Проба пера: Корпорация "Лоботомия"

      Леденящий душу холод пробежался по скованному страхом тельцу, и лишь сердце бешено билось, будто намереваясь вот-вот выскочить из маленькой груди. Крошечная девочка лет шести беспомощно замерла на месте, не в силах ни расплакаться и позвать на помощь, ни убежать; взгляд в ужасе распахнутых глаз на побледневшем лице прикован к происходящему перед ней. К чему-то столь ужасному, что не должен был видеть ребёнок.       Сверкнув в лучах заходящего солнца, грубый крюк впился в бездыханное тело, с мерзким чвяканьем и хрустом разрывая плоть, словно это растаявшее масло, и только багряные ручьи стекают с окровавленного инструмента, смешиваясь с лужей крови под обезображенными останками другого ребёнка. Наклонившаяся над ними фигура в запятнанной грязно-багровым броне и противогазе, из линз которого горел ярко-красный цвет, быстро и жадно разделывала детскую тушку. И когда изрезанные органы начали выглядывать из месива из сломанных костей и мяса, существо приподняло противогаз и нагнулось над телом ещё сильнее… Мёртвая тишина прервалась звуками шипения и чавканья.       Поглощённая ужасом, девочка попыталась сделать шаг назад, желая убежать как можно дальше от этого чудовища, пока она не повторила судьбу несчастной жертвы, и нога предательски дрожала, пока не коснулась… ХРУСТЬ! Ветка предательски треснула и разломилась под ней, а хруст и чавканье прекратились, и на малышку устремилось два кроваво-красных огонька; откинув в сторону кость, фигура неспешно поднялась и, перешагнув через выпотрошенное тело мальчика, уже лишённое пары рёбер, руки и части ноги, осторожно, но спешно направилось прямо к следующей цели.       Некогда разрывавшие плоть и органы крюки оставались в руках существа, и тяжёлые, багрово-красные капли крови падали с бритвенно острых лезвий на пустынную, бесплодную землю. Тело девочки окаменело окончательно, отказываясь подчиняться приказам напуганного детского мозга, и та лишь с первозданным ужасом смотрела, как её будущий убийца с каждым шагом сокращал дистанцию нити жизни от ржавых, тупых ножниц рока. С каждым шагом, тяжёлое дыхание становилось лишь сильнее, и вот, брызнув последними каплями почти застывшей крови, фигура замахнулась крюком над головой малышки.       Бешеное биение детского сердца смешалось с шумом баллонов с красной жидкостью на спине существа, вторя быстро оборвавшимся крикам издалека; чёрные, напуганные глазки смотрели на противогаз, и слабые слёзки поблёскивали по их краям. Красные точки в противогазе столкнулись с взглядом ребёнка. Сейчас. Сейчас её жизнь оборвётся таким жестоким, бесчеловечным способом, в таком ужасном месте, и никто не сможет помочь. Крюк дрогнул, словно собираясь обрушиться на слабое тело, чтобы грубо разорвать его на куски, но вместо этого, фигура опустила оружие и, развернувшись к девочке спиной, издала нечеловеческий крик. В сумерках загорелось ещё около дюжины красных огоньков, что, приближаясь, оказывались такими же существами, что и то, что стояло перед девочкой.       Стоявший перед дитя монстр, небрежно опустив руку на голову девочки и покрыв и без того грязные чёрные волосы кровью и ошмётками мяса и кишок, посмотрел на сородичей и издал звуки, похожие на речь на непонятном для девочки языке, что заставило деткое тельце содрогнуться и напрячься в попытке сжаться сильнее. Фигуры молча оглядели друг друга, и кивнули, разворачиваясь и уходя.       Существо убрало руку с головы девочки и грубо схватило её за ладонь, дёрнув к себе с коротким «Идёшь со мной». Зажмурившись от страха, ребёнок неловко, словно безвольный болванчик, пошатнулся и стукнулся о закованную в металл ногу существа. А чудовище, в свою очередь, дёргая за ручонку, повело дитя за своими сородичами.       Эти монстры зовутся Чистильщиками. Бездушные твари, пожирающие человеческую и, в особенности, детскую плоть. Иногда они забирают детей к себе, вместо того, чтобы есть. Однако оба исхода — худшие для их жертв.