Дело упыря

Вымыв посуду, окрылённый Игорь помчался в отделение. Каркушин перебирал материалы уголовного дела. Завидев капитана, поднялся из-за стола: — Допросили сторожа. Он был пьян и крепко спал. Ни одного свидетеля. Неудача. Не успел Берестов снять свой синий пиджак, как зазвонил телефон. Подняв трубку, Игорь молча выслушал оперативника. Вернув её на место, встревоженно посмотрел на Виктора: — Новый труп. Тот же почерк. Улица Перфильева. Едем. Каркушин быстро закивал, бросаясь к своей лёгкой куртке, висящей на крючке возле двери. Подобные дерзкие убийства потрясли бы весь СССР. В начале пятидесятых годов СМИ проходили жесточайшую цензуру, потому рассказать о появившемся злодее обычным гражданам было просто запрещено. Действовать нужно было очень быстро, эффективно и скрытно. Ведь маньяки и убийцы — головная боль буржуазного Запада, но никак не советского общества. Берестов понимал, что генерал Санников будет давить. Ему нужны будут результаты. И как можно скорее. Одно дело — стычка с хулиганами и поножовщина за дорогие часики, и совсем другое — серийный убийца. Оранжевое закатное солнце ярко отражалось в оконных стёклах. Улица Перфильева будто бы была охвачена пожаром. Казалось, столь дивный вечер не должен приносить с собой ничего дурного, но вот Берестов вошёл на территорию заколоченной школы. Кругом густо росли деревья, а стадион превратился в мрачный пустырь. Место безлюдное, идеальное для убийства. — Видимо, у нашего упыря настоящая жажда. Он даже не дождался ночи, — прошептал Игорь, присаживаясь на корточки рядом с телом. Новой жертвой оказалась девушка лет двадцати. На ней было жёлтое платье в крупный белый горошек. Светлые волосы были заплетены в две косички и убраны назад в причёску. Девушка лежала на спине с закрытыми глазами. На шее и груди было обнаружено по ножевому ранению. Каркушин, надев перчатки, взял белую сумочку, лежащую рядом. В ней нашёлся паспорт на имя Черняевой Анны Андреевны, ключи от квартиры и платочек. — Живёт недалеко: Энгельса, дом десять, — тихо произнёс Витя и занялся изучением трупа. Берестов поднялся и вместе с оперативниками исследовал всю территорию школы. Никаких следов и улик. Распорядившись о допросе жильцов ближайших домов, Игорь подошёл к пожилой женщине, которая обнаружила тело. — Я возвращалась домой. Всегда хожу этой дорогой, — лепетала перепуганная гражданка Гладких, — вдруг вижу: лежит человек. Я приблизилась, думала, может, женщине просто плохо? А она… мертва. Я тут же побежала к жилым домам, там наткнулась на милиционера. — Вы шли с проспекта Энгельса? — Да. — Вы видели кого-нибудь, когда свернули сюда с проспекта? — Нет, никого. Или я просто не обратила внимания. — Неподалёку от убитой кто-нибудь был? Может быть, мелькнул среди деревьев? — Нет. Тут довольно безлюдное место даже днём. Сколько лет хожу этой дорогой, редко встречаю прохожих. Поблагодарив Гладких, Берестов поехал по адресу, где проживала Черняева. Дверь открыл черноволосый мужчина лет пятидесяти. Завидев представителя закона, он взволнованно спросил: — Что стряслось? — Добрый день. Здесь проживала гражданка Черняева? — Да. Это моя дочь. А в чём дело? — Анну Андреевну обнаружили на территории школы №18. Здесь недалеко. Она убита. Мне нужны ваши подробные показания, это поможет скорее найти убийцу. Мужчина пошатнулся. Ничего не говоря, он развернулся и ушёл в комнату, скрывающуюся за широкими стеклянными дверями. Игорь последовал за Черняевым. — Это моя вина, — опустившись на диван, прошептал Андрей Андреевич. — Моя вина… — Что вы имеете в виду? — насторожившись, Берестов присел рядом, подавшись корпусом к отцу убитой, из-за этого чёрные брючины приподнялись, демонстрируя белые носки. — Недавно я поругался с очень опасным человеком. Он обещал отомстить, — еле шевеля губами, ответил Черняев, тупо глядя перед собой. — Кто этот человек? Расскажите мне всё. — Эрхард Владимир Юрьевич. Мы с ним были дружны ещё со школьной скамьи. Неделю назад я устроил небольшой праздник, на который был приглашён Эрхард с сыновьями. Во время застолья случилось странное: Володя увидел в моём кабинете старинный золотой портсигар и попросил, чтобы я продал ему его. Но я не мог этого сделать, портсигар достался мне от деда. Это семейная реликвия, не имеющая цены. Мой отказ очень разозлил Эрхарда. Мы разругались. В конце грубого разговора Владимир сказал, что больше не хочет меня знать и что я пожалею. Швырнув в меня этим портсигаром, он ушёл вместе с сыновьями. — Он говорил, зачем ему понадобилась ваша вещь? — Нет. — Кто был свидетелем вашей ссоры? — Его сыновья и моя Аннушка. — Почему вы назвали своего друга опасным человеком? — Он очень мстителен по натуре. — Неужто убил кого-то? — Нет… Наверное. Но у него есть мотив: мы наговорили друг другу гадостей в тот вечер и он обещал, что я пожалею. Кому ещё понадобилось убивать мою дочку? — Я могу увидеть портсигар? — Да… Секунду, — медленно поднявшись, Черняев скрылся в смежной комнате, а вернулся оттуда с золотым прямоугольным предметом. Игорь взял семейную реликвию и покрутил её. Ничего необычного, но, должно быть, чистое золото. Внутри было пусто, а на обратной стороне виднелась красиво выгравированная надпись: «Черняеву С. Н., Москва, 1890 год». Вернув портсигар хозяину, Берестов попросил показать ему комнату убитой. — Во сколько ваша дочь ушла из дома? — Минут тридцать назад. Она хотела прогуляться, — вытерев влагу с глаз, сокрушённо отозвался Черняев. Игорь внимательно изучил небольшую комнату, принадлежащую Анне, но ничего необычного не обнаружил. Получив от Андрея Андреевича адрес Эрхарда, Игорь поехал по нему. К тому времени в парадной уже появились оперуполномоченные, приехавшие доставить родственников Анны на опознание.

