Проба пера: Корпорация "Лоботомия"

      Рука с громким гулом ударилась о металлическую обшивку, преградив последний шанс избежать эту отвратительную ситуацию. Солнце только село, из-за чего тьма пала на Город, но ночь Подворотен ещё не воцарилась в этих переулках. Узкая улочка между домами была грязной, картонки возле мусорного контейнера пропитались дешёвым алкоголем, вонью от мусора и кровью несчастных, избитых в переулке на чёрном выходе из кабака. И сейчас, юноша, едва сдерживая слёзы на глазах, с ужасом смотрел на взрослого мужлана, играючи крутящего нож свободной рукой. Вокруг него стояло ещё трое его дружков, не менее пьяных и отвратительных одним только видом. Судя по костюмам, они состояли в одном синдикате, причём, весьма захудалом.       — Итак, милочка, ты не будешь рыпаться и сделаешь приятно мне, а также моим братанам и, возможно, этот нож не разделит твоё горлышко надвое, сечёшь? — он говорил медленно, протягивая слова; видно, насколько он был нетрезв.       От него несло дешёвым виски, а от одной его улыбки, растянутой на пол-лица, начинало тошнить, но прижатый к стенке юноша не смел и дрогнуть.       — Но я не… — тихо, на одном дыхании прошептал паренёк, но одним движением нож оказался у его горла, окончательно пригвоздив того к заляпанной стене.       — Да мне похуй, баба ты, или нет, хочешь отработать те сраные пять тыщ ан, будешь делать, что я скажу, — прошипел мужлан под ехидный смешок дружков. Он придавливал горло бедного официанта рукой, попутно держа возле шеи нож.       Выйдя из основного входа в “Золотого льва”, весело хохоча, “Змеи” ступили на асфальт Подворотен двадцать второго района. Травя шутки, пятеро бравых ребят проходили мимо злосчастного переулка, как один из них заметил происходящее у чёрного входа. Приглядевшись и увидев лицо жертвы, он растерянно остановился.        — Дэл, что такое? — пройдя пару шагов и заметив отсутствие одного из своих, спросил один из “аспидов” у своего сокомандника.       — А-а-ам, да так, ничего, идите, ребят, я догоню, — махнул рукой молодой человек и продолжил следить за происходящим.       Вскоре, он решился сделать пару шагов поближе. Пьяницы были слишком заняты юношей, чтобы заметить приближающегося мужчину.       — Ну что, готовься нагибаться, милочка, — усмехнулся главарь пьяной компании, протянув освободившуюся руку к своей ширинке.       Дыхание паренька дрожало, кожа шеи то и дело соприкасалась с холодным металлом ножа, лишь чудом не повреждаясь о видавшее виды лезвие. Влага начала собираться на краях глаз, в страхе смотрящих то на руку с ножом, то на лицо пьяницы. Тут и умирают последние крупицы его достоинства, а, может, ещё и жизнь. Он зажмурился.       — Эй, а не стыдно ли приставать к малявкам?! — окликнул пьяницу резвый голос.       — Чего… — начал поворачиваться мужлан, только чтобы получить в челюсть с ноги, после чего послышался хруст ломающейся кости руки с ножом от удара кастетом, усиленного татуировкой в виде змеи.       Началась потасовка. Пьяницы, явно не ожидавшие нападения, начали вытаскивать оружие, только чтобы воздух наполнился хрустом и воплями. Молодой человек с бордовыми волосами использовал в бою и руки с кастетами, и ноги, “закованные” в ботинки с металлическими вставками. Всё, чтобы преподать противникам урок и принести как можно больше боли.       Прошло меньше семи минут, и, истекая кровью, мужланы утаскивали главного, сами едва шевеля ногами. Дэл подобрал нож и, покрутив в руке, спрятал как трофей и взглянул в глаза напуганного юноши. Наступила пора говорить.       — Дари, какого чёрта?! — выпалил молодой человек. — Как ты вообще мог попасть в такое?!       — Я… я… — юноша не мог ответить на вопрос. Он взглянул брату в глаза, едва в состоянии сдерживать истерику.       — Не “я”-кай мне тут! Я тебе, блять, говорил, что с тобой случится. Ты снова выставил себя девушкой, да?!       — Но я…       — Что, “но”?! Пиздец, мне как пацанам в лицо смотреть, иметь такого брата — один только позор! Ты никчёмен, Дари! — и Дэл схватил младшего за воротник рубашки, глядя ему прямо в глаза. — Почему ты такой, а?!       Дари лишь всхлипнул и попытался отвести взгляд. Зарычав, Делсин Найт откинул брата в стену, попутно дав ему смачную пощёчину, эхом раздавшуюся по переулку. Младший Найт рухнул на колени и разрыдался.       — Не смей говорить со мной, бра-тик, — отвернувшись, прорычал Дэл. — Увижу тебя сегодня — пересчитаю каждую кость, еблан.       И, стерев кровь со щеки, Найт старший пошёл прочь из переулка, даже не кинув и мимолётного взгляда на младшего брата. Тот лишь беспомощно рыдал, закрыв лицо руками.

***

      Все работники заведения испуганно ахнули, только завидев человека в дверях.       — Ты где был?! Работы хоть жопой жуй, а ты прохлаждаешься?! — рявкнул хозяин кабака, увидев грязного, заплаканного Дари на пороге комнаты для персонала.       Даже не взглянув в лицо своему начальнику, юноша молча снял с себя грязный, надорванный фартук и уронил его на пол сбоку от себя.       — Я… увольняюсь, — голос больше не дрожал, он звучал скорее безжизненно.       Лицо начальника перекосилось от ярости. Девушки, работавшие вместе с Дари, были напуганы его состоянием, но не имели смелости подбежать к нему. Юноша развернулся в сторону выхода.       — А… да… — он пошарил в кармане и бросил в ноги начальнику купюру. Пять тысяч ан. — …мне они не нужны.       И, взяв куртку с вешалки, юноша, подрагивая, вышел из комнаты для персонала, и, затем, из паба, где медленно, едва шевеля ногами, пошёл в сторону дома. Это была отвратительная ночь.