Осколки (драбблы)

Штурмовики явно посмеивались. Он слышал! Слышал своими ушами. Своими большими, оттопыренными в стороны, трепыхающимися на ветру от двигателей «Сокола» ушами, своими огромными локаторами, которые… — Агрх. Хр. Ррр. О, да! О, Великая Сила, да! О, этот прекрасный звук сжатых в кулаке глоток. HK-2003 теперь буквально подавился своими шутеечками. Никто не смеет оскорблять Верховного лидера и его уши. Особенно — уши. Кайло кое-как приладил шлем обратно, пока широким шагом направлялся в свою каюту. Он надеялся провернуть с мусорщицей сработавший однажды трюк. То, как она обомлела на Старкиллере, когда он впервые снял перед ней маску, и то, как она покраснела, когда застукала его без рубашки, мммм, сладкие воспоминания о ее девичьем смущении. На нее определенно работали эти фишки с раздеванием, но сегодня почему-то что-то пошло не так, и Рен упорно пытался понять, что именно. — А я тебе говорил, — пробурчал материализовавшийся рядом призрак дядюшки Люка весь при параде в белом халате, — надо было тебе снимать шт… — Дядя! — взревел Рен и тут же замялся, когда проходящие мимо него офицеры из свиты генерала Прайда вздрогнули и удивленно уставились на Верховного Лидера. Кайло кашлянул и быстро проговорил: — Мой. Дядя. Правил самых честных… Дядя… Офицеры недоуменно переглянулись. — Стихи помогают тренировать память и взламывать шпионские послания Сопротивления, — пафосно молвил Кайло, радуясь, что его покрасневшую рожу не видно за забралом шлема. — Требую аналитику по перехвату сообщений противника за последние десять дней. Чтобы через полчаса была у меня на столе, — подумал немного и грозно добавил: — Нет, на почте. Да, присылайте по корпоративной рассылке. И пусть мне письмо пришлет генерал Хакс. Офицеры что-то залетепали про Хаксову ногу, ранение мягких тканей и медицинский отсек. Рен махнул в их сторону куском плаща и двинулся дальше. Плевать. Он Армитажу выходных не собирается давать еще лет сто, не простил еще лучезарного паршивца за ту попытку расстрела в спину в тронном зале Сноука. И вообще Хакс за последний вечер в сауне должен сотню кредитов, наличку он, видите ли, не взял! Призрак Люка хохмил всю обратную дорогу до каюты Верховного, но, когда дверь с шипением открылась, Скайуокер протянул «ууууу» и был таков. — Что? Ремонт доделали неделю назад. Неделю, мать ее, назад! — Что?! На полированном полу рассыпались красные ягоды, половина которых передавилась на манер кровавого месива, постамент с шлемом дедушки рассыпался неровными угольно-черными кусками, на новеньких панелях облицовки стен виднелись следы от светового меча. Кинжал ситхов пропал. — Блять. Кайло стянул с головы шлем, бросая его куда-то на столик, нервно дернул застежку плаща, пока чуть ли не взлетал по трем ступенькам, ведущим из отсека кабинета к спальному уголку. Только бы она сюда не заходила, только бы не заходила! Перчатки еле слезли с рук и были отброшены куда-то на пол. Так, комнатка выглядела нетронутой, огромная кровать была заправлена его любимым покрывалом с маленькими поргами, а прикроватная тумбочка выглядела абсолютно невинно — просто стоит там маленькой черной коробочкой с тремя ящиками с тач-скрином и аутентификацией по отпечаткам. Она ничего не видела! Ничего не знает! Ничего не заметила! Кайло облизнул пухлые губы, вдохнул-выдохнул разок для успокоения нервишек и стал медленно приближаться к тумбочке, словно это был опасный зверь, а не предмет мебели. Он протянул слегка дрожащую руку и коснулся указательным пальцем тач-пада. Экран ожил, приветливо пискнул, полыхнул на ауребеше красным, и с легким щелчком верхний ящик тумбочки приоткрылся. Кайло, гулко сглотнув, потянул ладонь, мягко касаясь ламинированной агитационной открытки сопротивления. Рей вышла особенно хорошо, в обтягивающих попку белых штанцах, с этими кожаными поясками через бедра. Ух! Хвала Силе, Кайло догадался заламинировать, иначе бы… заляпал вспотевшими от благоговения пальцами. Он тряхнул головой, тут же поправляя свободной рукой ставший вдруг давящим ворот камзола. Жарко, да что ж такое-то? Его верхняя одежда полетела на пол. Да, да, вот так лучше. Он стянул и сапоги тоже, оставаясь в премиленьких желтеньких носочках, присланных мамой по шпионской сети Сопротивления. Подвернул немного штанины и повел плечами — все-таки в одной-единственной тунике на голое тело страсть как хорошо и свободно. Кайло любовно пересмотрел все карточки и фоточки с изображением Рей, и аккуратно задвинул верхний ящик, потянувшись к среднему. Система распознала его отпечатки, явив взору Верховного недавно стащенные с груди Рей бусики. Ох, они до сих пор пахли, как она. Еще, правда, какими-то дерьмовыми специями, но в основном — как она. В этом ящичке были и другие предметы, так или иначе ей принадлежавшие и совершенно честно стащенные Кайло во время их неловких форсбондов. Рену стало неимоверно неуютно. Волна горячего жара пронеслась по его позвоночнику, свела судорогой крепкие мышцы