль, — уже в который раз Рэтчет говорил это, и было понятно, насколько искренне медик сочувствовал своему пациенту. В этот момент дверь медотсека с шелестом отъехала в сторону и на пороге показались Джессин и Старскрим. Подойдя к платформе, сикеры обменялись напряженными взглядами. — Как он? — тихо спросил трансформер с белой броней. Оптимус молчал, толком не зная, что ответить. За него это сделал медик: — Физически с ним все в порядке, мне удалось вовремя найти разорвавшуюся магистраль. Однако… — Рэтчет запнулся. — Однако истинная причина его состояния до сих пор не ясна. — Что ты имеешь в виду? — Старскрим в упор посмотрел на медика. — То, что он… Как бы это правильнее сказать… — Угасает, — Оптимус медленно встал со своего места и подошел к платформе. В его голубых окулярах ясно читалось недоумение. Еще раз переглянувшись, оба сикера тихонько рассмеялись. — Что тут смешного? — строго спросил лидер, обернувшись к ним. — А то, — не меняя насмешливой интонации, проговорил Джессин. — Ты лишил его неба, а теперь недоумеваешь, почему он загибается. — Но я… — Знаю-знаю, — сикер пренебрежительно скривился, — вы с Мегатроном решили, что это слишком для него опасно. — Да… — голос Прайма слегка дрогнул, он начал улавливать, к чему клонит Джессин. — Вы все решили за него, — сделав несколько шагов, белый сикер почти вплотную подошел к Оптимусу, и в этот момент кривая улыбка мгновенно сошла с его лица. — А кто-нибудь из вас удосужился спросить, чего ему хотелось? — Джесс, — Оптимус попятился. — Я думал, что, если он не узнает, что такое полет, он не будет страдать. — Так знай же, — твердым голосом ответил Джессин, — что сикер не может жить без неба! Небо — наша стихия. Мы созданы друг для друга. Я знаю, что ты хотел как лучше, но ты не имеешь права лишать его крыльев! Прайм подавленно молчал. Он прекрасно знал, что Джессин прав и что они с Мегатроном совершили ужасную ошибку. — Что же мне делать? — тихо спросил лидер, скорее обращаясь к себе, чем к собеседникам. — Дать ему свободу, — ответил Старскрим, до этого стоявший в стороне и внимательно прислушивавшийся к разговору. — Пусть он попробует. — Как вы себе это представляете? — лидер автоботов сомнительно нахмурился. — Риджоу никогда не был самостоятельным! — Так самое время ему стать таким, — удивительно беззаботно пожал плечами Джессин. Оптимус замер в нерешительности. Он осознал, что совершил ошибку, настояв на запрете полетов для Риджоу и теперь его бета страдает из-за его собственной недальновидности. Но все же одномоментно отказаться от своих решений Прайм не мог. — Хорошо, я поговорю с Мегатроном, — кивнул он. — Опять эти пустые разговоры! — всплеснул манипуляторами сикер. — Ему нужно небо, а не ваши разрешения. — Хорошо-хорошо, я все понял, — под натиском Джессина Оптимусу пришлось отступить. — Но вопрос о полетах не подлежит обсуждению, пока Риджоу полностью не восстановится. — Этого не случится, пока он не узнает радость полета. Получается замкнутый круг, не так ли? Прайм снова нехотя кивнул, все еще пребывая в нерешительности. — Пусть Риджоу сам выбирает, — наконец, после долгого раздумья сказал Оптимус, понимая, что какое бы ни было принято решение, волнений и боли ему все равно не избежать. — Но сначала, он должен как следует окрепнуть, по крайней мере хотя бы прийти в себя. Джессин довольно улыбнулся. Он был рад тому, что ему удалось донести столь непростую для нелетающих трансформеров истину о жизненной необходимости для «крылатых» летать. Ему было жаль брата не только из-за врожденного дефекта, по причине которого он был почти слеп, но и из-за того, что их альфы так же оказались по-своему слепы, лишив его единственной радости в угоду собственному страху. Что ж, теперь у Риджоу был шанс. Оставалось только дождаться полного восстановления.***
Три желтоватые точки быстро растворились в небе, но стоявший у окна сикер с броней цвета индиго все еще слышал раскатистый рев их двигателей. Мысли его окончательно спутались, и что-то внутри буквально рвало Искру на части. Риджоу все никак не мог понять, что же это за странное чувство? Острое, не дающее покоя. Оно появлялось каждый раз, когда он слышал, как кто-то пролетает у него над головой, когда чужой двигатель ревет от напряжения, помогая его обладателю развивать невероятную скорость. И вот оно опять накрыло сикера с головой. Но внезапно что-то изменилось в нем. Устав бороться с собственной завистью к тем, кого небо ласково принимало в свои объятия, он встал на край и смело шагнул в никуда. Трансформация