***

Владимир Эрхард проживал в четырёхкомнатной квартире на Проспекте Большевиков. Его жилище ещё хранило величие дореволюционной эпохи: картины в старинных рамах, лепнина на потолке, хрусталь в дубовых шкафах александровской эпохи. Коричневые обои с золотыми вензелями и тяжёлые шторы из тёмно-зелёного гобелена придавали квартире мрачную роскошь. — Признаюсь, мой дом ещё никогда не посещали представители закона. Чем обязан? — усаживаясь в кресло, поинтересовался Эрхард. Это был представительный пожилой человек с седовласыми шевелюрой и усами. Стоило ему присесть, как на колени запрыгнул толстый белый кот. Мурча, он удобно устроился и приготовился слушать. — Сегодня была убита Анна Черняева, — обведя внимательным взглядом гостиную, отозвался сыщик и убрал удостоверение в карман. — Аня убита? — на миг замерев, переспросил Владимир. — Как это произошло? — Ей нанесли смертельное ножевое ранение. Тело было найдено неподалёку от её дома. Товарищ Черняев утверждает, что между вами недавно произошла ссора из-за портсигара и вы обещали отомстить, не получив желаемое. — Всё верно. Но не хотите же вы повесить это убийство на меня? — поглаживая кота, с нотками цинизма в тоне спросил Владимир. — У вас есть алиби на сегодняшний день? Что вы делали последние четыре часа? — Я был здесь. Это может подтвердить разве что мой сын Роберт. Половицы заскрипели и в комнату вошёл черноволосый мужчина с большим характерным носом и несколько пугающим взглядом исподлобья. На нём был идеальный костюм из чёрного вельвета. — Мы с отцом весь день были дома, — нервно произнёс он, нехорошо блеснув глазами. — Вы не станете отрицать, что угрожали Черняеву? — с нажимом спросил Берестов у Эрхарда-старшего. — Я уже не вспомню, что наговорил в порыве чувств. Вреда своему другу детства я бы никогда не причинил, можете быть уверены, — почёсывая кота за ухом, спокойно отозвался мужчина. — Зачем вам понадобился этот портсигар? — Это давняя история. И она не имеет никакого отношения к убийству Анюты. — Это мне решать, что относится к делу, а что нет, — рявкнул Берестов. — Где сейчас ваш второй сын? — Да, конечно. Извините. Викентий в театре, — виновато улыбнулся Эрхард. — Он у нас артист. — В каком? — "Новый художник". — Что ж, благодарю за беседу. Берестов покидал квартиру Эрхардов с тяжёлым сердцем. Но оснований для обыска и задержания у него не было. Он приехал в отделение и, расположившись за своим столом, принялся перечитывать все материалы дела и заключение Шелина. Увлекшись, он не сразу услышал, как в кабинет вошёл Каркушин. — Выходит, у нас появился серийный убийца… — опустившись на своё место, мрачно произнёс он. — Семья Эрхардов дружила с семьёй Черняевых. Но пока не вижу никакой связи между ними и убитым Коромысловым. — Эрхарды не показались вам подозрительными? — Богатая семейка, привыкшая к сытой жизни. Наведи мне справки о Владимире и его сыновьях. Складывается впечатление, что они на особом счету, поскольку ничуть не стесняются роскоши в своём доме. — Да, конечно. Займусь этим сейчас же. Попрощавшись с Виктором, Игорь поехал домой. Стоило ему ступить на порог квартиры, как из кухни вышел дядя Лёня, брат его матери. Это был невысокий пожилой человек с седеющими волосами, чёрными бровями и усами. — Радость какая! Роман вернулся! В честь этого события я решил испечь пирог с говядиной! — второпях вытерев руки о фартук, Каменский приобнял племянника. — Свой фирменный пирог? Здорово! — с энтузиазмом отозвался сыщик. Сняв обувь и пиджак, он прошёл на кухню, где за столом сидел лохматый и немного сонный Волков. Листая альбом с фотокарточками, он попивал чай из гранёного стакана. Завидев Берестова, широко улыбнулся, оголяя большие зубы. — А наше блюдо уже практически готово! — довольно заявил Леонид, заглядывая в духовку. — Расскажи нам пока о своём текущем расследовании. Игорь вымыл руки над раковиной и опустился напротив Ромы. Погладив пальцем шрам на щеке, хрипловато отозвался: — В городе появился серийный убийца. Он собирает кровь из шеи убитых. Такой вот… упырь. — Господи… — ужаснувшись, Леонид покачал головой, внимательно глядя на Берестова. — Зачем ему может быть нужна кровь жертв? — изогнув бровь, спросил Роман, перелистывая страницу альбома. — Пока что это загадка… — Думаю, ты очень скоро найдёшь подонка, — тихо произнёс Лёня и достал с помощью прихватки румяный пирог. — Даже не сомневаюсь в этом.