живота и заставила сорваться с губ предательское предыхание. Его собственное тело его главный враг, а не шпионы, Палпатин или Сопротивление. Она ведь сейчас занята, да? Узы не сработают, мы только что пиздились как не в себя. Сила же даст мне пять минуток, да? Звезды, я так устал… пять минут отдыха, пять. Большего не прошу. Он воровато оглянулся по сторонам, будто ждал, что Рей каким-то волшебным образом выпрыгнет из-за угла с криком «попался!». Но нет, он был здесь абсолютно один, позабыт-позаброшен. Кайло прикусил губу и расстегнул верхнюю пуговицу на брюках. Ничего. Ни одного шороха. Расстегнул вторую и ухватился пальцами за молнию. Снова тишина. Ни призрака дяди с его смехуечками, ни связи во Узам с Рей, ни даже писка службы доставки еды. — Ну, — решительно проговорил Верховный лидер, — была ни была. Он не открывал нижний ящик прикроватной тумбочки двести семьдесят один день. Двести семьдесят один день он не касался себя. Срывал одежду, мылся в душе за пять минут, и периодически выбрасывал белье по утрам, когда организм в жесткой форме напоминал ему о необходимости хоть иногда спускать пар. Но, как заведовал генерал Хакс еще на заре строительства Старкиллер — самодисциплина наше все. /Ззыньк. / Кайло слегка приспустил штаны вместе с бельем и сжал себя в широкой ладони. Как же хорошо-то, а! Да, да, вот так! Провести рукой по всей длине, будто это Рей гладит его, и плевать, на какой они там оба стороне Силы, лишь бы вместе, лишь бы в одной постели, лишь бы рядом были. Он все еще стоял на коленях перед тумбочкой и подумывал перелезть на кровать, но боялся спугнуть момент. Свободной рукой он потянулся к нижнему ящику и аж задержал дыхание, когда тот открылся. Внутри было пусто. — Что?! Рен от неожиданности сжал себя слишком сильно. И тут же почувствовал, как зазвенели Узы. Ну все, теперь она точно меня прибьет! — уныло подумал он. Рей с округлившимися глазами созерцала его оголенную задницу — две крепенькие бледные половинки, без отпечатков чьих-либо любознательных зубов, как почему-то думает половина девочек в Сопротивлении. Чего он там творит, догадаться было несложно, их связь по Узам, в конце концов работала в обе стороны. Двести семьдесят один день. Да он просто издевается над ней. Кайло неуклюже повернулся, кое-как старясь прикрыться, и не успел и слова молвить, как Рей накинулась на него, потрясая в воздухе зажатыми в кулак обычными хлопковыми трусиками серого цвета. — Это откуда? — орала она не хуже, чем полчаса назад, когда они дрались на мечах в очередной раз. — Откуда, я спрашиваю?! — С Ач-То! — Кайло ей не врал, никогда не врал. — Я там был, почти год назад. Вас искал. — А нашел только трусы! — злилась Рей, отчаянно краснея. — Их и забрал, да? Спасибо, хоть, что постирал! — Это не я стирал, это хранители, — буркнул Кайло. — Там дядины семейники тоже висели, сохли на веревке, их порги все обгадить успели, а твои нет. — Ты бы и дядины забрал?! — от возмущения Рей пищала почти на ультразвуке. — Нет, конечно! Прошли те времена, когда я хотел одеваться, как он. Рей выгнула бровь и изумленно открыла рот. Закрыла. Открыла снова. Кажется, она полностью в охреневшем состоянии. — Ты не думай, никакого извращенского непотребства я с твоими трусишками не делал, клянусь! Я хотел тебе их отдать, — попытался оправдаться Кайло, — ну, при встрече. Джедайка икнула. И еще разок. — Я, конечно, не за этим за тобой гонялся по всей Галактике… Объяснять ей что-либо с приопавшим членом в кулаке было как-то не солидно, но Кайло уже вошел в раж и просто не мог себя отпустить, будто ладонь намазали клеем и намертво приклеили к возбужденному мужскому началу последнего Скайуокера. Рей доводов Кайло не слушала, как завороженная смотрела на его руку, краснела и смущалась, но продолжала смотреть. А потом вдруг резко начала раздеваться. — Эээ, — протянул Кайло, — Рей? — Я переодеваюсь, — пропыхтела она, стягивая с себя штаны и посылая ему такой проникновенный взгляд, что даже такой тугодум, как Рен все понял. — Такой ценный предмет гардероба пропадает. Он тут же стянул с себя тунику и окончательно избавился от штанов, рванул к Рей, помогая ей с ее одеждами, прижал к себе, даря поцелуй. О, Сила, как сладко они целовались! Кайло и не заметил, как они оказались на его кровати. — Двести семьдесят один день, — прошептала Рей, закусывая его губы. — И ты тоже? Он так искренне удивился. Весь растрепанный, почему-то вдруг такой домашний на этом покрывале с поргами и среди разбросанной наспех одежды. — Ставим ссору на паузу! — властно проговорил Кайло, когда понял, что все происходящее, это не сон, не шутка, и не уловка сопротивления. — На паузу, — выдохнула Рей, прижимаясь к нему, и ощущая как приятное покалывание разливается по всему ее телу. — А потом ты объяснишь мне все про Палпатина. Объяснишь спокойно, нормально, без всей этой ереси, которая меня бесит. Хорошо? Он нежно коснулся ее губ и прошептал: — Хорошо. Больше никаких необдуманных поступков.