You are my dependence

— Не переживай, — Тина засмеялась, прикрывая лицо руками. — Что ты смеешься? — Может потому что мне хорошо, — девушка в очередной раз коснулась губами Лешиного плеча. — Спи, малышка, — Потап также поцеловал девушку только в губы и обнял за талию. Сон очень быстро захватил блондинку в свой плен, Леша еще что-то говорил на фоне, но она уже ничего не слышала. — У тебя завтра есть репетиция? — Леша слегка приподнялся и посмотрел на Тину, которая спала, прижавшись к нему попой, — а, ты уже спишь, малышка, ну, спи, спи. А мне уже пора…

***

Тина проснулась от того, что организм получил достаточную дозу отдыха. Девушка сладко потянулась и, не открывая глаз, провела ладонью по подушке, на которой по идее должен был спать Леша. Не обнаружив присутствия мужчины, Кароль мгновенно открыла глаза и села на постели, оглядывая комнату глазами. — Ле-еш, — позвала она, но ответа не последовало. Тело приятно ломило от вчерашней ночи. Тина вспомнила все, что происходило и как оно происходило, и залилась краской. Было приятно это вспоминать, но все-таки надо найти Лешу. Протерев глаза руками, Тина почувствовала в них неприятную сухость от того, что вчера не сняла линзы и проспала в них всю ночь. На глаза бросилась записка, которая небрежно лежала на прикроватной тумбочке вместе со всеми ее вещами, не считая верхней одежды и обуви. Тина взяла в руки листочек, согнутый пополам, и из него сразу же выпали две крупные купюры. «Мне надо уехать. Все было супер. Вот деньги на такси, если надо. Будешь уходить — закрой дверь, пожалуйста, ключи в прихожей на тумбочке». После прочтения записки Тина заплакала, не пытаясь даже сдерживать рвущуюся наружу истерику. Она швырнула листочек вместе с деньгами куда подальше и зарыдала, уткнувшись в свои ладони, поджав колени. — Отлично! Мне еще и деньги за это платят. Ну, прям как проститутке! А что ты хотела? Сама себя так ведешь! — жалость к себе вперемешку с самобичеванием смешались в душе Кароль. Тина не знала, что дальше делать. Леша ее поиспользовал и бросил, еще и унизил, оставив деньги, как последней проститутке. Теперь понятно, что он к ней клеился, хотел проверить все те слухи, которые кружили вокруг ее нескромной персоны. А Илья…как теперь смотреть ему в глаза? У них же было все так хорошо. Вот почему она не могла вчера поехать домой и терпеливо ждать своего мужчину? Зачем нужны были эти приключения?! Захотелось экспериментов?! Безысходность. Именно это сейчас чувствала Тина. Косметика, которую она вчера не сняла, размазалась по ее лицу, волосы растрепались, щеки были мокрыми от слез. Но все это пустяки по сравнению с тем, что творилось в душе Тины. Сейчас она была маленькой девочкой, которую обидели, которую передали и просто поиспользовали. Она знала, что сама виновата, но Леша так нежно к ней относился в последнее время, поддерживал, помогал… что она даже подумать не могла, что он окажется таким подонком. В кои-то веки она доверилась, причем так быстро и так наивно, но в который раз была жестоко обманута. Захотелось поскорее уйти отсюда, чтобы не видеть эту квартиру, не видеть его фотографии, не вспоминать вчерашнюю ночь, которая вмиг превратилась из приятной в отвратительную. Да Тина и сама себе стала отвратительна. Кароль поскорее оделась и покинула Лешину комнату. Как и писал Потап, ключи были в прихожей на тумбочке. Девушка даже не стала принимать душ, только лишь смыла водой косметику, что получилось плохо, так как она была водонепроницаемая, а рыться в шкафах Потапа, чтобы найти ватные диски и средство для снятия макияжа, которые, Кароль была уверена, у него есть, не было никакого желания. В итоге косметика лишь еще сильнее размазалась по лицу, и остались разводы. Однако Тине сейчас было глубоко на это наплевать, единственное желание — побыстрее приехать в родной дом, залезть под прохладный душ и забыть эту ночь навсегда. — Алло, Паш, можешь, пожалуйста, забрать меня сейчас, — этому человеку она могла доверять на все сто процентов, только его она могла попросить о помощи в этой ситуации, зная, что он всегда поймет и не станет задавать лишних вопросов. — Тина? Ты плачешь? Что случилось? Я сейчас приеду, только скажи куда. Девушка назвала адрес, но не Лешин дом, а соседний. На всякий случай, чтоб не было лишних вопросов. — Я сейчас приеду, малая, не уходи никуда и успокойся. — Спасибо, — всхлипывая, поблагодарила Тина. Девушка сидела на детских качелях, ковыряя носком своих сапог землю, еще не покрытую снегом. К счастью Тины, во двор выходили лишь запасные подъезды, поэтому людей здесь сейчас не было. Да и вряд ли кто-нибудь бы сейчас узнал в этой заплаканной девушке знаменитую певицу. — Тина! — к блондинке подлетел Паша, обнимая ее за плечи. — Что случилось? — Ничего. Паш, отвези меня домой, пожалуйста, — Тина снова расплакалась. Она редко себе такое позволяла, даже при Паше, но сейчас было очень плохо, поэтому певица не задумывалась об этом. — Хорошо, пошли, — Паша как хороший друг взял девушку за руку и повел к машине. Усадив Тину на заднее сидение, Орлов присел рядом на корточки и положил руки на колени Тины. — Не плачь. Ты же у нас сильная-сильная девочка. Ты со всем справишься, да? — эти слова поддержки были сейчас необходимы как глоток чистого воздуха. — Не знаю… — Зато я знаю. Ну, все, все, успокаивайся. Хочешь кофе? Тина ничего на данный момент не хотела, но стоило только Пашке предложить, как сразу же вдруг захотелось чего-нибудь горячего. — Хочу, — Тина посмотрела на Орлова своими большими заплаканными глазами, — купишь мне миндальный латте? — Конечно, — Паша, убедившись в том, что Тина более-менее успокоилась, закрыл дверь и, обойдя машину, сел за руль. Всю дорогу до кофейни они ехали молча, Паша ни о чем не расспрашивал, а Тина не спешила делиться. Когда Орлов вышел, чтобы купить Тине кофе, сама Тина осталась в машине. Вернулся мужчина уже с двумя стаканчиками кофе среднего размера. — Держи, — Орлов протянул девушке ее латте. — Спасибо большое, Паш, ты самый лучший друг. Тина редко так говорила, обычно обзывала его как-нибудь в шутку, смеялась, а тут… Он не стал ничего говорить, лишь покрепче сжал ее маленькую холодную ручку в своей ладони. — Паш, я машину оставила на Голосе, подождешь меня, пока я переоденусь, подбросишь? — спросила Кароль, когда они уже подъезжали к ее дому. — Только с тебя еда, — засмеялся Орлов, — а то я голодный. — Животное, — первый раз за это утро блондинка засмеялась.