произошла мгновенно, и сикер взмыл ввысь. Риджоу абсолютно ничего не видел в кромешной тьме. Ничего. Даже смутных силуэтов не возникало перед ним. Но несмотря на это, он ощущал главное — он летел. Это был его первый полет, значивший для него бесконечно много. Теперь в его Искре не было зависти и горечи. Он, наконец, познал те чувства, которые охватывали летающих трансформеров, ощутил прикосновение ветра к своему корпусу, услышал, как его двигатель радостно ревет, заглушая все вокруг. Первый шаг был сделан. Наперекор всем несчастьям. Казалось, ему удалось обмануть саму судьбу. И от этого пьянящее чувство восторга многократно возрастало. Риджоу готов был закричать от счастья. Он не знал куда летит, потерял счет времени, да это было и неважно. Ему хотелось раствориться в этом чувстве безумного восторга. Внутри все клокотало от радости, Искра бешено пульсировала в камере. Казалось, она вот-вот взорвется от переизбытка энергии. Сикер цвета индиго с шумом пронесся над крышами жилых секторов, а затем круто ушел вверх. Трансформировавшись на огромной скорости, Риджоу громко вскрикнул, его сознание сверкнуло, подобно яркой вспышке, и растворилось в ночном мраке.***
— … а если бы я не полетел за ним, что тогда? — Но ты ведь полетел… — … абсолютно случайно. Меня привел в онлайн звук пролетавших мимо курсантов… Кто им разрешил поднимать такой шум посреди ночи?! Риджоу слышал голоса и обрывки фраз, но никак не мог понять, кому они принадлежат. Все вокруг по-прежнему было окутано мраком. И вдруг в процессоре, словно вспышка молнии, возникло воспоминание: шаг, полет, пьянящее чувство восторга… Слабый стон со стороны медицинской платформы привлек внимание двух спорящих трансформеров. — Смотрите-ка, очнулся, — тихо усмехнулся один из голосов. — Ты что, не мог до утра подождать, братец? Перед окулярами Риджоу возник размытый во мраке силуэт крылатого трансформера, в котором он не без труда узнал Джессина. Риджоу не ответил и отвернулся, дабы скрыть выражение разочарования на лице. Как глупо! Еще каких-то несколько часов назад он был в восторге от собственной смелости, пребывал в абсолютной уверенности, что одолел свою ограниченность и добился своего, как злой рок снова спустил его с небес на землю. Даже не спустил, а грубо швырнул. И если бы не помощь Джессина, то этот первый полет стал бы для него последним. Риджоу понимал, что должен быть бесконечно благодарен брату, однако никакого чувства признательности он не испытывал, скорее разочарование и горечь. Лучше бы его жизнь закончилась в то мгновение, когда он впервые почувствовал себя счастливым. Пусть это счастье длилось бы вечно. — Ридж, ты меня слышишь? — голос стоявшего у платформы сикера стал взволнованным. — Слышу, Джесс, — алые окуляры тускло мерцали. — Вы все были правы, когда запретили мне летать, потому что я — ничтожество и… — Ерунда! — перебил его Джессин. — Одна неудача не означает поражение. — Тебе легко говорить! — Риджоу подскочил на платформе. — А тебе легко летать! — Джессин заговорщицки улыбнулся, хотя Риджоу понял это лишь по интонации. — Что? Что ты сказал? — Что слышал, — так же громко ответил сикер, а затем лукаво добавил:. — На твоем месте я бы не впадал в истерику. — Я тебя не понимаю… — Ну, так напряги процессор! — Джессин положил манипулятор на плечо брата и, наклонившись, тихо прошептал. — Я видел, как ты летел, слышал твой восторженный крик. Ты просто «отключился» во время полета, такое бывает, особенно в первый раз. — Ты хочешь сказать, что у меня все получилось? — Более чем! Риджоу невольно улыбнулся и мгновенно почувствовал себя не таким несчастным, каким привык себя считать. Значит, он действительно летел как настоящий сикер. Значит, его попытка покорить небо не была напрасной! Выходит, у него все же есть надежда. И самое главное — в него верят! — Что же мне делать? — спросил он Джессина. — Попытаться еще раз, брат, — улыбнулся тот. — А если не получится? — Тогда ты попробуешь еще раз, — невозмутимо ответил сикер. — Ты прав, — кивнул Риджоу, прислушавшись к себе. — Теперь, когда я узнал небо, я уже не смогу смириться с землей. — Я слышу речи истинного сикера, — Джессин одобрительно хлопнул брата по плечу, а затем наклонился к его лицу и тихо прошептал: — Меня, вообще, Айронхайд летать учил, получалось это у него очень плохо, но я все же летаю. А тебя буду тренировать я сам. Сикер цвета индиго улыбнулся. Даже в самых смелых мечтах он не мог представить, насколько это чудесно, когда надежда оживает и появляется шанс следовать за мечтой.